Вопреки Судьбе

Повисшие в гостиной общие недоумение и ошеломление можно было ножом резать. Странно, как сам Гарри умудрился сохранить внешнее спокойствие, когда внутри всё буквально кипело. — Салазар? Годрик? – молодой человек очень надеялся, что голос его не дрожал, выдавая неуверенность и робкую надежду. Основатель ало-золотого факультета обвёл толпу детей угрюмым взглядом тёмных глаз, отчего малыши первых и вторых курсов боязливо придвинулись поближе к старшим ребятам, а когда он обратился на Гриффиндора, лицо сурового на вид мужчины волшебным образом просветлело, смягчилось. — Мой маленький гриф, можем мы поговорить в более приватной обстановке? Гарри думал недолго: обошёл диванчик, приблизившись к камину, и бросил себе за спину невербально заклинание, буквально отрезавшее небольшой участок гостиной из общей площади матовой непроницаемой завесой. Оценив прочность и верность магических потоков, Салазар удовлетворённо кивнул и, как и его амант минутой ранее, поднялся с кресла, чтобы в следующее мгновение оказаться ближе в картинных рамках. Даже когда пропало ощущение чужого присутствия, Гарри всё никак не мог собраться с духом. С десяток раз пытался заговорить, но просто не знал, с чего начать. Множество вопросов роились в голове, путались в сомнениях и страхе, что все его надежды вдруг растают, как яркий, но всё же сон. Всё отошло на второй план, а внимание его было обращено лишь на двух магов, кажущихся в этот момент до боли знакомыми и родными. Горло сдавило, взор застлала мутная пелена, а из уголка глаза украдкой скользнула тёплая слеза. — Ууу, кого-то сейчас прорвёт, - по-доброму усмехнулся Годрик, а после произнёс по-отечески строгим голосом: - Так, сырость не разводим. Большие сильные грифы не плачут! — Ага, они просто издеваются над детьми, - язвительно заметил Салазар, искоса наградив друга и любовь всей своей жизни укоряющим взглядом, впрочем, результата это не принесло – здоровенный детина не только не смутился, но даже принял негласный вызов. Молодой человек быстрым движением стёр влагу со щеки и с радостной улыбкой посмотрел на двух спорящих в удовольствие друг другу Основателей. Кажется, даже смерть не смогла унять их взаимного упрямства во взглядах. Когда они с Салианом только нашли их картины и пробудили родоначальников ото сна, то первое время впадали в ступоры каждый раз, как оказывались в ситуации между молотом и наковальней; по одному мёртвые маги ещё были сносны, но вместе просто невыносимы. Найти общий язык с уважаемыми предками им удалось благодаря Милларду – отчего-то маги в нём души не чаяли и всегда в его присутствии скрадывали свои размолвки. Помнится, узнав всю историю их с Салианом непростых отношений, и Годрик, и – что важно – Салазар прониклись к нему, Гарри, особой симпатией, самому же Тёмному Лорду в тот раз досталась выволочка от предка, продлившаяся всю ночь. После того, как он обрёл свою анимагическую форму, то стал маленьким грифом, а со способностью к парселтангу – маленьким змеёнышем. Казалось, будто бывшие Лорды Равновесия хотели компенсировать ему если не материнскую заботу, то отцовскую поддержку. — Это действительно вы… но как? Спор моментально прекратился, и оба взрослых мага обернулись к нему. — Не думай об этом, возможности магии непостижимы и безграничны, - тонко улыбнулся Салазар и жестом руки предложил молодому человеку присесть на диван. Когда они все трое устроились с удобством на своих местах, он продолжил: - Если честно, мы и сами до конца не понимаем, что случилось. Буквально несколько минут назад мы присматривали за Розалин и Миллардом в Слизерин-мэноре, а потом внезапно будто очнулись ото сна здесь, в Выручай-комнате. Понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и разобраться в ситуации, но Хогвартс щедро поделился с нами своими мыслеобразами и поспособствовал свободному перемещению по другим картинам в замке. Я полагаю, что наше присутствие в этом времени, с сохранившимися воспоминаниями, является допущением самой Магии-прародительницы. Кстати, как и твоё присутствие в этом времени. — Я сам не понимаю, как оказался здесь. Нападение на мэнор… Дамблдор… я помню ослепляющий луч Авады, а потом… я умер, да? — Ошибаешься, мой маленький гриф. Старик действительно запустил в тебя Аваду, вот только подоспевшие Пожиратели с Тёмным Лордом во главе твоего тела не нашли. Третье Непростительное – не то заклинание, что растворяет тело без следа, однако твоему… безумному супругу понадобилось слишком много времени, чтобы понять очевидное. Ты просто исчез из нашего мира и времени, и никакая Авада Кедавра тебя не убивала. По крайней мере, это объясняло то, как он смог сохранить свою беременность. Было бы крайне фантастично, если бы он и малышка действительно пережили смерть, значит, он каким-то образом переместился во времени, точнее, Магия-прародительница ему в этом поспособствовала. В груди потеплело от мысли, что она всё ещё оставалась с ним в качестве ангела-хранителя. — А что ты имел в виду под «понадобилось слишком много времени, чтобы понять очевидное»? Что… с Салианом? И с Миллардом?! Переглядывание магов выглядело подозрительным и невольно встревожило Гарри. Как и всё затягивающееся молчание. — Что произошло после моего исчезновения? Салазар наградил его сочувствующе-понимающим взглядом, от которого молодому человеку стало ещё тревожнее. — Я знаю, ты пытался обмануть Судьбу и поставил на