- Я хочу вступить в Геней Рёдан!

Ночь, на часах около часа. Туманная, слегка ветреная, прохладная и с гадкой моросью. Развалины новой стоянки пауков в городе Йорк-Нью. Конкретно для них двоих на этот вечер, а может и дальше — побитая временем и погодными условиями комната без хорошей, или вообще живой, мебели, кроме низкого столика с подсвечником с свежими, слегка текущими под собственным пламенем, свечами и небольшого голого футона с тонким подобием одеяла на нем. Холодные бетонные полы, разбитые окна из которых тянет холодный воздух, такой что заставляет содрогнутся даже сквозь теплую одежду, но Куроро находился в комнате раздетым по пояс. Фиолетовое пальто с белым, приятно густым, мехом покоилось аккуратно сложенным на полу, недалеко от хлипкого футона. Бетонная крошка и грязь от дождя надолго застрянут в длинных волосках синтетики. Облупленные светлые стены, покрытые если не плесенью и трещинами, то паутиной неприятных ночных тварей, имя которых для себя взяла и призрачная труппа. Пауки. Где то из стен комнаты можно увидеть торчащие и ржавые, от постоянной сырости, арматурины, по которым могут спускаться эти жуткие создания, сверкая свежими паутинками в тусклом, ближе к стенам, пламени свечей. Слышно как капает скопившаяся вода с осколков стекла оконных рам на бетон подоконников, иногда, при порыве ветра, вместе с холодным воздухом доносится шум мокрых ветвей лиственниц, растущих неподалеку и отлично закрывающих окно их комнаты, да и весь трехэтажный дом в целом. В комнате слышны тихие шаги с глухим цоканьем коротких каблучков, это блондин подходит к своему заклятому врагу, позволяя тому дотронуться до себя. Горячее, особенно чувственное в прохладе бетонных стен, касание широкой ладони к щеке юноши. Казалось бы, их рост не слишком разнится, но даже сейчас Курапика выглядел привычно маленьким и хрупким, а все от того, что одной ладони Люцифера хватало что бы почти полностью обхватить, если не все тело Куруто, то точно его талию. И, будто читая чужие мысли, Куроро тянет блондина ближе к себе придерживая за талию. Тонкие бледные ладони Курапики ложатся, будто в отталкивающем жесте, на чужую грудь. В голове последнего из клана Куруто звенит лишь одна фраза: — "Это нужно для выполнения плана!". Он обязан подчиниться чужим и, в последствии, своим желаниям. Пусть даже если это значит лечь в постель к убийце всей своей семьи. Едва уловимый слухом шорох верхней национальной одежды, шорох того как она ложится на холодный пол. Теперь Куруто остался без сине-золотой накидки, его шея открыта, а нижний, светло-зеленый, пояс от верха рубашки-распашонки беспомощно провисает под собственным незначительным весом. Щеки алеют, подобно его же глазам в порыве ненависти, от смущения и короткого осознания всей интимности происходящего. Прелестный алый. Куроро знает что делать, знает как нужно делать. Сейчас они не враги, любовники. Новый шорох одежды, это пояс падает на пол, переставая сковывать верх белого халата, а тот, в свою очередь, открывается и показывает тело младшего. В обрамлении светлой ткани, прохладной тени комнаты и теплого света пламени кожа кажется еще более бледной, будто вовсе прозрачной. Осторожное касание горячих ладоней, грубых, из-за профессии, пальцев, и халат медленно, все еще пытаясь зацепиться, падает с острых плеч с мелкими пигментными пятнышками, едва заметными в темноте, делающими Курапику еще больше особенным. Куруто остался вовсе без верха, лишь в объемных брюках и национальной синей юбке по середину голени. Мурашки побежали по, подтянутому годами тренировок, телу. Юноша прикрыл глаза, разрывая их зрительный контакт, а после вздрогнул, шумно вдохнув. Неожиданно звон его, мечущихся от плана убийства до плана самоубийства, мыслей прервало опаляющее, как пламя свечи близко поднесенное к ладони, дыхание у самой шеи. Не сдержанный полустон успел слететь с губ блондина. Он слишком расслабился. Разрезающее тишину ночи тяжелое дыхание и тихие мокрые звуки, создаваемые, пока что нежными и ласкающими, поцелуями на бледной коже и