klein

Саше с утра хотелось сделать для Пьера что-нибудь, что бы его шокировало, что он бы не мог ожидать от всегда такого скромного, правильного Саши с его мизерным опытом в соблазнениях. Что-нибудь, на что Пьер бы ничего не смог сказать. Он ногтём слегка стучит по экрану, переходя на какую-то онлайн-страничку. Пальцы выхватывают из общего моря синих гиперссылок одну: «Онлайн-парфюмерия, духи от лучших». Малозначительно, но хоть что-то интересное среди вариантов. Остальное они уже перепробовали. — Что?.. — Саша моргает глазами, стараясь вникнуть в смысл слов. Афродизиак. Саша, будто невольно, мотает вниз, бегло читая надписи под изображениями различных мужских духов с феромонами, когда взгляд останавливается на… «Calvin Klein: Euphoria Men». Отзыв краток: «Провоцирующий, мужественный, сексуальный. На счёт первых двух слов не уверен, но это действительно сексуальный аромат». Интригующе. Александр усмехается, закидывая в корзину, идёт дальше. Кажется, он уже придумал, что собирается сделать. *** Пьер чувствует себя ужасно виноватым перед Сашей: он ради Сенуа приезжает из другой страны, а Пьер вынужден посещать работу! Макрон на этот счёт лаконичен и непреклонен, а Пьер ослушаться начальство не смеет. Саша, конечно, уверяет француза в том, что всё в порядке, что он не обижается, но Пьер всё равно винит себя. Стоя в лифте, быстро поднимающемся на нужный этаж, к Саше, он, вперив взгляд в дверцы, обдумывает ситуацию, думает о том, как он может загладить вину. Пьер вновь и вновь обещает Саше выходные без работы, но чёртовы чиновники постоянно вызывают его во дворец по субботам, и время, которое Пьер мог бы с таким удовольствием провести с Сашей, пропадает сквозь пальцы за поездками по городу в ревизионных целях, за письменным столом в прохладном кабинете, за разговорами с неприятными и глупыми людьми. Ему иногда кажется, что Саша уйдёт от него только по этой причине. Александр говорил ему как-то, что Московский, хоть и в будни был занят настолько, что даже не имел времени отписать Саше пожелания доброго утра и спокойной ночи, все выходные посвящал ему. И Пьер на этом фоне выглядит просто… жалко и эгоистично. Пьер фыркает. Ему стоит обговорить этот момент с президентом. Двери лифта открываются, их скрип раздаётся одновременно с мелодией звонка, и Пьер, раздражённо рыча, вытаскивает из кармана брюк визжащий смартфон. — Pierre Senoi écoute, — он старается скрыть гневную дрожь в голосе, но, по-видимому, плохо, потому что на другом конце визгливый мужской голос испуганно что-то тараторит. — Monsieur, s'il vous plaît, calmez-vous. Je ne comprends rien à ton virelangue, — Пьер, чуть подождав, послушав чьё-то беспокойное дыхание, добавляет. — Plus lentement, s'il vous plaît. Пьер медленно идёт к двери квартиры, молясь всем богам, чтобы его злосчастный телефонный незнакомец соизволил побыстрее ответить и избавить Сенуа от своего назойливого общества. — Oui, oui, désolé, monsieur Senoi. Je voulais te poser des questions sur mon café. Vous êtes venu aujourd'hui avec une révision, — Пьер наконец-то узнал собеседника, дребезжание голоса выдало его с головой: старый хозяин кафе со звучной фамилией Эффрайе. — Oui, je me souviens, je me souviens… Et alors? — Пьер вздыхает устало, берясь ладонью за ручку двери. Очевидно, месье Эффрайе будет говорить долго. И Пьеру от этого хочется просто взвыть. — Euh, je voudrais vous demander de ne pas me dénoncer aux autorités de la ville… — Пьер поворачивает ручку двери и распахивает её, скучающе глядя впереди себя. — Vous voyez, j'arrive à peine à joindre les deux bouts, et si vous m'enlevez mon café… — голос в телефоне продолжает издавать какие-то звуки, просить о чём-то, но Пьер уже не слышит его. — Саша? Он выходит из тёмной прихожей в гостиную, останавливается, прислонившись плечом к стене, а из телефона дребезжит голос старого француза, кажущийся ещё более противным, чем прежде. Широко раскрытыми глазами смотрит впереди себя, скука исчезает из взгляда, вместо неё — удивление расплывается по щекам слабым румянцем. — Mm, monsieur Effrayé, mm, je ferai de mon mieux, promis. Maintenant, laissez-moi… mettre fin à l'appel, — Пьер, не дожидаясь ответа, сбрасывает. Саша являет собою зрелище… невероятное. Буквально невероятное: он лежит на диване, разведя ноги в стороны, одной