чашу Пророчества свою жизнь взамен жизни Тёмного Лорда. Салиан жив, но после твоего исчезновения потерял рассудок. Он низверг оба мира в хаос: истребил магов, прямо или косвенно имевших отношение к Подполью, а их семьи полностью вырезал. Те, кто были лояльны к Лордам Равновесия, пустились в бега, затаились в укрытиях. Мне понадобился месяц, чтобы вернуть ему рассудок и втолковать, что с твоим исчезновением что-то не так. После этого он на месяцы закрылся в Слизерин-мэноре, проводя сомнительные ритуалы и изыскания. — А Миллард? Он… — Миллард в порядке, белобрысое семейство вовремя подсуетилось. Нападение на имение Малфоев во Франции было обманным манёвром, чтобы выманить Тёмного Лорда и его приближённых из Слизерин-мэнора. Вот только Дамблдор не учёл, что не вся тёмная свита так безропотно предана своему Тёмному Королю, и твой вампир нарушил его планы. Когда случился накал страстей в исполнении твоего старшего супруга, младший Малфой схватил Милларда в охапку и скрылся вместе с ним под усиленную защиту Малфой-мэнора. Я даже представить боюсь, что Салиан мог с ним сотворить в своём безумии… — Насколько бы ни было велико соперничество между нагами, Салиан никогда не причинит вреда сыну. Заметив промелькнувший в глазах магов скепсис, у Гарри просто не нашлось сил что-либо возразить. На самом деле, он знал, что Салиан любил сына, неимоверно гордился им, как Наследником, редкими моментами баловал и при этом был непомерно строг, посторонним могло бы даже показаться, что временами жесток. Проснувшись после года в коме, Гарри и сам был напуган и поражён до глубины души той атмосферой, что царила между отцом и сыном. Первое время он даже устраивал скандалы Салиану за его пренебрежительное отношение к собственному ребёнку. Сколько же обид он тогда наговорил, и сам терзался сомнениями. Но… Миллард был непростым ребёнком – кроме того, что Даром Магии, так и ещё с полностью пробудившимся магическим наследием. Наги не уживаются в одном гнезде с себе подобными, не считая Носящих Жизнь, врождённые инстинкты побуждают их к соперничеству, а зачастую и к более решительным действиям. Шутка ли, спасать супруга от яда в еде, подсыпанного собственным сыном. Гарри всегда старался сглаживать углы в отношениях Милларда с отцом, пусть это и было временами тяжело, а после своего перемещения во времени он боялся, что те ненароком поубивают друг друга. И испытал огромное облегчение, узнав, что Драко и Астория на правах крёстных забрали Милларда под свой кров. — А ты, как я погляжу, не терял здесь времени даром, - потревожил его мысли Годрик и, поймав его удивлённый взгляд, кивком указал ему куда-то за спину. Оказывается, пока он вёл беседу с уважаемыми Основателями, в слизеринской гостиной произошли кое-какие изменения. Под руководством Тома старосты старших курсов разводили младших по спальням, наводили в помещении порядок, стараясь открыто не пялиться в сторону возведённого купола. Гарри почему-то был уверен, что появись здесь сейчас Слизнорт, Реддл нашёл бы вполне правдивое и логичное объяснение всему происходящему. — Я не вмешивался в ход событий и следовал их последовательности, если ты об этом. Но без проблем всё равно не обошлось. На последних словах лица Салазара и Годрика приняли выражение предельной серьёзности. — Рассказывай.

. . .

Разговор их затянулся аж до самого утра, а после уважаемые предки с таинственными ухмылками отчалили с картины, ничего толком не рассказав о своих планах на ближайшее обозримое будущее в замке. Отделались лишь излюбленным «сюрприз». Ох, уж эти их сюрпризы… Не ощущая ни усталости, ни сонливости, Гарри отправился в их с Томом комнату, к своему удивлению, не обнаружив в оной Реддла, принял контрастный душ, после чего убил целых полчаса на гардероб; довелось повоевать с Хогвартсом за стандартную школьную форму студента Слизерина. Неудачно, пришлось пойти на уступки, так что в Большой зал на завтрак он шёл при параде. Учитывая, что в гостиной он не застал ни одного слизеринца, все уже должны были собраться там. Первое, что несколько насторожило молодого человека, это закрытые двери Большого зала; на его памяти, они всегда были приглашающе раскрыты. Тем не менее по ту сторону раздавались приглушённые голоса и звон столовых приборов. Недолго собираясь с духом, Гарри легко толкнул крепкие дубовые двери и с воистину королевской статью переступил порог трапезной. В тот же момент в помещении воцарилась гробовая тишина, сохраняя которую из-за столов поднялись преподаватели и студенты – кто спешно и неловко, скорее, следуя примеру, а кто подчиняясь старинному этикету. — Приветствуем Его Величество, - громогласно объявил Дамблдор и первым отвесил почтительный поклон, а следом за ним и все остальные. Это было бы смешно, если бы не было так раздражающе. Именно за все эти коленопреклонения и расшаркивания Гарри так недолюбливал свой статус, хотя Салиан получал изощрённое удовольствие смотреть на всех, кто ниже статусом, сверху вниз. Поэтому он быстро отучил свою свиту от подобного выражения почтения. Магические потоки, отражавшие эмоциональное состояние магов, витали не самые хорошие, особенно над столом Райвенкло и над директорским местом. «Решил выбить меня из колеи таким образом, Альбус? Плохо ты меня ещё знаешь, кроме того, и я уже давно не мальчишка». — Доброе утро. Прошу, продолжайте завтрак. Второе, что не могло не остаться незамеченным, это