преждевременными укусами, показывающими настоящую натуру главы Геней Рёдан, покрывающими мягкую шею почти до сладкой и медленно тянущейся крови. Где то за окном воет грустная собака, оставшаяся на ночь без крова и стаи, под, постепенно усиливающимся, как и действия Куроро, дождем. Руки брюнета не отпускали юношу далеко от себя, заставляли быть в опасной близости. Дрожать, если вдруг грубая кожа пальцев убийцы коснется блондина между лопаток. Кажется Люцифер нашел одно из самых нежных мест на теле своего сегодняшнего любовника, а значит, пока он будет в поисках другого, такого же особенно чувствительного, места, то будет мучать своего милого Курапику. В комнате пахнет сыростью, плесенью и дурманящим одеколоном главы пауков. Настолько обходительного главы убийц сейчас, что кажется Курапика даже позабыл свою первоначальную цель — затесаться в призрачную труппу и разрушить ее изнутри. Даже если Курапика и отвлекался на свои собственные мысли, Куроро возвращал его к себе. Особенно сильным укусом в шею, поцелуем за ухо или простой поправкой его золотых волос. Специально ведь Люцифер проходился пальцами по его шее восходящим движением. И себе место для новых следов освобождал, и заставлял своего партнера содрогнуться, исходясь в сдерживаемых полустонах. Такие попытки быть сдержанным его смешили, правда показывал Куроро это лишь на уровне улыбки. В осколки окна вновь врывается холодный воздух, заставляя свечи танцевать, а плечи Курапики покрыться гусиной кожей и попытаться ему самому съежиться. И вновь юноше не дали сделать задуманное — Люцифер так же почувствовал ветерок, а потому немного надавил на чужую спину, заставляя сделать шаг ближе к нему, сделать шаг ближе к теплу. — И как будем действовать? Как с опытным или постепенно учить? — Голос Люцифера тихий, глубокий, завораживающий. Куруто зажмурился, когда слышал этот шепот около левого уха, что было с сережкой. После он чувствовал чужой язык, проходящийся по ушной раковине и маленькому металлическому изделию. Не зря Курапика паранойил и вымылся почти до блеска начищенной кожи. Люцифер же чувствовал на языке отголоски чужого шампуня. Кажется шалфей и мята, но мыло перебивало вкус, делая его непонятным и даже противным. — Я.. Я знаю что и как.. Но.. — Курапика не знал куда себя деть. Его не отпускали из рук, не давали даже попробовать сделать что то в ответ. Заикание было малой его проблемой. В своей голове он все пытался подавить свои мысли, личное отвращение. К человеку перед ним, к самому себе. Ведь все это происходит по позволению самого Куруто. Он мог бы найти иной план, но нет, какого-то черта повелся на поводу у Хисоки, додумал пару моментов сам, и вот, он стоит, полуобнаженный, а его тело несчадно терзают широкие горячие ладони, пока еще проявляя нежность и заботу, но кто знает что будет через минуту? Три? Из самокопаний его вновь выдворяет голос, — Но это будет твой первый раз с мужчиной, я верно понял? — На сей раз шепота не было, был немного рычащий, казалось несколько раздраженный, голос, а доносился он от плеча блондина, где снова чувствовалась боль — укус. — ..Да.. — так же следовал кивок, невербальное соглашение со словами убийцы. — Значит.. Будешь меня учить?. — И требовать как от опытного, кажется, ты быстро учишься, — теперь смешок было слышно, Куроро позволил себе проявить усмешку над партнером. Это было лишь начало их вечера. На бледной коже шеи и плеч уже сияло множество меток — свидетелей этой ночи. Где то даже болело. Например, в плечах, где укусы либо уже проходили и были лишь отголоском самих себя, либо все еще слабо кровоточили, пачкая кожу вокруг . Снова они молчали друг перед другом, на секунду даже остановившись и создав расстояние в десяток сантиметров между лицами. Люцифер глядел спокойно, временно остановив шерудящие руки и упокоив их на чужой пояснице. Взгляд Курапики метался из стороны в сторону. На стену, на огромную трещину уходящую к потолку, по очереди в чужие глаза, на татуировку в виде креста на чужом лбу, невероятно красиво растрепанные волосы, на