Ева
Господи боже, как же он меня уже достал! Невыносимый! И на кой черт я ему сдалась? Нашел бы себе давно другую дуру! Я не хочу быть его пассией! Не хочу! Что ж непонятного? Да, я злилась, имела право, между прочим. Этот несносный Широков снова воспользовался своим положением и поцеловал меня прямо во время тренировки!!! Конечно же, он получил по лицу. Яйца пришлось всё-таки пожалеть. Я, конечно, очень против его потомства в будущем, ибо его гены вряд ли возымеют хорошее влияние на ребенка, а ещё пара таких вредных мужиков нашему миру не нужна, но бить его между ног слишком жестоко. Остудившись холодной водой в раздевалке, я глубоко вздохнула. Боже, как же хорошо дышится там, где нет Широкова. Где он не выносит мне мозг и не пытается меня домогаться. — Ев, все хорошо? — Ксеня нарушила тишину. — Да, — улыбнулась ей. Месяц отношений с Даней пошел ей на пользу, она расцвела. — Я просила его меня не трогать, а он все равно лезет. Разве не видно, что я не хочу? — Он в тебя влюбился, Ева, не видит, а иначе не умеет. Хочет тебя добиться, думает, что поступает верно. Просто привык, что девушки к нему в руки падают, как капли дождя с неба — легко и просто, а ты сопротивляешься, отпор даёшь. Его это ещё больше заводит, и он не контролирует себя. Просто хочет, как ребенок игрушку. — Пусть найдет себе другую игрушку, — психовала я. — Ему ты нужна, видела, как смотрит на тебя? — Мне он не нужен, понимаешь? Ни он, ни ещё кто-то. Не хочу, спасибо, достаточно. Перед глазами вдруг всплыли воспоминания, и я невольно помотала головой. Нет, этого еще не хватало… Не хочу больше это вспоминать! Господи, и вот почему люди не понимают, что мне не нужны отношения? И без них прекрасно. Я никому ничего не должна. — Понимаю, у тебя, судя по всему, было болезненное расставание, — Ксеня обняла меня за плечи. — Но это не повод ставить крест на других мужчинах. Егор неплох, просто иногда не контролирует себя. — О-о-о, поверь мне, после того, что было в моей жизни, стоит, — злобно усмехнулась я, меня буквально перекосило от ненависти. — Окей, быть может, он и правда неплох, но, понимаешь, я не собираюсь заводить отношений. Ни с ним, ни с кем-то еще, просто потому что мне это не надо. — Что произошло такого, что ты настолько сильно ненавидишь мужчин? Когда Ксю задала вопрос, а после увидела мою реакцию, поняла, что ошиблась. Подняв руки вверх в знак капитуляции, она извинилась за свой вопрос и покинула раздевалку, оставив меня одну. Я не была мужененавистницей, но изо всех сил старалась избегать близкого общения с мужчинами. Однажды было достаточно, больше я не хочу ощущать себя настолько противно, как тогда. Перед глазами всплыла картинка из прошлого: — А зачем мы идем к тебе домой? — Максим держал меня за руку, улыбаясь во все тридцать два. — Я кое-что забыл, ты постоишь у входа, я заберу, и пойдем гулять дальше, — спокойно говорил он. Тогда мы оказались в его подъезде, весело о чем-то болтая, он прошел в квартиру. Через пару минут он позвал меня, ему очень понадобилась помощь. Я помню, как побежала ему помогать, еще не зная, чем все это кончится. Я так сильно его любила, что и подумать даже не могла о нем такого. Когда я оказалась в комнате, из которой он меня звал, ужаснулась. Из одежды на нем были лишь боксеры и этот пошлый взгляд… Никогда не забуду. Я просто не сообразила тогда, задала глупый вопрос, мол, а где твоя одежда, и он воспользовался моим замешательством. Как хищник, двигаясь вперед, прижал меня к стене. Захлопнул дверь, закрыв на замок, а дальше… Дальше было все как в тумане. Ни крики, ни удары — ничего не помогало. Он просто брал то, что хотел, то есть меня. Мой первый мужчина оказался тем, кто нанес мне травму на всю жизнь. Я до сих пор помню его победное выражение лица после процесса и то, что он сказал: — Свободна, — ухмылка расплылась на некогда любимом лице. Стащив меня с кровати и швырнув в меня одежду, точнее то, что от нее осталось, он выставил меня в коридор, как мусор. Не