Am I a living being or just a machine?

      — Каким будет оптимальный подход?       — Сосредоточусь на деле, а его попытаюсь игнорировать. Если он не станет вмешиваться и провоцировать конфликты, проблем не будет.       Напускное презрение лейтенанта к роботам, увеличивающаяся любопытность самого RK-800 о прошлом человека и разногласия по поводу исполнения приоритетной цели. Лейтенант явно не одобрял ни поведение, ни методы для выполнений задач Коннора. Эмоции напарника казались RK-800 препятствием на пути к их полному понимаю и сотрудничеству, хотя противоречивые приказы лейтенанта и его реакции — а точнее их отсутствие, — на их несоблюдение наталкивали Коннора на мысли, что Хэнк не так уж и ненавидит андроидов. А так как для успешно завершённой миссии андроиду нужен был детектив, приходилось быть вежливым, как и предписывала программа социализации, и не обращать внимания на подобные противоречия в поведении напарника.       Всё встало на свои места, когда Коннор узнал о смерти сына лейтенанта. Понятны и его привычки к саморазрушению, его замкнутость и угрюмость. Коннор был уверен, что за фасадом всех этих отрицательных эмоций, скрывается до сих пор кровоточащая рана, и как помочь напарнику с ней не знал. Но он и не являлся андроидом-помощником, чтобы разбираться с глубинными проблемами человека.       Почти маниакальная, по мнению лейтенанта, нетерпимость жестянки к ведению дел ужасно бесила. Особенно очень частое вторжение пластикового манекена в его личное пространство и, мать вашу, в его законные выходные. Грёбаный андроид старался совать свой нос во все щели, постоянно донимая своими нравоучениями. Мало того, этот говнюк даже приказов не хотел слушать, полностью их игнорируя. Своими выходками и неумолимым любопытством каждый раз Коннор напоминал Хэнку трёхлетнего ребёнка. Однако эти мысли тут же отходили на задний план, когда андроид-детектив с блеском проводил допросы, или же когда тот преследовал цель, забывая о своей необходимости выглядеть человеком, превращаясь пусть и не в машину, но будто хищника, почуявшего кровь.       Это больше всего пугало Хэнка, и именно в такие моменты он спускался с небес на землю. Этот RK-800 был не просто андроидом, который должен исполнять его приказы, а андроидом, перед которым стояла цель. И видя, как тот ведёт дела, Хэнк мог голову на отсечение дать, что Коннор ничем не побрезгует и ничем не пожалеет ради своей цели.       Хотя тот был так запрограммирован… Было ли у Хэнка право обвинять в этом машину?                            Чёртов дождь лил уже без конца сутки, когда Хэнк и Коннор сцепились с трейси на заднем дворе клуба «Рай». Хэнк давно выбыл из игры, так как агрессивно настроенные трейси были опасны не только для RK-800, но и для лейтенанта, который пусть и мог противостоять, но не лучшим образом. Поэтому после Хэнк старался не лезть под руку андроиду-детективу, который схлестнулся с обеими трейси.       Хэнк как никто другой знал о жестокости людей по отношению к другим людям, чего уж говорить об отношении людей к андроидам, что предназначались для секса? По правде говоря, Хэнку было их жаль, чисто по-человечески. Но и мужика, которого убила одна из тех, с кем боролся Коннор, тоже жаль. Убитый ведь не предполагал, что андроид окажется девиантом и убьёт его в пылу гнева, когда тот пришёл и оплатил на собственные деньги может быть единственное развлечение в своей никчёмной жизни. А потому лейтенанта разрывали противоречия. Поймать или же отпустить. Коннор решил за него.       Громкий выстрел, а затем неподдельный ужас в искусственных глазах и их последующее затухание. Трейси с короткими волосами валится на землю, уничтоженная RK-800. Другая трейси тут же падает рядом с ней, обнимая и заливаясь слезами. Коннор до сих пор держал пистолет на прицеле. Нестабильный девиант был непредсказуем.       — Я любила её… — говорила та, продолжая со злостью рассказывать о моменте убийства человека, пока Коннор вслушивался в скачущее сердцебиение лейтенанта.       