рукой крутит собственный сосок, а второй обхватывает фиолетовый фаллоимитатор. Громко стонет, погружая игрушку внутрь, откидывает голову, кудри чуть мокрые, лицо всё красное от смущения и от возбуждения, очки почти сползают с переносицы, а подрагивающие от стонов губы ещё улыбаются, прикусывая зубами нежную кожу, смотрит кокетливо на Пьера из-под длинных тёмных ресниц. И только сейчас Пьер чувствует, как, оказывается, в комнате жарко. И пахнет чем-то… до жути приятным… Сашенькой? — Саша, я не ошибаюсь, это… ты? — Пьер не двигается с места, почти даже не шевелится, только руку с зажатым в ней телефоном вниз опускает. — Кто же… ахм! Ещё, — и Саша улыбается издевательски почти, перемежая речь пошлыми вскриками. Ещё больше раздвигает ноги, чуть выгибается, когда «помощник» вновь входит, отчего Пьеру становится видно всё в подробностях. — Мм… Пьер… — резиновый фаллос выскальзывает, и Саша, не отстраняя его намного от входа, лукаво смотрит и спрашивает. — Не хочешь заменить его собой? А Пьер губы облизывает, ухмыляясь. — Avec plaisir, mon prince, — Пьер будто вразвалочку идёт, нависает над своим Сашенькой, смотрит прямо в его серые глаза, сейчас такие… такие прекрасные: их заволокло вожделением. — Мм… — Пьер чувствует, как Саша берёт его руку, тыкает ею в свой докрасна возбуждённый член, смотрит моляще почти в синеву. — Пьер, хочу тебя… — шепчет, шёпот на грани с вскриком оказывается, стоит Пьеру, ухмыльнувшись, обхватить ствол и, царапая отросшими ногтями плоть, провести пару раз сверху-вниз. — А игрушку… позволишь убрать, mon cher? — Пьер на время отпускает Сашин член, берёт рукой фаллоимитатор, весь в Сашиной смазке, и неожиданно для него тянет ко рту. — Хочу попробовать… — он касается на пробу языком к фиолетовой головке и улыбается сумасшедше. — …тебя на вкус, — доканчивает фразу и сразу обхватывает ртом резиновый член. Александр, этого никак не предполагавший, задыхается воздухом, а на его грудь капает немного предэякулята. Его же собственного, между прочим. Пьер, не сводя своих горящих похотью глаз с Сашиных, действительно сосёт дилдо, да ещё и пошло причмокивает при этом губами, так, что Саше хочется поскорее ощутить влажность его рта и зубов, сомкнувшихся на его, Сашином, члене. — Хватит, Пьер, — он перехватывает инициативу, забирает надоевший фаллос и выкидывает куда-то вглубь комнаты, ноги обёртывает вкруг торса Пьера, отчаянно прижимаясь пахом к его. — Возьми меня уже, — шепчет, когда Пьер нагибает зад, Саша берётся пальцами за скулы и притягивает к себе его лицо, целует, не скрывая своего желания, огнём пробирающего всегда такое холодное тело Александра. — А если быть совсем точным, Сашенька? — Пьер издевается, хочет, чтобы Саша хоть бы раз высказался «точнее», правильно, улыбается нахально. — Я хочу… — Саша заливается краской, очки съехали на волосы, и заботливая рука француза снимает их с шёлка и кидает куда-то в сторону. — Я хочу тебя... внутри, — совсем тихо говорит, краснея до такой степени, что, кажется, краснее быть не может, сдавленно охает, когда их члены соприкасаются. — А ещё точнее, агрхмм? — Пьер порыкивает, но в следующую же секунду улыбается самоуверенно. — Ну же, mon miel, я жду… — Пьер дышит в его губы, наклонясь опасно близко, не целует, улыбается только. — Я… — Саша почти готов произнести, когда руки Пьера неожиданно лезут под Сашу, и его поднимают в воздух, крепко держа за спину и ноги. — Пьер! — Саша руками обхватывает его шею, смотрит с опаской вниз, а потом — на очень довольного собой Пьера, хмурится слегка. — Не противоречь, — улыбаясь, просит Пьер, и Саша, странное дело, решает послушаться. Его брови разглаживаются, он целует Пьера. Сенуа прижимает его к груди, ближе, так, чтобы ни сантиметра… ни миллиметра не осталось меж их телами, дышит Саше в ключицу, а Саша касается губами его ушей, краснеющих под ними. Они прикрывают глаза, и Пьер только сейчас различает странный аромат, окутавший его с самого порога. «Афродизиак? Серьёзно?» — он усмехается, и Саша это слышит. — Что? — спрашивает почти обиженно. — Афродизиак от Кляйн? — Пьер отвечает вопросом на вопрос, глупо улыбаясь. — Да... — Саша тушуется сразу, но глаз не раскрывает, как, впрочем, и Пьер, утыкается носом в его ухо, шепча почти не слышно. — Я просто хотел новое… — Саша, — Пьер говорит