An eagle with a crown on its head

Письмо было получено 2 сентября 1430 года. Реджина тщательно изучила его, несмотря на страх, что разжигало каждое написанное слово. «Моя дорогая Джинни. Пишу тебе это письмо, находясь, к сожалению, в плохом положении. Война закончилась, но счастья в этом мало. Твой дядя Роберт разбил войско моего брата и захватил наши владения. Кристиан погиб в бою – был убит преданным псом Голда Джефферсоном. Я нахожусь в Бладвеле у моей матери вместе с мужем и малышом Джоном. Он так подрос, ему скоро два. Он – моя единственная радость после смерти брата и потери дома. Я очень надеюсь, что Господь покарает узурпатора, и мы вернёмся домой. Я молю об этом каждый день. Я желаю тебе сил, Джинни. Сил справиться со всеми несчастьями, выпавшими на нашу долю. С любовью, твоя дорогая подруга Кэт. Сожги письмо». Бросив бумагу в огонь, Реджина, словно находясь в трансе, подошла к окну, вдохнув побольше воздуха. Она всё ещё не могла смириться с нынешним положением. Уже прошло больше года со дня смерти её отца, но временами ей всё ещё казалось, что ничего не изменилось. Словно сейчас лишь обычная осень, обычный солнечный день. Тёплый осенний воздух согрел её лицо. Сложенные на животе тонкие белые руки, тем не менее, оставались холодными как лёд. Два года назад отец повёз её с собой на охоту в точно такой же тёплый осенний день. Несмотря на возражения матери, отец знал, как Реджина обожала их совместные вылазки на охоту. Отец всегда знал, что она любит и делал всё, для того, чтобы она была счастлива. Но отца больше нет. Реджина закрыла ставни, не в силах больше погружаться в счастливые воспоминания. Уже ничего не осталось от её прежнего дома: больше никаких вылазок за окрестности поместья, никаких балов и развлечений, так любимых её отцом. Ей толком дом покидать не разрешалось. - Реджина. – Без предупреждения, как было у неё заведено, в покои дочери влетела Коралина. - Матушка, – Реджина поклонилась герцогине, осознавая, что её приход не предвещает ничего хорошего, – что-то случилось? - Да, случилось. Твой дядя Роберт едет к нам. - Роберт Голд? Что он здесь забыл? –Коралина резко схватила дочь за руку, со всей силы сжимая её. - Не говори такого даже здесь. Только по его милости у нас всё ещё не отобрали поместье. - Какое он право имеет отбирать у нас земли?! Они достались в наследство от отца, он… - Коралина толкнула её, заставив замолчать. - Никогда, слышишь, никогда не смей так говорить, – она отпустила испуганную Реджину, вновь приняв позу статной герцогини. – Ты ещё молода, потому многого не понимаешь, но запомни одно, – мать стала рядом с дочерью, опустив руки ей на плечи, – теперь он глава семьи. Всеми землями и богатствами твоего отца теперь распоряжается он. И мы тоже зависим от него. – Коралина всё же сжалилась, обняв дочь и принявшись гладить её по чёрным как смоль волосам, – О, моя милая. Нам сейчас придётся затянуть пояса. Мать вероятно хотела сказать ещё что-то, но Реджине по сути было всё равно на её доводы. Она еле сдерживалась, чтобы не разреветься от всей этой несправедливости. Её подруга Кэтрин прячется Бладвеле, пережив смерть родного брата из-за дяди Роберта. А ведь Реджина помнила Кристиана: они не были особо дружны из-за разницы в возрасте. Кэтрин было восемь, когда они познакомились, Реджине пять, а Кристиану пятнадцать. Он уже тогда был высоким, широким в плечах блондином с красовавшейся на лице лучезарной улыбкой. Он катал маленькую Реджину на спине, дарил им с Кэтрин маленькие побрякушки, часто брал их с собой посмотреть, как он ездит верхом. Кэтрин никогда особо не интересовала верховая езда, в отличии от Реджины, которая всегда смотрела завороженным взглядом скачки между Кристианом и другими юными лордами. Также Миллс помнила, как разрыдалась из-за какого-то пустяка, и Кристиан принялся показывать фокусы, пытаясь развеселить её. У него получилось. У него всегда получалось её развеселить. И сейчас этот добрый, улыбчивый парень, что всегда был горой за свою семью, поддерживал мать после смерти отца, храбро