***
Как только все присутствующие доедят свои десерты, Антон мигом подорвётся на своём месте и проследует в личные покои. Ему плохо, сильно плохо. Он пил ужасно-кислое северное вино вместе с кровью. Со своей кровью. С кровью Арсения… — Какой кошмар! — взвоет он, падая на кровать и утыкаясь лицом в подушки. — Что? — обеспокоено закружит рядом Катенька. — Антон, что такое? Говори, пожалуйста! — Я пил кровь, — принц показательно высовывает язык на столько, насколько это возможно, вызывая тем самым первый рвотный позыв. — Я сейчас умру! — Антон! — возмущается служанка, легонько пихая свисающую с постели ногу. — Прекрати! Это обряд! Ты же даже ничего не почувствовал! — Это мерзко, — лишь не соглашается Антоша и вновь высовывает язык, призывая очередно приступ рвоты. — Меня жутко тошнит! Я правда умру, если не избавлюсь от этого привкуса! — Только не здесь! — бранится уже совсем злая девушка, спихивая друга с кровати. — Прекрати паясничать сейчас же! Если тебя сейчас стошнит, то сам будешь за собой убираться! — Вымой мне язык с мылом! — хнычет юноша, ползком пробираясь к двери, ведущей в маленькую комнатку, которую он использует как ванную комнату. — Иначе меня правда стошнит! И я умру! — Если ты сейчас не встанешь, то я попрошу принести мне самое противное мыло, — злостно прошипела эльфийка, — которым я намылю твой чёртов язык так, что ты неделю будешь пускать пузыри ртом! — Что здесь происходит? — теряется Дима, который пришёл попрощаться с другом. — Антон собрался вернуть все свои три глотка обрядного вина обратно! — возмущается уже ему Катерина. — Ползает по полу и грозится умереть! Посмотрите на него, какие мы нежные! — Она не понимает! — восклицает в ответ Антон. — Это ужасно! Я бы посмотрел как она пила бы это ужасное вино с кровью! — Антон, твой желудок пуст, — недовольно закатывает глаза восточный правитель. — Даже если ты сильно захочешь, не сможешь тут умереть или вернуть это вино. Оно уже переварилось. Ты ничего не ел, тебе просто нечем тошнить. — Вы оба просто не понимаете как это мерзко, — отрешённо вздыхает юноша и уставляется взглядом в потолок. — Когда над вами будут совершать подобный обряд… — Мы не северяне, Антон, у нас нет таких обрядов! — Дмитрий недовольно перебивает омегу и плюхается на помятую постель, бережно ставя рядышком небольшой сундучок. — Кать, принеси мне настойку шалфея и сделай ромашковый чай. Я его уложу. Служанка несколько раз кивает головой и быстренько покидает покои принца. Антон провожает её разочарованным взглядом. Вот так вот. «Хорошая» она подруга. Отдала его, бедного и несчастного, на растерзание этому злобному лекарю, который сейчас его травками напоит, чтобы только Тоша не канючил. Отличный план, ничего не скажешь. — Антон, что происходит? — довольно строго спрашивает юный король, кажется, пытаясь прожечь взглядом дырку в своём друге. — Ничего не происходит, — тяжело вздыхает в ответ омега. — Мне правда очень плохо, — осторожно приподнимается на локтях, — я тогда чуть не потерял сознание. Этот Серёжа взял нож, и Арсений так спокойно протянул ему руку… Дим, ты понимаешь, меня резали охотничьим ножом на живую! — его взгляд немного дикий, кажется произошедшее сильно зацепило принца. — Я так боялся. — Но сейчас же всё хорошо? — так же тяжело вздыхает эльф. — Что поделать, Антон, такие у северных эльфов традиции. Главное, что все сейчас позади. Ты не упал там замертво, не прервал обряд. Всё, забудь об этом. — Я не могу, это жестоко, — лишь хмурится Антон, обратно откидывая спину на холодный каменный пол. — Почему никто мне не сказал, что меня будут сегодня резать? — Прекрати, пожалуйста, — в который раз за последние несколько минут закатывает глаза Дима. — Да, это пошатнуло твою яркую картину мира. Но свет клином на этом порезе не сошёлся. Я принёс тебе мазь, которая быстро заживляет раны… — Кстати, а ты зачем пришёл? — вдруг заинтересовывается Антон, перебивая друга, поднимается с пола и садится на противоположный край кровати. — А я, — растерянно