Кофе с соком

«И куда же? В заборостроительный?» «А то сейчас ты не учишься?» «Ну вот определишься, тогда и поговорим». Так бесит, что хочется рычать. В общем-то, Бакуго себя и не сдерживает. По пути домой он смотрел в окно убито-равнодушным взглядом, не обращая внимания ни на пролетающие мимо фонари, ни на музыку в наушниках. Он бы с радостью достал их и послушал бы тишину, вот тот только как на назло на соседнем сидении поезда оказалась шибко разговорчивая бабка, которая не даст ему и секунды просидеть в относительной тишине, стоит только каким-то образом показать, что его уши не заняты прослушиванием чего-то крайне громкого и неприязненного для старшего поколения. От вокзала до дома Бакуго решил добраться пешком. Свежий воздух пах приближающимся дождём и давал возможность проветрить голову, пока Катсуки наслаждался осенними сумерками. По плану он должен был вернуться домой только ночью, но в итоге родители всё же смогли довести его до ручки, так что он отправился домой ближайшим поездом, абсолютно наплевав на то, что деньги за неиспользованный билет ему никто не вернёт. Бакуго прогуливался по району, начиная одну сигарету, выбрасывая её на середине, а спустя несколько минут доставая новую, ещё где-то час, пока прогноз погоды на телефоне не подсказал, что скоро начнётся гроза. Вздохнув и достав из ушей наушники, он посильнее укутался в куртку, прячась от усиливающегося ветра, и побрёл в сторону дома, размышляя, чем бы занять себя вечером самого испорченного на свете дня. На просмотр ещё одного документального фильма его точно не хватит, а сил делать домашнюю работу совсем не было. Так ничего и не придумав, он свернул к своему подъезду и так и замер посередине дороги, чувствуя, как на макушку приземляются первые дождевые капли. На небольшой лавочке, излюбленной местными бабушками и бродячими кошками, преспокойненько дремал дерьмоволосый бариста собственной персоной. Какого чёрта бариста забыл у его дома в подобный час, Бакуго не знал, но что-то ему подсказывало, что парень просидел так как минимум час. — Хэй, ты там живой вообще? — Катсуки не самым вежливым образом толкнул Киришиму в плечо, и тот стал лениво открывать глаза. — О, ты вернулся. — Бариста зевнул и покачал головой из стороны в сторону, разминая заболевшую от малейшего движения шею. — Какого чёрта ты здесь забыл? — сердито спросил Катсуки. — А, так это… Ты же сам сказал, что не собираешься мой зонт с собой таскать, вот я за ним и пришёл. — Киришима, более-менее проснувшись, поднялся с лавочки и хорошенько потянулся. В этот самый момент ему на голову упала первая крупная капля — гроза не заставляла себя ждать. — И долго ждать собирался? — ухмыльнулся Бакуго, вспоминая, что вообще-то собирался вернуться домой только к полуночи. — Ну, я подумал, что тебя могли на парах задержать или ещё что-то, — пожал плечами Киришима. — Ты где, кстати, был всё это время? — Не твоё дело. — Катсуки развернулся, чувствуя, как капли начинают падать ему на голову и плечи всё с большей периодичностью. — Пошли, заберёшь свой идиотский зонт. — Почему идиотский-то? — улыбнулся Эйджиро. — Какой хозяин, такой и зонт. Потратив пару минут на то, чтобы подняться по лестнице (потому что лифты всё ещё для слабаков), Бакуго открыл дверь, и оба парня вздрогнули от потока холодного мокрого воздуха. Утром перед уходом Катсуки оставил окно открытым, а ветер успел не на шутку разыграться. Бакуго подошёл к окну и сразу закрыл его, что, между прочим, далось ему с определённым трудом. За то время, что они потратили на пеший подъём на последний этаж, гроза успела набрать обороты и теперь с извращённым наслаждением гнула деревья под окнами домов. Их ветви качались из стороны в сторону, изгибались, поддаваясь порывам ветра, а капли дождя с чудовищной скоростью образовывали на асфальте лужи. Развернувшись, Катсуки бросил взгляд на остановившегося в дверях Киришиму. Тот, конечно, может попытаться укрыться от дождя зонтом, но порывы ветра, начинающего жутковатым