***
Мин спустился вниз к своим верным друзьям и подданным. Он поравнялся с представителями клана Ким и посмотрел вдаль уходящей толпе слуг и карете, за которой они шли. — Одной змеей меньше… Намджун, мы выступаем сегодня же вечером. С Чимином все в порядке, он добрался, с ним и ребенком все хорошо. — альфа едва заметно улыбнулся и перевел взгляд на Джина. — Это замечательные новости, осталось только собраться с мыслями и можем официально объявлять войну монголам. — Сокджин единственный, кто поскорее хотел очутиться на поле боя, ведь именно их враги когда-то истребили почти всю деревню, включая его родителей. — У тебя еще будет возможность отомстить, не пыли так сразу. — Юнги ухмыляется и удаляется в павильон, что когда-то был наполнен смехом и радостью, где раньше жила его любовь, его Чимин. Альфа каждой клеточкой своей кожи пытался впитать остатки запаха и феромонов на вещах. Император лег на постель младшего, вдыхая полной грудью родное сочетание цветочно-фруктовых ноток. — Прошла всего неделя, а я так скучаю по тебе и нашей жемчужинке… Возвращайтесь поскорее… — слишком человеческая простолюдинская мечта для правителя огромной империи.***
С того самого дня прошло почти два месяца. Война бушевала на широких просторах, принадлежащих чужакам, но обе стороны не продвинулись ни на шаг к своей победе, Юнги понимал, что если они и дальше так будут тянуть до своего решительного плана, то никому лучше не станет. За это время Сан уже успел достичь его расположения и кажется совсем ослепил его разум, пока Намджун безуспешно пытался достучаться до друга. Однако у императора голова болела только об одном — Чимин. Мудрецы часто говорили, что никто не ценит ничего, пока не потеряет. Весточки доходили с задержками и поэтому Мин часто бездумно расхаживал по палатке, он и слышать ничего не хотел о войне, пока в последнем письме от Пака не получил наставления слушаться Намджуна, ведь даже Чонгук сомневается в верности Сана после таких затяжных военных действий. Но если бы не Сокджин, то и омега бы не знал о распорядке дел вокруг, в храме он тоже поддался совершенно другой и более сосредоточенной жизни. Внутри него полным ходом развивалась новая жизнь, что требовала большой погруженности в уход за собой, за своей душой и телом. До рождения дитя еще было достаточно времени и сейчас подходил к концу лишь второй триместр, посев был в самом разгаре, рис колосился и фрукты первые на деревьях стали созревать и все было прекрасно, до последнего послания от Джина. В письме была мольба о помощи, чтобы он вразумил императора и наставил на истинный путь иначе война не разрешиться и вскоре начнутся беспорядки в стране из-за значимого дефицита провианта, что почти стопроцентно уходит именно на фронт. Чимин потратил почти целый день и не один свиток, чтобы изложить свои мысли и неплохой план касаемо решения тактики для победы, просил посоветоваться с Намджуном, конечно же, и сказал, что молится за его здравие каждый день, уповая на силу всевышнего. Конечно, младший был недоволен таким раскладом дел и прекрасно понимал, что альфа погружен в слишком простенькие мысли для его статуса, просто он еще никогда не любил и это могло его погубить, главное, чтобы послушал и им наконец принес добрые вести. Мин обязан был отвоевать шелковый путь и возможно даже отвоевать новые территории и принести туда мир и процветание.***
Пак много думал над благами войны и есть ли они вообще в таком случае, ведь всевышний дал людям ум и язык для возможности договориться, а они до сих пор решали проблемы как первобытные животные, но Тэго Боу объяснил ему суть такого метода договора между людьми как война. — Раньше Будда предлагал другой способ для решения вопроса между теми, кто не мог договориться. Их закрывали в помещении без еды и воды, пока они не придут к миру, однако глав государства так не запрешь, они могут решить свои конфликты лишь силой если до этого не смогли прийти к общему заключению, но сейчас наш император стоит на серьезном перепутье. Насколько мне известно ты и еще один наложник оба в положении и ждете ребенка, если с ним что-то случиться, вам придется договориться или же пойти войной, тут тебе и пригодятся знания, тем более, что учишься ты хорошо и все соблюдаешь лучшим образом. — мужчина медленно поднялся и оставил младшего наедине с мыслями, однако долго он все равно усидеть не смог, толчки внутри него становились все более четкими и нетерпеливыми, малыш все чаще напоминал о своем присутствии и все больше требовал пропитания. — Надо найти Тэхена… До ужина еще пару часов, может у него есть какое-то снадобье, чтобы тебя усмирить, а то с таким аппетитом, твой папа скоро не поместиться ни в один свой ханбок, даже тот что предназначался на куволь* был ему впритык. Я понимаю что тебе так необходима более сытная пища и мясо, но я не могу, пост никто не может нарушать, а выйти в город я смогу только на последнем месяце… — омега скулил от безысходности и своего непростого положения, все-таки эта осознанность сделать для своего ребенка все, что в его силах не давала спокойствия. Младший придерживал низ живота и плавно ковылял словно большой откормленный фазан или куропатка. Вечерние отеки и слегка высокое давление не позволяли долго ходить по территории храма, так что омега смог найти только Лисоль, что помогла добраться до его комнаты и постели. Пришлось ей самой разыскивать Кима, однако тот был не один рядом с ним стоял Чон и держал его за руки, а после коснулся лица и вовлек в нежный поцелуй, они стояли возле специального ответвления в храме, ведущего в башню священного рода, там где по приданию пары совершали свой первый половой акт. Они шли в ту сторону уверенным шагом, в час тишины, когда никого из монахов не было на территории и можно было погрузиться в себя и собственные мысли. Девушка прикрыла рот ладонью, но сразу вспомнила заповедь про сплетни, клевету и слухи. Она не хотела разглашать такие интимные вещи, даже Чимину, пусть лучше сам увидит собственными глазами, тем более что внутри башни было лишь одно окно, но подсматривать вроде тоже не хорошо, однако Пак оказался нетерпеливым и сам поплелся за девушкой в сторону заветного места, он видел издалека куда направляется Тэхен и с кем да так, что опешил. Сначала на него нахлынуло чувство гордости и неосознанной радости за друга, ведь он так долго был влюблен в альфу и хотел создать с ним семью, а с другой стороны наступила грусть, ведь шансы у них невелики. Лисоль испугалась, когда ее господин подошел через несколько минут к ней со спины, благо она прикрыла рот, иначе весь храм узнал бы как они подглядывают за священным процессом слияния душ и тел. — Господин, вам не стоило идти сюда, вам ведь итак сложно передвигаться… — девушка пыталась закрыть собой единственное окошко, открывающее вид на ритуальную чашу, возле которой и остановилась молодая пара. По приданию любая пара перед важным процессом соития должна была помолится Будде и испить из его рук чистейшую воду родника, чтобы их души очистились. Чимин всячески пытался подглядеть за спину подруги и хоть краем глаза увидеть сию процессию. Со стороны можно было подумать, что наложник ругается, еще так руками в разные стороны машет, словно того и гляди ударит. Однако их перепалку прервал звонкий голос наслаждения из уст их общего друга. — Ооооооо всемогущий Будда…