И в каждом из миров мы найдём друг друга

2 мая Нестерпимо наглый лондонский ветер бил в лицо, заставляя сощуриться и приподнять воротник плаща. Грейнджер на секунду прикрыла глаза и сделала шаг в пустоту. А здесь было тепло. Тихо. Гермиона толкнула низенькие чугунные ворота и зашагала по ковру юной зелени. Со всех сторон окружали имена и инициалы, фамилии и числа. Следы людей, которые остались здесь навсегда. Его она заметила издалека. Её не удивило его присутствие, просто… Гермиона не рассчитывала, даже не хотела столкнуться с кем бы то ни было. Подумав дважды, она почему-то отмела порыв развернуться и уйти. Он сидел прямо на земле у плоского камня, на котором белой пеной рассыпались цветы. Гермиона не издала ни звука, но он всё равно обернулся. Его лицо чуть дёрнулось. — Я тоже принесла розы. — Она посмотрела вниз, на букет в своей ладони. Малфой молчал. Гермиона села рядом и положила цветы над выбитыми в мраморе буквами. — Ты не против? Он покачал головой. Драко не мог быть против. Гермиона знала, что он видел тогда всё. Он видел, как Паркинсон поставила перед Гермионой щит, спасший ей жизнь. Видел, как Грейнджер отплатила тем же. Там, на битве, не было времени задавать вопросы, вспоминать прошлое и размышлять о будущем. Существовала только секунда настоящего, которая несла смерть или краткую её отсрочку. И ещё было отчаянное желание сопротивляться. Драко видел, как быстро в них летела зелёная вспышка, как Гермиона оттолкнула Пэнси в сторону, как заклинание просвистело над её плечом. Краткая отсрочка. И видел, как за первым последовало безжалостное и меткое второе. — Мне очень жаль, Драко. Он не ответил. Здесь нечего было ответить. Опьяняюще пахло чем-то медовым. Полевыми цветами, наверное. Гермиона медленно вдохнула и посмотрела на его профиль. Такой же бело-мраморный, как камень перед ними. — Если ты… если захочешь поговорить. Это казалось странно законченным предложением. Драко едва заметно кивнул. И через несколько сотен вдохов и выдохов она почувствовала на своей руке робкое прикосновение его пальцев.