образом смахивать на ураган, наверняка вывернут его зонт наизнанку, а то и сломают, а отправлять его домой так… Этот дерьмоволосый точно снова заболеет. А Бакуго, между прочим, ещё нужен его утренний кофе. И нечего за него додумывать. — Заходи и закрой уже дверь, идиот, — бросил Катсуки, направляясь на кухню, и Эйджиро мысленно похвалил сам себя за идею зайти к своему постоянному покупателю за зонтом именно сегодня и за абсолютное безразличие к прогнозам погоды. Пока Бакуго копался в холодильнике в поиске чего-нибудь съедобного, Киришима бегло осмотрелся. Катсуки жил в квартире-студии, но она казалась большей, чем однокомнатная квартира Эйджиро. И в ней точно было больше свободного места, хотя бы потому что не было никакой лишней мебели: рабочий стол, кровать, шкаф, барная стойка, отделяющая кухню, и сама маленькая кухня, покрашенная в тёпло-серый цвет. Обстановка в квартире действительно была приятной, одновременно строгой и несколько расслабляющей, но Киришима понял, что во всём помещении нет ни единой вещи, по которой можно было бы что-то сказать о проживающем здесь человеке. Не было безделушек на полках, не было плакатов с любимыми исполнителями или героями сериалов, да и на рабочем столе не было ничего, кроме одинокой лампы и закрытого ноутбука. Эйджиро мысленно сравнил его со своим ноутбуком: чисто чёрный против такого же чёрного, только заклеенного всевозможными стикерами. — Ты давно здесь живёшь? — спросил Киришима, заглядывая на кухню. — С начала учебного года, — коротко ответил Катсуки, всполаскивая руки в кухонной раковине. — Курицу ешь? — Да, — с некоторым опозданием кивнул Киришима, пока не привыкшей к столь быстрой смене темы. — Мне нравится, как ты всё устроил. Ничего лишнего, всё так… спокойно. — Не хочу жить в цирке. Хватает там учёбы. — Тебе не нравится твой институт? — удивился Эйджиро, облокачиваясь бедром о стену. — Я думал, ты на кого-то крутого учишься, банкира там или менеджера. — Банкир — это, по-твоему, круто? — ухмыльнулся Бакуго, подняв на неожиданного гостя взгляд, в котором явно читалось «ты действительно такой идиот или прикалываешься?». Впрочем, вместе с этим читалось ещё и «если не прикалываешься, лучше начинай писать завещание». — Я на правоведении. — Ну-у, это тоже круто, — почти без сомнения протянул Киришима, но быстро сдался. Вообще не круто. Даже звучит занудно. — Ага, очень. — Бакуго принялся нарезать овощи со скоростью пулемёта, и Эйджиро на какой-то момент завис, наблюдая за ним. — Но если тебе не нравится там учиться, то почему ты не переведёшься? — Некуда, — не без пренебрежения в голосе ответил Катсуки. — Но у нас же здесь так много всяких вузов, — не унимался Киришима. — Наверняка должно найтись что-то, что тебе понравится. Вот ты кем в будущем работать хочешь? — Точно не адвокатом, — почти прорычал Бакуго. — О-о, — протянул Эйджиро, сложив руки на груди. — Ты ещё не решил. — Мешаешься, — бросил ему Катсуки из-за плеча, доставая сковороду из ящика. — Так это же нормально, — улыбнулся Киришима. — В смысле, большинство и в двадцать пять не знает, чем после учёбы будет заниматься. А некоторые так вообще в тридцать или пятьдесят лет бросают своё дело и начинают заниматься чем-то новым. Так что ты точно рано или поздно найдёшь что-то, что тебе понравится. — Говоришь, как будто сам уже нашёл своё дело, — фыркнул Катсуки. — А вот и нашёл. — Парень отстал от стены и расправил плечи. — Я буду спасателем. — Тогда я буду Шреком. — Это-то тут причём? — рассмеялся Киришима. — Такая же наивная детская мечта, — пожал плечами Бакуго. — Не вижу разницы. — То, что это мечта детства, ещё не значит, что это глупо, — почти обиженным тоном сказал Эйджиро, впрочем, ни разу не обидевшись. — Так значит, всё-таки детская? — ухмыльнулся Катсуки, приподняв бровь и бросив ехидный взгляд на незапланированного гостя. — Я просто когда-то в детстве по телевизору увидел прямой репортаж с места событий, там какая-то катастрофа случилась, целое здание загорелось и