***
Столица шумит в ожидании гостей. Вот-вот в главные ворота города должен был въехать кортеж северного принца, который совсем скоро официально попросит руки юного наследника южного трона. Со всех сторон по этому поводу слышатся музыка и смех. А у центрального фонтана сегодня вечером даже пройдут гуляния в честь данного события. Однако, первое что видят все жители столицы — не роскошное шествие северных эльфов. Верхом на чёрном вороном коне в город въезжает сам принц Арсений. Вид животного устрашает: грива зловеще переливается зелёными, синими и фиолетовыми бликами под тёплыми солнечными лучами; копыта тяжело цокают по мощённой дороге, а голубые глаза так и стремятся заморозить каждого, кто встретится им на пути. Собственно, сам юноша выглядит не более дружелюбно. Одет он, пусть и по-королевски роскошно, но очень мрачно. Тёмно-синие блио с серебряными элементами отталкивает, а иссиня чёрная мантия на плечах зловеще трепыхается от каждого конского шага. Брови сведены к переносице, а большая, грузная серебряная корона, кажется, слишком тяжелая, отчего юноша клонит голову к земле. И, возможно, у южных эльфов бы отлегло, если бы после такого начала шествие продолжали яркие королевские кареты. Но нет же. Кареты кортежа были обиты какой-то темной тканью, цвет которой на закате даже нельзя было отличить, — и не чёрный, и не синий — и переливались серебряными витиеватыми вставками. Нет, выглядело это всё, конечно, очень роскошно. Однако, слишком хмуро. Подобное шествие только отбивало всякое желание праздновать такое светлое событие, как сватовство двух юных сердец. Создавалось ощущение, что в начале мая к ним ворвалась зима. И пусть холодом от всей процессии веяло только фигурально (реально чувствует «морозную свежесть» от королевской семьи только, кажется, Антон), жители столицы сникали. Их души холодил тот факт, что сие мрачное великолепие прибыло сюда на полном серьёзе, тем самым лишь подтверждая все стереотипы о грубости северян и их неумении веселиться. — Бедный наш принц, — слышались с разных сторон жалостливые вздохи. — Не повезло Антону с мужем, — бухтели где-то рядом эльфы-моряки, пристально разглядывая шествующего на коне Арсения. — Хоть бы он его любил, — причитали старые эльфийки, прикрывая рты ладонями. — С таким-то мужем вряд ли будет много счастья. — Не пара он нашему принцу, — последнее, но очень серьёзное заявление коснулось юношеского слуха. — И нам не король… Арсений даже резко оглянулся, чтобы увидеть кто это сказал. Однако, народу на улицах было столько, что даже знай бы он имя сказавшего, найти его было бы невероятно трудно. Стало жутко неприятно. Он не собирается подчиняться игривым настроениям южан, одеваться в яркие кафтаны, да водить за собой клоунский кортеж. Хотят они или нет, но он их будущий правитель. А значит, они должны принимать его таким, какой он есть. К счастью, чем ближе становился замок, тем ниже опускалось солнце и тем меньше эльфов встречалось на пути. Нет, их безусловно было всё ещё много, но с каждым шагом они потихоньку исчезали. Видимо, празднество у центрального фонтана начиналось и никто не горел желанием пропустить его начало. Когда же нога северного принца коснулась тёплой южной земли, солнце уже почти село. Арсений же отряхнулся, подал одному из встречающих слуг поводья своего скакуна и поспешил открыть дверь самой первой кареты кортежа. Из неё почти сразу же показалась аккуратная женская ручка, а после и полностью вышла сама северная королева. Несмотря на долгую дорогу её темно-бордовое походное платье выглядело довольно свежо. Король Сергей же в подобном знаке внимания со стороны сына не нуждался. Поэтому давно уже был на земле и очень даже приветливо (насколько