знаю, сколько бы я простояла там голой и со слезами на глазах, дрожа и ничего не понимая, если бы не бабуля из соседней квартиры. Она тогда сильно мне помогла. Возвращаясь с работы, она обнаружила меня в таком виде. Не задавая лишних вопросов, завела к себе в квартиру, наполнила ванную, сделала чай. Дала мне одежду своей внучки и позвонила моей маме. Мне было всего шестнадцать лет, и это был самый худший день в моей жизни. По щеке скатилась слеза, и я сразу ее стерла. Уже прошло семь лет, а я так и не оправилась. До сих пор каждый раз в голове эта ситуация, стоит только сблизиться с мужчиной. Семь лет без отношений, точнее, без интимной составляющей. У меня были свидания и поцелуи, но когда дело доходило до желания мужчины продолжить в постели, я придумывала миллиард отговорок, чтобы не оказываться один на один с представителем сильного пола. Мне просто было страшно, что снова кто-то так отвратительно со мной поступит, как тот, кого я когда-то любила, а теперь ненавидела всем сердцем. Моего плеча коснулась чья-то ладонь. Вздрогнув, обернулась. Широков. Вот и что ему снова надо? — Ты в порядке? — заботливо спросил он. — Почти час тут сидишь. Я знаю, не прав, нельзя было так делать. Ты прости, не могу держать себя в руках, когда ты рядом. Слишком нравишься. — Я… я в порядке, — тряхнула головой, отгоняя картинки прошлого. — Я сорвала тренировку, прости. — Ничего, я отпустил ребят, ты даже не заметила, как девочки переоделись тут, — Егор обеспокоенно приложил ладонь к моему лбу. — Точно все нормально? Выглядишь такой…уставшей. — Все хорошо, Широков, — мне-таки удалось совладать с эмоциями и вернуть себе прежний вид. — Не стоит беспокоиться, тебя моя жизнь касаться не должна. — Почему ты такая колючая? Резко спросил он, отчего у меня по спине побежали мурашки. Колючая? Я бы посмотрела на него, если бы ему испортили подростковую жизнь, оставив глубокую травму на всю жизнь. Какой был бы тогда он? Милый и пушистый? Сомневаюсь! — Защитный рефлекс, как у дикобразов, на всякую дрянь опасную иголки выставляю. Типа тебя, Широков. Усмехнувшись и махнув рукой, он вышел из раздевалки. Мои слова явно его задели, но он сам виноват! Я не просила его лезть в мою личную жизнь, рыться в информации, которую он не должен был знать, а потом еще и влюбляться в меня. Приятно, конечно, что я нравлюсь мужчинам, но точно не Широков мне нужен. С ним каши не сваришь, она убежит или сгорит просто-напросто, потому что мы слишком разные. На улице я оказалась, когда переоделась и приняла душ, наконец-то остудив мысли и изгнав воспоминания. Но не тут-то было. Широков решил испортить мне настроение сегодня окончательно. Он стоял рядом с выходом с букетом пионов. Мои любимые, боже, еще и нежно-розовые… Но я не стану их принимать, нет. Ева, держи себя в руках! — В общем, — он переминался с ноги на ногу. — Я тут вычитал, что дикобразы убирают иголки, когда опасность минует. Я с твоего горизонта точно не исчезну, но, быть может, этот небольшой букет сможет на пару минут подарить тебе улыбку, и ты избавишься от иголок? — Ты забыл, что я говорила про подарки? — выгнула бровь, краем глаза косясь на эти прекрасные цветы. Когда мне дарили цветы в последний раз? Года три назад на выступлении. А мужчины? Никогда. Да и были ли эти мужчины? Так, стоп, Ева. Ты не о том думаешь и не туда смотришь. Это же Широков! Никаких презентов от него! — Это не подарок, жест в знак моих извинений и предложение начать общение заново. Сначала. Я не хочу быть твоим врагом. Ев, прекрати дуться. — Хорошо, — я забрала букет, мысленно извиняясь перед цветами за то, что сделаю с ними сейчас. — ОТ-ВА-ЛИ ОТ МЕ-НЯ! И отходила его букетом по лицу, чтобы не бесил. Швырнула цветы в него и, развернувшись на каблуках, ушла в другую сторону. Подальше от него. Цветы, конечно, жалко, но лицо Егора того стоило. Ему повезло, что не розы были, а то еще бы шипами красиво разукрасила его.***
