Пираты Карибского моря: Капитан Семи Морей

      Новая жизнь всегда начинается с перемен — это может быть простая перестановка вещей, но иногда люди совершают переезды в другие города, страны или даже континенты в поисках лучшей жизни. Джек Воробей тоже относился к тем людям, которые кардинально меняют свою жизнь и не находят в этом чего-то сверхъестественного; они радуются смене обстановки, радуются новым условиям жизни и даже воздуху.       Джеку изрядно надоела старая шайка морских пьяных чудовищ, каких-то карточных игрищ, последние вгоняли в скуку, а то и в огромные долги. Нет, он не был в депрессии, просто устал от всего этого, да и ещё и на суше. В его прошлом остались лихие друзья и строгий отец, не смеющий мешать взрослому сыну. С момента последней встречи с Тигом, Джек не смог смириться с тем, что отец не любил его так, как молодой Воробей хотел бы; Тиг, кажется, совсем забыл, что Джек являлся прежде всего родным сыном, а не глупым матросом, которым можно бесконечно управлять.       Сейчас прогуливаясь по набережной, Джек рассматривал новый порт, где предстояло начать новую, беззаботную жизнь — порт представлял собой мелкий, не слишком развитый, прибрежный городок, с кучей аристократов. Они совершенно не боялись свободно передвигаться пешком, гуляя среди узких улиц, иногда с ними находились и роскошные дамы, явно проклинавшие жару. Это поразило молодого пирата — оказавшись впервые в таком месте, мозг начинал сходить с ума, представляя, как ночью он бы ограбил их всех, не оставив им ни копейки. Но Джеку пришлось откинуть мысли прочь, пришлось искать новое жилье. С каждым поворотом на новую улицу, Джек поражался устройством этого порта — домики, хоть и маленькие, но внутри, скорее всего, большие уютные, такие, которые бы никогда не понравились заядлому пьянице; дома могли бы быть только у людей, которым есть что терять. И Джек не сомневался, что эти люди простые работяги.       Домиков было много, а вот людей — нет. Все они были заняты своими делами, никто не обратил внимания на Джека, походившего на какого-то актёра, нежели на жителя городка. Когда он миновал эти рабочие кварталы, его поразили и большие дома, напоминающие дворцы — там жили аристократы. Дома были серые, каменные, мрачные, но с огромной зелёной лужайкой, окружающей здания.       «Нет, здесь нам жить точно нельзя. Нужно отправляться на поиски чего-то более скромного, к тому же, эти аристократы вряд ли потерпят общество грязного неряхи».       В поисках жилья Джек провел практически весь день — он исследовал трактиры и кабаки, но не нашёл их столь же уютными, как те маленькие домики — конечно он не знал, какие они на самом деле, но сознание вполне чётко нарисовало домашнюю атмосферу, в которой люди проводили вечера. В одном из трактиров он даже видел камин, правда, совсем не в комнате, а в холле, но Джек решил, что это скорее всего ошибка — в общем, он не смог найти ничего, что могло бы его удовлетворить, он уже собирался идти в другой, очередной, вонючий трактир или кабак, как вдруг ясный карий взор заметил вывеску с изображением пары сапог. — Добрый день, мастер. Я хотел бы остановиться у вас...Если вы ещё принимаете гостей. — Джек говорил осторожно, не пытаясь привлечь лишнего внимания. — Что привело вас ко мне, юноша? — Я ищу жилье и хотел бы остановиться здесь. Денег у меня достаточно, чтобы оплатить… — Сынок, боюсь, что у меня не получится дать тебе комнату. Все занято, увы. — сапожник поднялся с места, подозрительно разглядывая пирата, а затем половина тела скрылась за деревянной стойкой. — В таком случае, я бы хотел договориться с вами. Я уже говорил, что денег у меня достаточно, чтобы оплатить комнату. — Джек протянул несколько монет в надежде, что старик окажется таким же падким на деньги, как и другие люди, очень часто встречавшиеся на пути Воробья. — Могу выделить тебе самое поршивое место, но с условием, что ты приведешь его в порядок сам. — Идёт.       