воистину королевский трон с сопутствующими королевскими регалиями во главе гриффиндорского стола, спиной к преподавателям. У Гарри почти не было сомнений, чьими стараниями он обзавёлся такой роскошью, и мысленно пригрозил замку в следующий раз публично сжечь подобную пакость, так что в следующую секунду трон исчез сам по себе, а зачарованный потолок засиял всеми цветами радуги. Обратив на это лишь мимолётное внимание, молодой человек направился на своё прежнее место, оказавшееся свободным. Кстати, как и место справа от него; Снейп нашёлся сидящим практически в конце стола. «Надо будет поговорить с ним… и с Лили, а то что-то не нравится мне кроткий взгляд моей смелой львицы». Том удостоил его приветственным кивком, а вот остальные соседи старательно делали вид, что его присутствие в новом качестве их нисколько не смущает и не волнует. По крайней мере, можно было рассчитывать на спокойное времяпрепровождение. — Кажется, ночью ты так и не ложился. Собираешься идти на занятия? Реддл всё ещё обращался к нему на «ты», ничуть не изменив тональности, и Гарри позволил себе до конца расслабиться, полностью окунувшись в обычную школьную жизнь. Как раньше. — А что, есть другие варианты? — Я вообще не понимаю, зачем ты на них ходишь, - пожал плечами Том и, закатив глаза, пояснил на непонимающий взгляд: - Твои знания явно превосходят рамки школьного преподавания. По-моему, с твоей стороны это пустая трата времени. — Ну, я уже разобрался с большей частью дел, так что могу потратить немного времени впустую. Ах, да, могу я попросить о небольшом одолжении: не распространяться о картинных гостях слизеринской гостиной. Какое-то время они хотели бы остаться тайной для живых обитателей замка. — Я об этом уже позаботился, - как бы между прочим, сообщил он, и Гарри даже показалось, что в глазах Реддла промелькнул лёгкий оттенок раздражения за высказанное сомнение. — Как всегда, всё под контролем, - одними губами шепнул он и ослепительно улыбнулся, демонстративно обратив внимание на соседей по столу. – Что я пропустил на занятиях? За слизеринским столом завтрак продолжился в более оживлённой атмосфере, за непринуждёнными разговорами о Дне Всех Влюблённых, новых открытиях в магической практике, о нововведениях в размеренной школьной жизни. Так Гарри узнал о введении дополнительного курса по предмету История Магии, на котором профессор Лайон должен будет просвещать студентов о политических, правовых и магических аспектах, касавшихся Лордов Равновесия. Вечер пятницы каждую неделю. Соблюдение этикета по отношению к королевской особе никто не отменял; тут же вспомнили и о принце и принцессе Амун. У самого Гарри появилось личное расписание занятий – полная свобода посещения предметов любых курсов, он мог прийти и уйти в любое время. Словесное оскорбление имени и рода Лорда Гриффиндора наказывалось вплоть до исключения из школы. Последний пункт особо не пришёлся Гарри по душе: во-первых, он вполне мог сам за себя постоять, а во-вторых, тот, кто действительно захочет его унизить или поставить на место, не будет растрачиваться на пустые слова. Всю первую половину дня Гарри исправно ходил на занятия и присматривался к отдельным личностям – будущим Пожирателям Смерти. Вроде бы никаких существенных изменений не наблюдалось: Люциус строил из себя всё ту же высокомерную глыбу льда, Теодор отпугивал своим грозным мрачным видом, Рудольфус откалывал в сторону сиятельного Малфоя каверзные шуточки, видимо, жаждая получить заслуженное внимание, а Джером… вёл себя нервознее обычного, но при этом старался держаться тише воды, ниже травы. В общем и целом, он не видел в эмоциональном и магическом фоне каких-либо тревожных отпечатков. С Томом дела обстояли сложнее. Не принимая в расчёт один созданный крестраж и отколотый осколок души, следы от магических пыток в плену всё же имели место быть. И ярким и показательным тому примером стало его поведение на уроке по Зельям – допущенная одна несерьёзная ошибка в процессе приготовления сложного зелья вывела Реддла из себя настолько, что взорвался котёл. К счастью, никто не пострадал, профессор Слизнорт успел вовремя предотвратить маленькую неприятность, да ещё и в мягкой форме пожурил любимого ученика за неосторожность, однако вместо привычной вежливости и учтивости Том ушёл в молчаливый игнор. Похоже, Гораций тоже решил списать подобное на последствие пережитого ужаса, хотя должен был бы чуть лучше знать своего любимчика – Реддл никогда бы не показал слабость на людях. И что уж говорить о его магической ауре… восстановленная волшебная палочка кардинально дыры в ней не залатала, но, по крайней мере, можно было не ожидать срывов и неконтролируемых магических всплесков. Пока что, под его контролем. После обеда он уже не видел смысла в посещении Прорицаний и Трансфигурации, а у пятых курсов Слизерина и Гриффиндора так удачно стояли окна в расписаниях. Найти Северуса не составило труда, особенно учитывая то, что Хогвартс с готовностью и ретивостью отзывался на его просьбы, словно провинившийся ребёнок, желающий угодить во всём родителю. Приятным сюрпризом стала компания Снейпа, что, собственно, не удивило. На Квиддичном поле всё ещё кое-где лежали сугробы снега, но в основном оно больше напоминало серое болото; наверняка, к началу игрового сезона его приведут в порядок, добавив живых ярких красок. Все трибуны были пусты, а вот на площадке вдоль райвенкловской