выполнял обязанности лорда, но между тем всегда находил время, чтобы поиграть с братьями и сёстрами, мёртв. Убит в бою прихвостнем её дяди. - Матушка, – в комнату вбежала, облачённая в свой излюбленный зелёный цвет, хорошо сочетающийся с её от природы ярко-рыжими кудрями, сестра. - Что? - Прибыли граф и графиня Планделлы. - Здесь Лив и Ренди? – Услышав о приезде кузенов, все остальные мысли отступили прочь. - Да, – не слишком эмоционально произнесла Зелина. В принципе, в этом не было ничего удивительного – они ведь ей не родственники. - Зелина, покои для них уже готовы? - Да, матушка, – сестра продолжала стоять около двери и с тенью недовольства поглядывала на Реджину. - Хорошо. Распорядись, чтобы они пришли ко мне. - Как прикажете, – слегка насмешливым тоном произнесла сестра, после чего сделав реверанс, покинула покои Джинни. У них с Зелиной всегда было непростое общение. Сестра была рождена от первого брака матери, и хоть начиная с двух лет росла здесь, она, казалось, никогда не имела привязанности к этому поместью, где прошло всё их детство. - Им не стоило сюда приезжать. С чего они вообще решились? – Реджина злостно прошлась по комнате, так как её гнев, смешанный со страхом, рвался наружу, и ей нужно было как-то его сдержать. - Я их позвала. – абсолютно безэмоциональным тоном произнесла мать, так, словно она сообщила о том, что велела приготовить другой десерт, вместо изначально задуманного. - Но зачем?! Ты же понимаешь, у них сейчас и так плохое положение. Если сюда едет Роберт, то им вдвойне опасно быть здесь. - Он хочет встретиться с ними. Здесь, – Джинни планировала налить себе воды, но вовремя остановилась: не хватало ещё разбить кувшин трясущимися от нервов руками. - Ты всё знала. Знала и не сказала мне?! - А зачем тебе это было сообщать?! Разве ты смогла бы отменить их визит? – мать приподняла брови, сделав свой фирменный насмешливый взгляд, который Реджина всей душой ненавидела. - Я бы придумала что-нибудь, чтобы они не приезжали сюда. - И что это бы дало? Реджина, послушай, – мать подошла ближе к ней, сжав в своих ладонях трясущиеся руки Джинни, - если ты до сих пор не поняла, то мы пляшем под их дудку. По крайней мере, сейчас. Джинни почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Надо избавляться от привычки плакать при любом упоминании о смене власти. Этого не изменить. Сейчас не изменить. - Они хоть знают, что им предстоит встреча с Робертом? Мать многозначительно промолчала. - Отлично! – Реджина всё же наполнила кубок водой, однако жидкость не лезла в горло. – И что я должна сказать моим кузенам? - Ничего. Роберт Голд конечно проявляет… нужную для войны жестокость, но не станет же он в самом деле причинять вред племянникам? Реджине очень хотелось, чтобы сказанное матерью оказалось правдой. - Пойдём. Надо встретить твоих кузенов, - Реджина молча повиновалась. «Племянникам он не причинит ей вреда. Племянникам – нет, но графу Планделлу вполне возможно». Их было три сына: старшим был Роберт Голд, рождённый от леди Мэри Ноксвер, первой жены деда, затем её отец, Генрих и его младший брат Эндрю, рождённые от леди Кассандры Мелан, второй жены. Однако, её дед, Малкольм, родной брат правящего на тот момент короля Джорджа, по сути никогда не признавал старшего сына после смерти первой жены, сплавив Роберта к его тётке, младшей сестре матери, леди Фионе Ноксвер. С тех пор его воспитанием занималась она, а отец навещал сына не чаще одного раза в год. А то и раз в пару лет. В народе Роберта считали бастардом, ибо многие были уверены (с подачи деда, который использовал эту легенду или не легенду, чтобы жениться второй раз), что брак его родителей был недействительным. Сама Реджина ничего не могла сказать по этому поводу. Её отец получил все титулы, которые дед только мог ему дать, тем самым показывая, кого он считает своим истинным наследником. Бабушка, леди Кассандра, всячески этому потакала (хотя следует признать, её любимцем всё же был младший, болезненный сын Эндрю). После смерти деда, её отец получил от короля титул