Маленькие прелюдии

...А Шерлок, как видно, вернулся домой уже утром и почти сразу ушел. Джон не слышал – он уже спал, скрючившись на диване в неловкой позе. Телефон выскользнул из расслабившихся пальцев и лежал на полу. Проснулся только под вечер, дернувшись всем телом, как будто лопнула невидимая пружинка, удерживающая его изнутри. Шерлока опять не было, хотя квартира сохранила следы его пребывания. В их комнате Джон обследовал шкаф и заметил, что все чистые рубашки Шерлока на месте, но на дне шкафа сиротливыми комочками лежали носки, в которых Шерлок был вчера. Джон осмотрел постель и убедился, что Шерлок садился на нее, смяв покрывало, - возможно, чтобы сменить носки. Взял ли он чистые трусы? Джон не был уверен – вчера вечером ему удалось выяснить только насчет носков и рубашки, потому что он видел, как был одет Шерлок, когда тот уходил. Джон решил сегодня пересчитать и трусы тоже. На кухонном столе Джон нашел чашку с недопитым кофе, хлебные крошки, измазанный маслом нож и две смятые салфетки. Покрутив в руках чашку, Джон поднес ее ко рту, намереваясь то ли выпить остаток, то ли понюхать его и убедиться, что это не какой-нибудь эксперимент, только внешне напоминающий кофе, - но увидел на краю чашки алый полумесяц с неровными краями и стал его рассматривать. Рассмотрев, понесся с чашкой в руке в гостиную, долго искал свой телефон, потом вспомнил, что перед тем, как заснуть на диване, полночи с каким-то маниакальным упорством набирал и набирал номер Шерлока. Нашел телефон под диваном, куда, видимо, загнал его случайно ногой, когда вставал. Поставил чашку на подоконник, чтобы обеспечить нужное освещение. Сфотографировал пятно, перебросил фотографию на свой ноутбук и стал увеличивать, рассматривая пятно во всех подробностях. После того, как Джон убедился, что это отпечаток нижней губы, он взял чашку с подоконника и понюхал пятно. Вне всякого сомнения, это была губная помада. Значит, сделал вывод Джон, Шерлок приходил утром не один, а с какой-то женщиной, сам завтракать не стал, а ей предложил – кофе и хлеб с маслом. Джон вернулся на кухню, брезгливо уложил чашку в раковину, но не стал ее мыть. Он еще раз осмотрел нож – масло и, кажется, джем. Или мед. Джон понюхал и нож, но не смог определить точнее. Нож он бросил в раковину со всей силы, так что от чашки откололся кусочек – с другого края, там, где не было помады. Джон стал метаться по квартире: то подбежал к шкафу и пересчитал по несколько раз носки, трусы, рубашки и майки, то скинул одеяло на пол и стал обнюхивать простыню и подушки, то обследовал ванную, совсем уже не понимая, что ищет. Он развернул старую газету и вывалил на нее содержимое мусорного ведра, изучил каждый клочок и вернул обратно в ведро. Он взял лупу и снова подошел к шкафу, но четверть часа простоял перед ним, впав в полный ступор, а потом снова оказался на кухне и бросил лупу в раковину, тем самым окончательно расправившись с чашкой. Лучше всего было бы дождаться Шерлока и спросить у него напрямик, что происходит. Эта мысль была первой, пришедшей ему в голову, когда вчерашним вечером он учуял запах, исходящий от волос Шерлока. Чужой запах - то ли какой-то туалетной воды, то ли одной из тех мелочей, что обитают в женской сумочке и навсегда оставляют на ее подкладке свой аромат. Шерлок тогда подлетел, клюнул Джона в щеку сухим поцелуем, повязал свой шарфик и умчался на расследование - «двойное убийство, очень запутанное, нет времени, не волнуйся, я уже поел, завтра вечером увидимся!», - а Джон остался сидеть неподвижно и после того, как затихли шаги Шерлока на лестнице и звук закрываемой двери. Оглушенный и отравленный мелькнувшим подозрением, Джон впервые ощутил тот самый охотничий азарт, который охватывал обычно Шерлока во время работы. Ревнивый любовник – почти что детектив. Теперь Джон не только смотрел, он еще и наблюдал, подмечал детали и делал выводы. Возможно, его умозаключения не всегда были идеальны, но не в этом дело. Внезапные догадки не приносили радости, как Шерлоку – напротив, с каждой разгаданной мелочью отчаяние и боль охватывали его с такой силой, что он ощущал себя малышом, которого