Генри Миллс и все-все-все

      Сестра Астрид застала Лероя не в самом приглядном виде: он сидел на пирсе возле своей потрепанной яхты, свесив ноги вниз и обнимая бутыль с дешевым виски.       – Я так и думал, – бубнил он себе под нос. – Всем наплевать. Никому нет дела.       – Что случилось? – участливо спросила Астрид, трогая Лероя за плечо. – Тебя кто-нибудь обидел?       – Я сам себя обидел, – уныло отозвался Лерой и уставился на волны, облизывающие столбики пирса. – Когда появился на свет.       – У тебя поэтому такой грустный вид?       – Грустный? Отчего это мне быть грустным? Сегодня же мой день рождения. Самый лучший день в году!       Лерой глубоко вздохнул, пнул бок яхты и приложился к бутылке.       – Твой день рожденья? – изумилась сестра Астрид.       – Конечно. Разве не заметно? Я праздную. Веселюсь вовсю. – Лерой снова душераздирающе вздохнул и потянул было бутылку ко рту, но на полпути остановился. – Не обращай внимания, сестренка. Все же не могут. А некоторым и не приходится. Тут ничего не попишешь. Я не жалуюсь, но так оно и есть.       Этого Астрид уже не вынесла.       – Посиди тут, – попросила она и ловко изъяла у Лероя бутылку. – Я скоро!       И со всех ног помчалась домой. Около общины она столкнулась с Мэри Маргарет – та только что кончила беседовать с матерью-настоятельницей.       – Ой, Мэри Маргарет, – обрадовалась Астрид, – тебя-то мне и надо! Представляешь, я только что от Лероя – у него сегодня день рождения, а его никто не поздравил. И ему очень грустно. Я подумала, что после всего… ну, он так нам помог… обязательно нужно его отблагодарить. Настоятельница наверняка согласится, ведь если бы не Лерой, мы бы оказались на улице. Я хочу устроить ему настоящий праздник – с пирогом, с подарками… Ты поможешь?       – С радостью, – горячо согласилась Мэри Маргарет, как только иссяк словесный поток.       Но на деле ее помощь оказалась не так уж нужна: монахинь было много, они трудились весело и слаженно, и Мэри Маргарет почти не пришлось ничего делать. А ей тоже хотелось подарить Лерою что-нибудь необычное – как ни крути, это он помог сломать лед между ней и остальными жителями после всей этой истории с Дэвидом. Однако все было уже готово, а пока ничего толкового не придумывалось.       Сестра Астрид привела недоуменно упиравшегося Лероя в общину. Завязать себе глаза он так и не позволил, поэтому с изумлением разглядывал стол, уставленный тарелками с сэндвичами, салатами и пуншем.       – Поздравляю с днем рождения, – улыбнулась Астрид, и все вокруг захлопали в ладоши.       – Это для меня?       – Конечно, Лерой.       – С моим днем рождения?       – Да.       Лерой помолчал, попыхтел, потом растроганно насупился… а потом широко и радостно улыбнулся.       – Тогда что стоим, сестренки? Давайте праздновать!       Мэри Маргарет вяло ковыряла вилкой в салате, краем уха слушая, как Лерой рассказывает Астрид про путешествие на яхте. Незаметно разговор сместился на вновь появившихся в Сторибруке светлячков, и она мысленно согласилась с Астрид, что огни в ночном небе – это очень красиво. Хотя светлячки и не такие яркие, как фейерверки… Мэри Маргарет медленно подняла голову. Идея подарка вспыхнула, как бенгальский огонь.       Фейерверки, запускавшиеся на Четвертое июля, хранились в небольшом сарайчике, ключи от которого, насколько знала Мэри Маргарет, имелись у мэра и шерифа. И если к Регине Миллс она бы не пошла даже под страхом смертной казни, то к Эмме направилась без рассуждений.       – Еще раз, зачем тебе ракеты? – нахмурилась Эмма.       – Не все. Одна, может, парочка, – поспешила ее успокоить Мэри Маргарет. – Хочу, чтобы Лерой запомнил свой день рождения. Ты все проконтролируешь, мы запустим ракеты за городом…       – А Регина? Ей это наверняка не понравится… – задумчиво протянула Эмма. – Хотя, ты знаешь… Под мою ответственность! – решительно закончила она.       Сарайчик стоял на окраине города неподалеку от общины монахинь и был на самом деле довольно ветхим. Единственное, что там было крепкого, – это замок, который Эмма не без труда открыла (замок проржавел и долго не желал проворачивать в себе ключ). Женщины вошли внутрь. В полумраке едва угадывались очертания нескольких больших ящиков. Мэри Маргарет нащупала на стене переключатель и повернула. Свет не зажегся. Тогда она повернула еще раз, и вот этого делать уже не стоило. Переключатель внезапно заискрил. Мэри Маргарет отшатнулась, а вспышка змейкой побежала по проводам, опоясывающим сарайчик изнутри. Пару секунд женщины смотрели друг на друга, а потом в голове у обеих одновременно проскочила простая и очевидная мысль: «Искра + фейерверки = большой бадабум».       – Сходили за ракетами, – выдохнула Эмма, захлопывая дверь и приваливаясь к ней спиной.       – Это точно, – согласилась Мэри Маргарет.       Потом они снова переглянулись – и пустились бежать. Потому что в сарае было несколько ящиков с ракетами.       – А где Мэри Маргарет? – спросил сытый и резко подобревший Лерой, оглядываясь. – Она же только что была тут.       – Не знаю. – Астрид тоже завертела головой.       И тут совсем рядом громко бахнуло, а следом в мягкие синие сумерки взлетели прекрасные яркие цветы. Шутихи, вертушки, салюты, фонтаны, римские свечи – небо мельтешило разноцветными огнями.       – Вот это да… что это? Откуда? – Лерой выбрался из-за стола и пошел на улицу, чтобы лучше видеть.       Монашки высыпали следом.       – Смотри! – Астрид показала на подъездную дорожку. По ней брели запыхавшиеся шериф Свон и Мэри Маргарет.       Дойдя до толпы, они остановились и оглянулись на небо.       – С днем рождения, Лерой, – тихо проговорила Мэри Маргарет, но ее все услышали.       Эмма тоже стояла и смотрела в небо и старалась отогнать мысли о том, как она будет объясняться с Региной, и что неплохо бы вызвать пожарных… Но пусть все это будет позже, а пока можно просто стоять и смотреть.       А ракеты все взлетали и взлетали.