Мой маленький секретик

Утро. Обычный, новый и скудный день. Лицо остроголового щекотали лучики солнца и слегка пробуждали его под пение птичек. Тишина. Прошло пять минут, и наконец, серо-волосый встал, хрипло, недовольно и уставше промычав. Подумать только — все просыпаются с мыслями: "какой хороший день!" а Кнайф, конечно-же, начинает свой день с мысли "Очередной ужасный день..." И так ежедневно. Это уже, конечно, подбешивает того. — М-м-м.. — Уставше промычал тот, потягиваясь словно котёнок. ...Тот уже было хотел снова плюхнуться в кучу мягких, глубоких зарослей, но тот вдруг вспомнил про испытания. Но тому, честно говоря, было наплевать, ему был важнее свой сон. И наконец... Тот просто упал в свой куст и вновь заснул. С того момента как он заснул, прошло часа 2. Тот почувствовал, будто бы кто то смотрит на него. Его хоть никто не трогал, но тот был насторожен, что уже слегка раскрыл глаза. — м-м-мф?... — недопонимающе промычал тот, уже закидывая голову назад. Серо-волосый словил самый нежелающий взгляд: взгляд "всемилюбимого" И Краткого. Его лицо было пугающим: выпученные, будто чем то не довольные глаза, явно не добрая гримаса. Остроголовый передёрнулся. — Кнайф. Я тобой разочарован. Почему ты не пришел на испытание? — не дожидавшись первой буквы кнайфа прямо и возмущенно сказал малиновый. — М? И что же в этом такого, то что я пропустил испытание? — Прямо сказал Кнайф. Тот конечно был расстерян, но "смело" ответить лучшей букве алфавита у того силы нашлись. Но Кнайф в ответ получил только тишину, что настораживало серо-волосого. Вместо ответа И Краткий взял тринадцатого за руку, крепко сжимая её. От такой боли бедный кнайф уже не выдержал и закричал: — ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, МАЛИНОВОГО ГОВНА КУСОК!? ОТПУСТИ, ТВАРЬ! — с мелкими слезинками на глазах истерил тот, и пытаясь вырваться, дергался тот, как рыбка на суше. — Успокойся, урод. Если все узнают, что я вытворяю с тобой такие вещи — меня выгонят из общества. Поэтому молчи, мразь. — Ворчливо, но прямо и уверенно сказал тот, в этот момент сжимая руку И Краткого ещё больше. Да Казалось бы, намерения малиновца были страшны и ужасны, но само выражение лица говорило обратное. Абсолютно спокойная и равнодушная гримаса, которая будто-бы никому в этой жизни ничего не сделала. И Краткий повалил кнайфа об ближайшее дерево, опирая его руки к дереву так сильно, что выбраться было невозможно. — ЧТО ТЫ, ЕП ТВОЮ МАТЬ, ТВОРИШЬ?! — в истерике кричал остроголовый. — Скажи мне. — Прямо и вынуждающе сказал тот. — ЧТО ТЕБЕ СКАЗАТЬ?! СКАЖИ СНАЧАЛА МНЕ, ЧТО ТЕБЕ НУЖНО ОТ МЕНЯ! СКАЖИ! ПРОСТО СКАЖИ! — Скорее не яростно, а плачевно кричал Кнайф. Малиновый лишь равнодушно смотрел на нытье Тринадцатого, вместо того, чтобы жалеть того. Тот сделал небольшую паузу, прежде чем сказать долгожданную фразу, которую так и ожидал остроголовый, да бы уже свалить от этого козла. — Мне нужно одно лишь от тебя... — Поставил интригующую паузу тот, дожидаясь полных изменений в гримасе остроголового, пока тот менял из истеричного лица в совсем иное - поджидающее и расстерянное. Отныне, ты будешь моей собачкой. Кнайф был в шоке. Он не знал, как реагировать на услышанное. Эти слова были шокирующими для него, в то же время унизительными. От такого шока, тот потерял сознание, упав, словно мертвым в мокрую и твердую траву. — Что-ж, этот парень облегчает задачу. Не стоило пропускать испытания, — поднимая исходящую малиновым светом руку говорил тот, — иначе бы тебе следовало наказание. Я подам тебе пример, почему так делать нельзя. Ты станешь порядочным, Кнайфи. — вновь докосаясь до остроголового телепортировался тот в глубокий и темный лес. — Что-ж, пологаю, мне придется ждать, пока ты очнёшься, наглая мразь. Я подам тебе урок, тварина. — Не спеша сел возле лежащего на траве кнайфа тот, ждя, пока