чужие губы, почему-то выглядящие не менее маняще... Молчание и их бездействие затянулось, это слишком давило на Курапику. И именно это сподвигло блондина на действия — осторожно переместив руки с чужой груди на плечи, он пригладил их, снова избегая взгляда в глаза. Секунда, тянущаяся вечность, он поднимает ладони до чужой шеи, стараясь как можно нежнее касаться её, подавляя в себе желание удушающе сомкнуть на ней пальцы. Будто бы для него эти движения значили многое.. Реакцию Куроро было видно почти сразу — за легким удивлением, все таки Курапика казался слишком застенчивым, а тут сам проявил маленькую инициативу, причем удачную, последовало наслаждение. Урчание, как у приласканного уличного кота. Люцифер на слишком скрывал свои эрогенные зоны — всегда его шея была открыта и её касался длинный мех, но.. Видимо касания несколько другого плана его волновали больше. Снова вышла легкая заминка, Курапика немного увлекся играя руками, настолько что даже сам не заметил как приоткрыл в изумлении рот, смотря на чужую шею и губы. Это помогло Куроро, вновь погладив того по щеке, проведя пальцем по его губам, Люцифер смог поцеловать Курапику в губы. Бытует мнение что в губы не целуют если это проститутка или если это лишь на одну ночь, но так.. Куроро оставлял себе возможность приручить блондина, заставить его возвращаться раз за разом. Курапика застыл, останавливая пальцы где то у трапециевидной мышцы шеи брюнета. В начале мягкий, невинный поцелуй, но после, как только Курута прикрыл глаза и подался на встречу, он приобрел более страстный оттенок. Пальцы проскользили дальше, и Курапика уже обнимал своего врага за шею, стараясь унять, появившееся рядом с бабочками, тянущее ощущение внизу живота и тряску в коленях. Поцелуй вышел горячим, таким, в котором блондин так же смог расслабится и проявить себя с лучшей стороны. И снова слышно глухой щелчок, после шорох ткани. Синяя юбка с золотыми вставками падает на пол с узких бедер куда охотнее. Она с большим, если сравнивать с верхней накидкой, энтузиазмом подставляет своего владельца, оставляя того лишь в белье и, еще скрывающих это, объемных белых штанах. Осознание и желание прикрыться (Курапика чувствовал себя слишком раздетым) поступило сразу же и заставило прервать поцелуй. Он хотел что то сказать, смотрел на Куроро взволновано, распахнув глаза больше нужного. Ответом на это была усмешка. Добрая, не унижающая, а показывающая что сейчас не о чем волноваться, не о чем беспокоиться. Сейчас нужно расслабится. И это действует, Курапика произносит тихое "дай мне секунду", а после прикрывает глаза и прижимается к своему врагу, отпуская его шею и снова укладывая руки где то на груди. Куроро соглашается, дает лишнее время на передышку, у них ведь еще впереди вся ночь, нет проблемы украсть из нее пару минут спокойствия.. Ладони вора проводят широкими мазками по хрупкой спине, оглаживают каждую впадинку, каждый бугорок-родинку. Время заканчивается как только Курапика начинает аккуратно тереться о чужую грудь щекой, а после оставляет мокрый, из-за чересчур часто облизанных губ, поцелуй прямо над ключицей. Аккуратно, действуя нежно и с трепетом, Куроро гладит уже меньше краснеющую щечку, проводит по ней большим пальцем, будто бы размазывая румянец, а остальные укладывает около чувствительного ушка без сережки, после притягивая и снова целуя в излюбленным виде, от нежного мазка губами по чужим до страстного поцелуя, не скрывающего извращенных, у одного из них пока не слишком, натур. И снова Курапика слышит чужой шепот. Он вновь пробуждает в нем бурю эмоций, выливающихся в приятно тянущее чувство внизу живота, переходящее к бедрам, ровно как и руки его сегодняшнего любовника. Настоящего искусителя. Мягкая ткань сминается под цепкими пальцами, слабо подхватывает за собой кожу с бедер. Люцифер ведет руками так, что Курапика инстинктивно делает шаг, расставляя свои ноги чуть-чуть шире прежнего. Пауку ничего не стоит проскользнуть в появившееся пространство коленом и притянуть блондина ближе, даже не удосуживаясь