Dragon_Lotus

      Пак забрался на породистого жеребца и зафиксировался в седле, скакать галопом никто не собирался, все-таки оставшийся отрезок дороги занимал теперь малую часть времени. Чимин чувствовал себя вполне сносно, если учесть то, что количество снадобья, которым его напоил Тэхен, давало о себе знать.       — Последний рубеж, и мы на месте, наш господин, если вдруг почувствуете недомогание, скажите, мы обязательно остановимся, вам нельзя перенапрягаться сейчас. — Чонгук был слишком учтивым, все же перед ним стояла серьезная ответственность — сохранность жизни еще не родившегося наследника.       — Не волнуйся, все будет хорошо, тем более что в моем распоряжении лук и стрелы, теперь я точно спокоен. — омега улыбается учтиво, но взгляд слишком решительный и непоколебимый.       Пак никогда не скрывал, что готов перегрызть глотку любому, кто станет угрозой для него и ребенка, защитные инстинкты работали слишком хорошо, чтобы оказаться неправдой. Тут нет места жалости или сочувствию, только хладнокровность и решимость на действия, так что любой угрожающий его жизни окажется на том свете, это он мог и сам гарантировать. Тэхен же относился к такому поведению своего господина с опаской, все-таки такие поступки для омеги были совершенно не свойственны в обычной жизни, но тут и понятно, слишком многое на кону, чтобы вот так беспечно относиться к ситуации.       — Господин, радикальные меры на самый крайний случай, помните, у подножия горы нас должны встретить монахи, чтобы провести к храму по потайной тропе, будьте внимательны, не хотелось бы прибегать к неоправданным жертвам. — Ким предупреждает друга и закладывает в его сумки небольшой сверток с едой и фляжку из бамбука.       — Хорошо, я учту, раз все готовы пора бы в путь, к заходу солнца как раз доберемся. — таким молодого господина еще никто не видел, суровый взгляд и слишком резкие высказывания, кажется, характер ребенка внутри него менял и омегу, от лучезарного юного Чимина не осталось и следа. Чонгука это напугало так же, как и остальных окружающих, но в храме такое точно пройдет довольно быстро, про наказания ввиде общественных работ или облагораживания территории забывать не стоило, монахи тоже отличались своей суровостью к прихожанам.       Тактично промолчав, подданные повиновались и тронулись в путь, Лисоль и Тэхен по бокам, охрана замыкала небольшой клин, который вел Чонгук. В такой компании время пролетело довольно быстро и вот уже заветную цель видно издалека, гора Хэинса возвышалась среди леса, словно огромный дракон, защищающий свои владения.       — Какая красота, Будда всемогущий… Это же настоящий рай, а когда тут все расцветет и начнется лето будет слишком прекрасно, я готов хоть целый день молиться в храме и облагораживать его вид. — кажется в этот момент настоящий Чимин вернулся к своим друзьям и вновь стал тем самым лучезарным солнцем, что светило ярче обычного.       — Вы правы, господин, тут и правда очень красиво, чтобы это казалось правдой. — Лисоль ответила, не задумываясь, и посмотрела вперед. — Господин Чон, смотрите, кажется, это наши сопровождающие…       Чонгук смотрит туда, куда указала девушка, и только успевает выставить меч, чтобы отразить стрелу, которая полетела прямо в его сердце.       — Боюсь это не они… Всем приготовиться! Защищать господина любой ценой! — альфа мужественно перешел в наступление, переходя на галоп, охрана в лице доверенных ему солдат ринулась вперед, защищая своего командира, Лисоль и Тэхен достали клинки и тоже приготовились обороняться и лишь Чимин с гордо поднятой головой достал лук из-за спины, омега спустился с лошади на землю и прицелился стрелой, что была короче обычной.       Натянув тетиву, та двинулась по нужной траектории и попала прямо в сердце наемного убийцы, от чего опешили альфы и обернулись на господина, еще две стрелы и бонусом труп: один с простреленным глазом насквозь и если не умрет от яда, то обязательно останется калекой. Чон мужественно двинулся вперед, разрубая тела направо и налево, дух военного обязывал быть беспощадным. По исходу всей битвы, что длилась пару минут в живых осталось всего три калеки, которых было решено пытать ради достоверной информации.       — Если не сознаются — искалечить, чтобы передвигаться не могли даже с чьей-то помощью и в канаву скинуть. Они подняли руку на наложника императора, такое карается смертью, так что будьте благодарны за сохранность своей никчемной жизни. — Пак вновь шокировал окружающих своей жестокостью и резкостью, еще вчера он бы сохранил им жизнь, заперев в тюрьму, но сейчас говорил не он, а его природные инстинкты за сохранность самого дорого, что было у любого омеги — его ребенок.       — Господин Пак, за это можете не волноваться. Господин Ким, Лисоль, сопроводите наложника до подножья горы и обеспечьте всем необходимым. — Чон слишком резко ответил и с укором посмотрел на Пака, все-таки омегам не пристало раздавать такие указы, но скорее тот просто не привык к такому отношению со стороны Чимина.       Пак же в свою очередь не разгневался, он, наоборот, опомнился, но промолчал и просто залез в седло, покорно следуя за друзьями. Такое стечение обстоятельств показало его с не самой лучшей стороны, хотя, если смотреть с другой стороны, то он продемонстрировал свою решимость и хладнокровность, под стать своему повелителю.       — Простите меня… Если я вас как-то напугал, не знаю, что на меня нашло, будто совсем не я говорил те жесткие слова. — омега говорит своим привычным голосом и замечает удивление друзей.       — Ты действовал так, потому что стремился сохранить жизнь не только себе, но и будущему нашей империи, не стоит брать на себя слишком многое. — Тэхен отвечает вполне спокойно и замечает монахов, выстроившихся в ряд из пяти человек. — Кажется мы на месте…