оглядывается собеседник, — я пришёл попрощаться… — Ты не останешься? — удивляется принц. — Ни я, ни Паша, — оправдывается альфа и виновато пожимает плечами. — Ты же знаешь, я должен вернуться к своим главным обязанностям. — Здорово, — равнодушно фыркает Антоша и отворачивается. — До новой встречи, Ваше Величество. — Антон, — жалобно тянет Дима и пытается повернуть того к себе лицом. — Прекрати дуться. У меня есть своё королевство, за которым надо следить, и… — в ответ слышится тяжелый вздох — омега всё прекрасно понимает, но принимать не хочет. — И вообще я принёс тебе лечебницу. Там все нужные отвары и даже мазь, способствующая быстрому заживлению ран. — Спасибо, — всё ещё с деланным равнодушием фыркает принц и скрещивает руки на груди, искоса поглядывая в сундучок из тёмного дерева. — А что это за флакон с фиолетовой водой? На самом деле он совсем не обижается. Да и как тут обижаться? Эльф-целитель приносит ему лечебный сундук, всё содержимое которого изготовил лично. Это высшее проявление заботы у жителей восточной части континента, что подтверждает благие намерения Дмитрия. Да и всё-таки, они самые лучшие друзья, настолько неразлучные, что других таких ещё поискать надо. А на лучших друзей нельзя обижаться долго, так ведь? — Это настойка! — поправляет друга Дима и загадочно улыбается. — Она самая необычная, потому что пригодится тебе после первой брачной ночи. — Десять звёзд из десяти, — отшучивается в ответ Антон, не воспринимая всё только что сказанное всерьёз. — Я всего лишь помолвлен, а не вышел замуж. — Поверь, я знаю о чём говорю, — вся игривая загадочность стирается с лица юного короля и теперь он выглядит по-привычному серьёзно. — Тебе понадобится эта настойка. Сам всё поймёшь, когда время придёт. — Как ваши дела? — дверь в покои открывается, и миниатюрная Катя легко оказывается внутри, держа в руках широкий поднос. Она уставляет все прошеное на стол, тем самым отвлекая парней от непонятного разговора. — Здесь всё как просил — отвар шалфея и ромашковый чай. — Спасибо, Кать, — лучезарно улыбается ей в ответ Дима, больше нужного задерживая взгляд на милом личике. — Всё хорошо. Антон вроде как успокоился. Я сейчас его уложу, но если вдруг ещё возникнут сложности или он опять будет стрессовать из-за обряда, то тебе надо будет делать ему отвары из шалфея. Он снимает напряженность и… Дальше Антон не слушал. Какой бред. Какая первая брачная ночь? Он же всего-то помолвлен с этим Арсением. Свадьба состоится ещё не скоро (если вообще состоится — он уверен, что их просто коронуют и всё), следовательно, ни о какой брачной ночи и речи быть не может. Так ведь?***
Антон ещё дня два чувствует себя подавленно. Всё-таки не самый гуманный (по мнению самого Антоши) обряд северных эльфов, оставил после себя сильный отпечаток. Пить за ужином игристое вино не хочется. Как и на руку, которая, правда, уже почти зажила, смотреть. Вот почему северные эльфы не придумали какой-нибудь обряд, связанный со снегом? По сути, в Милесе и живут все снежные феи, которые творят свою холодную магию. Нет, они не помогают меняться временам года, но являются самыми настоящими волшебниками. Было бы здорово в конце обряда быть «коронованным» не простым венком из белых хризантем, а, например, из самых настоящих снежинок! Они ещё плюс ко всему обязательно будут все разные, одна на другую непохожие. После скорого отъезда всех гостей, в замке остаются только Арсений, Серёжа и какой-то очень нужный слуга первого. Дима, конечно, задерживается дольше всех — уезжает следующим после сватовства утром. Всё-таки не мог он оставить друга одного, не убедившись перед этим в его приемлемом, но слегка депрессивном настроении. Фраза правителя восточных земель о первой брачной ночи кажется совсем странной и быстро забывается. Арсению были выделены отдельные покои, вместе они не спят. Да и вообще северный принц не проявляет к Антону особого внимания. Они видятся на совместных приёмах пищи, иногда пересекаются в саду или в библиотеке. Вот и весь их