герцога Миллса, и, будучи уже к тому моменту женатым на матери и имевшим от неё детей, Генрих без сомнений унаследовал и титул её деда. Его младший брат получил от короля титул герцога Планделла, и удачно женившись, произвёл на свет двух детей: Оливию и Брендона, кузенов Реджины. После смерти отца Брендон, которому на тот момент было не больше двух месяцев, стал новым герцогом Планделлом, и именно его титул заставлял Реджину боятся. Боятся их родного дяди. - Джинни! – увидевшая её кузина Лив без всяких прелюдий крепко заключила в объятья Реджину. Кузен Ренди, чуть ли не скача, принялся носиться по комнате, восхищённо оглядывая всё. - Ура, мы в Уонвике! Здесь огромная конюшня, и Лив говорила, я смогу покататься верхом на всех жеребцах. Правда смогу, Джинни? – малыш уставил на кузину свои большие серо-зелёные, унаследованные от его покойной матери, глаза. Реджина натянула на лицо притворную улыбку, присела, чтобы быть на уровне с мальчиком и аккуратно потрепала его каштановые, слегка вьющиеся кудри. - Конечно, милый, - Ренди всегда любил их семейное поместье. Не только из-за конюшен, но и за хорошую погоду, кузенов и кузин, с которыми можно поиграть. Дома они с сестрой проводили всё время в одиночестве: их мать умерла от родильной горячки вскоре после рождения Брендона. Его сестре тогда было три года. С тех пор прошло больше восьми лет. Лив и Ренди, несмотря на то, что Коралина и Эндрю всегда недолюбливали друг друга, были близки с Реджиной, особенно Лив, несмотря на разницу в возрасте чуть больше четырёх лет. Пока Ренди весело скакал по комнате, радуясь тому, что покинул свои дождливые холодные земли, где даже в разгар лета дули холодные ветра и бушевали ливни, испуганная Оливия отвела кузину в сторону. - Твоя матушка ведь не просто так нас пригласила? – Лив не было ещё и двенадцати, но она рассуждала лучше многих взрослых женщин и мужчин. Она выглядела крайне бледно, большие мешки под глазами ничто не могло скрыть. Внешне она была похожа на Реджину, как бы это не было странно: чёрные волосы (Джинни обрезала их после смерти отца, не спрашивая ничьего разрешения, хоть это и было не допустимо), заплетенные в данный момент в толстую косу, худощавое телосложение, тонкие руки. Их можно было бы принять за родных сестёр, ведь единственными отличиями между ними были цвет глаз и щёки: у Лив были впалые щёки, а у Реджины, несмотря на всю её худобу, были полные мягкие щёки. - Нет, – Реджина замялась. Ей было неловко смотреть на испуганную кузину и веселящегося кузена. Точнее даже не неловко, а тошно, ведь её мать заманила её бедных кузенов, совсем ещё детей в ловушку, - скоро сюда прибудет наш дядя Роберт. Испуг, увиденный в глазах Лив, напомнил Реджине неприятный случай из детства. Ей было восемь, отец повёз её к деду, в его имение в Харстоне. Все знали, что герцог держит у себя в вольерах диких зверей, вроде тигров или ещё бог знает кого. Отец оставил её недалеко от вольера, а сам ушёл переговорить с каким-то господином, оставив маленькую Реджину одну (куда делись её служанки, она не помнила). Джинни принялась бродить по округе, ища себе занятие. Она не помнила уже, что конкретно делала, учитывая, что это было восемь лет назад, но она помнила, как подняла глаза и увидела стоящего напротив неё огромного белого льва. Реджине тогда показалось, что её сердце выпрыгнет из груди или просто-напросто остановится от ужаса, что она испытала. Лев стоял неподвижно, пялясь на неё. Слёзы непроизвольно накатывались ей на глаза, Джинни не знала, куда деть взгляд: она боялась смотреть в другую сторону, догадываясь, что это может разозлить льва. Его большие светло-зелёные глаза смотрели прямо на маленькую герцогиню, словно пытаясь заглянуть в её мысли. Дальше Реджина помнила, как отец схватил её на руки и понёс в дом, по дороге проклиная слуг и самого себя за то, что оставил Реджину одну. К тому моменту льва уже увели обратно в вольер. Тот животный ужас, что Реджина испытала, находясь около вольера, когда на неё смотрел лев, она запомнила навсегда. И сейчас точно