ему позволял его характер) жал руки другим королям. Встречать гостей вышли только мужчины. Король Андрей дружественно похлопал Сергея по плечу, восклицая что-то о том, что рад встрече. Дмитрий сначала кротко поклонился старшему по возрасту мужчине, а уже после пожал протянутую ему руку. Несмотря на то, что он уже полгода как был королём, уважать старших правителей было его обязанностью. Король Павел, который был моложе южанина и северянина, но многим старше восточного правителя, сдержанно протянул руку прибывшему королю, которую тот также сдержано пожал. Правитель Агрикола в свете происходящих событий является незаинтересованным лицом, от чего не должен проявлять слишком выраженных отрицательных или положительных эмоций ни к кому из присутствующих. Татьяну приветствовали уже более мягко. Дима всё ещё ей кланялся и ждал, когда его удостоят протянутой для поцелуя рукой, а вот старшие правители уже самостоятельно проявляли к ней внимание, делая комплименты свежему платью, прекрасному внешнему виду или вообще чудесной натуре. Последнее, по скромному мнению юного короля, совершенно не вязалось с ситуацией — чудная натура либо есть, либо нет. Её нельзя потерять или примять в дороге, как какой-нибудь костюм. Но не ему на эту тему возникать. Прибывшее семейство приглашается к столу. Солнце уже село, но по небу ползут последние розовые полосы, от чего нужды в искусственном освещении пока что нет. Однако, видно, что заранее подготовленная прислуга только и ждёт сигнала, чтобы зажечь множество свечей, расставленных по периметру заднего двора замка, где будет проходить ужин. — А здесь красиво, — довольно хмыкает Серёжа под боком, то и дело оглядываясь по сторонам. — Уже через пару дней привыкнешь, — лишь закатывает глаза Арсений. Его, в отличие от друга, совсем не удивляют ни уже полностью зелёные и цветущие деревья, ни цветочные гирлянды и ленты, которыми украшено пространство для ужина. Вообще идея поставить широкий деревянный стол в саду под пышными яблонями неплохая. Чувствуется, что делалось всё это ради уюта гостей. Да и, в целом, приемлемо симпатично — уже не вызывает такого отвращения, как это было раньше. Но несмотря на это, восторг Сергея Арсений не разделяет. В саду он замечает самого Антона, королеву Майю (можно было сказать дурацкий каламбур насчёт этого имени и текущего месяца, но северный принц не решается — никто не поймёт) и уже привычную девчонку-служанку. Кажется, что будущий супруг и шагу без неё ступить не может. В этот раз приветствие выходит удачным. Антон почти сразу же элегантно протягивает Арсению руку, которую тот учтиво целует, чуть больше нужного задерживая в ладони. Юный омега очень тёплый и это непривычно, но кажется, его не особо радует холод северянина. Он будто бы натурально чувствует несуществующий мороз от прикосновений своего альфы. Король Сергей по-прежнему игнорирует Тошу. В этот раз он даже не удостаивается приветствия от Павла, хотя они в хороших отношениях. И Арсений тоже не был удостоен его приветствием, но опять-таки — Паша здесь самое независимое лицо, он не может игнорировать только королевских особ. А вот до принцев, которых он будет завтра сватать, ему не должно быть дела. Сергей же учтиво принцу кланяется, хотя по северным обычаям должен был проигнорировать, ведь омега не входит в состав его семьи. Но Матвиенко посчитал это невежеством — ему скоро жить в этом замке. Да и Антон настоящий милашка, как его такого можно игнорировать? — Чувствуешь? — как-то очень довольно спрашивает Серёжа, когда все уже сидят за столом и взрослые разговаривают на отвлеченные от подростков темы. — Пахнет ванилью. Кажется, на десерт будет какой-то торт с ванильным кремом. — Как по мне, так ванилью