Таким образом, наш капитан Джек Воробей снял себе не самое лучшее, но удобное место для его будущей, новой жизни — комната выглялила старым, грязным чуланом, с ветхим окном и такой-же мебелью. На полу делали трупы давно умерших мух, тонущих под слоем пыли. Она, кстати, накрывала своим одеялом большую часть маленькой комнаты. — Что ж, с тебя 5 золотых в неделю и можешь жить здесь хоть год. — Я оплачу месяц. — Джек отдал малекой мешочек с монетами прямо в ладонь мастеру, рассматривая свое первое жилье, не обращая внимания ни на пыль, ни на грязь, ни на порваный матрас. Он находился под большим впечатлением от того, что здесь вообще можно было как-то жить. Впрочем, в скором времени, комната была убрана — она превратилась в обычное, уютное пространство, которое уже не хотелось покидать. Теперь Джек лежал в чистой постели; он вспоминал о старых приключениях, в которых он и его отважная команда принимали непосредственное участие — они боролись с морскими чудищами, с другими пиратами, искали сокровища, но это осталось лишь в памяти Джека. Море, бриз, корабль. Пули, раны, золото. Неотъемлемые части пиратской жизни, без которых ни один не смог обойтись. А что же впереди? Теперь Джек заперт на суше, его команда давно не являлась таковой, поэтому и разошлась, а корабль и вовсе забрал отец, считавший Джека непутевым пиратом.       Джек иногда завидовал Тигу, ведь тот служил примером для пиратов, как и старых, так и молодых; он бороздил моря, был свободным и ничто его не могло остановить от приключений, когда как Джек держал в душе страх — он искриние боялся опрочить часть отца, но жить под гнетом старика больше не было сил.       «– Ты не способен меня любить как сына, а между прочим, я твой единственный сын! Ты всегда ищешь способ командовать мной, будто я твоя пешка! — Джеки, это не так! Я лишь хочу, чтобы ты чего-то добился! — Но я не смогу из-за тебя! Из-за того, что ты позоришь меня перед моей же командой, из-за страха что-то сделать не так, как ты скажешь, из-за той боли, что ты приносишь мне своими придирками. Я не могу! Поэтому, я больше не хочу быть твоей тенью, отец. Я ухожу. — Ты пожалеешь об этом. — Нет, никогда не пожалею. И стану тем, кем будет гордиться мама! — Джек в последний раз переступил порог родного пристанища, хлопнул дверью и больше никогда и никто не видел его там, рядом с Тигом.»       «Я не жалею о сказанном, отец. Я слишком долго пытался стать похожим на тебя, но увы, мы разные — я молод, умен, у меня впереди все, а ты уже стар.» — веки медленно закрывались под тихую музыку, мозг уносил пирата в даль, где море полностью подчинчлось ему, где он обрёл вечную жизнь, и где получил все сокровища мира, о которых мечтает каждый, кто попадает на пиратскую шхуну.       Сладкий запах тонкой струйкой воздуха проник через дверную щель. Он медленно, но верно наполнял ныне не пустующую комнату приятным ароматом. Джек ещё спал, но запах добрался и до бедного, измученного сознания. Перед ним возник образ матери; она заботливо приносила булочки и оставляла их остывать прямо на окне, чтобы этот же запах смогли почувствовать на улице. Но сейчас она не могла подойти к окну, да и её он никогда не видел, но сладкий запах будто въелся и не отпускал Джека ни на секунду, возвращая в детство.       «Я не могу. — подумал Джек. — Я не должен просыпаться… Я слишком устал. Мама! Мама, ты здесь! Я. Вижу тебя! Куда же ты, мама?» — Джеку все же пришлось открыть глаза; он понял, что снова резко вскочил с постели, снова неистово закричал, наверное, перепугав всех в округе. Почему же она решила присниться ему? Впрочем, ответа на свой вопрос Джек так и не получил, а через некоторое время и вовсе отправился гулять по маленькому городу. Стояла невыносимая жара, но она не мешала следить за работой обычных трудяг — кто-то носил воду, чтобы поливать цветы, кто-то же торговал на рынке богатым урожаем, кто-то пытался почистить ботинки — это были аристократы, любящие чистоту и порядок во всем. Джек усмехнулся; такая работа казалась самой лёгкой из тех, что он наблюдал в течении жизни. — Эй, бродяга! Не хочешь ли, чтобы в твоих ботинках отражался солнечный свет? Всего 3 золотых! — Пожалуй, откажусь. — Джек улыбнулся и направился в соседнюю таверну, где музыка уже играла вовсю, развлекая пьяных жителей городка. Джек не удивился даже тому, что здесь подавали совершенно гадкую еду, напоминающую помои, нежели что-то съедобное, но когда ты пьян, тебе уже, по-просту говоря, плевать на качество этих помоев. К несчастью и Воробью пришлось отметить этот факт, когда что-то непонятное расположилось в его небольшой тарелке. Аппетит пропал за секунду, призывая рвотные порывы, поэтому Джек решительно отказался от своей порции, поделившись ею с подходящим пьяницей. — Что будете пить, сэр? — Если ваши напитки такие же отвратительные на вкус, что и еда, тогда ничего. — У нас есть отличный ром, а ещё мы подаём пиво. Оно у нас пользуется популярностью — от него не пьянеют так сильно, как от рома, но в то же время хмельной вкус отлично подходит для того, чтобы почувствовать вкус алкоголя и не потерять голову. — Несите ром. Ром и точка.