такой же ужас она видела в глазах кузины. - Лив, - Реджина схватила кузину за руку и затараторила, заметив подступающие к глазам девочки слёзы. – Он не причинит нам зла. Он просто не посмеет. Кем бы он себя не называл, какими бы титулами не кичился, он никогда, слышишь, - Джинни заставила кузину посмотреть на себя, - никогда не причинит вам вреда. - Лорды говорят, что он хочет забрать себе земли и титул Ренди. – голос Лив дрожал, когда она пыталась подавить слёзы. – Он видит в нём угрозу, он… - Реджина вновь прервала её. - Лив, он в любом случае не сможет ничего сделать. Кто ему дал право забирать у Ренди титул?! Тот получил его по наследству, от… - От нашего покойного отца-изменника. – Оливия применялась теребить рукав своего длинного зелёного платья. Она делала так всегда, когда нервничала. - Неважно, был он изменником или нет. Это не имеет никакого отношения к наследному праву Ренди. Лив, - Реджина смутно понимала, какие слова способны утешить кузину и есть ли вообще такие слова, - я уверена, он просто… хочет напомнить нам о том, что теперь вся власть, - Реджина почувствовала отвращение к словам, что застряли у неё в горле, но она была обязана сказать их, - вся власть теперь у него. Оливия молча села на кровать, смотря опустошённым взглядом вперёд себя, пока её брат скакал по комнате. - Бабушка говорила… Точнее не совсем говорила это мне, скорее леди Утсисон или кому-то ещё, я не помню, мне тогда было только семь лет. В общем она сказала, что король думал конфисковать земли отца, оставив нам только наследство дедушки. Бабушка убедила его, что этого делать не стоит, что мы просто дети. Ни в чём не повинные дети. А дети не должны страдать за грехи отца. - Она права. Вы ни в чём не повинны, и это ваши земли. Если их не забрал король, то Роберт тем более не заберёт, - Реджина поддерживающе улыбнулась, и кузина обняла её, крепко сжимая в объятьях. - Ну, ну, - Джинни принялась гладить кузину по спине, - видишь, ты и сама понимаешь, что я права. - Ты всегда права, - раздался в дверях голос. Кузины обернулись, увидев перед собой Зелину. - Зелина, зачем ты подслушивала? - Лив неловко отстранилась от Реджины. – Если ты хотела узнать о чём мы говорим, то могла бы… - Я не хотела ничего узнавать, - Зелина плюхнулась в кресло, взяв из вазы крупное зелёное яблоко, - я просто проходила мимо и… - Джинни! – Ренди, бегая на огромной скорости, вдруг развернулся и плюхнулся на кровать, вызвав у Зелины лёгкое раздражение. – когда мы пойдём на конюшню? У мальчика были большие выразительные глаза, а кудряшки придавали ему ещё и милоты. Реджина никогда не могла сдержаться, чтобы не потрогать их. - Скоро пойдём. Иди… - Реджина не знала, куда его отправить. – Подожди, - Джинни подошла к сестре. - Зелина. – Сестра, с аппетитом поедая яблоко, уткнувшись в книгу, которую, как Реджина была уверена, она на самом деле не читала, нехотя перевела взгляд на сестру. - Что? - Сможешь показать Ренди замок? Мне надо поговорить с Лив, я… - Зелина агрессивно закрыла книгу, встала с кресла и подошла к мальчику. - Пойдём, я покажу тебе замок. – Абсолютно безэмоционально произнесла сестра. Мальчик слегка удивлённо посмотрел на Зелину, но когда Лив сказала, что это сестра Джинни и по сути их родственница (Зелина, по всей видимости, еле сдержалась, чтобы не закатить глаза на этой фразе), то Ренди взял её сестру за руку, и принялся что-то рассказывать. - Спасибо, - тихо прошептала Реджина. - Мама сказала мне всячески их развлекать. Твоя просьба здесь не причём, - Зелина увела мальчика, оставив Лив и Реджину наедине. - Тебе следует отдохнуть. Он приедет не сегодня и не завтра, - Реджина сходила к вазе и принесла им с кузиной два спелых красных яблока, - давай завтра сходим на конюшни. Сейчас вам нужно отдохнуть. Особенно тебе. Ренди, мне кажется, пусть хоть сто дней едет – всё равно по приезду будет носиться и просить отвезти его на конюшни. Лив тихонько усмехнулась. - Спасибо тебе, - она надкусила яблоко и прожевав кусок продолжила, - ты всегда знаешь, как меня развеселить. - Но