прям воняет, — качает головой Арсений. — А ещё от всех пришедших с кухни слуг несёт молоком и сливками. Такое ощущение, будто бы там цех по производству мороженного. — Мороженое даже лучше торта! — ещё более радостно извещает друг. — Если его подадут, то это будет фантастическое завершение дня. — На десерт и вправду будет мороженое, — дружелюбно улыбается Дмитрий, случайно подслушавший их разговор, под тихие смешки Арса. — Это любимое лакомство Антона. Его всегда готовят на каких-то мероприятиях или подобных ужинах, чтобы доставить принцу радость. — Судя по запаху, повара явно переборщили с ванилью, — лишь фыркает альфа, который не ожидал никаких разъяснений. — У принца прям такая большая любовь к мороженому? — Повара готовят крем-брюле, — немного теряется Дима от такого равнодушного, но цепляющего тона. Крем-брюле уже пятый час настаивают в погребе со льдом, пахнуть ванилью и сливками не должно. Его приготовили ещё до въезда гостей в столицу. Да и вообще, это касается любого мороженого. Сильно пахнуть сладким не должно. — Ванильный пломбир будет подан исключительно Антону, однако, его делают в совсем маленьких количествах. Лично я чувствую просто приятную нотку ванили. — А если я тоже хочу пломбир? — наигранно хмурит брови Серёжа, тем самым отвлекая всех от ненужных разговоров о запахе ванили. — Я, может, не люблю крем-брюле. — Вам его подадут, если вы попросите, — постарался влезть в разговор и сам Антон, из-за которого и пошёл этот разговор о десертах. Ну, это же ради него сегодня кухня старается. — Я позову сейчас свою служанку и передам ей вашу просьбу. — О, тогда я бы не отказался от вафель впридачу! — усмехается Матвиенко, совсем забывая, что говорит не с другом, а с эльфом выше по рангу, пусть тот и младше. — Без проблем, — дружелюбно улыбается Тоша и делает подзывающий жест рукой. — Смотри, вполне себе милый твой Тоша, — шепчет другу на ухо юноша. — Я бы даже сказал заботливый. — Ты разговариваешь с ним, как со старым другом, а не с принцем, он тебя испугался, — недовольно шепчет в ответ Арсений. — Испуг перед грозным парнем со странной причёской нельзя назвать заботой. — Ой, не гунди, — дуется Сергей. — Ты лучше внимание удели своему будущему супругу. А то даже не смотришь в его сторону. — Потому что смотреть не на что, — отстранённо пожимает плечами собеседник. — У него с последней нашей встречи рога на лбу не выросли. А всё остальное я уже видел. — А как же его «в целом симпатичная мордашка»? — подшучивает эльф. — Или мягкие зелёные глаза. Они же словно изумруды. — Ещё скажи, что это лесные феи одарили его таким цветом глаз, — закатил глаза принц, вспоминая старую мамину байку о феях. Ну не вздор ли? Феи пусть и существуют, но такой ерундой не занимаются. — Принесли наследнику в дар самые чистейшие изумруды, чтобы его глаза сводили с ума… — кажется, он и сам теряется взглядом в зелени напротив, — всех песенников, которые слагают о них свои бесталанные стишки. — Арсюша, не ревнуй, — сюсюкает Попова явно вошедший в раж Сергей. — Теперь эти глаза принадлежат только тебе. И только ты познаешь всю их глубину в полной мере. — Фу, отстань от меня, — довольно грубо, но всё ещё тихо отмахивается от товарища Арсений. — Тебе поговорить больше не с кем? Продолжая лукаво улыбаться, Серёжа всё-таки находит себе нового собеседника. Король восточных земель оказывается очень даже весёлым парнем. Матвиенко даже жалеет, что у него не было возможности посещать все балы, на которые приглашали его друга, ведь он был ниже по статусу. Он бы с этим Димой точно быстро сдружился. Антон тоже, вроде как, ведёт себя по-прежнему мило и дружелюбно, но так хорошо на контакт не идёт. Если бы альфа был знатоком эльфийских душ, то