Я не знала, что подействовало на Егора — то ли букет, то ли мое недовольство на протяжении всей недели во время тренировок, где он касался меня, но он отстал от меня. Аллилуйя! Больше не пытался подвозить до дома, не дарил ничего и не лез целоваться. Это было, пожалуй, самой замечательной новостью. — А можно мне мороженое? — Сонечка тянула меня за руку к холодильнику с мороженым в супермаркете. — Да, какое хочешь? — мы остановились у одного из них, и малышка стала с интересом рассматривать этикетки лакомства. — А ты какое? — кажется, ей была нужна помощь в выборе. — Ну, я люблю фисташковое. Ты будешь такое? — вытащила фисташковый рожок, и она закивала. Когда мы определились с мороженым и остальными покупками, прошли на кассу. Кассирша работала ну жуть как долго, у меня уже начали сдавать нервы. Я устала, хотела прийти домой и отдохнуть, наслаждаясь временем в компании дочери. А не стоять на кассе почти полчаса. Настолько я устала, что пока пыталась найти карточку в сумке, на меня обозлилась вся очередь. — Я оплачу, — послышалось откуда-то сзади меня. — Его-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-ор! — завопила Соня, и меня шарахнуло по спине волной злости. Он действительно приложил свою карту и расплатился, да еще и покупки собрал, словно так и надо. — Черт побери, откуда ты тут взялся? У меня, конечно, было предположение, и это маленькое предположение сейчас ело мороженое и улыбалось во все тридцать два, строя из себя невинную овечку. Плохо выходило, кстати, она выдавала себя косыми взглядами в нашу с Егором сторону. — У меня свои каналы, — загадочно улыбнулся он. — Я тут подумал… — О, Егор, думать — не твое. Раз пришел, отвези нас ко мне домой и вали на все четыре стороны, — я мечтала о скорейшем спокойствии и о том, чтобы эта наглая морда Широкова перестала меня раздражать. — А мы пойдем в аквапарк? Ты обещал! — Соня ткнула пальчиком Егора в бок. — Так, ясно, — я закатила глаза, вот как он договорился. — Мелкая, мы же договаривались, что я предложу, а ты поддержишь, и Ева не сможет тебе отказать. Ты чего меня выдала? — загрузив пакеты в багажник, Егор поднял Сонечку на руки. — Значит так, в аквапарк никто не пойдет, — я сердито посмотрела на дочь, и она виновато поджала губы. — А ты, Егор, в следующий раз используешь Соню для достижения личных целей, будешь иметь дело с хирургом, ибо я все-таки отобью тебе одну детальку. — Ну, Евочка! Ну, пожалуйста! Я очень хочу в аквапарк! Мне, правда, хотелось согласиться и разрешить ей эту чертову поездку в аквапарк, но мне просто-напросто не хотелось, чтобы с нами был Егор. Сонечку я любила намного больше, чем себя, поэтому пришлось все-таки позволить ей посетить аквапарк. Через час, заехав за купальниками и сменной одеждой, мы припарковались у здания торгового центра, внутри которого находился аквапарк. Егор купил билеты, надо будет, кстати, потом вернуть ему все деньги, а мы ушли наряжаться. Встретились уже в зале с горками. — Ух ты! — Соня восторженно рассматривала все сооружения. — Как тут красиво! И на всем можно кататься? — Только на детских, — уточнил Широков. Я старалась не смотреть в его сторону. Уж слишком хорош он был в одних лишь плавках. Чертов засранец! Увязался за нами, прилип как банный лист. Чтоб его! И как отлепить теперь? — Ева, а ты поедешь со мной оттуда? — Соня указала на одну из горок. Я отрицательно помотала головой. На самом деле, я не умела плавать, поэтому залезать дальше, чем в мелководье бассейна, я не собиралась. — Возьми Егора, — я не доверяла ему, как тому, с кем можно построить отношения, но дочь доверить могла. Она ему явно была симпатична. — А ты? Тут будешь? Пойдем с нами! — малышка схватила меня за руку и потянула в воду. Меня тут же накрыла паника, и я в страхе округлила глаза. Я не умела плавать лишь потому, что чертовски боялась воды. Поэтому и не хотела сюда приходить. — Я тебя держу, — Егор крепко взял меня за руку. — Плавать не умеешь? — кивнула. — Не бойся, не отпущу. — Отпусти, — жалостливо попросила я, — просто сделай одолжение и покатайся