ты тоже никогда меня в печали не оставляла. Даже после смерти отца, находясь далеко от нас, ты написала мне то прекрасное письмо, которое здорово помогло мне. - Я писала его сама, и жутко боялась, что ты сочтёшь сказанное глупым. - Как видишь, не сочла, - Джинни вновь улыбнулась своей поддерживающей улыбкой и провела кузину до её новых покоев. Ей было жаль Лив. Той было только неполных двенадцать лет, а она уже рассуждала подобно взрослой. Она была по факту нисколько сестрой, сколько матерью Ренди, потому боялась за него каждый день, после того как началась эта война, король слёг, а Роберт стал обретать поддержку и захватывать земли. Реджина тоже боялась. Она боялась дяди Роберта, изменившейся политической обстановки, матери, если она узнает про то, что Реджина влюблена и сейчас, проводив Лив, она наденет плащ и упорхнёт на конюшню, якобы для того, чтобы покататься верхом. Хотя по правде она спешила к нему, Дэниэлу. Они любили друг друга уже почти полгода, по крайней мере, Джинни надеялась, что он действительно её любит, а не использует ради возвышения или плотских утех. Ну, возвышения ему никогда не видать, пока домом управляет матушка, а насчёт плотских утех… Между ними ничего не было за всё это время. Реджина не знала хорошо это или плохо. - Дэн? – Войдя в конюшню и сбросив капюшон, Реджина огляделась. Её возлюбленного не было видно, но ведь они заранее договорились о встрече, понимая, что во время приезда её дяди никаких встреч не будет. Это слишком опасно. Реджину любили в стране. Она это знала, ведь каждый раз, когда отец брал её в столицу: на похороны короля Эдгара, её двоюродного деда, на празднование в честь коронации нового короля Джеймса, её двоюродного дяди, на празднование свадьбы принцессы Матильды и рождение уже ныне покойного принца Ричарда и так далее. Каждый раз, когда она была в столице, его отца приветствовали сотни радостных выкриков. Когда она подросла, выкрикивать стали и её имя. Её отец был популярен в народе. У нынешнего короля не было родных братьев (точнее был один брат, но он уже давно как мёртв), потому он был очень близок со своим кузеном, её отцом. Генрих и Джеймс вместе играли, вместе учились кататься верхом, учились каллиграфии, учились военной стратегии, вместе шли в бой. Её дядя Эндрю был сварливым, гордым и любил власть, однако также был близок с кузеном-королём и своим братом. Однако не так близок, как были Генрих и Джеймс. Потому она прекрасно понимала, что есть вероятность, что её дядя Роберт будет искать способ очернить её, опозорить. Их связь с Дэниэлом не должна выйти наружу, ведь это грозит не только позором ей, но и смертью её возлюбленного. Мужчина более низких кровей, посмевший посягнуть на дочь лорда, родственницу короля, будет казнён. Таков закон. - Добрый день, миледи, - сзади раздался знакомый голос, когда кто-то закрыл ей глаза. - Дэн? - Джинни? – Реджина усмехнулась, после чего Дэниэл опустил руки и развернул её к себе, обнимая. - Я скучала, - они поцеловались, после чего Дэн увёл её из конюшни, приведя на их тайное место. Они всегда встречались там. Это место было найдено влюблёнными случайно, но идеально подходило им: тихое, скрытое, чтобы никто не мог найти их. Реджина знала, что мать никогда не одобрит их отношения. Отец, вероятно, тоже не одобрил бы. Хотя она не была точно уверена в этом, но в любом случае уже никогда не узнает. - Джинни? – Дэниэл оторвался от её губ, заметив, что что-то не так. – Всё хорошо? Ты как-то странно выглядишь. - Он приезжает. – Реджина отстранилась от возлюбленного, присев на зелёную, на которой ещё не рассыпались листья, траву. - Твой дядя? - Да. Ты знал? – Дэниэл присел рядом. - До вчерашнего дня нет. Вчера Колин сообщил мне о приезде Роберта Голда. Он должен прибыть… - Я знаю, - Реджина тяжело вздохнула. Её нервы только успокоились, как вдруг ни с того ни с сего пришла одна беда за другой. Сначала Кэтрин, потом это, - и я без понятия, к чему это может привести. - Он не причинит тебе зла, - Дэниэл придвинулся поближе и обнял её, - он не посмеет. Реджина