ютились несколько лавок, на одной из которых и засели искомые слизеринец и гриффиндорка. Его приближение не осталось незамеченным, однако стоило ему только открыть рот для дружеского приветствия, как девушка и парень моментально вскочили на ноги и склонились в церемонных поклонах. — Вы это серьёзно, да? – Гарри готов был начать головой биться о ближайшую подпору. У него уже и без того выработался нервный тик, когда, проходя по коридору, каждый встречный отвешивал этот дурацкий церемониальный поклон; он был уместен при первой встрече на дню, и знали об этом лишь малая часть студентов, состоявшая из детей аристократов, изучавших этикет едва ли не с младенчества. – Поднимитесь. И хватит ерундой страдать. Лили и Северус выпрямились, но если мама попыталась кротко ему улыбнуться и смотрела на него с толикой смущения, то выражение лица Снейпа было совершенно непроницаемым, даже глаза напоминали два бесконечных чёрных тоннеля. Плохой знак. — Чем занимаетесь? – решил начать с нейтрального Гарри и заглянул за плечо Эванс. – О, домашняя работа по Чарам. Могу помочь? — Премного благодарны, но Вашему Величеству не стоит обращать внимание на такие мелочи, - ровно отчеканил слизеринец. – Прошу, идите, куда шли. Лили бросила на друга искренне возмущённый и сердитый взгляд, цыкнула и пихнула локтем в бок, впрочем, Снейп никак на это не отреагировал, продолжая сверлить Гриффиндора враждебным взглядом. — А я к вам и шёл. И с каких пор ты обращаешься ко мне на «Вы», Северус? — А я должен как-то иначе обращаться к Королю магического мира? Сарказм и ирония – замечательное сочетание, особенно смешанное с ядом из уст Снейпа. У Гарри мурашки по спине пробежались, настолько это напомнило ему прежнего Северуса-из-будущего. — Полагаю, сейчас мне вряд ли удастся в чём-то тебя убедить или что-то объяснить. С другой стороны, я и не должен этого делать. Просто подойди ко мне, когда будешь готов поговорить. Я подожду. Прости, но я не собираюсь отказываться от нашей дружбы, Сев. Снейп не проронил ни слова, даже не заикнулся о своём укороченном имени, ставшее уже привычным в исполнении Гриффиндора. Просто собрал свои тетради, вещи и с надменной осанкой удалился с поля в гордом одиночестве. Гарри с мольбой обратился к Лили. — Ты тоже на меня в обиде? Или всё же сжалишься и дашь этому самодостаточному, высокомерному и непутёвому недо-слизеринцу, недо-гриффиндорцу второй шанс? В отличие от Северуса, девушка не стала строить из себя обиженную невинность и недотрогу, попыталась взглядом и сурово поджатыми губами пристыдить его, однако всё же не спешила накричать или ударить, как сделала бы раньше. Пару минут ушли на её личную внутреннюю борьбу, а после она заметно расслабилась и тепло улыбнулась молодому человеку. — Я не буду объявлять тебе бойкот, как это сделал Северус, хотя ты это и заслужил. Не представляешь, в каком мы были шоке, когда директор в Большом зале сообщил о твоём статусе Правителя магического мира. Светлый Лорд Равновесия! Поттер ведь знал, да? Зелёные глаза буквально буравили его насквозь, так что Гарри и не подумал соврать. — В каком-то смысле, у нас одна родословная. Не сердись на него, он был связан Обетом Неразглашения. — А я-то всё думала, что его резко изменившееся к тебе отношение очень уж подозрительно. Он всё знал! – девушка чересчур эмоционально всплеснула руками в праведном негодовании, а спустя мгновение вновь впилась в молодого человека требовательным взглядом. – А Реддл? Он тоже знал? «Женское чутьё, не иначе». — Узнал не так давно, но не по моей инициативе. Почему-то каждый из моего окружения считает своим долгом влезть в мою жизнь и перевернуть её вверх дном. И Дамблдор туда же, со своим маниакальным стремлением построить чужую судьбу. Кажется, его эмоциональный и душевный порыв смягчил воинствующий настрой гриффиндорки, потому что зелёные глаза заметно потеплели, в них проскользнуло сочувствие и какое-то подобие облегчения. Лили мягко улыбнулась, в несколько шагов преодолела расстояние между ними и крепко обняла его, уткнувшись лицом ему в плечо. Растерянный, Гарри не сразу сообразил, что делать, осторожно и очень бережно обнял её в ответ, вдыхая ягодно-травянистый запах огненно-рыжих волос. Со всеми этими волнениями, наблюдениями за Реддлом и его будущими последователями он совсем отдалился от мамы, а ведь это был подарок Судьбы – в этом времени узнать её, провести с ней столько времени, чтобы восполнить его без неё. — Прости, что ни о чём не рассказал тебе, но это не только мой секрет, и он не должен был раскрыться так скоро. Но ведь ничего и не изменилось: я всё тот же Гарольд Гриффиндор, что ищет и находит приключения там, где их и быть не может. Ты же останешься моим другом, правда? Девушка легонько ударила его кулачком в грудь, неловко выбралась из объятий и вскинула раскрасневшееся лицо. — С чего ты решил, что куда-то от меня денешься? Я, знаешь ли, намерена и дальше оберегать твою честь от всяких дурёх, возомнивших себе невесть что! Если уж на то пошло, я даже могу помочь вам с Реддлом. По-моему, тебе удалось серьёзно зацепить нашего бесчувственного старосту. Судя по чертям в родных глазах, Лили всерьёз вознамерилась стать их купидоном. Хоть смейся, хоть плачь. — Лили, пожалуй, мы обойдёмся без вмешательства третьих лиц; боюсь, Том твой энтузиазм не оценит, - с улыбкой возразил Гарри и перевёл тему. – Так как насчёт домашнего задания по Чарам?

