О чувствах и еде

У Беннета горят щеки. По правде, сказать, не только они: и язык тоже горит, и горло, аж на испарину и слезы из глаз прошибает. Да уж, план по тому, чтобы согреться после нескольких часов под здоровенной шапкой снега, выполнен и перевыполнен. В Гильдии уже привыкли к тому, что если горе-искатель приключений собрался на Драконий Хребет - готовь поисковую группу и шли гонцов в Собор Барбатоса. Но в этот раз Беннет превзошел сам себя: искали его до темноты, а откачивали два дня. В первый день он вообще в сознание не приходил, а на второй - очнулся, но долго обретал чувствительность всем собой, пока тело лихорадило, а зубы отбивали затейливые ритм. Сестра Барбара, говорят, лично вытаскивала и ух, намучилась... При мысли об этом щеки пылают ещё сильнее. Голубые глаза напротив смотрят напряжённо и строго, но с участием. И следующая ложка горячего рагу идёт как-то легче под взглядом этих глаз. Рагу это - густое, дымящееся, с красивой звёздочкой из моркови (Звездочка Мондштадта украшает все, к чему прикасается, как иначе?) - сестра Барбара приготовила сама. Для Беннета, вдобавок к лечебным процедурам, чтобы придать ему сил и прогреть изнутри. Так и сказала своим мелодичным голоском, самую малость дрожащим (или показалось?..). Сейчас вот сидит напротив, следит. Чтобы все без остатка съел, иначе не подействует. А оно и действует. Нежное такое, совсем не грубое, и жевать не надо. Только острое, жуть... Говорят, если еда пересолена - значит, повар влюблен. А если переперчил?.. Вот дурак, Бенни, ругает сам себя раздраженно за глупые и неуместные попытки помечтать. Да скорее всего, дело вообще не в том, кто готовил: как же это, у сестры Барбары - и что-то не безупречно? Беннет не может представить. Так что все дело в этом его, Беннета, привычном злосчастье. Ему не привыкать. И вообще, когда сам можешь разве что яичницу пожарить без последствий для себя и других (что уж говорить о пище, способной насытить и поднять на ноги), не тебе тут привередничать. А сестра Барбара все смотрит - и от этого становится, честно говоря, совсем жарко лицу, - хмурит брови. Что же ей не нравится? Беннет, выпутываясь из шерстяного одеяла и стремясь разгладить эту глубокую складочку на белом чистом лбу, черпает ложкой раза в полтора больше... ...Когда он снова приходит в себя, первым делом ощущает прохладную, дивно прохладную ладонь на лбу и невероятно вкусную, живительную воду у губ. Сестра Барбара тихо и укоризненно вздыхает над растрёпанный светлой макушкой: будто семена одуванчика в волосах запутались. - Ну что же ты: я совсем забегалась, с перцем переборщила, и как же ты это все ел? В следующий раз непременно скажи, что остро. Такая невозможно острая пища могла навредить твоему желудку! Рагу забыто и отставлено. Барбара продолжает поить подопечного, о чем-то недовольно щебеча. А Беннет наконец-то чувствует себя хорошо. Лучше всех.