тихо, целует плечо почти невесомо. — Ты меня возбуждаешь и без всяких афродизиаков, — и, спохватившись, решает напомнить. — Я жду уточнения. Саша уже не знает, куда деваться от смущения, щёки уже горят, а лицо болит от улыбки. Говорит всё-таки то, что Пьер так хочет услышать: — Я хочу заняться с тобой любовью. Кажется, теперь у него не только щёки горят, но и уши, и шея, и тело, будто, тоже. — Я тоже хочу, — тихо отвечает Пьер, с придыханием так, кусает слегка его правое плечо, что целовал минутами ранее. Прижимает к стене прихожей, целует губы, рукой нашаривая член, входит нетерпеливо, и Саша громко стонет, не стесняясь даже близости входной двери. Пьер касается его губ, срывая с них очередной стон, сразу толкается в глубину, целует и целует, торопливо двигаясь в его теле. Саша вскрикивает несколько раз, когда Пьер попадает головкой по простате, и Пьер, улыбаясь, испивает этот сладкий крик с его уст. — Пье... Pierre! Putain. Пьер, кажется, понял, что ещё ему нравится в Сашеньке. Но он молчит, обещая себе, что скажет позже. Стена трясётся под ними, и Саша тоже дрожит, откинув голову, его шею осыпают поцелуями, а с его губ слетают судорожные стоны и крики, по лбу и телу течёт пот, волосы, уже мокрые, липнут к коже, а сильные руки держат его за ягодицы и наверняка оставят на них красные следы. Он чувствует, как в один момент ему становится до невозможности хорошо, настолько, что он забывается в этом, в ощущении счастья, резко его окатывающем ударной волной, и он опомнивается только, когда чувствует горячую вязкость внутри себя, и дыхание Пьера в области ключиц, и шёлк его кудрей у своего подбородка. — Пьер…? — Саша робко касается его рукой, отчего он резко поднимает голову и смотрит донельзя удовлетворённо. — Tu es… magnifique, — тихо признаёт Пьер, глядя затуманенными глазами в Сашино лицо. Его взгляд ни на чём не останавливается, переходит с глаз, сияющих от счастья, на лоб, блестящий от пота, щёки, красные-красные, как закат, и губы, распухшие от его, Пьера, поцелуев. — Merde, Sasha, c'était génial. Саша рдеет больше, боится признаваться, что сам, кажется, словил недюжинный кайф, какого он с Пьером добивались очень нечасто, кайф до звёздочек перед глазами и неспособности сидеть ещё дней так… три-четыре. — Да, мне… мне тоже очень понравилось, — тихо соглашается, и всё это кажется таким… правильным. Его руки вокруг шеи Пьера, а ноги — вокруг его мускулистого торса, его губы — на его губах, глаза отражаются в других… о чёрт. Слишком красиво. Пьер осторожно прижимает Сашу к себе, переносит его на их кровать в спальне, кладёт аккуратно и ложится сам, подкладывает, по Сашиной просьбе, руку под его голову, и Саша пододвигается ближе, устраивает голову в изгиб шеи, подбородком касаясь ключицы Пьера, обнимает рукой. — Это было чудесно, малыш, — всё-таки признаётся Саша, опустив взгляд на быстро вздымающуюся грудь Пьера, проводит по ней пальцем. Замечает, как у Пьера перехватило дыхание, и хмурит бровки. — Что такое? — Зови меня так почаще, — тихо просит Пьер, улыбаясь, целует Сашу в лоб и добавляет. — А ещё я понял, что я обожаю, когда ты говоришь в постели по-французски. — Правда?.. — Саша вновь алеет, прячет взгляд где-то у Пьера под мышкой. — Боже, это из-за того, что я… позвал тебя во время... по-французски? — Хах, да, но не нужно так смущаться, милый, — Пьер ласково говорит, перебирает Сашины волосы пальцами, слишком мягкие и пушистые, чтобы их не касаться ежесекундно. — Я... меня это заводит не меньше, чем ты, встречающий меня после работы с фаллосом внутри и с раздвинутыми ногами, — наклонясь к его уху, шепчет, ухмыляясь, знает, как Сашенька сейчас смущён и смутится ещё сильнее. — Пьер, ну хватит… — тихо говорит Саша, легонько ударяя Пьера по голове, отчего тот только смеётся. — Ты ещё хочешь, что ли? Афродизиак, видимо, подействовал… — Не афродизиак, а ты, Саша, действуешь, — Пьер резко берёт Сашу руками за талию и сажает на свою грудь верхом. — Меня возбуждают только твои чертовски притягательные феромоны, Саш, и ты весь, запомни это, — Пьер приближает к себе Сашино лицо, подцепив пальцами подбородок, и шепчет в губы. — А теперь… готов продолжить? — ухмыляется, когда Саша отстраняется. — Да, готов, — Саша улыбается, передвигаясь к паху Пьера. …Громкий стон прорезает тишину спальни.