***

      Если один из наложников боролся за общее будущее, то второй проводил время в свое удовольствие, в назначенный час Сакаки был готов и выглядел просто превосходно. Ванная с лепестками ландышей и жасмином сделала кожу тела юного принца бархатистой и сияющей. Душистые масла, что подарил ему отец после визита в Персию, оттеняли его естественный запах, а легкий макияж подчеркивал природную красоту. Омега трепетно ждал своего прислужника и точно знал, что эта ночь станет незабываемой для него, наконец кто-то оценил его по достоинству и будет превозносить и дальше. Юя последний раз смотрит в зеркало и накидывает на плечи верхнюю часть кимоно цвета бирюзы. В сочетании с белым поясом и многочисленными узорами золота наряд выглядел слишком шикарно даже для обычного визита императора, но сегодня же особенная ночь.       — Господин… О Сан ожидает у ваших покоев. — девушка на чьем лице виднелась гематома от утренних истязаний молодого господина произносит все ели слышно, что не может не бесить принца, тот довольно ловко кидает кунай в ее сторону, оружие пролетает мимо со свистом, задевая мочку уха, и плечо в миг окрашивается капельками крови.       — Зови… И в следующий раз я не промахнусь. — девушка почти в слезах удаляется и просит нового главнокомандующего пройти в покои юного господина.       — Сан, ты пришел… Я очень ждал тебя, ты, наверное, проголодался, весь день на службе. — омега тщательно подготовился к его визиту и накрыл скромный стол только для него, сам же он хотел продемонстрировать свой талант — игра на каягыме*.       — Благодарю, мой господин. — альфа был нацелен на самое запретное и послушно сел за стол, принимаясь за еду и горячительные напитки и, если Юя не выпивал в меру развлечения гостя, то Сан охотно пил рюмку за рюмкой, ощущая себя слишком важным гостем в покоях принца.       Мгновение и вот он уже на мягкой постели юного господина, что похабно устроился на его бедре, кимоно спущено до пояса, а низ и вовсе отсутствует, Сакаки больше напоминал кисэн из публичного дома, чем вельможу, однако и альфа не отставал в порочности. Тот самым наглым образом лапал и лез в непристойные места, а главным блюдом этого дня стали сладкие стоны лишь от проникновения пальцев. Но Сан не спешил и растягивал удовольствие, предаваясь утехам в объятиях принца, риск сие действия они понимали обоюдно, если бы сейчас их кто-то застукал, то не сносить бы им головы. Однако инстинкт самосохранения отошел на задний план при первом же уверенном толчке в утробу омеги.       — Мой господин, как же вы прекрасны. — альфа наслаждался юным телом, оставляя поцелуи и легкие покусывания в чувствительных местах, он брал Юю во всех позах, что были известны благодаря священной книге и не собирался останавливаться даже по прошествии ночи. Силы у обоих не иссекали, только под утро, когда первые лучи стали проникать в окно покоев, их страсть утихла.       В тот самый момент, как голова принца коснулась подушки, альфа уже надевал низ формы на запах, а в покои вошел Йоши.       — Господин Сан, вас спрашивал император… Надо уходить через черный ход и срочно….