с Соней. Единственное, о чем я тебя прошу, а я тут посижу и посмотрю на вас. Вырвала ладонь из его и села обратно на бортик. Еще раз попытавшись меня уговорить и не получив положительного ответа, Егор взял Сонечку за руку и увел в сторону горок. Не знаю, сколько мы пробыли в аквапарке, но когда садились в машину, на улице уже было темно. Сонечка уснула во время поездки, и мне пришлось попросить Егора помочь занести ее к себе. Обещала родителям, что малышка сегодня будет со мной. — Спасибо, — искренне отблагодарила его за все. Сегодня он был идеальным для Сони, провел с ней время и со стороны выглядел как ее отец. Да, Сонечке бы не помешал именно такой. — Всегда пожалуйста, — подмигнул мне, облокотившись на дверной косяк в гостиной. — Угостишь чаем? — В другой раз, — улыбнулась краешком губ. — Спасибо за все, но на этом сеанс общения окончен. Это Сонечка от тебя в восторге, не я, не забывай об этом. — С тобой забудешь, — усмехнулся он. — Хотя я все равно не понимаю, почему ты настолько жестока ко мне? Разве одно свидание — это безумно сложная услуга? Просто дай мне шанс, а если тебе не понравится, я все брошу. Обещаю. — Ты потерял свой шанс, когда без спроса полез в мои документы, — указала взглядом на дверь. — А теперь оставь меня, я ужасно хочу спать. Он развернулся и медленно прошел к двери. В прихожей обулся. Я даже удивилась его такой покорности. Неужели мозг включил? Или тоже устал? Оно и к лучшему. Возиться с его чувствами у меня желания нет. Надев куртку, Широков повернулся ко мне. — У тебя прекрасная дочь, — начал он. — Мы с ней сегодня много общались, и, знаешь, она столько всего о тебе рассказала. Ее очень легко разболтать. Судя по всему, ей очень бы хотелось, чтобы мы были вместе, и она даже дала мне парочку советов. — Мы не будем вместе, Широков, — я закатила глаза. — Когда мы сойдемся, я бы хотел, чтобы ты рассказала ей правду о своей роли в ее жизни. Из тебя выйдет хорошая мама, а я бы мог стать ей отцом. Он ласково провел большим пальцем по моей щеке, несколько удивив меня своим желанием. Серьезно хотел стать отцом для Сони? Зачем? Но додумать мне не было дано возможности. Егор продолжил: — Я не знаю, что такое произошло в тот год, и почему ты отдала малышку родителям, но уверен, что это оставило ужасный след на твоей жизни. Однако не стоит зацикливаться на прошлом. Ева, ты очень красивая девушка, — он говорил медленно и так завораживающе, что я ощущала, как плыла земля под ногами. — И ты очень сильно мне нравишься. Да, я козел и залез в твои документы, но сделал я это лишь потому, что хотел узнать о тебе. Ты засела в моей голове так сильно, что я думать больше ни о чем не могу. Прошу тебя, позволь мне устроить для тебя хотя бы одно свидание. Просто од… — Короче, Широков, ты достал уже со своими речами, — я перебила его. — Ты плохо слышишь? Со слухом проблемы? — он отрицательно помотал головой. — Ну, раз нет, тогда вали уже скорее! Никакого свидания! Все, оревуар, гудбай, ауфвидерзеен, или на каком тебе еще языке сказать, чтобы ты ушел?! — Почему? Что я делаю не так? — он сжал руки в кулаки. — Ты избалованный мальчик, которому нравится, когда девочки перед ним на колени падают. Я не собираюсь этого делать, поэтому ты все делаешь не так, — я открыла дверь и сильно толкнула его в грудь. — Я докажу тебе, что это не так, — протестовал он, выставив ногу в щель двери, чтобы я не успела захлопнуть ее. — Сначала купи себе слуховой аппарат и в отдел, где мозги продаются, тоже не забудь зайти. Ибо ты не только глухой, но еще и тупой, раз не хочешь меня понять. — оттолкнула его ногу и перед тем, как захлопнуть дверь, громко произнесла: — Не до скорой встречи! Дверь захлопнулась, и я, наконец, выдохнула. Слава богу, завтра выходной, и я его не увижу целых двадцать четыре часа. А, вообще, пора бы найти себе новую команду, потому что с Широковым работать я не смогу. Еще пара таких выходок с его стороны, и навещать меня дочь будет в тюрьме. Ей богу, чувствую, так и будет!