непременно распознал бы, что внутри принца сидит печаль. Но он этого не умеет, поэтому даже к лучшему, что он не замечает упорно скрываемых чувств. Ужин проходит вполне себе хорошо. Взрослые, увлечённые своими важными разговорами, выбираются на ночную прогулку в сад, совсем не утомленные этим вечером. Юноши тоже не наговорились вдоволь, что позволяет им расстаться на позитивной ноте. Дмитрий и Сергей прощаются, как только им становится не по пути идти до своих спален. Но до этого ведут бурный диалог и сходятся на том, что принцы к радости выбрали их в главные свидетели со своих сторон. Антон же и Арсений идут вроде как рядом, но каждый в своих мыслях. Когда они расходятся в разные стороны, то даже не прощаются. Они вообще за весь вечер не перекинулись даже парочкой фраз. Северный принц знал, что в покоях он будет выслушивать нотации от друга о том, как он некрасиво себя вёл по отношению к будущему супругу. А Дима с некой печалью осознавал, что ему предстоит бессонная ночь утешений. Южный принц по-любому будет жаловаться и грустить из-за сложившейся ситуации. Ему будет нужна поддержка как никогда раньше…***
К моменту когда принц Антон просыпается, весь замок уже не спит. Южные и северные эльфы бок о бок готовятся к торжественному мероприятию сватовства, позабыв на время об общих неприязнях. Даже Катя навещает его не сразу, а после того как парочка служанок помогают ему с утренними процедурами. Но она приносит с собой завтрак, а также вносит в покои несколько интересных костюмов, хихикая о трудности выбора торжественных одеяний в одиночку. — Больше не намерен сбегать? — помогая своему принцу застегнуть светлое праздничное блио, спрашивает Катя. — Дима уже тебе рассказал? — недовольно закатывает глаза юноша. — Ещё ночью, — мило улыбается подружка и осматривает в зеркало внешний вид омеги. — Антон, ты выглядишь волшебно. Арсений точно сойдёт с ума. — Давай лучше наденем то светло-зелёное? — кривит губы Антон и указывает рукой в сторону другого костюма. — Белое как-то слишком торжественно. А мы всё-таки не обручаемся. Он просто просит моей руки. — Но над вами же проведут обряды, — не соглашается с ним Екатерина насчёт простоты события. — Ваши сердца будут связаны между собой нерушимыми клятвами вечной любви. — Ты правда веришь, что он так меня любит, что эти клятвы свяжут нас такими узами? — как-то моментально сникает парень и присаживается на небольшой пуфик. — Мне кажется, что эти обряды на нас не подействуют. — В том-то и суть обрядов, чтобы было раз и навсегда, — улыбается в ответ служанка и по-матерински разглаживает мягкие кудри. — Но я согласна. Белое блио наденешь на свадьбу. А сейчас, просто для обряда, можно выбрать и светло-зелёное. — Навсегда. На свадьбу, — эхом вторит принц девчушке. — Стой, что? Но… Навсегда это много! Да и вообще, какая свадьба? — взгляд испуганно заметался по комнате, да и вообще парнишка стал быстро тараторить: — Этого не будет, нас просто коронуют и всё. Наш брак будет не по любви, а, следовательно, в свадьбе нет смысла. Незачем устраивать торжество для двух не любящих друг друга сердец? — Тошенька, — ласково растягивает в дверях мама, которая, по всей видимости, недавно пришла, но успела услышать всё, что нужно. — Если ты захочешь свадьбу, то мы с папой тебе в этом не откажем, — она проходит в комнату и делает аккуратный жест служанке. — Катенька, прошу, оставь нас двоих. — Да, Ваше Величество, — девушка осторожно приседает, склоняет голову перед королевой и быстро юркает в сторону двери. — Тебе не нравится Арсений? — женщина подходит к сыну и заботливо помогает натянуть выбранное блио на плечи. — Ах, какой же ты у меня красивый… — Мне кажется, что это я не нравлюсь Арсению, — ещё