Dragon_Lotus

      Доверившись Тэхену, Чимин решил, что им и правда стоит выждать момент, а пока следовало готовиться к худшему. С того дня всем посторонним слугам было запрещено приближаться к павильону Пака даже на миллиметр, чтобы никаких инцидентов более не возникало. Каждое утро доверенные лекари проверяли состояние младшего и советовали побольше кушать полезных в этот период жизни фруктов и овощей, отдыхать и много гулять обязательно. Но вот Юнги…       С того рокового события альфа ни разу не посетил никого из наложников лично, даже не приглашал к себе, однако и от окружающих император закрылся, оставаясь со своими мыслями наедине. Ему стоило в полной мере осознать ценность той жизни, что послали им боги, их малыш, что еще не родился и оставался беспомощным, его следовало оберегать как самую дорогую жемчужину и надеется, что это будет мальчик. Но что-то продолжало мешать воссоединиться с Чимином и радоваться этому счастью вместе, хотя они нередко встречались взглядами и Пак улыбался ему все так же тепло, все также смотрел с любовь, но в душе теплилось ужасное чувство вины. Именно оно мучило его каждый день во сне, именно оно не давало покоя сердцу и разуму.        Даже когда старший был полностью погружен в работу над улучшением государственного строя, сидел на заседаниях с феодалами и присутствовал на тренировках военнослужащих, это чувство грызло изнутри. Больше, двух недель он не смог выдержать, этим же вечером он послал за Чимином, где примет его в своих покоях и попросит прощения за то, что оступился и позволил заразить их чувства сомнениями.       Однако и Сакаки не дремал просто так, его лекари усиленно старались предотвратить любую напасть, они также никого не подпускали к кухне и личным покоям внутри павильона. Эта внутри дворцовая война стала слишком очевидна. После того дня император заставил его выпить отвар, чтобы предотвратить беременность, но если бы он знал, что тот и так бесплоден, то не стал бы так поступать. Его личный лекарь принес известие о недуге лишь недавно, обнаружив кровянистые выделения на белье господина.       Но тот не отчаивался и проходил лечение, истязал свой организм, принимал лекарства с ужасными побочными действиями, он был готов на все лишь бы потом не прибегать к полному обману, но результаты оказались неутешительными. Через пару месяцев придется пройти осмотр у дворцового лекаря и обман вскроется раньше, чем будет возможным прибегнуть к отъезду в храм.       А вот у самого Чимина был другой план. Младший конечно простил своего возлюбленного императора, ведь тот никоим образом не виноват, он следовал традициям и хотел как лучше, виноват лишь Юя, что пытался убить это священное дитя.       — Лисоль! — голос прозвучал громко, но спокойно. Девушка, что теперь была приставлена к омеге, служила ему верой и правдой, была его глазами и ушами во дворце и сообщала даже те новости, что невозможно было раздобыть приближенным императора.       — Да, мой господин… Вам чего-то хочется? — лучезарная девушка поклонилась и присела подле Пака, когда тот похлопал по месту рядом с собой.       — Я хочу сегодня пообедать в саду, а пока что мне нужен твой совет… Я знаю, что в храм отправляют только на последних месяцах срока, но может есть способ уговорить нашего императора отправить меня туда в кротчайшие сроки, по одной простой причине, которая известна только моему кругу. Уберечь эту жизнь сейчас самая главная миссия для меня, ты же знаешь это. — Омега пододвигает ей приборы и предлагает тоже отведать хурмы, на что девушка отказывается и отстраняет блюдо от себя. Юноша уважал личные границы и понимал, что та не хочет, чтобы ее выделяли на фоне остальных.       — Сегодня днем было заседание феодалов, решалась судьба наших границ, что выходят на шелковый путь, сейчас их держат под контролем монголы и боюсь, что императора это очень не устраивает. К концу весны они будут собирать армию и выдвигаться в наступление, двор окажется без головы, потому что господа Ким покинут его следом за императором. Думаю, оставят только нашего уважаемого лекаря и преподавателей двора, охрана тоже никуда не денется, но именно тогда вы будете под угрозой и все ваши слуги тоже, ведь неизвестно, когда война прекратится и как скоро наш господин вернется. Думаю уезжать вам нужно как можно скорее. — Девушка руку на его плечо кладет и губы в ниточку стискивает, на что Чимин лишь одобрительно кивает, однако в этот момент их потревожили слуги, один из них радостно ворвался в покои, сразу пронзив взором Чимина, что не позволялось, поэтому от неловкости тот опустил голову.       — Господин… Вас вечером к себе зовет император, он будет ждать вас в своих покоях… — мальчишка улыбается радостно и ждет реакции от Пака, что вдруг встал и заулыбался широко.       — Ты принес мне радостную весть, даже если после она принесет мне грусть. Мой император желает встречи со мной и это лучшая награда для моего влюбленного сердца. Позови пожалуйста нашего главного лекаря, а девушки помогут мне выбрать наряд к вечеру. — Чимин светится ярче солнца подходя к окну, что выходит на сад, в котором постепенно сходят последние снега. — Наконец-то и в его душе наступила весна…