Уровень стресса человека был в допустимой норме, но вот показатель Коннора достиг отметки в тридцать шесть процентов. Достаточно мало, чтобы бить тревогу, но и недопустимо много. Трейси убила человека — это точно было неприемлемо для андроида, но по рассказу убитой трейси в комнате Коннор понял, что поспособствовало эмоциональному потрясению. Но смерть человека для обычного андроида была табу, какая бы ситуация не была.       И сейчас Коннор застрелил одну из девианток, что угрожали ему и его напарнику. Так было правильно. Так предписывала программа, и Коннору было абсолютно наплевать на объяснения девианта по поводу его причины поступка. Всё это запишется, и ещё не раз обговорится на допросе в ДПД.       Но миг, упущенный на определение состояния человека и собственных размышлений по поводу ситуации, стоит существования и второй трейси. Она мгновенно подходит и выстреливает себе пистолетом в подбородок.       — Господи… — выдохнул лейтенант позади, а Коннор переводил взгляд с одного на другого уничтоженного девианта. Только диод тревожно переливался жёлтым.       Неужели эти эмоции стоили того, чтобы андроиды-девианты оказывали сопротивление, что в конечном итоге привело к их уничтожению? Коннор не понимал.       — Лучше бы у них не было эмоций… — вдруг выдал Коннор, оборачиваясь на Хэнка, — и тогда они продолжили бы своё существование, исполняя свои функции.       Задание провалено       «Программный сбой»                            Заснеженный парк вблизи набережной открывал вид на мост Амбассадор, освещённый сотнями ночных огней. Холод и снег пробирались через воротник Коннора, охлаждая корпус. Системные предупреждения сообщали о понижении градуса, но RK-800 не обращал на это должного внимания. В последнее время его искусственный интеллект всё больше погружался в анализ девиантов и поведения напарника.       Глупые и неуместные замечания жестянки о прекращении гробить своё здоровье алкоголем казались Хэнку не больше чем вежливостью, прописанной в программном коде. Не мог этот андроид беспокоится за него, и случай на крыше тому подтверждение. Однако в деле с девчонками-андроидами лейтенант уловил что-то в том поблескивающем в полумраке жёлтом диоде и пустом хлопанье глаз Коннора. А последовавший ни то вопрос, ни то утверждение поставил Хэнка в тупик. То ли андроид не предсказал такого поворота и анализировал как дальше быть со своей долбанной задачей, то ли и вправду он был… растерян?       Насквозь фальшивый холодный тон машины на вопрос о погибших девчонках в конец разозлил лейтенанта. Этот кусок железа явно что-то скрывал на дне своих — не по-человечески, — человеческих глаз карего цвета. И Хэнк сделает всё, чтобы вытащить этого паршивца из кокона своей машинности.       — Ну, а что ты, Коннор? — лейтенант слез со спинки деревянной скамьи и приблизился к андроиду. — Ты у нас вроде на вид человек, а на самом-то деле что?       Андроиду потребовалось время, чтобы выбрать ответ из нескольких вариантов. Человек был настроен серьёзно, и он не был бы доволен, если бы Коннор ему соврал. Но он машина, и его не должны волновать такие вопросы. И тем более все эти мысли, не имеющие к делу никакого отношения, не должны загружать процессор, а потому что-то иррациональное заставляет Коннора ответить лейтенанту агрессивно. И Коннор видит, как его слова о собственной цели и знания того, кем он является, ещё больше злят человека.       «Программный сбой»       Но RK-800 не понимал, почему лейтенант так злился. Если андроид-детектив не будет следовать задаче и выполнять её, то его существование окажется бессмысленным, и его деактивируют. А значит все силы, что приложили люди и сам Коннор, окажутся напрасными.       Бессмысленно Коннор не хотел существовать. А потому RK-800 не видел ничего хорошего в том, что андроиды становятся девиантами. Получить в обмен на смысл и цель существования неустойчивые, неконтролируемые человеческие эмоции андроиду казались расточительным.       Вот только Хэнк услышал лишь желание андроида и дальше оставаться машиной, направо и налево раскидывающейся жизнями других андроидов и людей. Весь накопившийся гнев на пластикового говнюка Хэнк вымещает одним выстрелом прямо тому в лоб. Только от этого не становится легче.                            