больше сникает Антон и опускает взгляд в пол. — Что ты, Тошенька, — мама заботливо целует его в нос и в обе щёки — до лба ей не дотянуться. — Ты видел какой кортеж прибыл сюда ради твоей руки? Из пяти больших карет три заполнены подарками для тебя. Арсений привёз с собой только первого слугу и учителя по фехтованию или чем он там занимается. Родители, конечно, взяли себе слуг побольше, но всё остальное — это дары в твою честь. — Ты думаешь, что любовь измеряется подарками? — он осторожно поднимет взгляд на мать. — Тогда я могу подарить ему всего лишь один свой телескоп. И это будет равносильно всем его подаркам, ведь я подарю ему самое ценное, что у меня есть, якобы подтверждая, что ничего ценнее него самого у меня теперь нет, — Тоша пожимает плечами. — Но это же совсем не будет значить, что я его люблю. Это будет очень мило и романтично, но пока я сам не признаюсь ему в том, как сильно он мне нравится, подарки будут всего лишь пустым звуком. — Ты такой сентиментальный, — расплывается в улыбке Майя и приобнимает сына за плечи, заставляя посмотреть на себя в зеркало. — Я уверена, что такое солнце, как ты, не может ему не понравиться, — она осторожно заправляет за ухо непослушную кудряшку. — Да и вообще, такое количество даров говорит о том, что Арсений готов сложить весь мир к твоим ногам, лишь бы ты отдал ему свои руку и сердце. Никому ещё никогда не подносили такое большое количество подарков в честь сватовства. Вы просто не знакомы ещё так близко. Поэтому он не кидается громкими словами о вечной любви. — Думаешь, что если мы познакомимся поближе, признания не заставят себя долго ждать? — всё так же осторожно интересуется Антон. — Дорогой, я понимаю, он не твой истинный и ты мечтал о том, чтобы жить проще, — Майя жалостливо обнимает своего ребёнка, словно сама ощущает всю его грусть. — Чтобы жениться на прекрасной девушке. Чтобы всё как у всех. Но ты у нас особенный, — эльфийка ласково улыбается и проводит большим пальцем по щеке сына, осторожно поглаживая. — И заслуживаешь всего самого особенного. И, поверь, Арсений — самый лучший из всех, кто мог бы стать твоим мужем. Просто будь с ним дружелюбнее. — Хорошо, мама, — Антон покорно кланяется и тяжело вздыхает. — Я послушаюсь вашего совета. — Всё будет хо-ро-шо, — королева задорно щёлкает Антошу по носу для поднятия настроения. Потом спешно идёт к двери, ведь ей ещё надо успеть подготовить всё в лучшем виде. Но замирает, касаясь железной ручки. — И мне очень нравится твой наряд. Пастельные оттенки тебе к лицу…***
Дима радостно выдыхает, когда в полдень замечает Антона, заходящего в тронный зал. Он не сбежал, как грозился. Это хорошо. Но выглядит не особо весело. Это уже не так хорошо. Но времени на разговоры у них нет. После Антона в зал заходят король с королевой, усаживают сына на отцовский трон и встают за спину. После этого всего король западных земель объявляет о начале ритуала. В тронный зал приглашается всё северное семейство. Родители идут первыми, а за ними с совершенно незаинтересованным лицом следует сын. Это немного задевает Антона, но не подаёт вида. Кажется, никто, кроме него, этого не заметил. Ну или это больше никого не волнует. Павел равнодушно спрашивает у них, чего они хотят от южных правителей. Те понятное дело отвечают, что пришли просить руки их великолепного сына. Они хотят взять его в свою семью. — Я думал, что это всё будет как-то поинтереснее, — недовольно шепчет Серёжа. — А это так нудно. — Нельзя разговаривать, — шепчет в ответ стоящий рядом Дима. — Но вообще это все будет очень долго и очень нудно. Но вопреки словам юного короля официальная часть сватовства проходит довольно быстро. Родители Антона спрашивают, что такого подготовили