контакт, за что, конечно, южный принц ему даже благодарен. Все эти два дня, что Арсений живет здесь, ему совершенно не хочется контактировать вообще с кем-либо. Да и альфа вечно чем-то занят. То тренируется, то изучает местную культуру и будущие обязанности, то под присмотром короля Андрея ознакамливается с государственными делами южного королевства. На третий день Антону становится значительно лучше. «Ужасы» сватовства его наконец-то отпускают и он возвращается в привычный ритм жизни — наблюдает за звёздами, взахлёб читает различную литературу и сидит до поздней ночи в библиотеке в поисках нужного фолианта с какими-нибудь древними знаниями. В общем, все тревоги забываются как самый страшный сон — будто их и не было вовсе. А ещё он дружится с Сергеем. Оказывается, самый приближённый слуга его будущего мужа очень приятный парень. Да, он старше самого Антона на два года, как и северный принц, однако, разница в возрасте не чувствуется совершенно. Серёжа очень забавно шутит, обучен манерам и не такой холодный как его хозяин. — Всё дело в том, что я только родился на севере, — как-то раз заявляет Матвиенко, во время очередных посиделок с принцем в саду. — Все мои предки южане. Не понимаю, как мой прадед променял всю эту красоту на белоснежные пейзажи. Серёжа вообще сам по себе очень хороший друг. Он не отказывает Антону в компании для прогулки по саду, так ещё и постоянно его при этом развлекает. А также всегда помогает Арсению с тренировками. Точнее, тренируется северянин с тем самым «нужным слугой», ведь он оказывается его учителем по боевым искусствам. С лучшим другом эльф лишь оттачивает уже имеющиеся навыки, говоря, что тем самым закрепляет своё мастерство во владении холодным оружием. Причём, совершенно любым. Антон как-то случайно увидел как Арсений дрался со своим учителем на мечах; Серёжа пожаловался, что будущий супруг владеет заморской шпагой искуснее сына главного воеводы Милеса; да и отец как-то за ужином восторгался умениями своего будущего зятя. По его королевскому мнению, саблю держал тот отлично. Признаться честно, Антону очень даже приглянулся Арсений в латах и с мечом. Он выглядел очень мужественно. Сам Тоша никогда бы так не выглядел в тяжелённых доспехах. Да и меч бы так легко не поднимал — силёнок маловато. А вот северный принц был настоящим воином. Сразу было видно, что альфа рождён для того чтобы побеждать. И не важно за что он сражается — за шуточную победу в дружеском поединке или за тёплый взгляд от будущего супруга. Он получает и то, и другое. Но всё это великолепие длится недолго. Как-то раз, спустя, примерно, полторы недели после сватовства Антон застаёт Арсения в своих покоях. Точнее нет, не так. Арсений врасплох застаёт готовящегося ко сну Антона в его же покоях, по-хозяйски развалившись на чужой расправленной постели. — Что вы здесь делаете? — от неожиданности омега даже вспоминает о правилах приличия — он должен обращаться к своему супругу (пусть пока и не совсем официальному) исключительно «на вы». Хотя, признаться честно, что один, что второй плохо соблюдали это правило ещё с самого первого дня знакомства. А после сватовства, если и общались, то без перехода на личные местоимения в разговоре. — Я пришёл навестить своего будущего супруга, — беззаботно пожимает плечами Арсений, внимательно осматривая юношу, одетого в одну лишь тонкую шёлковую ночную рубашку. — Мы с вами очень редко видимся, — он зеркалит обращение «на вы», чтобы не казаться невоспитанным. — А нам ведь вместе одним государством править. — Я считаю, что вы выбрали не самое удачное время для свидания, — немного недовольно фыркает в ответ Антон, переминаясь с ноги на ногу. — Уже довольно поздно. Да и, как вы могли заметить, я готовлюсь ко сну и только-только закончил с водными процедурами. — Да, верно, — парень резко спохватывается и берет в руки приятный на ощупь халат. Вот почему кожа южанина поблескивает в свете свечей, а мягкие волосы сильнее вьются. — Вы, вероятно, продрогли. На вас же почти