убирать руки с бедер или ягодиц. Своим собственным возбуждением Курапика прошелся по чужому бедру, охая. Здесь он даже при желании не сдержался бы, слишком уж ярко и четко ощущалось это касание. Бабочки в животе всполошились, потребовали еще и еще, заставили своего владельца прошептать эту мольбу в чужие губы, когда он снова потянулся за поцелуем. Все таки.. Было в них что-то дурманящее, волнующее.. Заставляющее хотеть их вновь и вновь. Следующий поцелуй.. Поцелуй не продлился долго, нет. Его так же прервал сам Курапика. Еще стесняясь своих движений, смущаясь смотреть в чужие глаза, Куруто повел ладонями по горячей груди вниз, касаясь, видной даже в расслабленности, мускулатуры. Вслед за ладонями, он стал вспоминать о чем, по счастливой юности, читал в романтических книгах и повторять это. Запретные книжки из отцовской библиотеки.. Было занятно читать их ночами, чувствовать румянец у щек и не догадываться что когда-то прочитанное пригодится. Эти идущие вниз, робкие, хоть и должны были показаться уверенными, поцелуи были одобрены самим Люцифером. Ему нравилось то, как Курапика старался проявлять инициативу. То, что он понимал что нужно не только брать, но и давать взамен. Так что блондин выслужил достаточно похвалы. Курапика же, под приятные уху слова, сполз с чужого колена, постепенно опускаясь на свои собственные. Холодный пол, стоять на нем было крайне некомфортно, сразу же в голове всплывала мысль о том, как здесь грязно. И вот, добравшись до кромки чужих брюк, он увидел немного неестественно натянутую ткань. Понять почему и из-за чего было просто, ведь сам же в подобном, не более скрытом, положении. Шумно сглотнув все таки Курапика решился — нельзя забывать о собственном плане, который подразумевал все происходящее сейчас даже со времен глупых шуточек клоуна Хисоки. Дрожащими от волнения пальцами юноша расстегнул сначала чужой ремень, а после и пуговицу вместе с молнией на чужих брюках. Секундный вдох, позволяющий успокоить колотящееся сердце, выдох и Курапика продолжает свою задумку. Берется пальцами за ремень и край джинс, тянет их вниз, в попытке открыть себе доступ к чужой плоти. Плотная темная ткань поддается, уступает, открывая блондину вид на чужой орган. На первый взгляд казавшийся огромным, угрожающе нависающим над лицом Курапики. Даже дыхание перебило от такого вида.. Но снова послышался голос Люцифера. Мягкий, снова ласкающий. Он говорил про то, что пока Куруто будет привыкать, то можно использовать свои красивые пальчики. И, если что, он поможет волнующемуся юноше советом или правильно направит. Не оставит без внимания так же. "Сделай так, как хотел бы получить сам. " — последняя фраза Люцифера перед тем, как Курапика и правда принялся за свое дельце пальцами. Для начала пробуя, как бы проверяя на подлинность, блондин медленно провел пальцами по стволу от головки вниз, к основанию. Медленно и сухо. В голове мелькнула мысль, что неприятно было не только под пальцами, но и самому Люциферу. Куруто еще стеснялся использовать язык, он ведь даже в своих умения очень сомневался, а потому на ум пришла немного иная мысль. Оставив чужой орган без ласки на пару минут, юноша выдохнул, после начав облизывать собственные пальцы. Для себя никакого сексуального подтекста он не увидел сначала, но после все таки понял, когда за собой же заметил то, с каким старанием и мыслями он облизывал свои же пальцы. За этим так же наблюдал и Люцифер. Ему-то картина очень нравилась, неужели он способен заставить даже невинного вести себя по настоящему раскрепощенно. Скоро, вытащив изо рта мокрые пальцы, Курапика вернулся к своему делу. Он вновь провел пальцами по эрекции своего любовника — на этот раз под влажными фалангами плоть становилась более приятной на ощупь. Все более смелыми становились движения его пальцев, будто с каждой секундой Курапика все больше был уверен в своих действиях. Так и было. Куруто правда помогало наблюдение за чужой реакцией, приятными словами в свой адрес. Совсем скоро, облизывая свои губы, Люцифер произнес фразу, больше