* * *

Первое внеклассное занятие дополнительного курса Истории Магии, можно было считать, прошло успешно. Профессор Лайон был настолько же красноречив, насколько скрытен в изложении основополагающих фактов о Лордах Равновесия. Информация, прозвучавшая пятничным вечером, была сжатой, поверхностной и не раскрывала и половины того, что Том уже знал и о чём догадывался. В общем-то, это было и к лучшему – он всё ещё считал тайны Гриффиндора своими и делиться ими ни с кем не собирался. С другой стороны, всё новые возникающие вопросы требовали ответов, получить которые становилось для Реддла едва ли не целью дня. Он с одержимостью складывал мозаику под названием «жизнь Гарольда Гриффиндора», и тем не менее не хватало большого количества деталей. Поэтому в субботу, под предлогом обсуждения концепции его годового проекта, Реддл после завтрака покинул общество своих Рыцарей и отправился в личные покои мистера Лайона. Не успел он постучаться, как дверь перед ним резко распахнулась, являя взору хозяина комнат при параде: в отглаженной белой сорочке, поверх жилет из плотной тёмно-серой шерсти, брюки в тон жилету и мягкие кожаные туфли. Одежда хоть и выглядела простой и сдержанной, однако в качестве и ценовой категории ткани, из которой был пошит костюм, сомневаться не приходилось. — Уходите, профессор? – вежливо, как бы невзначай, спросил Том. — Нет, ждал вас, мистер Реддл. Прошу, проходите. С дружелюбной улыбкой мужчина отошёл в сторону, пропуская своего юного гостя внутрь. Тому не в первый раз приходилось бывать в комнатах профессора Лайона, конечно же, в академических целях, так что ему в глаза сразу же бросились изменения, которые претерпела некогда уютная, отделанная под старину гостиная. Интерьером она больше напоминала Зал Охоты, или как ещё его называли, Зал Славы: стены украшали гобелены, рассказывавшие о целых исторических эпохах магических войн, свершений и открытий, на подпорных колоннах висели, оформленные на деревянных дощечках, чучела голов волшебных существ, вроде гиппогрифа, нунду, акромантула, подобно боевым трофеям. И все эти декорации демонстрировались явно не для развлечения. Молодой человек не стал акцентировать на них внимание. — Ждали меня, сэр? Том старался не упускать ничего важного, будь то в разговоре или в обстановке, а потому внимательно следил за перемещениями профессора по комнате. Настороженно и цепко, подобно змее, готовой незамедлительно отреагировать на любое неугодное ей движение. Однако мужчина, к его же чести, вёл себя совершенно спокойно, будто это была самая обычная встреча профессора и студента посреди школьной недели. — Такой живой и пытливый ум, как у вас, ни днём, ни ночью не даёт покоя собственному хозяину. Полагаю, Его Светлейшество не очень-то стремится посвящать вас в свои тайны, а мои дополнительные курсы не дают вам ответов на всё возникающие вопросы. Логично, что в своей весьма изощрённой манере вы намереваетесь вытянуть информацию из меня; весьма наслышан о ваших успехах на этом поприще, мистер Реддл, многие профессора в полнейшем восторге от вас. Вот только вы не уверены в отношениях, связывающих меня и Гарольда, а потому не ожидаете слишком многого. Кстати, как вам первое занятие дополнительного курса Истории Магии? Надеюсь, лучше, чем у старины Катберта. Рассуждая вслух в лёгкой и невозмутимой манере, мистер Лайон скрылся в одной из внутренних комнаток и появился через минуту с заставленным подносом. Водрузил его на обеденный столик, рассчитанный на двоих, быстро и ловко расставил чашки, чайничек, вазочки и тарелки с бутербродами, после чего жестом пригласил слизеринца занять место напротив себя. Том занял предложенное место, принял чашку с горячим ароматным чаем, но от угощения отказался. В конце концов, он сюда пришёл не за приятным времяпрепровождением. — Гарри – Светлый Лорд Равновесия, один из Правителей магического мира, а вы – его приближённый. Вроде бы всё понятно. А первое занятие, судя по обсуждениям среди студентов, прошло успешно, по крайней мере, вам удалось заинтересовать слушателей. — Понятно? В этом вы глубоко заблуждаетесь, Том, но сегодня мне разрешили кое-что вам прояснить, так что слушайте внимательно. Хм, так с чего же мне начать… С первого появления Лордов Равновесия? Нет… Причины? Ох, тоже не то… Влияние? Оно поистине безгранично и в то же время ограничено всего лишь продолжительностью человеческой жизни. Несмотря на свои почти неограниченные возможности и покровительство Магии-прародительницы, Лорды Равновесия так же смертны, как все мы. Драконья оспа, клинок в сердце, вишнёвая косточка… Никто из их предшественников не мог похвастаться долгой и счастливой жизнью, Лорды Равновесия всегда покидали мир живых, как по мне, слишком молодыми. — Из-за Пророчества об изменении мира? При упоминании Пророчества мужчина не выглядел удивлённым. — Все люди трусливы по своей натуре, но каждый по-своему справляется со своим страхом. Иногда случается так, что в своей борьбе мы ищем соратников и не замечаем, что подхватываем их страхи, как вирус. И он очень быстро распространяется. Вы ведь уже знаете историю семей, чьи предки совершили преступление против детей Магии, мистер Реддл? — Вы говорите о тех семьях, что присутствовали при казни Салазара Слизерина? — Верно. Вам не показалось странным, почему такой могущественный маг, Тёмный Лорд Равновесия, не оказал сопротивления и позволил земледельцам и обычным ремесленникам провести над собой Суд Ведьм? Ответ очень прост: он защищал. Молодую маглу, которую за её целительские знания ошибочно приняли за ведьму, и маленьких волшебников и волшебниц, чьи жизни также стояли на кону. К чему я всё это веду… Всего лишь хочу пояснить, что