слабо улыбнулась этой попытке успокоить её. Она толком не знала Роберта Голда, видела его в жизни всего два раза: в первый раз ей шесть, во второй почти двенадцать. И эти встречи ничего не могли сказать о том, какой он сейчас человек. О том, что он задумал, касаемо их семьи. - Я боюсь не за себя. Я боюсь за своих кузенов, Оливию и Брендона. Они совсем ещё дети, которые и без того достаточно настрадались. - Детей твоего дяди Эндрю? – Дэн замялся, не решаясь задавать ей этот вопрос, - того, который… - Да. Который предал короля и был казнён. – Реджина почувствовала подступающее к горлу чувство тошноты. - Прости, я не хотел. Я просто… Я просто хотел сказать, что это не имеет значение. Твой кузен… - Да, он законный наследник земель, я знаю. Но Роберт Голд, - Реджина не знала, стоит ли это говорить при Дэниэле, ведь несмотря на то, что она ему безмерно доверяла, кто-то всё же мог их подслушать, однако слова сами вырвались у неё, - он варвар. Он устроил кровавую бойню в Уинчестере, убил брата моей близкой подруги. Сама она вынуждена скрываться у своей матери, каждый день бояться за жизнь своего двухлетнего ребёнка. Его войско атаковало Френс, сейчас там идёт битва. Он ведёт войну ради… ради власти. Власти себе и своей помешанной тётке. И они с удовольствием отберут у меня и моей матери земли отца. Потому, что он ненавидел его. А его тётка ненавидит мою мать, - Реджина усмехнулась, - к слову, это взаимно. Ей хотелось рвать и метать, когда она думала о бедных кузенах, матери, о сёстрах, особенно о маленькой Корали. Наконец успокоившись, она почувствовала себя глупо. Чем Дэниэл может ей помочь? - Хоть я лично не имел чести быть знакомым с твоим дядей, но думаю, что вполне могу согласиться с тобой, - Дэн с нежностью обнял её, зарывшись носом в её чёрные волосы. Она любила его. Любила и понимала, что им никогда не быть вместе. Она знала, что единственный способ осуществить брак – это сбежать, но она не могла. Не из-за того, что Реджина не хотела отказываться от привилегий герцогини: от служанок, готовых выполнять каждый её каприз, вкусной еды, просторных покоев, отсутствия физической работы. Не из-за этого. А из-за того, что она понимала, как сильно подставит свою семью побегом в такое непростое время. Она поцеловала Дэна. Страстно, осознавая так неудачно проснувшееся в ней желание. Дэн обхватил за талию, явно борясь с желанием опустить их ниже. Все мысли перепутались в её голове: приезд кузенов, намечавшийся приезд дяди, воспоминания об отце, испуганные глаза Лив. Нет, она бы сейчас только всё испортила. Джинни отстранилась от возлюбленного, осыпающего её поцелуями. - Что такое? – он убрал руки с талии, понимая, что вся романтичная атмосфера пропала. - Я схожу с ума, - Джинни уже в который раз за день отстранилась от него, - не из-за тебя, нет. Просто я не могу: Роберт, Лив, Ренди, Зелина, со своей вечной ворчливостью, - Реджина не понимала, зачем вообще упомянула сестру, - я не могу. Я тебя люблю и… хочу любить во всех смыслах. Как супруга. Реджина почувствовала подступающие к глазам слёзы. Она целый день сдерживала их, но сейчас, здесь, в их спокойном тихом месте, когда рядом ни одной живой души, кроме Дэниэла… Она не смогла. Реджина Миллс разревелась здесь. Также сильно, как и в тот день, когда умер её отец. Дэн принялся успокаивать её, утешающе прижимать к себе, целовал в макушку, говорил какие-то слова, которые Реджина не разбирала из-за рыданий. Наконец, с трудом успокоившись, она вытерла солёные слёзы белым платком, с вышитой буквой Р (платок был подарком Корали на шестнадцатый день рождения Реджины, что был не так давно). Дэн не знал, что сказать, ибо все поддерживающие слова уже были произнесены. - Давай встретимся вечером. Мне надо поговорить с матерью, успокоиться, прийти в себя словом. Мы должны понять, что нам делать дальше. А после ужина я смогу уйти из спальни. И прийти к тебе. - Но… - Дэниэл опешил, явно не ожидая такого ответа. - Не хочу откладывать. Потом приедет Роберт, мы всё равно не сможем видеться. - А… Реджина, не