похожую на приказ, — "Используй свой рот". Не подчиниться было невозможно. Курапика и сам слишком разыгрался. В который раз он облизал свои губы. Пока действовали лишь руки, он часто глотал обильно выделяющуюся, как и предэякулят на чужом члене, слюну. Незамысловатое движение языка, проходящее от середины налитого кровью органа вверх, позволило "попробовать на вкус" своего партнера. На языке остался немного солоноватый привкус. Вслед за этим действием последовала похвала. Курапика умничка, но теперь должен быть немного более активным и попробовать не просто водить языком, а так же поместить его член себе в рот, по возможности попав глубже. Курапика слегка улыбнулся, но даже не понял чему. Он повторил свое первое движение, но уже широким мазком, а не лишь кончиком языка. Секундное размышление — припухлые, от обилия поцелуев, губы накрывают розовую головку. Сначала Курапика еще метался, слишком много думал о том что можно сделать и как это будет проходить лучше, но мягкий, в котором слышно насколько старшему приятно, голос успокоил, сказал расслабится, перестать так усердствовать. Люцифер хоть и обещал брать с него как с опытного, но то.. Была лишь шутка. Он примерно уже знал как пройдет их вечер еще несколько дней назад, когда Курапика только нашел его и заявил что "Хочет вступить в Геней Рёдан". Хисока предоставил немного информации об этом милом блондине, и, как выяснилось, четвертый паук не обманул. Усердный мальчик, любящий учиться новому и умеющий слушать советы правильно. Ладонь легла на голову Куруто, гладя, а после немного надавливая, с сопутствующей фразой о про "попытку взять глубже". Сначала Курапика отстранился, выпуская из распаленного рта головку, посмотрел на нее немного завороженно, будто прикидывая сколько он может взять, а после покорно раскрывая рот пошире, помнит ведь совет о зубах, позволяя тому самолично проникнуть глубже. Люцифер ведет тазом, в следствии и бедрами, вперед, сначала входя в чужой рот как уже Куруто привык брать сам, а затем, попутно надавливая на чужой затылок, пробовал войти глубже. И это получилось, не без негромких хрипов и хлюпаний со стороны сидящего на коленях блондина. Из темных глаз потекли одинокие слезы, брови сошлись у переносицы, глаза оказались не просто закрыты, а зажмурены. Превозмогая рвотный рефлекс, который оказался чудовищно сильным, и спазм где то в районе скул, Курапика все таки расслабил рот. Подумать о том, что это было как с конфеткой на палочке, не получалось. Непривычная боль отваживала эти сравнения. Сам бы Куруто продолжить не смог, даже не смотря на то, что в свое горло он пустил лишь часть, а потому за дело взялся сам Куроро. Придерживая своего любовника за волосы на затылке, снова медленно и аккуратно толкнулся. Люцифер не давил слишком, не заставлял того мучаться, щадил. Потому это учение не ушло далеко. Помочь с эрекцией таким образом ему Курапика не смог. С новым хлюпом член покинул горячий рот юноши, позволяя ему дышать спокойно и проглотить всю слюну, что успела даже начать стекать по губам и подбородку. Присев перед блондином на корточки, Куроро взял его лицо в свои руки и заглянул в глаза. Самые обычные, какие есть у многих и даже у самого Люцифера. Погладив по розовым щекам, Паук снова поцеловал его. За этот вечер Курапика точно научится целоваться... После короткого поцелуя, который служил скорее для переключения внимания, Люцифер сел на футон, подтягивая к себе Куруто, а после, как только юноша остановился между его ног стоя на коленях, бесцеремонно стал стягивать белые мягкие штаны, цепляя вместе с ними и неброское белье. Блондин старался подавлять и игнорировать позывы смущения, ведь это все ровно бы произошло, а сейчас ткань вовсе перестала мешать, дискомфортно надавливая на его собственную эрекцию. За этим последовал новый поцелуй, за смелость. Более долгий, чем прошлый, настолько, что Люцифер, не без помощи понявшего все Курапики, смог и вовсе снять с него такой ненужный предмет как штаны. Аккуратные, даже миниатюрные, синие туфли слетели с бледных