нет никаких отношений между Правителями магического мира и их приближёнными. У меня есть Лорд, ради которого я убью, не задумываясь. У меня есть Король, чью жизнь я ставлю превыше собственной. Вряд ли какой-то мальчишка сможет понять связывающие нас отношения. Мягкая улыбка, добродушный тон, расслабленная поза, но один острый взгляд тёмных глаз пробудил в Томе иррациональный страх. Липкий и холодный, он невидимой петлёй затянулся на шее, не давая полноценно вздохнуть. Реддлу пришлось приложить немало внутренних усилий, чтобы сбросить с себя чужое давление. И видимо, это было какой-то проверкой, потому что взгляд профессора моментально переменился на удовлетворённый. — Точно не желаете перекусить? Сегодня на завтраке вы почти не притронулись к еде – это не дело, морить голодом молодой растущий организм. — Какое вам дело до моего благополучия? — Ваше благополучие волнует моего Лорда, а я, как мы выяснили, пекусь о его волнениях. — Какое дело Гарри до моего благополучия? Пространная улыбка и лёгкое пожатие плечами явно давали понять, что вопрос выходил за рамки «позволенных», и мистер Лайон предпочёл с голодным энтузиазмом наброситься на закуски, ожидая от слизеринца следующего шага. Поэтому Том решил зайти с другой стороны. — Вы уже знаете, кто ответственен за нападения в Хогсмите и Хогвартсе? — Та же группа лиц, что ответственна за ваше похищение. Том, вы уверены, что хотели бы об этом поговорить? — Я в здравом уме и не страдаю последствиями пережитого, сэр. Это был опыт, пусть и болезненный, и я извлёк из него урок для себя. Но меня волнует другое: целью этих… лиц был Лорд Гриффиндор, или они хотели спровоцировать Тёмного Лорда? — Оба варианта более чем вероятны, впрочем, как и ещё два: вызов обществу и личная месть, например, вам. В любом случае, выяснить мы это сможем только у самой Чёрной Маски. — В чём причина того, что Тёмный Лорд никак не проявляет себя? Даже теперь, когда тайна сущностей Лордов Равновесия всплыла наружу. — О личности Тёмного Лорда мне ничего не известно, - мужчина одной фразой пресёк бессмысленные расспросы. – Я не лезу в чужую личную жизнь, тем более в личные дела Лордов Равновесия. И вам этого не советую, Том. Реддлу столь категоричный ответ показался странным. Мистер Лайон определённо не был простой пешкой и приходился не последним человеком в окружении Гриффиндора, и Том не сомневался в верности своих измышлений на его счёт. Так как профессор мог не знать о личности Тёмного Лорда? Казалось, мужчина намеренно умалчивал о самом важном, и это неимоверно раздражало. — Хотите поделиться со мной своими умозаключениями? Мне кажется, вас всё-таки что-то гложет. — Из нашего с вами разговора я понял, что Лорды Равновесия – одна сплошная тайна, хранимая такими, как вы, за семью печатями, так что вряд ли я добьюсь от вас информативных и полноценных ответов, профессор. У меня есть ещё один вопрос: как Гарри удалось определить моё местонахождение после похищения? Этот вопрос терзал его с того момента, как он очнулся в Больничном крыле. Рабастан и Люциус едва ли не наперебой рассказали ему о том вечере во всех мелочах, о своих наблюдениях и заметках о Лорде Гриффиндоре и двух его сопровождающих в чёрных балахонах. Гарри первым обнаружил его исчезновение. Гарри поднял настоящую бучу среди профессоров и авроров. И Гарри же каким-то мистическим способом смог провести Поиск, хотя ни один известный старшим магам метод не сработал. Том ожидал, что и этот вопрос канет в Лету, как «неподходящий», однако профессор вдруг повернул голову налево, чтобы впериться взглядом в голую стену. Реддл с минуту тоже разглядывал её, но так и не нашёл в ней ничего необычного, а мужчина отчего-то нахмурился, покачал головой, словно ведя с кем-то или с чем-то безмолвный разговор, и вновь оглянулся на него. — Я не буду вдаваться в подробности и лишь предположу, что милорд провёл ритуал Поиска – очень древнюю и забытую волшбу, основанную на Магии Крови. Магия Крови считалась одной из запретных разделов Тёмных Искусств, ещё более запретной, чем Непростительные, так что, само собой, в их консервативной магической школе ей не уделяли достаточного внимания, лишь на пятом курсе упоминали вскользь. Подойдя к исследованиям Тёмных Искусств с большим энтузиазмом и усердием, не без помощи обширной библиотеки Малфоев, Тому удалось расширить свои познания и в этой части запретной Магии. Сила крови же, или возможность контролировать жидкости внутри живых существ, ритуалы, обряды, перспективы – всё это покорило юного слизеринца с первых строк редких книг, а в скором времени его постигло глубокое разочарование, потому что после всех проверок и попыток выяснилось, что его магическое ядро не было предрасположено к Магии Крови. Маги вообще не могли её использовать, и причиной тому была несовместимость магических величин в плане «получение-отдача». Тайн, хранимых Гриффиндором, стало на одну больше. Отодвинув от края стола кружку с чаем, к которому так и не притронулся, Том поднялся. — Благодарю, профессор, что уделили мне время и невольно навели на некоторые интересные мысли. Мистер Лайон тоже отставил чашку из сервиза в сторону и непонимающе посмотрел на слизеринца, ощущая какую-то неясную тревогу от его слов. — И на какие же, мистер Реддл? Молодой человек перемещался по комнате почти бесшумно, ещё раз окинул нечитаемым взглядом пустую стену, после чего неторопливо двинулся к выходу, но неожиданно остановился, положил ладонь на ручку двери и полуобернулся. — Тёмный Лорд Равновесия… действительно существует? И не ожидая ответа на риторический вопрос, Том покинул личные покои профессора Лайона, ещё более задумчивый, мрачный и, как никогда, решительный.

. . .