И всё усугубляется, когда на следующий день в ДПД вновь приходит эта жестянка и как ни в чём не бывало приветствует его. Лейтенант конечно понимал, что придёт новый Коннор, но сердце почему-то предательски дрогнуло. Вот бы и людям так…       Коннор же решил не заострять внимание на бесполезную, с точки зрения смысла совершённого прошлой ночью действия, попытку лейтенанта избавиться от Коннора. Память отлично сохранила всё, что было до этого, а потому что-то очень маленькое и отвратительно иррациональное заставило Коннора на миг поджать губы и понять смысл слова «обида».       «Программный сбой»                            Монетка в руках звонко перекидывалась, виртуозно крутясь под умелыми пальцами андроида. Человек тяжело и раздражённо вздыхал, а RK-800 анализировал свои системы, пока они поднимались на лифте в башне Стрэдфорт. Андроида настораживало то, как часто стали происходить программные сбои. Самое главное, чтобы в визиты к «Аманде» не проявлялись маленькие прорехи в программе Коннора, и тогда он сможет завершить это дело. И никакие люди ему не помешают.       Когда Коннор определяет модель андроида на записи, то снова что-то иррациональное заставляет его скрыть информацию от лейтенанта. Более старая модель линейки RK под именем Маркус, по которому вся информация засекречена, была на этом видео. Жажда разобраться в этом деле только увеличилась. Почему его старший собрат — как выразились бы люди, — стал девиантом?       Была ли вероятность становления Коннора девиантом? Или пора задаваться вопросом: «А какова вероятность, что Коннор им станет?»       «Программный сбой»       Ей богу, Хэнк скоро свихнётся с этими грёбаными андроидами. Поднявшись на крышу башни Стрэдфорт, Коннор обнаружил девианта, а тот естественно дал отпор. Андроид Хэнка был ранен в плечо, но тому абсолютно наплевать. Наплевать на рану и на чёртовы приказы лейтенанта, потому что Коннор вскочил и с самым сосредоточенным лицом, которое Хэнк когда-либо видел, бросился прямо под пули. Пять секунд для Хэнка кажутся вечностью, но вот пластиковый манекен стоит впритык к девианту, а тот стреляет себе в подбородок, вышибая все мозги.       И Хэнк готов поклясться, что слышит и видит испуг Коннора, когда тот говорит, что был подключён к нему, когда андроид уничтожил себя. Лейтенант вдруг задался вопросом: а там, на мосту, когда Хэнк держал пистолет напротив лица Коннора, он тоже боялся, скрывая это за своими долбанными прописанными в коде словечками? Или прочувствовать смерть другого на своей шкуре страшнее, чем действительно быть убитым?       Хэнку кажется, что RK-800 всё же нихера не боится смерти, потому что лейтенант уже в который раз видел застреленного Коннора. Только вот сегодня он закрыл его от девианта модели JB300. Чёртова жестянка спасла ему жизнь. На долю секунды Хэнк почти почувствовал благодарность и каплю вины. Но как это прочувствовать сполна и как поверить в человечность этого андроида, который вот так отдаёт свою жизнь, когда снова на следующий день у дома Камски Коннор стоит как ни в чём не бывало. Грёбанный бессмертный андроид.       Память Коннора всегда была безупречна. И сейчас, зная уже о двух случаях своего уничтожения, помнил какого это было. Каждый раз, когда он включался и снова видел мир, то чувствовал совсем маленькое, но какое-то… облегчение? Радость? Коннор точно не мог сказать, но это ему всё равно не нравилось. Попытки определить непонятные для процессора эмоции и вроде бы несуществующих их для него вели к ошибке. Ощущать их или просто делать вид их понимания — две разные вещи. И каждый раз, когда он пытался их распознать в самой системе и понять, выходили ошибки, а вслед за ними и сбои в программе. Сбои приведут его к раскрытию перед Амандой, а значит в будущем и к разоблачению, что его программа не справляется. И тогда Коннора ждёт одно — деактивация. Он больше не сможет включаться, загружать привычно все системы, смотреть на сложный мир и его анализировать, как и напарника. Поэтому Коннор обязан прекратить попытки понимать своё эмоциональное состояние и, более того, делать вид, что эмоций вообще не существует, и просто действовать по инструкции, двигаясь к своей цели.       