ничего нет. Арсений в два шага оказывается рядом с принцем и любезно укутывает его в тёмно-зелёную ткань. А сразу после, убедившись, что халат точно будет греть, аккуратно усаживает на широкую постель. Сам тоже на неё садится, но только с противоположного края (хотя, тут как посудить, ведь он подсаживается к изголовью, а вот омега остаётся сидеть на краю, в ногах). Тоша безумно смущается со всего происходящего, но возражать не смеет. Возможно, ему просто интересно, что будет дальше. А возможно, ему приятно поведение будущего супруга… — И всё-таки, зачем вы пришли? — не унимается Антон. Не то чтобы он сильно против разговора. Им и вправду стоит узнать друг друга получше, но явно не сейчас. Сейчас им стоит разойтись по своим комнатам, пожелав друг другу приятных снов. Ну или же ещё можно договориться о завтрашнем свидании, если у обоих будет на это время. Но не более. — Антон, ты очень красивый, — негромко и на выдохе произносит Арсений, осторожно касаясь его щеки подушечками пальцев. — Если вы пришли, чтобы сказать мне только это, то можете уходить, — вмиг теряется принц, а его остренькие ушки предательски краснеют. Становится жарко, хотя ещё несколько секунд назад он дрожал от лёгкой прохлады. — Спокойной вам ночи. — Ты не умеешь делать комплименты в ответ? — немного раздраженно спрашивает северянин. Он вообще-то тут перед ним распинается, а этот малец и не пытается. Хотя, краснеющие вслед за ушами щёки его раззадоривают. — Я красивый? — Очень, — тихонько признаётся Антон после недолгого молчания. Жарко, очень жарко. От Арсения же обычно холодом веет. Где же это сейчас? — У тебя безумно красивые глаза. Пусть они и очень холодные. — А у тебя великолепные кудри, — будущий супруг незаметно подсаживается ближе, всё сильнее сокращая между ними расстояние. — Они очень мягкие, — он умилительно улыбается и накручивает одну из прядок на свой палец. — Самые обычные, — выдыхает юноша от такой близости. Даже в танце они были друг от друга дальше. — И я вообще сам очень даже обычный. — Нет, — качает головой Арсений, всё сильнее упиваясь напуганно-растерянным взглядом зелёных глаз. Кажется, у кого-то проблемы с самооценкой? Что ж, так даже проще. — Ты не такой как все. — Конечно, я ведь омега, — Антон закатывает глаза и отсаживается. Весь его, казалось бы, романтичный настрой сбит. — Где ещё увидишь такое представление, как парня омегу. — Я совсем не это имел в виду, — не теряется Арсений, продолжая нежно улыбаться. Хотя такие резкие перепады настроения его раздражают. — Ты правда очень необычный. Я ещё никогда не встречал таких образованных и горящих любимым делом эльфов. — Правда? — вновь теряется принц, недоверчиво смотря прямо в глаза собеседнику. — Правда, — кивает Арсений и улыбается ещё шире, можно было бы даже сказать, что очень искренне. Подобные комплименты срабатывают. Именно поэтому в момент, когда Арсений касается своими губами сухих губ омеги, тот не отдаляется. Возможно, он бы и хотел, но находясь под влиянием столь «великолепных» для него комплиментов, он просто не пытается. Однако, и на поцелуй совсем не отвечает. — Ты чего? — задается вопросом старший принц, медленно открывая глаза. Становится понятно, что второй свои даже не закрывал. — Антон? — Я… — кажется вот-вот отвечает Тоша, но его перебивают. Арсений вновь целует его. Только теперь с напором, с проявлением явного желания. Вот только юноша вновь не поддаётся, он осторожно толкает от себя арсеньевские плечи. Северянина, это кажется лишь больше раззадоривает (или злит?) и он начинает активнее целоваться, пропуская язык в приоткрытый от возмущения рот. — Ты очень красивый, — выдыхает ему в губы Попов, повторяясь — он уже это говорил. — Стой! — взволновано восклицает Антон и, пользуясь моментом, всё-таки отталкивает того от себя. — Я не хочу. Точнее, я не уверен, что готов, — его взгляд напуган и растерян, только теперь это не умиляет так же, как несколько секунд назад. — Не думаю, что нам стоит это делать. Это очень плохая идея. — А