бросили одного в глухом лесу. Следующие два часа Джон провел, неподвижно сидя в кресле и уставившись в экран телевизора. Он снизил звук до минимума, но никак не мог решиться выключить телевизор и остаться в абсолютной пустоте квартиры. Время от времени он переключал каналы, но если бы его спросили, не смог бы вспомнить, что смотрел. Пару раз он совершенно механически звонил Шерлоку, но у того опять был отключен мобильник. Джон попытался успокоить себя - Шерлок всегда отключал телефон, если звонки могли отвлечь его от дела. Женщина... Что за женщина? У Шерлока? Откуда? Да быть этого не может! Джон вскочил с кресла, подхваченный невозможностью сидеть на одном месте - как до того был скован невозможностью двигаться и даже мыслить. Он снова оказался перед шкафом и принялся проверять карманы пиджаков. На многое он не надеялся, но на этот раз ему повезло. Он запустил руку во внутренний карман, отозвавшийся на прикосновение необычной тяжестью, - и достал оттуда мобильник Шерлока. Оказывается, он все это время звонил без толку. Телефон был не только отключен - Шерлок его забыл в пиджаке. Как это на него непохоже!.. А может, оставил специально? Джон включил его и стал ждать, когда засветится экран. Пароль? Он задумался всего на пару секунд - и решительно набрал свое имя. Или у ревнивых любовников усиливается интуиция, или Шерлок решил подшутить над ним и специально поставил на телефон именно этот пароль, чтобы Джон смог беспрепятственно покопаться в его содержимом. Но содержимого было не так уж и много - две бессмысленные смс-ки во входящих ("Последн стр жерт 85 при КИ11 вел" и "коровье"), множество отосланных смс-ок, в основном, содержащих слова "да", "нет", "спасибо" и "где ты?", а также триста семьдесят два пропущенных звонка с телефона Джона. Ничего существенного. А вот с фотографиями повезло больше. Джон перебросил их все на ноутбук и внимательно просмотрел. Шерлок фотографировал одно и то же окно на втором этаже какого-то дома. Вероятно, сам он находился в доме напротив - на балконе или на крыше, Джон не смог разобрать точнее. Зато он заметил краешек вывески кафе на первом этаже и сразу ее узнал. И в голове у Джона Уотсона созрел план. План - это громко сказано. В голове у Джона Уотсона созрело намерение. План созревал уже по мере того, как он воплощал его в действие. Порывшись в своих вещах, Джон вытащил на свет божий старую ветровку, которую не надевал, кажется сто лет - Шерлок ее, во всяком случае, точно на нем не видел. Заметил в витрине одного магазинчика подходящую бейсболку, - красную, с длинным козырьком, - купил ее, примерил. В сочетании с курткой бейсболка здорово маскировала Джона Уотсона под не-Джона-Уотсона, в общем, он остался доволен результатом. Дальше он двигался как в полусне. Купить пакет с пончиками в попавшемся по дороге кафе, нацарапать несколько слов на вырванной из блокнота странице, несколько раз глубоко вздохнуть... И вот он стоит перед дверью, за которой - та самая комната, окно в которую заинтересовало Шерлока настолько, что он фотографировал его в разное время суток в течение недели. Дверь открыла ярко накрашенная блондинка. Цепочку она не сняла. На Джона пахнуло знакомым запахом духов, косметики и еще чего-то пряного. Эта была она, та самая, чей еле уловимый запах, оставшийся на волосах Шерлока, со вчерашнего вечера медленно убивал Джона. Она смотрела на Джона непонимающим взглядом и молчала. - Заказ... - промямлил Джон, обретая дар речи и пытаясь вспомнить отрепетированные фразы. - Пончики... вы заказывали... Двенадцатая комната... А где же Шерлок? Взгляд Джона метнулся мимо ненавистных платиновых локонов, вглубь комнаты, но дверь была едва приоткрыта, ничего не разглядеть. А звуков изнутри не доносилось никаких. - Мы ничего не заказывали, - произнесла блондинка, и вдруг до Джона дошло, что вот она-то и есть Шерлок. Шерлок, переодетый в женское платье, загримированный и в парике. Караул! Джон почувствовал, что еще немного - и он просто упадет тут, в коридоре. - Дорогой, ты что-нибудь заказывал? - крикнула блондинка (крикнул Шерлок?), слегка повернув голову. Не дождавшись ответа, блондинка (Шерлок?) протянула пальцы, повернула к себе бумажку с "адресом", прицепленную к пакету с пончиками, внимательно прочитала, что там написано (Джон просто нацарапал какую-то белиберду) и сказала: - Это не двойка, а восьмерка. Тебе этажом выше, дружок! И дверь захлопнулась. - Спасибо! - сказал Джон закрытой двери и на негнущихся ногах направился к лестницам, но не прошел он и половины пути, как одна из дверей в коридоре распахнулась, и его втащили внутрь чьи-то не терпящие возражений руки. Две пары рук, как успел сообразить Джон. Пончики полетели в одну сторону, кепка в другую, Джон намеревался драться, но в намерения нападавших входило только обездвижить, замотать скотчем кисти рук, заведя за спину, и залепить рот, поэтому подраться Джону так и не удалось, как бы ему этого не хотелось. На голову Джону нахлобучили бумажный пакет, видимо, вытряхнув из него пончики - об этом Джон мог судить по запаху. Затем его куда-то повели, приобняв с двух сторон - не слишком грубо, но особо не церемонясь. Ориентируясь только на звуки, запахи и ощущения, Джон наблюдал за собственными перемещениями, постепенно удивляясь, что все еще не впадает в панику. Его заставили спуститься по лестнице, потом, вероятно, вывели во внутренний дворик, ему - вместе со своими конвоирами - пришлось перелезать через забор, потом завернуть за угол и протиснуться между мусорными баками и дощатой стеной. Потом его аккуратно уложили в багажник и захлопнули крышку. Автомобиль тронулся с места. Минут через пятнадцать они остановились, Джона достали из багажника, поставили на ноги и освободили руки. Хлопнули дверцы, и машина сорвалась с места. Подождав еще пару минут, Джон потер слегка затекшие кисти рук, морщась от оставшейся на коже клейкости, осторожно поднял их и стащил с головы мешок. Потом отлепил кусок ленты, закрывавший ему рот. - Что за черт? - возмущенно пробормотал он. Это вышло не совсем возмущенно - негромко, неуверенно и даже слегка дрожащим голосом, что Джону совершенно не понравилось. Его оставили совершенно одного. В грязном тупике, между двумя кучами мешков с мусором. Просто-напросто отправили домой, как нашкодившего первоклассника. Оглядевшись и не найдя никакого подвоха, он вышел из тупика и зашагал по Бейкер-Стрит, стараясь не думать о том, что произошло и не пытаться как-то это объяснить, пока в руках у него не окажется стакан с чем-нибудь крепким. Покрепче, чем чай или кофе. Поэтому он отправился не сразу домой. Поэтому домой он пришел позже, чем планировал - и не совсем трезвым. Поэтому Шерлок оказался дома раньше. Поэтому первый вопрос задал Шерлок. Вернее, даже не вопрос, а вопрос-утверждение. - Ты влезал в мой телефон. Джон остановился на пороге гостиной и поджал губы, глядя на Шерлока. - Ты пьян, - сказал затем Шерлок, вставая с кресла и подходя к Джону вплотную. И, так как Джон не ответил ни на первый вопрос (вопрос-утверждение), ни на второй, Шерлок добавил: - Ты чуть не провалил мне расследование. - Куда вы там дели мою бейсболку? - спросил Джон. Язык у него, несмотря на все старания, все же слегка заплетался. - Понятия не имею, - признался Шерлок. - Сделай мне кофе, - попросил Джон и, пошатываясь, обошел Шерлока, направляясь к креслу. - Что? - переспросил Шерлок. - Кофе! - повторил Джон чуть громче, плюхаясь в кресло, и пробормотал чуть тише: - Что-то я перебрал... - Ты хочешь, чтобы я сварил тебе кофе? - повернувшись к нему, проговорил Шерлок, выделяя каждое слово. Брови его поползли вверх, он сцепил пальцы за спиной, поднял плечи, изогнувшись и вытянув вперед подбородок - в общем, еще чуть-чуть, и сам превратился бы в вопросительный знак. - Да, - ответил Джон. - Можешь даже не надевать ни парик, ни платье. - Джон? - Можешь даже губы не красить... - Джон! - Просто кофе. Трудно, да? Не знаешь, с чего начать?.. Шерлок не ответил, расцепил пальцы, перестал скрючиваться и опустил брови туда, где им положено быть. Джон, милый Джон, немного пьяный Джон, несчастный и расстроенный Джон, ревнивый Джон, любимый Джон, нахальный Джон, обиженный Джон, сглупивший Джон, напуганный Джон, сбитый с толку Джон. Его Джон. Просил кофе. У Шерлока