стоп вместе с штанами. Скоро Курапика был осторожно уложен на футон на спину, а его ноги держали немного разведенными. Это смущало, пускай кровь уже не приливала к лицу Курапики так обильно. Очень хотелось закрыться, укутаться в это подозрительное одеяло или отложенное фиолетовое пальто, которое выглядело очень теплым из-за своего меха. Куруто отводил взгляд, не думая о том, что может произойти сейчас, но его, как назло, Куроро возвращал к себе. Теперь наступила обещанная очередь Люцифера — он был обязан сделать своему юному любовнику так же приятно, как и он ему несколько минут назад. Погладив того по бедрам, он приподнял одно до своих губ, после прижимаясь ими к нежной коже рядом с коленом. Наконец Курапика вернул на него взгляд. Вернул, но почти сразу попробовал закрыться руками, снова вызывая улыбку у брюнета. Тот продолжал спускаться поцелуями ниже, не торопясь и не отрывая взгляда от, закрывающих лицо, маленьких ладоней. Футон оказался таким тонким что, казалось, его и вовсе не было на ледяном полу. Острые лопатки блондина впивались в старый слежавшийся синтепон, что никак не хотел греться даже о два тела на нем. А выгибаться приходилось из-за контраста. Холода на спине и горячего рта на его же плоти. Довольно чувствительной, ведь даже самому себя трогать времени не было. Все дела, заботы.. Беготня.. Но тут Курапике позволяют расслабится, позабыть обо всем, и растаять под страстным напором. Куроро орудовал языком на несколько порядков выше, чем Куруто. И это заставляло стыдиться. Вроде бы просто план, но пройти идеально ему было не суждено. Все из-за неопытности. Но всегда хорошо, когда можно заполнить сотни пробелов с хорошим учителем, которым и предстал перед ним Люцифер. Блондин выгибался раз за разом, ведя бедрами, тазом на встречу.. И все происходило под уже не сдерживаемые, но не громкие, стоны. Все таки долго он не продержался, впал в бредовый шепот о том, что сейчас же кончит, от всех этих мучений.. И Куроро позволил. Его так же хватило любопытство, каким перед ним предстанет его новый сотрудник в порыве оргазма. Невероятное зрелище оказалось. Блондин затих, оставляя лишь громкое дыхание и едва различимый шепот, а после взглянул на Люцифера глазами ярче сверкающих рубинов — те самые алые глаза за которыми лет пять назад удачно охотились пауки. В руки, и постель, Куроро попало настоящее сокровище. Медленно потянувшись, Курапика все таки попробовал приподняться на локтях. Вышло тяжело и не с первого раза, его всего трясло. Оперевшись на одну руку, он еле протянул вторую к лицу Люцифера, сначала касаясь чужой щеки, хотя скорее попал на скулу, пальцами, а после убирая растрепанные волосы с его глаз. Своя то челка уже давно прилипла к мокрому лбу и даже в глазах мало мешала. Куроро прошептал что то невнятное, кажется "ты так красив", но это останется тайной, ведь Курапика только начал отходить от своего оргазма, который выдался довольно ярким, как и следовало ожидать от столь редкого явления, и не услышал четко. Совсем скоро, со следующим поцелуем в губы и последующими покусываниями шеи, к Куруто вернулись его чувства и контроль над телом. Но и это было ненадолго — Люцифер, мужчина-сам себе на уме, решил что нужно сделать еще немного, прежде чем полностью овладеть телом своего любовника. Отстранившись от чужих бедер, довольно-таки манящих что бы касаться их раз за разом, Люцифер помог Курапике повернуться к нему спиной. Теперь уже грудь милого юноши упиралась в холодный синтепон, но терпеть он это не стал, почти сразу поднялся на коленях и локтях хотя бы, следом все-таки протягивая руку к чужому пальто. Положить его под лицо и грудь было замечательной идеей. Одеколон был приятнее, чем зудящая в носу плесень и пыль из футона. Только хорошо устроившись, Курапика решил спросить, а что же будет дальше — не успел. Его вопрос так и не был произнесен вслух, а из открытого для него рта вырвался стон. Его стали трогать по еще не вставшей плоти так умело, что кровь снова прилила к небольшому и ровному члену. Почувствовав как плоть в