ты умнее, чем мне казалось, — усмехается Арсений. Надо же, этот наивный мальчик понял, к чему он клонит. — Почему? Что в этом плохого? Ты красивый, я тоже. Мы с тобой помолвлены. Всё как надо. — Дело ведь не в красоте, — опечаленно закусывает нижнюю губу Тоша. — Мы же совсем друг друга не знаем. Так нельзя. — Ну почему же нельзя? — терпеливо спрашивает старший, хотя на самом деле его жутко раздражает всё происходящее. — Мы с тобой уже считай супруги. Для специально помолвленных эльфов это нормально. У нас не было времени узнать друг друга, однако, это ещё успеется. Нам надо всем показать, что ты мой. Так положено. — Но мы же только помолвлены, — ещё больше теряется Антон. — Разве метка ставится не после брака? — После брака метка ставится только тогда, когда есть возможность передумать, — всё-таки недовольно закатывает глаза Арсений. — А у нас с тобой такой возможности нет. Всё решено, мы не передумаем и не разлучимся. Поэтому не вижу смысла тянуть. — В твоих словах есть логика, — задумчиво тянет омега. Но мысль свою он вновь не договаривает. Альфа опять его целует. Но уже совсем жадно и горячо, будто бы он дорвался до столь желаемого действа с большим трудом. Это лишь сильнее смущает южного принца и он, видя как Арсений к нему тянется, согласился бы на всё. Он же совсем мягкий и безропотный, да и куда ему возражать, когда перед ним такой сильный и великолепный альфа (именно альфа, а не парень, Антон ещё не понял, какие чувства он испытывает к самому принцу, а не к его внутреннему альфе). Но всё-таки он правда не готов к «первой брачной ночи», как недавно выражался Дима. — Прости! — восклицает Тоша, понимая, что задумавшись, укусил губу Арсению. Тот немного кривится и отстраняется, облизывает место, по которому пришлась боль. — Прости, я всё ещё не уверен в том, что готов. — Что? — сбивчиво лишь спрашивает северянин из-за тяжёлого дыхания. — Что ты сказал? — Мне очень жаль, но я правда пока не думаю, что это правильно, — прячет взгляд эльф. — Давай всё-таки попытаемся узнать друг друга лучше. Может, правильнее будет сделать это поз… — Молчать! — вдруг резко и грубо восклицает Арсений, перебивая и так тихого принца. — Не тебе решать, что и когда и правильнее! — Что? — теперь уже в непонимании теряется Антон. — Я — альфа, — будто бы рычит в ответ старший принц. — Поэтому всё будет так, как я сказал. — Но ты же не можешь меня заставить, — кажется больше спрашивает, нежели утверждает южанин. — Я всё могу, — альфа резко притягивает к себе младшего без каких-либо колебаний. — Ты омега, Антон. Поэтому ты во всём должен меня слушаться, — несмотря на холодный взгляд, прикосновения его мягкие, почти приятные. — Ты понял? — Да, — быстро и напуганно кивает головой Тоша. — Я всё понял. Я буду послушным. Арсений водит пальцами по мягкому лицу, касается осторожно ресниц (они пушистые-пушистые, это забавно), довольно ухмыляется. Он не может отрицать того, что его будущий супруг красив. Не зря всё-таки слагают о его красоте песни. Грустный мальчишка-омега, нежней и прекрасней тысячи роз. Антон — самое приятное дополнение к южному трону. Попов будет королём с самым красивым супругом. Солёные слёзы смешиваются с поцелуями. Арсений настойчив и Антон понимает, что выйдет проигравшим из этой схватки. Как минимум потому что Попов прав — омега должен подчиняться своему альфе. Да и они, пусть пока и не супруги, но помолвлены. И у них не будет возможности изменить своё мнение. Значит, наверное, всё идёт как надо? Они же и вправду теперь никогда не разлучатся (если кто-то не умрёт, но такая возможность Антоном полностью игнорируется), а, следовательно, тянуть с меткой нет смысла… — Не реви, — холодно бросает Арсений, когда отстраняется от пухлых и истерзанных губ. — Ненавижу слёзы. Он переворачивает Антона на живот, а тот лишь обмякает в его руках и тем самым поддаётся. Всё-таки решает, что Арсений во всем прав, и это только его, Антонова проблема, что он не уверен в своей готовности. Холодные руки не особо приятно