он очнётся. Слава суши-богу, что в этот момент испытания не будет, и у него есть время на то, что-бы предподать урок сероволосому. *** Прошло 3 часа. Малиновый в конце в концов наконец дождался долгожданного момента. Кнайф не спеша встаёт. — арг-хм-м... — ворчливо прохрипел тот подтягиваясь. Похлипывая ртом после двух-часовой отключки, тот приходил в себя. И как только тот начал что-то осозновать, первым делом он увидел И Краткого сидящего возле него в темных зарослях. "Вот так сюрпризик", подумал про себя Кнайф, в первую очередь сматерившись на ведущего и обсирая его с головы до ног. И Краткий же, с насмешливым взглядом слушал Кнайфа и каждое его словечко вплоть до каждой буквы, после этого лишь на зло промямлив: — А ты забавный. — Я?! Я забавный?! Да ты заебал уже тут передо мной выпендриваться! Такой спокойный, уверенный, элегантный, высокий рост, прекрасная фигура, талия... пресс.. м-м-м.. а твои худые пальцы и ключицы.. так.. э-э.. что это я?! Боже.. что я только что сказал! — умирая от стыда закрывая руками лицо говорил тот. Но краткий же, в свою очередь, был смущен от слов Тринадцатого, хоть те и являются "врагами", ему никто никогда таких комплиментов не делал. С каждым словечком Малиновый краснел все больше и больше, улыбаясь все шире и шире. — А знаешь, кнайф, я тоже пригляделся к твоей хрупкой фигурке. Хрупкая, тонкая талия.. рёбрышки.. все, как я люблю. — шаловливо и прямо сказал тот в ответ на комплименты серо-волосого, уже тянувшись к теплому, вязанному, теплому и дырявому свитеру кнайфа, залазя прямо под него в пах. — ч-ч-т.. с-слушай-ка, а откуда ты знаешь, как выглядит моя фигура?! Я хожу в закрытой одежде обычно.. — расстеряно заикаясь еле как проговорил тот со страху. — ха-ха, Кнайфи, разве ты не знал, что я могу все? Абсолютно.. ВСЁ. в том числе.. видеть обджектов без одежды! — веселым и прямым голосом сказал тот, будто бы говорит какую-то радующую новость. Но ситуация была, конечно, противоположна. — ч-ч-что ты.. ещё раз можешь?.. — я же сказал.. я могу всё. абсолютно. — какого.. да нет.. ты не можешь. ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА, МАЛИНОВЫЙ ТЫ УБЛЮ- — не успел пепельно-волосый наорать на своего врага, как его рот заткнула рука И Краткого. ...Настала неловкая тишина. Застывшие, еле заметные слезинки на глазах у кнайфа просто блестели на лучах солнца. В то же время как И Краткий просто молчал и смотрел в душу остроголовому спокойным, но пугающим взглядом. Тишина, лишь пение птиц и шелест деревьев. Все, буд-то бы застыло. ... — я не думал, что ты так ненавидишь меня. Ладно, считай, что тебе повезло, — тихо и прямо сказал малиновый, — скоро начнется исключение. На него можешь не приходить. — после своей речи тот не спеша встал, убрал руки за спину и исходя малиновым цветом телепортировался на поляну оставив Кнайфа одного в тёмной глуши леса. ...— Мп-ф. — обиженно промычал тот, скрестя руки опирая их на грудь. Прошло минут 5. Кнайф всё-таки решил встать, и искать выход из темной глуши леса, хотя наизусть знал, что его никто не ждет там. Бродил он по лесу много времени, но выхода так и не нашел. Каждый шаг было слышно небольшой хруст засохших листьев и веток упавших посреди дороги. Тринадцатому это уже поднадоело, и тот от усталости.. просто плюхнулся в кучу темных зарослей и хрупких веток. — боже.. я уже не могу.. мпфф.. как же я.. боже.. НЕНАВИЖУ, НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, МАЛИНОВАЯ ТЫ СВИНОТИНА! ЧТОБ ТЫ ГОРЕЛА В АДУ! — снова истеря и рыдая бил землю тот. — за что.. что я ему сделал? Пропустил испытание? И что с этого?! В чем я виноват! Я не заслуживаю, НЕ ЗАСЛУЖИВАЮ! — истерично кричал пепельно-волосый. Несколько минут местный задира плакал в кучу зарослей и постепенно начал засыпать. Так и закончился один из самых кошмарных дней в отделе ужасных.