Когда за слизеринцем закрылась дверь, мужчина позволил себе немного расслабиться, легко взлетел со стула и в несколько шагов пересёк комнату, замерев на расстоянии вытянутой руки от голой стены. Чары отвлечения внимания слетели с неё в мгновение ока, представив взору предводителя Ордена Дракона огромную, в человеческий рост, картину, точнее, портрет высокого, широкоплечего мужчины воинствующей внешности с поистине львиной гривой рыжих волос, тёмными глазами, отражавшими жёсткий и решительный нрав их владельца. — Я сделал так, как вы и просили, милорд, однако мне всё ещё неведомы ваши замыслы касательно этого мальчишки. Разве может он сейчас хоть чем-то помочь Гарольду? Сурово сжатые губы неожиданно растянулись в лёгкой улыбке, а тёмные глаза сверкнули искрой озорства и веселья. — Этот, как ты выразился, мальчишка является неотъемлемой частью судьбы и жизни Гарольда, к тому же, Том гораздо более проницательный и злопамятный, чем тебе кажется, так что будь осторожен, почаще оглядывайся за спину. Кроме того, пока внимание Дамблдора будет обращено на мистера Реддла и Лорда Гриффиндора, у тебя будут развязаны руки, чтобы продолжить свои поиски, учитывая, что осталось не так уж много времени. — Сколько? — Максимум полгода. Увы, я уже вижу необратимые изменения в Гарри, а скоро он совершенно потеряет себя. — То же самое случилось и с вами? – спросил мужчина и в ожидании ответа посмотрел на Основателя. Мальчишка был так похож на Вирда, скорее всего, его потомок. Тот был очень смышлёным и верным учеником, в юности провозгласившим себя последователем его учений. Забавно было наблюдать, как они цапались с Заром за его внимание, а после Вирд оплакивал смерть Тёмного Лорда Равновесия вместе с ним. Кто же знал, что после его, Годрика Гриффиндора, смерти упрямый и своевольный подопечный соберёт вокруг себя единомышленников, а спустя столетия этот тайный круг обретёт такую силу и власть. Пожиратели Смерти им в подмётки не годились. Ему было чем гордиться. — К сожалению, я слишком поздно понял, что безвозвратно потерял связь с реальностью; пострадало много людей, и не все из них заслуживали своей участи. Как я понимаю, после моей смерти один из моих последователей и основал Орден Дракона, чтобы в будущем, если когда-либо судьба Светлого Лорда Равновесия повторится, вы смогли его остановить. Не во спасение самого Светлого Лорда, а во избежание новой трагедии. — Мы почитаем Светлого Лорда, его силу и мудрость. Мы никогда не обернём против него свои мечи, служащие для защиты, и разумы – для поддержки. — Повтори свои слова через полгода, - скептически хмыкнул Гриффиндор, однако же ни взгляд, ни решительность на лице мистера Лайона не изменились. — Я найду способ сохранить разум Гарольду, с вашей помощью или без неё. Прошу меня простить, у меня есть ещё дела, милорд. Продолжать разговор не имело более смысла, но Годрик остался доволен его итогом.

* * *

Полумрак, огонь в камине. Наслаждаясь уютной расслабляющей обстановкой собственных личных покоев, Гарри только-только собирался сделать глоток горячего чая с лимоном и мёдом, как Луксор вскочил со спинки его кресла и перелетел на книжный шкаф у дубовых дверей, за которыми ощущалось какое-то магическое волнение. С неудовольствием отставив чашку, он поднялся из кресла, закутался поплотнее в тёплую мантию – с самого утра он всё никак не мог согреться – и направился к дверям, чтобы встретить за ними вполне ожидаемого гостя. — Я ждал, что ты заглянешь раньше. Проходи. От радушного приглашения Пайнс отказываться не стал, тем более что он уже устал маяться без дела в коридоре восьмого этажа. — Благодарю, Ваше Величество. — Не составишь ли мне компанию за чашечкой чая? Эльфы сегодня расстарались с выпечкой. — И вправду, выглядит изумительно. Поддерживая по всем правилам этикета непринуждённый разговор, они расселись за небольшим круглым столиком возле камина. Когда все правила вежливого тона были соблюдены, Гарри позволил себе первым начать разговор, от которого, по сути, зависело его дальнейшее поведение на факультете. — Значит, Провидец. Атмосфера как-то неожиданно стала напряжённой, и Гидеон нервно усмехнулся. — По тому, как вы говорите, я уже начинаю верить, что наша братия – зло в чистом виде. — Я, правда, не слишком благосклонно расположен к Прорицаниям. Ещё в школе считал этот предмет таким же бесполезным, как, например, Магловедение или Нумерологию. А учитывая, как всякие Прорицатели и Пророки любят играть нашими с Салианом жизнями… Ты ведь понимаешь, о чём я говорю? Вот он и наступил – тот щекотливый момент, избежать или уклониться от которого в этот вечер, наверное, не удалось бы. В принципе, Пайнс знал, что рано или поздно он настанет, и не страшился его, разве что немного нервничал: шутка ли, подсматривать за жизнью Правителя магического мира. — Несмотря на мои неординарные способности, я не всегда могу управлять своим даром по желанию. Но я в курсе обстоятельств, приведших вас в Хогвартс нашего времени, хотя и не понимаю их до конца, - на вопросительный взгляд Лорда Гидеон пояснил: - Мои видения не дают ответов на вопросы. Я вижу лишь обрывки событий, вырванные из контекста жизни, и чаще всего для меня самого они являются загадкой. К примеру, я видел в будущем – в вашем прошлом – взрослых Тома Реддла, Северуса Снейпа, Эвана Розье и прочих знакомых, но понятия не имею, о каком Салиане идёт речь. — На момент восхождения на трон магического мира это было нашим общим решением – начать жизнь с чистого листа, но всегда помнить прошлое, то, с чего всё началось. Так я стал Гарольдом Гриффиндором, а Том – Салианом