обвалилось, люди оказались в ловушке под обломками. Туда приехала команда спасателей: они сразу начали устанавливать дополнительные крепления, словно им одного взгляда хватило, чтобы понять, что произошло и что находится под обломками. А потом несколько человек полезли прямо туда, хотя на них в любой момент могла обвалиться гигантская бетонная плита. И они спасли их — они спасли всех людей тогда! Это было так круто! Я тогда подумал, что тоже хочу быть таким сильным и смелым, чтобы помогать людям. И вот, теперь я учусь на спасателя. Так что неважно, детская мечта или не детская. Я хочу — я делаю, вот и всё. Киришима рассказывал свою историю с таким небывалым остервенением, что Бакуго даже приостановился, наблюдая за ним. Казалось, одна только мысль о спасателях заставляла глаза баристы гореть алым пламенем, и Катсуки не мог этого не заметить. — А вот ты кем хотел стать в детстве? — без какого-либо зазрения совести спросил Киришима, облокотившись на барную стойку. — Сказал же — Шреком. — Ты серьёзно? — удивлённо улыбнулся Эйджиро. — Не каким-нибудь там рыцарем или пиратом, а именно Шреком? — Ну да, — кивнул Катсуки, закидывая овощи на сковороду. — А что: он живёт один в своём болоте, люди его боятся, сам делает, что хочет. Мне бы только без всяких там говорящих ослов и принцесс-оборотней. — Знаешь, — с хитрой улыбкой сказал Киришима, — я даже могу тебя представить с такими зелёными ушами. — Подобная мысль вызывала у Эйджиро смех, и ему приходилось сильно сдерживаться, чтобы закончить свою речь и не рассмеяться, но в какой-то момент смех всё же начал прорываться наружу. — И вот ты распахиваешь дверь, встаёшь вот так, и потом… «Это моё болото!» Киришима рассмеялся, и Бакуго усмехнулся вместе с ним. Представленная гостем картина ему очень даже нравилась. Только бы кожа не была зелёной, да и пузо поменьше — тогда будет просто идеально. — Слушай, а может, посмотрим «Шрека»? — вдруг предложил Киришима, отсмеявшись. — Всё равно заняться нечем, пока гроза не закончится. — Думаешь, мне совсем заняться нечем? — неожиданно огрызнулся Бакуго, хотя идея ему, на самом деле, даже в некоторой степени понравилась. — Да нет, в смысле… — тут же неловко засмеялся Эйджиро, запуская руку в растрёпанные красные волосы. — Если тебе есть чем заняться, я просто тихо посижу, пока ветер не утихнет. Просто, если бы тебе было нечем заняться, мы могли посмотреть что-нибудь. Бакуго вздохнул и закатил глаза. Конечно, ему есть, чем заняться — он же студент, в конце концов, пусть и не по доброй воле. Хотя, в целом, если он забьёт на учёбу и вылетит из института, ему больше не придётся терпеть скрягу-декана. Накрыв сковороду крышкой, он развернулся и подошёл к одному из ящиков, который открывал довольно-таки редко. Там лежало всё то, что либо он когда-то непонятно зачем купил, либо дарил кто-то из знакомых, но суть была одна: эти вещи Бакуго нечастно ставил на стол, скорее, даже никогда не ставил. Но, раз уж тут речь зашла о Шреке, можно и попробовать что-нибудь. Киришима обводил комнату Бакуго взглядом, несколько расстроенный, что посмотреть забавное кино всё-таки не получится, и в этот момент ему в голову прилетела пачка попкорна для микроволновой печи. Довольное «Есть!» должно было бы добавить Бакуго раздражения, но тот лишь усмехнулся. Как с ребёнком связался, ничем не лучше. Привычка подсказывала ему огрызнуться и заткнуть гостя, чтобы не мешал готовить, но Катсуки, к немалому собственному удивлению, обнаружил, что готовить-то уже ничего и не нужно, только дождаться, пока всё хорошенечко протушится. Есть на кровати Бакуго не позволял даже самому себе, так что он кинул на середину комнаты футон, поставил рядом с ним ноутбук, миску солёного попкорна и пачку салфеток — сомнений в том, что в какой-то момент хотя бы один из них заляпается в попытке поесть лёжа или сидя на полу, не было. Киришима с размаху плюхнулся на футон, но тот оказался не таким мягким, как он надеялся, так что в итоге бариста досадливо зашипел, ударившись