их сыну в дары, взамен на разрешение стать своему ребёнку частью семейства Поповых, а все эльфы-прислужники большой вереницей вносят в зал огромное количество даров на серебряных подносах. Кажется, что это преподношение даров длилось как раз бóльшую часть от всего официального ритуала. — Но самый главный дар, который я хочу преподнести своему будущему супругу, — распинается перед правителями Арсений, подзывая к себе Катерину. — Это вот эти серебрянные кольца. Самые искусные мастера литейного дела трудились над ними, — Катя, ярко улыбаясь, подносит Антону небольшую тёмно-синюю подушечку. На ней и вправду покоятся два красивеньких колечка. — Сделаны они были специально для нас по особой технологии. Я хочу, чтобы эти кольца связали нас самыми крепкими узами во время церемонии бракосочетания. — Они зачарованные? — не может не задать самый главный вопрос Тоша, аккуратно касаясь подушечками пальцев кольца, которое, судя по всему, принадлежит ему — оно тоньше и красивее. — Да, — кивает Арсений. — Они зачарованы во веки веков оберегать нашу любовь. Антон поднимает на него испуганные глаза. Почему все сегодня так легко бросаются этим словом? Почему для них для всех любовь — это что-то простое и несущественное? Что можно вот так вот запросто пообещать совершенно незнакомому эльфу. Антон бы ни за что не мог сказать такое Арсению. Он не может обещать ему те чувства, которые в нем ещё только-только зарождаются. Да и вообще не факт, что это любовь, а не простая дружеская симпатия. Видя заминку между обоими наследниками, король Павел вновь берёт всё в свои руки. Он передаёт обручальные кольца родителям Антона и оглашает принцев помолвленными. Приходит время для традиционных ритуалов… — Антон и Арсений, — к наследникам подходит Дмитрий. За ним вновь следует Катя, в руках которой находятся все важные элементы обряда. — Сегодня вы будете связаны волшебными силами любви. Антон и Арсений протягивают ему навстречу руки. Катенька бережно обматывает их ладони священным бело-золотистым полотном. Южные эльфы вышивают золотом на белом шёлке древние руны — часть заклинания, которое должно и вправду навечно соединить сердца двух предназначенных друг другу людей. Королева Майя вручную вышила каждый символ на этом полотне специально для этого обряда, вкладывая в него всю материнскую любовь. Дима принимается шептать над ними это самое заклинание. Что он говорит разобрать нельзя. Во-первых, он делает это слишком тихо. Во-вторых, все слова произносятся на древне-эльфийском, поэтому, даже говори юноша вслух, мало бы что было понятно. Но видно, что он волнуется. Руки, которыми он касается иногда белого шёлка, заметно дрожат. А ещё юный король то и дело закрывает глаза, пытаясь не сбиться среди кучи древних слов. После того, как заклинание прочитано, Дмитрий снимает ткань с рук наследников и завязывает в узел. Теперь этот узел надо будет достать в день свадьбы (если она вообще будет, в чём Антон сильно сомневается) и украсить им стол молодых. А потом вновь спрятать в самое забытое место, чтобы любовь и счастье новой семьи хранилось подальше от чужих глаз. Дима отдаёт узел королеве Меркатора, а после осторожно надевает на головы каждого юноши венки из белых хризантем — символов чистой и преданной любви. На это Арсений лишь немного морщит нос. Ему совершенно не нравятся цветы, и он не был готов к тому, что их водрузят ему на голову. Эти южные эльфы так любят всю эту растительность, что даже в ритуал смогли её приплести. Вот у них, северян, всё куда проще. К слову о северянах. После завершения обряда основная действующая роль переходит к Сергею, как к главному свидетелю со стороны милеского принца. Проводимый им обряд и вправду проще и лучше. Но