подумай, что я не хочу. Я очень хочу… - Вот поэтому мы это сделаем. Я знаю, как сделать так, чтобы не забеременеть. - Ты уверена? Вдруг об этом кто-то узнает, это скажется на твоей репутации и… «И моей жизни», - Реджина обняла его, как всегда делала, когда они прощались. - Всё будет хорошо, - Джинни успокаивающе поцеловала его. – У нас всё будет хорошо. Хоть в этом я уверена. Это была ложь. Реджина ни в чём не была уверена. По крайней мере, до сегодняшнего разговора с матерью. Он должен был хоть что-то прояснить. - Я буду ждать на конюшне. Или лучше здесь? - Здесь. Я приду до полуночи. Хочу побольше времени провести с тобой. Реджина не смогла сдержаться, чтобы ещё раз не поцеловать его. Ей всегда было больно расставаться с ним, не зная, когда точно они смогут организовать следующую встречу. Теперь же преград стало ещё больше. - Матушка. – Войдя в зал, где уже собрались родственники, Реджина почувствовала недовольство матери в одном лишь её брошенном взгляде. Да и не только мать: все были напряжены и недовольны. - Джинни, смотри, что я сделала! – нагнетающую обстановку разрушила младшая сестрёнка Корали. - Покажи, - Реджина села рядом с сестрой, и маленькая Корали принялась демонстрировать ей свою вышивку. - Я хочу в будущем вышить орла. - Я уверена у тебя всё получится, - десятилетняя сестрёнка отличалась от неё тем, что, как и Зелина, унаследовала рыжие кудри от их матери. Рыжие кудри, серо-голубые глаза – всё в точности, как у матери. И брата. Ужин проходил в неловко. Ренди и Лив тихо теребили каждый свой кусок утки в мёде, но при этом так и не притронулись к нему. Зелина налегала на вино с пряностями, впрочем, как и всегда. Корали единственная с аппетитом поедала утку, так как весь день носилась с Ренди и сыном служанки матери по дому и саду. Мать о чём-то явно размышляла, тоже, впрочем, как и всегда. Реджина же последовала примеру сестры, налегая на вино. Кусок в горло не лез. Когда тарелки унесли, Коралина велела Зелине отвезти их младшую сестру вместе с гостями в покои. Старшая сестра ожидала подобного поручения, спокойно встала из-за стола, поднимая на руки Корали. - Пойдём, проказница. - Зелли, пусти! - девочка говорила несерьёзно, ведь она любила, когда старшая сестра носила её на руках. - Я тебе не Зелли, леди Коралина, - Корали крепко обняла сестру за шею. В то же время на лице кузины Оливии не было ни намёка на веселье. Лив неловко встала из-за стола, взяла за руку брата, и что-то прошептав ему на ухо, последовала за Зелиной. Реджина уже поняла, что мать хочет поговорить именно с ней, потому не двинулась с места, продолжая наслаждаться напитком. Когда двери за сёстрами и кузенами закрылись, Коралина наконец заговорила. - Где ты была? – Реджина привыкла к подобным вопросам от матери, потому спокойно ответила. - Ездила верхом, - мать недовольно посмотрела на неё, но так как Реджина никак не отреагировала на её взгляд, лишь недовольно фыркнула. - Не понимаю, что ты там столько времени делаешь? Разве кони могут быть так интересны, чтобы торчать в конюшне целый день. - Отец любил лошадей, - Джинни не любила, когда кто-то отзывался плохо об её увлечении. Ведь его привил ей отец, - он был отличным наездником, и его уважали. - Я знаю, за что его уважали, - Коралина велела служанке подлить ей вина, - не надо мне рассказывать, что любил, а что не любил мой муж. Повисло молчание до тех пор, пока по приказу матери другая служанка не протянула ей конверт. Велев всем слугам уйти, Коралина продолжила. - Я написала своим друзьям в Висконт, Бладвелл и Розаманд. Все говорят, что твой дядя скоро одержит новую победу. Его успехи растут с каждым днём. Реджина отставила бокал. Ей нужно было собраться с мыслями. - Какое он вообще право имеет вести эти войны? Ради чего? – по правде, она искренне недоумевала, как никто не сумел остановить его. - У Роберта влиятельная поддержка. Он ведёт войны, оправдываясь благородными предлогами. И волей короля. - Короля?! – Реджина опешила. Она и не думала об этом, хотя и прекрасно понимала, что без указа короля