бедром. Бакуго только закатил глаза — угораздило связаться с идиотом. Впрочем, вопреки здравому рассудку, он ни разу не пожалел, что не принёс зонт в злополучное кафе. Киришима обладал магической способностью наводить суету на ровном месте, был ярким и громким, но сейчас, лёжа на футоне и откровенно угарая над мультфильмом, Бакуго чувствовал себя рядом с ним удивительно спокойно. Он без какого-либо зазрения совести кидал в Эйджиро попкорн, когда тот перебивал персонажей, при этом сам вставлять язвительные комментарии совершенно не стеснялся, а в ответ получал смешки Киришимы, что искренне пытался сдерживаться, но у него это совершенно не выходило. Подпевая титрам в конце фильма, они убирали грязные тарелки, а после, прежде чем заняться мытьём посуды, Бакуго торжественно вручил своему гостю метёлку — рассыпанный по полу попкорн сам себя не уберёт. Киришима шуточно приложил руку к виску, как бы говоря «есть, капитан!», и принялся за уборку с редкостным остервенением. Ещё только направляясь в сторону дома Катсуки, он думал, что тот может совершенно не обрадоваться неожиданному визиту, захлопнуть дверь перед носом, что было бы крайне обидно, но он точно не ожидал, что в итоге будет подметать пол в его квартире в полдвенадцатого ночи. От этой мысли становилось очень смешно, и Эйджиро едва сдерживался, чтобы не засмеяться во весь голос от абсурдности сложившейся ситуации. Взглянув в окно, Бакуго обнаружил, что гроза не то чтобы не утихла, она лишь разыгралась, и последние остатки совести подсказывали ему, что при такой погоде отпускать Киришиму домой сродни отправке на смертную казнь. Вздохнув, Катсуки проверил прогноз погоды — к утру должно стать лучше, но в ближайшие несколько часов соваться на улицу нет никакого смысла. Пока Киришима заканчивал уборку, напевая себе под нос тему из Шрека, Бакуго пошёл в ванную комнату и вытащил из корзины чистое полотенце, которое спустя несколько секунд полетело в Эйджиро. — Останешься у меня до утра, — без капли вопросительной интонации в голосе сказал он в ответ на удивлённое выражение лица Киришимы. — Чего уставился? Хочешь в грозу домой пойти? — Нет-нет, не хочу. — Эйджиро тут же очнулся от лёгкого шока. — Просто это слегка неожиданно, понимаешь? — Не нравится, вали, — фыркнул Катсуки. — Да не про это я, — улыбнулся бариста. — Спасибо, Бакуго. Хозяин квартиры в ответ на благодарность только хмыкнул и отправился искать запасные одеяло и подушку. — Во сколько тебе надо вставать завтра? — спросил Киришима, когда они укладывались спать. Он чувствовал себя до ужаса неловко, сидя на футоне в шортах и футболке Катсуки. Тот старался найти у себя в гардеробе самую большую, но и та на Киришиме сидела совсем не как задуманный оверсайз. Гад, видимо, не один год провёл за тренировками, раз теперь не влезал ни в одну нормальную футболку Бакуго, хотя они и были примерно одного роста. — В семь, у меня пары, — ответил Катсуки, выключая свет. — У тебя завтра работа? — Не, я завтра тоже пойду в институт, — покачал головой Киришима. — То есть тебе надо встать ещё раньше, чтобы зайти за вещами, — вздохнул Бакуго, забираясь на кровать. М-да, не судьба ему выспаться в этой жизни. — Да не, я всё успею, — улыбнулся Киришима. Его улыбку в темноте Бакуго не мог заметить, зато он отлично услышал её в его голосе. — У меня пары начинаются в десять, так что я ещё и за кофе сходить успею. — В десять?! У вас там институт лентяев или что? — Как раз наоборот, — рассмеялся Эйджиро. — У нас все по утрам либо бегают, либо в зал ходят, либо и то, и то, вот нам и сделали пары попозже, чтобы все всё успели утром. — Институт качков, я понял, — закатил глаза Катсуки. — Всё, спи. Не проснёшься завтра в семь утра, буду холодной водой будить. — Жестоко, — хихикнул Киришима. — Ладно, спокойной ночи. — Угу, — промычал Бакуго в подушку, закрывая глаза. Киришима несколько минут повозился на футоне, устраиваясь поудобнее, потом затих. Потом ещё немного повозился, снова затих. Бакуго