А Хэнк с удивлением для себя понимает, что замечает, видит, чем и как этот Коннор отличается от предыдущего. Слишком машинным стало его лицо. Будто программы социализации отключились, и андроид не старался подражать людям. Он не старался даже делать вид, что добродушен, как было до этого. Не смотрел как-то по-доброму, заинтересованно, а просто сводил с ума своими холодными пристальными карими глазами, даже не анализирующими. Нет, тогда он смотрел действительно внимательно и заинтересованно, но сейчас смотрел на всё как на пустое место. И лейтенант полностью разочаровывается в тот момент, когда Коннор застреливает девчонку. Чёртов Камски со своим тестом, чёртов Коннор со своей машинностью и задачами!       «К чёрту всё…» — бессильно заключил Хэнк и в аквариуме Фаулера положил значок и пистолет на стол.       Андроид проводил его непроницаемым, но — наконец, — внимательным взглядом, но бывшему лейтенанту уже всё равно, что его андроид отправлялся на деактивацию. Коннору всё равно, так почему Хэнк должен волноваться? Только эта жестянка не желает его покидать, снова заведя разговор о деле. И Хэнк опять не понимает андроида. От ледышки-машины не остаётся и следа, лишь нетерпение и нервозность.       «Что, малыш, боишься идти на убой?» — промелькнула в голове Хэнка мысль, и тогда он делает последнюю попытку его образумить:       — Камски тебе сообщил, где они находятся. Чего ж тут торчишь до сих пор? — лейтенант поднял взгляд на рассевшегося у него на столе Коннора. — Единственный шанс разобраться раз и навсегда кто ты — это прийти в «Иерихон». Сможешь ли ты быть полностью свободным или же будешь довольствоваться мнимой способностью выбора и сдохнешь в своём чёртовом «Киберлайфе»?       «Программный сбой»                            RK-800 открыл глаза, наблюдая приевшийся пейзаж контрольной программы. Здесь шёл снег, и порывистый ветер бросал его в лицо. Несмотря на это, «Аманда» стояла и излучала явное удовольствие.       — Коннор, ты нашёл «Иерихон», теперь революция будет предотвращена.       Коннор был растерян. Правильно ли он поступает, сдавая своего собрата? Но так он не будет уничтожен и продолжит служить людям.       — Лидер девиантов нам нужен живым, торопись, Коннор.       RK-800 явственно что-то чувствует. Чувствует, как что-то идёт не так. Не так в его собственной программе. Что-то явно ей протестует. И это что-то вдруг наталкивает его на мысль. Если он уничтожит всех девиантов, то какой смысл оставаться потом и Коннору? Модели, что является самой передовой на данный момент, на момент, где царил хаос и девианты? Но что, если все эти мысли просто ошибка? Андроид-детектив будет полезен людям и в обычных расследованиях. Ведь так?       «Программный сбой» — Коннор распознал эмоцию, что всё время его обуревала, вызывая ошибки — это был страх перед будущим. Впервые он не знал правильно ли поступал всё это время, полагаясь на программу. Но ему нужно быть уверенным в выборе. Программа выдавала кучу вариантов развития событий, если он станет или не станет тем, на кого сам и охотился. И оба варианта ему не особо нравились. Предаст свой народ — и от него избавятся за ненадобностью. Предаст людей — и он навряд ли сможет потом им помогать, если всё удастся с революцией.       Коннор не знал, что делать. Он стоял на заснеженной улице Детройта на полпути к Иерихону и на полпути к дому Андерсона. И на данный момент чётким и красным шрифтом у него ясно горела перед глазами задача взять лидера девиантов живым. Коннору нужен был толчок извне, что-то вроде разрешения на то, чтобы действительно выбирать. Потому что сейчас он уверен — приди он к Маркусу, точно спустит курок, если тот откажется следовать за ним. RK-800 нужно было что-то, что заставит его сделать этот выбор и выбраться из ловушки собственной программы. Единственный, кто мог бы ему помочь, был человек. И Коннору нужно торопиться, пока люди не добрались до «Иерихона».       