ничего этого бы не было, - но зачем это королю Джеймсу? - Это был его указ, Реджина, - мать посмотрела на неё как на идиотку, которой нужно было объяснять элементарные вещи, - королю Джеймсу нужны эти земли. Исторически они наши, но… По правде, он просто боится, что их заберёт Равинция, тем самым укрепив свои позиции, после чего сможет напасть уже на нас. Звучит отчасти логично, но наша казна давно уже истощилась. Джеймс сошёл с ума. Ну, к сожалению, или к счастью, ему недолго осталось. Реджина привыкла к подобным разговорам. Мать с детства объясняла ей политическую ситуацию в стране, следила, чтобы Реджина была подкована во всех вопросах, касаемо того, кто сидит на троне, какие лорды заправляют двором, а какие, напротив, в немилости. Джинни всегда учила и запоминала всё, что говорила мама. - Но что будет, когда он умрёт? Королева не родила ни одного сына. Даже их единственная дочь умерла год назад. В стране наступит хаос, - Коралина отпила немного вина и слабо улыбнулась. - Тут ты права. Однако не стоит забывать, кого мы видим на троне. От одного только упоминания брата у неё внутри всё похолодело. - Есть какие-то вести от Чарльза? - Да, - коротко ответила мать. - И всё? Никаких подробностей? - Тебе пока ещё рано знать, - тут Джинни не выдержала, чтобы истерично не рассмеяться, - что смешного? - Ты издеваешься? А кому тогда не рано знать?! - Никому. Реджина, я всё тебе объясню позже. Когда твои кузены и Роберт Голд покинут наш дом. Вспомнив про намечающийся приезд Голда, Реджина вновь спросила. - Когда он прибудет? - Через пару дней. Максимум через неделю. - А сколько пробудет? - Не знаю, но явно недолго. Ему нужно увидеть, что мы не опасны для него, - Коралина пристально уставилась на дочь, - не вздумай прогневать его. Веди себя как благовоспитанная, учтивая дурочка. Впрочем… - Хочешь сказать, что я веду себя как дурочка? - В некоторых вещах да, - Джинни удивлённо посмотрела на мать, пока Коралина опустошила кубок с вином, после чего закатила глаза - да, брось, я имела ввиду то, что ты благовоспитанная и учтивая. - Но ты мне не доверяешь. - Нет, - мать злостно отставила кубок, - я доверяю тебе больше, чем кому-то в этом замке. Ты моя дочь. И ты похожа на меня больше всех моих детей. Тут Джинни вновь рассмеялась, в этот раз вместе с матерью. - Я прошу тебя быть предельно бдительной всё время, что он будет гостить у нас. Ты меня поняла? - Да, - Реджина надеялась, что не подведёт никого во время визита дяди, - я могу идти? Я очень устала после езды верхом. Коралина жестом позволила ей уйти. Джинни встала из-за стола, поклонилась матери и ушла, размышляя сразу о трёх вещах: о кузенах и возможной опасности, грозящей им, о Роберте и о том, чем грозит им его приезд и конечно о Дэниэле. Перед тем, как пойти в свои покои, она решила принять ванну. Пока служанки очищали её от несуществующей грязи, Джинни смотрела на молочно-белую воду, ставшую такой в следствии различных масел. Последний раз, когда она принимала ванну три дня назад, ничто не предвещало беды, однако Реджина ощутила её присутствие, последствием видения. Такое бывало с ней редко, хотя она и догадывалась, что сестра унаследовала дар матери также, как и её цвет волос и глаз. Джинни же практически ничего не унаследовала от Коралины. Её дар никак не проявлялся. За исключением тех редких случаев, когда её посещали видения. Как в тот раз. Три дня назад, сидя в такой же молочно-белой воде, Реджина осматривала свои тонкие руки, покрытые пеной, как вдруг молочная пена сменилась алой жидкостью, подобной крови. Это длилось всего секунду, но Джинни этого хватило, чтобы испугаться до полусмерти. Обычные видения её так не пугали, но это… Оно было через чур реалистичным, слишком реалистичным. Возможно, стоило рассказать об этом матери, но сейчас не стоит доставлять ей ещё больше проблем. Им итак всем непросто. Облачившись в ночную сорочку, и отправив служанок, Реджина легла на кровать, откидывая все мысли о родных, Роберте и видении прочь, оставляя только мысли о своём ночном свидании с Дэниэлом.