И в каждом из миров мы найдём друг друга

Гермиона захлопнула книгу, встала со стула и с наслаждением потянулась. На сегодня хватит. Весна выдалась непростой: подготовка к ЖАБА шла полным ходом. Будущие выпускники стояли на ушах в попытках за пару месяцев выучить программу двух лет обучения. Только Гермиона снисходительно усмехалась панике однокурсников. Сами виноваты, она ведь предлагала помощь с графиками занятий. А свой план на день она уже выполнила, и теперь можно было отдохнуть. Гермиона забралась на просторный подоконник огромного панорамного окна, которое украшало их гостиную. Она удобно расположилась, скрестив ноги и облокотившись спиной на широкую арку. Замок был особенно красив в розовом свете клонящегося к горизонту солнца. Озеро отражало кромку леса и небо, как будто раскрашенное кистью жизнерадостного художника. Гермиона привстала и распахнула створку окна. Комната тут же наполнилась свежим вечерним воздухом, запахом майских цветов и птичьим пением. Раздался тихий скрип открывшейся двери, а затем шаги. Гермиона не обернулась. Она изо всех сил старалась сдержать широкую улыбку, но, как всегда, потерпела поражение. Драко легко подтянулся на руках и сел на противоположном конце подоконника. Он глубоко вдохнул и прикрыл веки, наслаждаясь ароматом Весны. Это было не просто время года. Это было начало новой жизни для всех них. Драко вытащил из сумки небольшую бутылку сливочного пива, открыл её и протянул Гермионе. Она благодарно кивнула, наблюдая, как он открывает свою. — Ты очень редко пьёшь сливочное пиво, — заметила она. Драко лишь пожал плечами. — Зато ты его любишь. Они молча сидели, изредка делая по глотку и глядя, как солнце тяжелеет и окрашивает горизонт в бордовые оттенки. — Грейнджер, — подал голос Малфой. — М? — Это удивительно. Мы прожили под одной крышей целый учебный год и умудрились не убить друг друга. Гермиона рассмеялась. Драко ухмыльнулся краешком губ. — Действительно! Думаю, мы заслужили какую-нибудь награду от этой Вселенной. — Я как раз думал об этом. Вот если бы... Слова Малфоя застряли в горле, а Грейнджер тихо ахнула. В открытое окно впорхнула ласточка. Она стремительно облетела всю комнату, пристально осмотрев книжные полки и загромождённый письменный стол. Двое оцепенели, боясь пошевелиться и спугнуть чудо. Птица присела на подоконник и внимательно изучила лакированные пуговицы на манжетах рубашки Драко и яркую нашивку на джинсах Гермионы. Затем ласточка, блеснув синим оперением, вернулась к рабочему столу, подхватила из вазочки печенье и вылетела из комнаты, взмыв в небо. Гермиона замерла, не отрывая взгляда от таких же удивлённых глаз Драко. Наконец, он выдохнул. — Это... — Да. Они снова затихли, стараясь вместить это впечатление, сохранить и запомнить его непосредственную красоту. По прошествии нескольких молчаливых минут Драко негромко сказал: — Мне очень жаль, что это заканчивается. Гермиона подняла на него взгляд. Она решилась. — Это не закончится, если ты не хочешь. Потому что я точно не хочу. Глаза Драко вспыхнули сомнением, и он, нахмурившись, искал на лице Гермионы намёк на шутку. Но она открыто и искренне смотрела на него. Стало так легко не прятать взгляд, когда она наконец признала правду. И Драко поверил.