надеялся, что больше никаких раздражающих звуков с его стороны поступать не будет, но тут Эйджиро тихо ойкнул, и терпение Катсуки закончилось. Он резко повернулся к футону, бросив на назойливого гостя хмурый взгляд, а тот лишь неловко улыбнулся, приподнимаясь на локте. — Там что-то есть, — прошептал он, шаря рукой по футону в попытке нащупать мешающих предмет. — Нашёл! — воскликнул он в итоге, вытаскивая из-под своего бока нераскрывшееся зёрнышко кукурузы. Киришима прыснул, сдерживая не в меру громкий для ночи смешок, и Бакуго усмехнулся, закатив глаза. — Ты там убирал вообще или только притворялся? — Ну не буду же я подметать футон, — сказал Киришима, прежде чем подумал, что сказать, и снова сдержанно засмеялся, чтобы не злить Бакуго лишний раз. — Спи давай, дерьмоволосый, — с усмешкой сказал Катсуки, отворачиваясь. Не такой вечер был у него в планах, до такого ни один адекватный человек бы не додумался. — Спокойной ночи, — вздохнул Киришима, устраиваясь поудобнее, а после всё-таки затих, пусть уснуть ему удалось далеко не сразу. Слишком нереалистичной казалась ситуация, в которой он оказался, вот мысли и копошились в голове как ненормальные. Ровно в семь утра зазвонил будильник Бакуго, и тот сразу открыл глаза. Он никогда не любил тратить время на бесполезное валяние в кровати, поэтому в следующую же секунду поднялся, разминая шею. В комнате за ночь стало очень душно, а варианта открыть окно перед сном не было — ветер был слишком сильным, да и капли дождя могли бы попасть внутрь. Катсуки спустил ноги с кровати и только в этот момент обратил внимание на расстеленный посередине комнаты футон. Киришима словно бы и не слышал громкий будильник, лежал, раскинув руки и ноги в стороны, и наверняка видел если не десятый, то хотя бы одиннадцатый сон. Бакуго открыл окна, запуская свежий воздух в комнату. Ему всегда нравился воздух после дождей и гроз — влажный и свежий, с запахом дождевой воды и мокрого асфальта. Он сходил в ванную, заправил кровать, поставил чайник и набрал стакан холодной воды. — Киришима! — крикнул он, встав рядом с головой гостя, но тот едва ли шелохнулся. — Киришима! — уже громче повторил он, и Эйджиро зажмурился, просыпаясь. — Доброе утро, — не без ухмылки сказал Бакуго, показывая гостю стакан воды. — Не поднимешься на счёт три, вылью прямо на лицо. — П-п-подожжи, — промычал Киришима, прикрывая лицо рукой. — Раз. — Мм… — Два. — Одну секунду… — Три. — Да понял я, понял! — Киришима резко сел, отчего у него тут же закружилась голова, и несколько капель из стакана Бакуго упали на его подушку. — Это жестоко, знаешь ли, — прохрипел Эйджиро, потягиваясь. — Доброе утро. Проснувшись и слегка придя в себя, Киришима стал убирать футон, пока Бакуго готовил нехитрый завтрак. Времени у них оставалось не так уж и много, так что Эйджиро решил в этот раз помыть посуду, чтобы Катсуки успел собрать вещи. Они вышли из дома вместе: Бакуго, полностью готовый к очередному дню в идиотском институте, и Киришима, у которого из вещей были только телефон и ярко-красный зонт. В этот час улицы постепенно наполнялись спешащими на работу и учёбу людьми и теми, кто не ленился с утра по раньше выйти на пробежку. Среди таких был и однокурсник Киришимы, но тот его не заметил. Парень пробежал мимо, когда Бакуго и Киришима, самую малость прихрамывающий из-за ушибленного накануне бедра, только выходили из дома, и сразу скрылся среди прохожих. Они зашли в кафе, и Киришима сделал Катсуки кофе, пусть это была и не его смена — розоволосая бариста без каких-либо вопросов уступила ему своё место у кофемашины. В общем, утро началось странно, но очень даже неплохо. Бакуго пил свой любимый кофе по пути в институт, но даже не думал о том, какой отвратительный день его ждёт, как его достал скряга-декан и какие же его однокурсники идиоты. В какой-то момент он даже усмехнулся, вспоминая, как провёл предыдущий вечер. Тогда Серо решил, что в Африке точно должен пойти снег — Бакуго Катсуки улыбается, ну не аномалия ли?