только на взгляд Арсения. Антону вся эта затея перестаёт нравиться, как только Павел передаёт Серёже охотничий нож. Омеге становится дурно. Неужели весь обряд — это клятва на крови? Если так, то он против. Он снова готов сбежать. Например, прямо сейчас. Но ноги его не слушаются и стоят на месте. Тем временем Серёжа уже легонько касается острым лезвием арсеньевой ладони. На той появляется совсем неглубокий и очень тонкий порез. Он даже не кровит. — Стой смирно, — строго шепчет Арсений, пронизывающе смотря на Антона. Матвиенко делает вид, что совсем не услышал этого. Он осторожно берет ладонь южного принца в свои руки, проводит по ней большим пальцем и тихо говорит: — Расслабься, — и переводит взгляд на Арсения. Кажется, что посыл этого взгляда понимают только лучшие друзья. — Обещаю, это не больно, — через секунду тяжело вздыхает принц и осторожно касается чистой рукой сжатой ладони. — Всё будет хорошо, — тихонечко шепчет он. Антон растерянно поворачивается в его сторону и напугано хлопает своими чудесными глазками. В этот момент, пока принц не смотрит, Сергей легонько касается лезвием уже его ладони, пользуясь данным замешательством. Омега шипит, но вроде как ему не становится легче. Всё потому что король западных земель преподносит главному северному свидетелю красивый серебряный кубок, в котором плещется тёмно-бордовое вино. Когда Серёжа берет ладонь своего друга и аккуратно сцеживает с неё несколько капель в этот самый кубок, южный принц становится белее той самой шёлковой ткани, которой пару минут назад были укутаны его руки. Им сейчас нужно будет это пить. — Я не буду, — в зелёных глазах появляются маленькие слезинки, в то время как Серёжа уже касается его, Антоновой, ладони. — Я не смогу. — Ты должен, — холод в голубых глазах напротив поражает. Кажется, Арсению совсем его не жалко. Пара ярко-красных капель скатывается в кубок и смешивается с темнотой вина. Антон готов терять сознание. Он ни за что не сможет испить такой «великолепный» напиток. — Три глотка, — сочувствующе шепчет Сергей, не глядя поднося серебряную чашу Арсению. — Не смогу, — лишь прерывисто вздыхает Тоша и по щеке катится первая слезинка. — Сможешь, — прикрывает глаза свидетель и подносит чашу южанину. Он не в силах смотреть на муки этого нежного создания. Антон лишь вновь прерывисто вздыхает и тоже прикрывает глаза. Осторожно припадает пухлыми губами к холодному серебру. Совсем не замечает как при первом глотке его ладони касается северный принц. Также не замечает и того, как тепло он её сжимает, когда тот через силу делает два оставшихся глотка, осушая кубок. — Смог, — радостно улыбается Серёжа, когда Антон всё-таки открывает глаза. Он смотрит вокруг, и картинка немного плывёт. Кажется, он сильно перенервничал, а ведь на губах даже нет вкуса крови. Только кислое северное вино немного вяжет язык. К моменту когда Тоша переводит взгляд на своего будущего супруга, тот уже не держит его ладонь в своей. Просто как-то гордо на него смотрит. И непонятно, он горд Антоном, ведь тот всё-таки смог, или горд собой. Омега больше склоняется ко второму, ведь Арсений-то и глазом не моргнул, не жался от страха как трус. Спокойно испил из кубка предназначенные три глотка. — Все ритуалы можно считать оконченными! — торжественно произносит Павел. — Антон и Арсений, теперь вы помолвлены. Так пусть ваша жизнь будет счастливой и долгой, а любовь нерушимой. Вот и всё. Это ужасное событие окончено. Теперь как всегда следует пир, на котором придётся прощаться с Димой и Пашей. Они будут вынуждены вернуться к своим государственным делам. Да и родители Арсения тоже уедут. Почему-то, это всё совершенно не радует Антона. Наоборот — он жалеет обо всём случившемся…