***

      Юнги нервно расхаживал по собственным покоям в ожидании того самого луча надежды и счастья, к которому он наконец-то сможет прильнуть, сможет обнять, вдохнуть тот самый сладкий аромат кожи и блаженно заснуть в любви и умиротворении. Пак вновь озарит его жизнь, подарит те самые чувства, в которых он так нуждался все эти дни, даст ощутить себя таким же свободным человеком как и все его подданные. Это была та самая несбыточная и сокровенная мечта, ей не суждено было сбыться до конца, дворцовые интриги будут преследовать всегда, однако стоит наслаждаться тем, что позволила им судьба.       — Господин, наложник Пак уже тут, изволите… — но он не дает слуге договорить и подает знак легким жестом руки, чтобы омега вошел. Чимин плавно входит в покои повелителя и присаживается в поклоне, он ждет пока их оставят наедине, головы не поднимает. Но как только двери закрываются за его спиной, он налетает на императора с объятиями, зная, что тот ответит взаимностью. Так и случилось в ту же секунду, альфа обнял его, обхватив сильными руками, прокружил в воздухе и поставил перед собой. Юнги взял в ладони хрупкое фарфоровое личико младшего и аккуратно поцеловал в уголок губ.       — Я так скучал по вам, ваше величество… Мы скучали по вам… — альфа улыбается невольно. В уголках глаз видны зачатки слез, а одна из рук опускается на еще ровный животик младшего.       — Я тоже скучал по вам… Ты не представляешь как долго винил себя за все, что сделал той ночью, я и сейчас считаю себя виноватым… Мне стоило давно переписать эти дурацкие правила двора и сейчас… — старший встает на колени перед омегой, это слишком недопустимый жест, и благослови Будда их сейчас никто не видит, иначе слуги могли бы заподозрить наложника в колдовстве. — Я хочу попросить у тебя прощения, моя любовь… Твой император совершил ошибку и не заслуживает быть любимым вновь. — Пак краснеет от чего щеки больше похожи на спелые сочные персики и отводит взгляд, а после и сам садится на колени напротив повелителя.       — Мне не за что вас прощать и наш малыш никак не обижается, главное, что ваш родной запах вновь с нами… — омега касается пальцами волевого подбородка и заставляет посмотреть в свои глубокие глаза.       — Тогда мне стоит восполнить те дни вашего одиночества, отужинайте со мной, я велел приготовить то, что мои драгоценные жемчужины сейчас любят больше всего. — Мин помогает подняться младшему и разрешает жестом сесть за стол, с которого доносились незабываемые ароматы.       Стол буквально ломился от изобилия еды. Корень лотоса в соусе из сладких красных бобов, чука, сладкий картофель с пряностями, желтый кари с перепелиным мясом и, конечно же, морепродукты с кимчи.       — Повелитель… Ах, у меня прямо слюнки текут… — Чимин как маленький ребенок смотрит сейчас на еду, ему и малышу внутри очень хочется кушать, сейчас он буквально ест за двоих.       — Преступай первым, я тебе разрешаю, давай… — Юнги улыбается, садясь напротив и жестом приглашает к началу трапезы, от чего младший незамедлительно палочки в руки берет, начиная пробовать вкусности всего по чуть-чуть, хотя скрывать аппетиты не было смысла, Мин знал, что тот съедает такой стол сейчас в одного, потому что ему нужны силы для того, чтобы выносить здорового ребенка и самому прибывать в здравии. — Не стесняйся пожалуйста и ешь столько, сколько посчитаешь вам нужным. Если понадобится нам принесут еще, не хочу чтобы ты и наш малыш были в чем-то ущемлены. — Пак кивает согласно, а после опускает себе в рот кусочек кимчи.       — Хорошо, мой господин… Но пока я хотел кое-что с вами обсудить, это касается моей безопасности и безопасности нашего ребенка… Мне пришлось узнать о грядущей войне. Завтра хотел бы выйти в храм к людям и раздать еду детям и беднякам, однако… Как только вы покинете дворец, мне тут не будет жизни, не хочу никого клеветать, но для нашей же безопасности, молю вас… Отправьте меня в монастырь, самый труднодоступный, раньше сроков. Я обещаю молиться за вашу победу и здоровье будущего малыша… — омега сглатывает нервно и не решается смотреть ему в глаза.       — Тогда Юя поедет со мной на поле боя… Я не смогу его оставить тут без должного присмотра, тем более, что Тэхен точно поедет с тобой. — Мин хоть и не дал согласия словесно, но оставил жирный намек от чего его солнце стало сиять куда ярче прежнего.       — Спасибо вам мой император! У меня есть еще одна маленькая просьба… Обучите меня обороне, я должен уметь постоять за себя и наше сокровище пока еще лекари разрешают мне хоть какие-то нагрузки. — Юнги одобрительно кивает и закусывает перепелов чукой, смотря на Пака с интересом.       — Завтра же начнем…