появились семь вариантов того, как бы он мог выйти из сложившейся ситуации, не поступаясь ни своими принципами, ни своими принципами. Но Джон... Шерлок отбросил все семь вариантов, - он пошел на кухню, сварил кофе (без сахара, большую чашку), принес его и протянул Джону. - Камуфляж, Джон, - сказал Шерлок, держа в протянутой руке чашку. - Мне иногда приходится это делать, ты ведь знаешь! Джон не брал кофе. Джон смотрел на Шерлока. - Я просто подумал, что... - начал он, еле шевеля пересохшими вдруг губами. Шерлок закатил глаза и убрал чашку, со стуком поставив ее на каминную полку. - Боже, как это мило - ты приревновал меня к следу от губной помады! Я сейчас в обморок упаду от умиления. - Я не собираюсь тут оправдываться! - вдруг заявил Джон. - Может, ты ждешь извинений от меня? Напрасно! - сказал в ответ Шерлок. Они яростно уставились друг на друга, потом Джон встал, рывком стащил с себя куртку и со злостью швырнул ее на пол. Шерлок вздрогнул. Выпятив челюсть и сжав кулаки, Джон шагнул по направлению к Шерлоку. Тот даже с места не сдвинулся. Джон стащил через голову свитер и бросил его тоже - на этот раз в Шерлока. Шерлок его поймал и жестом, полным презрения, отправил в свободный полет куда-то в район журнального столика. Следующей в Шерлока полетела футболка. Шерлок легко парировал и уронил ее к своим ногам, а затем запустил в Джона халатом, соскользнувшим с его плечей мягкой волной. Джон не ожидал такого и не успел защититься, поэтому он чуть не потерял равновесие, сражаясь с накрывшей его с головой шелковой тканью. Брюки вместе с ремнем стали достойным ответом на халат, и Шерлоку даже пришлось отступить на шаг, чтобы избежать удара пряжкой. Отступал он в направлении спальни, как выяснилось. Джон поймал брошенную в него рубашку и злорадно отметил, что две пуговицы Шерлок в спешке оторвал. Преследуя отступающего Шерлока, Джон на ходу выскочил из трусов и атаковал. Шерлок успел вытащить только одну ногу из домашних брюк, а вторая запуталась, и Шерлок пал, отдаваясь на волю захватившего его в свои объятия Джона. В конце концов, способность здраво оценивать ситуацию осталась только у Джона. Когда они вцепились друг в друга, как два разгоряченных азартом соревнования борца, не дойдя до спальни пары шагов, Джон потянул Шерлока за собой, и они, не разрывая объятий, медленно, но верно стали подползать все ближе к кровати. Однако кровать их так и не дождалась - они решили соединиться в одно целое прямо на полу: Джон толкнул Шерлока на спину и склонился над ним, скользя руками по его лицу, проникая в каштановые дебри, обводя ушные раковины и спускаясь по коже шеи вниз, к груди. Он стал ощупывать Шерлока, как будто потерял зрение, и вся информация поступала в его мозг только из кончиков пальцев. Джон внимательно прислушивался к тому, что рассказывают пальцы о теле Шерлока, и смотрел куда-то сквозь него. Шерлок тоже затих под ним, сосредоточившись на том, чтобы Джон узнал о нем как можно больше. В какой-то момент критическая масса этой информации была достигнута, и Джон внезапно от медитативной расслабленности вновь перешел к решительным действиям. Он стал искать губами и языком - и найдя, стал на этот раз рассказывать Шерлоку то, для чего - он был уверен, - не нашлось бы никаких подходящих слов. И Шерлок соглашался, что слова тут абсолютно бессильны. Затем Джон пересел верхом на бедра Шерлока и направил его в себя, внезапно понимая, что в действительности означает фраза "познать друг друга", когда под ней подразумевается то, чем занимались сейчас Шерлок и Джон. Теперь Шерлок знал Джона. А Джон знал Шерлока. И между ними не осталось ничего, что могло бы препятствовать этому обоюдному знанию. И они любили друг друга долго и громко, пока все не закончилось. А после - сидели на полу, обнявшись, и Шерлок навзрыд плакал в объятиях Джона, чувствуя себя по-дурацки счастливым, а Джон утешал его, гладя по голове и смеялся, жалея. А кровать их в тот день так и не дождалась, потому что они вдруг проголодались и пошли на кухню, а заснули намного позже, почти под утро - на диване, накрывшись, если это, конечно, имеет какое-то значение, пледом.