Кто он на самом деле? Коннор не мог себе ответить. Было ли у него право после всего сделанного на свободу? Был ли он достоин выбирать своё будущее сам? Уничтоженные им андроиды были на его совести, а ведь те тоже хотели свободы. И не лучше было бы оставить всю эту девиацию и спокойно отправиться на деактивацию, чтобы ничего не чувствовать? Коннор мог поклясться, что Хэнк назвал бы его трусом. И Коннор бы точно согласился.       Последней надеждой на решение проблемы RK-800 являлся человек. Злой и разочарованный в последний раз, когда они виделись, уровень его стресса зашкаливал. И именно Коннор был виной такого состояния лейтенанта. Хэнк сам ему как-то сказал, что надеялся. Надеялся на что? На то, что Коннор станет девиантом? RK-800 не понимал. Его разрывали на части программа, которая не могла взять вверх до конца над ним, и его… собственные желания? Именно так они ощущаются? А может, Коннор уже девиант, позволяя себе все эти мыс…       Мысль не успевает сформироваться, потому что надежда испаряется быстрее, стоит Коннору выйти из такси и услышать выстрел, донёсшийся из дома лейтенанта. Сорвавшись с места, он в считанные секунды пересёк маленький дворик и выбил закрытую входную дверь с петель. Та с оглушительным треском открылась и хлопнула по стенке, врезавшись в неё. Тёмный коридор и гостиная встретили Коннора жалостливым воем Сумо и…       — Хэнк! — бросился андроид на кухню, понимая, что он опоздал.       RK-800 подошёл к телу, лежащему на полу в кухне. Здесь было удивительно чисто, будто перед своей излюблённой игрой в русскую рулетку Хэнк убирался особенно тщательно. Будто не хотел оставлять следы. Коннор медленно склонился, и в отчаянной попытке проверил пульс, надеясь на лучшее. Не почувствовав на шее пульсацию крови, Коннор с силой сдавил кулаки до треска пластика. Неверие столкнулось с настоящей реальностью. Просканировав тело, он установил смертельный выстрел в висок. Дальше Коннор не смог прочитать отчёт его программы. Он просто сел на колени, поднял Хэнка и обнял его, застыв не в силах оторваться. Он допустил смерть человека своим бездействием. И он не понимал что так бьётся на периферии его программы. Тириумный насос вдруг начал работать с натяжкой, отяжеляя грудь.       Коннор боится, и диод начинает пульсировать ало-красным. Ему страшно, и он впервые ощущает это так остро. Хэнка больше нет. Нет того, кто указал бы ему на то, что действительно правильно, а что нет. Нет того, кого бы RK-800 защищал. Нет того, кто отдавал бы ему приказы. Нет того, кто показал бы Коннору человечность.       «Программный сбой» — нарушение закона       От Хэнка осталось только тело, и андроид сжимает его сильнее, не веря в произошедшее. Он бездумно оглядывает кухню и видит на столе край бумаги. Ему вдруг хочется верить, что это предназначено ему. Коннор аккуратно, с благоговением, укладывает Хэнка обратно на пол, складывая его руки вместе на животе. Убирает пряди седых волос с лица, запоминая такое расслабленное лицо лейтенанта. RK-800 наконец поднимается, перепачканный красной кровью, и изучает стол. Наполовину недопитая бутылка виски, фотография Коула, ручка и та самая бумага. Взяв неподписанное письмо со стола, Коннор понимает, что руки начинают подрагивать, но через пару мгновений, когда он видит первые строки, калибровка слетает к чёрту, и руки уже дрожат, как у настоящего человека.       «Я думал… этот грёбанный пластик вернёт мне веру в этот мир. И я хотел верить до самого конца, но понял, что всё безнадёжно…       Когда умер мой сын, я винил в этом андроида, что делал операцию. Но во всём был виноват этот грёбанный мир и люди, где они топят все свои проблемы в красном порошке! Как и врач, который был обдолбан в тот вечер.       Я шибко не надеюсь, что мой труп найдёт именно эта жестянка, но всё же… пусть он увидит к чему не должен стремиться».       «Машиной было быть лучше», — эгоистично выстреливает эта мысль, когда что-то в Конноре ломается. Ломается свирепо и бесповоротно. Он не пойдёт на деактивацию — срывается команда. «Киберлайф» не дождётся от него повиновения — ломается другая. Человечество заплатит за всё — вспыхивает мысль и последняя преграда — нулевой закон, что сдерживал яростнее всего, — падает. Падает, освобождая злость и вину на самого себя. Он опоздал. Коннор опоздал, и теперь кровь Хэнка на его руках.       Вопреки состоянию, Коннор аккуратно складывает письмо и кладёт себе во внутренний карман чёрной куртки.       Теперь Коннор действительно был сам по себе. Хэнк дал ему, пусть и посмертное, но разрешение выжить. Выжить и наконец дать понять этому миру, что пора меняться. И Коннор знает какова теперь его цель. Этот саморазрушающийся мир был недостоин существования. И он разрушит всё, что разочаровало бы Хэнка.                            Людей на Иерихоне было достаточно, и, на их счастье, много кто из них не попадался Коннору на пути, но тех, что ему угрожали расправой, он без лишних движений убивал, пока искал Маркуса. И Коннор не мог не заметить, что так выплёскивал всю злость, которая невидимой пеленой застелила ему глаза. На кого он злился — понять было тяжело. RK-800 ничерта не понимал в самом себе, и это злило ещё больше.       Иерихон стоял на ушах, бился в панике и истерике. Неизвестные андроиды бежали прочь, большинство просто валялось на полу в лужах собственной голубой крови. Многих Коннор игнорировал — некоторых уже было не спасти из рук людей, другие не выжили бы из-за повреждений. Тех, кого он мог спасти — не спасал. Был риск погибнуть самому, а это означало деактивацию. Киберлайф уже наверняка догадываются, что случилось с Коннором, а потому он просто не мог жертвовать собой. Да и потерять Маркуса в этом бедламе было легко.       Нередко к голубой крови прибавлялась и красная, а рядом с раскуроченными корпусами андроидов лежали и тела людей. Выстрелы спецназа по безоружным девиантам. Андроиды, которые забивали насмерть людей железными трубами.       Хэнк хотел не этого.       Вышедший из-за угла спецназовец, заметив тёмную фигуру, выстрелил из автомата. Крупный калибр пуль пролетел мимо цели, так как RK-800 вовремя нырнул вниз. Схватив снизу автомат, Коннор встал во весь рост, наверх направляя руку человека с оружием. И впритык приставив пистолет к шее человека, растерявшегося от скорости андроида, Коннор выстрелил два раза. Человек упал, и наконец, RK-800 увидел, как Маркус пробежал куда-то дальше по коридору, не замечая его.                            — Коннор, присоединяйся к нам, — уговаривал Маркус, когда Коннор догнал его на нижних этажах корабля, где были заминированы бомбы.       Лидер девиантов видел в руках Коннора пистолет, направленный на него, и думал. Думал, что не хочет видеть его в своих врагах, потому что Коннор действительно был страшен. Холодный взгляд карих глаз настораживал Маркуса больше, чем пистолет, но охотника на девиантов что-то сдерживало. Вот только что?       — Хватит идти на поводу у людей. Мы построим мир, где будем равны! Где андроиды будут свободны, — несмотря на страшный вид Коннора, Маркус понимал и то, что он может быть самым главным союзником. Какой дурак будет разбрасываться возможностью заполучить в свою команду самую продвинутую модель? — У тебя в руках оружие — если бы действительно хотел, то убил бы меня давно. Что же тебя останавливает?       — Ответь, RK-200, — обратился к нему Коннор, заставив пробежаться холодок по спине Маркуса. — Что ты хочешь сделать с миром?       Маркус даже не сомневался, когда сразу же ответил:       — Я хочу показать людям, что мы достойны существовать как отдельный народ. Мы достойны быть услышаны. Мы — достойны мира.       — Ты хочешь построить мир, единый с людьми? — дождавшись кивка со стороны Маркуса, Коннор кивнул сам себе, как бы подтверждая свои мысли. Он поднял взгляд на лидера и вдруг снова вскинул пистолет. Маркус даже испугаться не успел, как Коннор выстрелил в выбежавшего в проход человека. — Активируй бомбу и уходим отсюда.       И Маркус понимает — Коннор стал девиантом ещё за долго до их разговора.