руке стала тверже, Люцифер улыбнулся и поцеловал своего любовника в плечо, после между лопаток, прошептал что Курапика настоящая лапочка в таком виде, а после шлепнул его по ягодице, оставляя слишком слабый след. Но цели оставить всю пятерню на белой коже не было, так что это можно было назвать "разрядом тока", что бы младший не поспешил вновь кончать. Опустившись, Люцифер на забыл прикусить кожу и на ягодице, настолько мягкой она была на вид. На практике вышло даже лучше. Подвинув чужие коленки пошире, Куроро, не издавая и слова, снова стал играть с блондином языком. Он провел им между ягодиц Курапики, отмечая что даже там присутствовал привкус геля для душа, и что у Курапики невероятный голос. Стоны.. Их можно было спутать с женскими, однако видя кто конкретно их издавал.. И женщина не сравнится. Видя чужие метания и сдавленность, Паук провел свободной ладонью по чужой спине, слегка давя и заставляя того прогнуться и уткнуться носом в искусственную кожу пальто. Немного это и правда успокоило блондина, по крайней мере он перестал метаться по их импровизированной кровати. К сожалению, инициатива Куроро быстро закончилась, как только он несколько раз проник языком внутрь юноши. Смазки, увы, у него не было, потому пришлось так импровизировать, он же не хотел, что бы Курапика слишком много плакал в их первый раз. Убирая руки со спины и члена блондина, Куроро предупредил что по началу может быть больно, попросил расслабится, и, увидев снова ярко-алый взгляд из-под челки, улыбнулся, начав входить в податливое тело. Не торопясь, все таки излишняя узость никогда не доставляла удовольствия и верхнему. По началу и правда Курапике было больно, настолько что все отразилось на голосе. Точнее на громком вскрике, а после тяжелом дыхании, с попыткой покусать пальто под собой или свои же пальцы. Войдя на половину, Люцифер позволил тому попривыкнуть, так же приправив это действие лаской и других частей тела блондина. Поцелуи между лопаток и на них, придерживание и поглаживание за бедро, легкие массирования, не выделяющейся округлостью, груди.. Это помогло быстро привести Курапику в норму, что бы он уже сам попросил о продолжении. Продолжении, котором, стыдно признаться, думал еще стоя на коленях перед брюнетом. Стоять на коленях было уже немного больно, о чем Куруто кое-как уведомил верхнего. Сменив позу, теперь-то обладатель последних алых глаз мог полностью опереться на убийцу, Курапика почувствовал как в него вошли глубже, как снова внутри все болезненно стянуло, а от прошлого наслаждения не осталось и следа. Он выгнул спину назад, сводя плечи к груди и напрягая их, опуская голову ниже, так, что бы припухшие, от обилия поцелуев, губы не было видно. Точнее не было видно того, как он кусал их, будто в попытке прокусить. Золотая челка упала на влажные глаза, полностью скрывая их. Примерно в тот же момент в побитое окно с улицы, где дождь уже прошел, вторгся новый порыв ветра, внося холод в комнату и почти задувая трескучие свечи. Холод не забыл пройтись по выгнутой спине блондина, так удачно ему подставленной. И снова бледная кожа покрылась мурашками. Куроро приподнялся на локтях, после протягивая руку к щеке Курапики, что бы успокоить, позволить тому прожить все эмоции вместе. Блондин прильнул к горячей ладони, взявшись обеими руками за нее, что бы вдруг чужая не оставила его наедине с холодом и болью. В темноте было сложно что либо различить, однако Куроро смог заметить влажный блеск на ресницах своего любовника. Даже в свете тусклого пламени свеч мокрый блеск выявлялся. Удерживаясь на весу сначала, а после, с небольшим негодованием, подорвав себе под спину свое же пальто, Люцифер положил свободную руку на узкое бедро.. Как удачно оно помещалось в ладонь. Пальцами он немного погладил кожу и оставил их греть. Убирать с бедра, следом и с поясницы, между лопаток, мурашки, было долгим, нежным занятием. Куроро даже понравилось, каким котенком к нему ластились, просили поцелуй. Получали не только в губы, но и по старым меткам.. Этот вечер они не забудут...