Слизерином. Удивительно, какая сила может содержаться в одном лишь имени. — Имя ли делает человека тем, кто он есть, или же поступки человека создают его имя? Вопрос был явно риторическим, однако Гарри удивило то, что они точь-в-точь совпали со словами самого Салиана, сказанными им однажды в меланхолических раздумьях. — Кажется, вы в замешательстве. Я что-то не так сказал? — Похоже, за помешательство Тома на пророчествах я должен благодарить тебя. Как много он знает? — О вашем совместном будущем – ничего. Все свои видения, касающиеся вас, я держу при себе. — Для своего же блага, - не без иронии заметил Гарри. – Будет лучше, если Том так ни о чём и не догадается. — Но кое-что меня всё же беспокоит, - вдруг признался Гидеон, и взгляд его, обращённый на Лорда, стал непривычно серьёзным, даже жёстким. – Как долго вы намерены разыгрывать этот спектакль? Ваше появление в нашем времени – нарушение законов мироздания, любое ваше действие отражается на судьбах окружающих людей. Я уже не говорю о том, что вам удалось привязать Тома к себе с такой силой, что меня приводят в ужас его действия и решения, касающиеся вас. — И ты, как его верный друг, решил сейчас начать мне угрожать? — Как я могу угрожать кому-то вроде вас. Как вы и сказали, как верный друг Тома, я беспокоюсь о нём. Вы очаровали его, привязали к себе, потакаете его прихотям и поддерживаете любые его начинания, но что потом? Вы Светлый Лорд Равновесия, он – шестикурсник факультета Слизерин, староста школы, безупречный ученик, перспективный тёмный маг. Разве у этих отношений, исковерканных временем, есть будущее? Том Реддл и Салиан Слизерин – разные личности, хоть и один человек. — А вот в этом вы заблуждаетесь, молодой человек, - раздался посторонний голос, и слизеринцу потребовалось ни меньше минуты, чтобы найти третьего собеседника в комнате. Картина – ещё одна точная копия слизеринской гостиной – занимала добрую половину дальней стены, у окна с видами подводного царства. Заметив появившегося на ней мага, Пайнс сразу же подобрался в кресле и отвесил почтительный полупоклон, как смог. — Моё почтение, Лорд Слизерин. Мужчина в ответ молчаливо кивнул и обратил своё внимание на Гарольда. — Ну, и куда вы с Риком пропали после завтрака? Надеюсь, никто не заметил вашего появления; не хочу ещё и об этом выслушивать нотации от Дамблдора. — Тебе не о чем беспокоиться, мой маленький змеёныш. Теперь мы с Риком здесь, с тобой, и обо всём позаботимся, - с подозрительно оптимистичным воодушевлением пообещал Слизерин, да ещё и улыбнулся так, что в душу любого собеседника закрались бы нехорошие подозрения. А уж Гарри лучше кого-либо знал, чего можно было ожидать от мёртвой парочки Основателей: Мародёры в сравнении с ними казались ангелами. — Зааар… — Что вы имели в виду, говоря, что я заблуждаюсь насчёт Тома? Внимание Великого Основателя и Лорда Гриффиндора вновь обратилось на него, и Гидеон ощутил себя невоспитанным ребёнком, вмешавшимся в разговор взрослых. — Я сказал только то, что сказал. Всё остальное – ваши домыслы, молодой человек. Да уж, нрав Салазара оставлял желать лучшего, удивительно, что он импонировал им с Салианом. — Ты заблуждаешься лишь в том, что пытаешься разделить знакомого тебе Тома Реддла с той его версией, что видел в своих видениях. Его личность не изменилась под гнётом жизненных обстоятельств. Нет, он просто перестал её прятать. И я не стремлюсь что-то в нём изменить, я принимаю его со всеми его недостатками и безумствами. Возможно, со стороны это и кажется игрой, но… я просто хочу, хотя бы на какое-то время, создать видимость обычной школьной жизни. Мне интересна ваша компания закадычных друзей, занятно видеть Тома в привычном для него окружении. Что касается его помешательства, то одержимость Тёмными Искусствами у него началась не с моим появлением. Могу лишь заверить, что смертей по его вине я больше не допущу. Колкий цепкий взгляд каре-зелёных глаз неожиданно смягчился, и выражение лица шатена вновь стало беззаботным и открытым. — Не могу не поверить вашим словам, Лорд Гриффиндор. Вы с Наследником Слизерина друг друга стоите. — Ну да, ну да, Тёмный Король и Тёмная Королева, - хохотнул на картине Салазар и тут же поспешил скрыться долой от взора сердитых глаз, а Гидеон про себя подумал, что сравнение к этой парочке подходило идеально. Эта короткая шутливая перепалка немного разбавила напряжение в воздухе и помогла юному слизеринцу посмотреть на Гриффиндора иначе: в домашней длинной мантии, уютно устроившегося с ногами в кресле, с зажатой в ладонях чашкой чая с лимоном и мёдом. Такого трогательно очаровательного и открытого. А ведь в его видениях этот молодой человек моментами представал перед ним в ином, менее дружелюбном образе. — Могу я кое о чём спросить? — Можешь, только я могу и не ответить, - улыбнулся Гарри, тем не менее, подначивая Провидца к продолжению. — Вы знаете, кто стоит за нападением на Тома? И в чём его выгода от смерти шестикурсника Хогвартса? — После столкновения с Чёрной Маской в Нурменгарде у меня не осталось сомнений, что его целью был именно Реддл. Что же касается личности Маски… доверенные люди уже занимаются его поисками и поимкой. Его судьбу я решу сам. — Вы ведь знаете, кто он. — И это знание не приносит облегчения. Лишь печаль. В любом случае, не советую тебе или слизеринцам вмешиваться во всё это, а за безопасность Тома можешь больше не волноваться. Однако меня кое-что всё же тревожит. Гидеон заинтересованно подался вперёд. — Я могу вам чем-то помочь? — Хочу тебя попросить: проведи меня на следующую встречу вашего кружка по интересам. Я хочу кое в чём убедиться.