оглаживают спину через совсем тонкую ночную рубашку, стаскивая халат. Антону неприятно, но он поддаётся, он слушается. Так надо. Так правильно. Из неправильного здесь только он сам. Арсений снова говорит что-то про слёзы и эльф громко шмыгает носом. Как бы не хотелось, но он не может перестать плакать. А меньше всего он бы хотел, чтобы Арсений был им недоволен. Ведь только он считает его красивым. Только Арсений говорит ему комплименты, только Арсений захотел его. Антон так сильно не верил, что вообще может быть кому-то интересен, что сейчас сделает всё, лишь бы этого не лишиться. Тем временем всё ещё холодные (сейчас младший принц в этом уверен) руки опускаются к ягодицам, задирают бежевый шёлк. А потом неожиданно сжимают Антона за поясницу и он закрывает глаза. Закрадывается мысль, что, может, это всё-таки неправильно. Но омега не хочет думать. Он вспоминает как Арсений ему улыбался и пытается унять слёзы…***
Утром Антон просыпается один. Арсения нигде нет. Наверное, получив желаемое, он сразу же вернулся к себе. Он же не обязан оставаться здесь с ним. Кто Антон вообще такой? Он же всего лишь омега. Причём парень-омега! Он не может указывать этому альфе, что нужно делать. Размышляя о своей никчемности, принц перекатывается на противоположную сторону кровати, совершенно игнорируя тот факт, что простынь там ещё тёплая. Он не находит себе места. Его мучает ощущение использованности. Антон вдруг понимает каково было Кате, когда он и Дима решили с ней не общаться, ведь она ещё маленькая. Одиноко, грустно. И хочется быть нужным… Тоша встаёт с постели и медленно подходит к зеркалу. Он уже понимает, что увиденное совсем его не обрадует. Ну, конечно, кого вообще может обрадовать скелет, обтянутый кожей, которым он и является? Разве что кого-то совсем похожего. Взгляд быстро, но внимательно опускается от пшеничных кудрей до босых пят. Ничего в нем почти не изменилось. Только фантомные ощущения арсеньевских рук на талии теперь видимы — там, где он его схватил, остались маленькие тёмные пятна синяков. — Можно было так крепко и не держать, — фыркает принц своему отражению. — Никуда бы я не сбежал. Голое тело его совсем не прельщает. Как Арсений вообще мог его хотеть? Наверное, он привык к тому, что у него имеются придворные омеги, которые помогают ему во время гона. И сейчас (пусть гона у него и нет) он воспользовался будущим супругом так же, как кем-то из слуг для этого предназначенных. Почему бы и нет, если захотелось, так ведь? — Антон! — восклицает Катя и закрывает глаза. — Ты почему раздет? — Это мои покои, — равнодушно хмыкает в ответ друг, но берет в руки валяющийся на полу халат. — Могу ходить по ним в таком виде, в котором хочу, — он кутается в мягкую ткань и затягивает пояс на талии. — Можешь смотреть. Всё некрасивое спрятано. — Это Арсений? — первое что спрашивает девушка, когда открывает глаза. Антоша смотрит на неё непонятливо. — Синяки… Это он? — Он мой будущий супруг, — закатывает глаза принц. Вот только жалостей ему не хватало. — Он пришёл получить супружеский долг. А я, как послушный омега, ему эту возможность предоставил. — За супружеским долгом приходят только супруги, — недовольно пыхтит она и лезет в сундучок, оставленный Димой. — Ты разве не мог ему сказать, что по нашим обычаям альфа должен дождаться свадьбы, прежде чем спать с омегой? — Он к этому не привычный, — все так же равнодушно вздыхает Антон. — А я не хотел его расстраивать. — Какой флакон Дима подготовил для этого случая? — судорожно вздыхает эльфийка. Она недовольна Арсением. Тот не должен был так поступать с Антоном. Он больше не у себя дома. Он в южном королевстве и должен соблюдать здешние обычаи и законы. Это ему не север, где можно обходиться с омегами, как с вещами. — Антон! — восклицает она, нервно перебирая скляночки. — Она там такая одна. Катя быстро хватает маленькую стеклянную баночку с фиолетовой жидкостью и читает написанную Димой этикетку по правильному применению. Ну вот нельзя Антона оставить одного — он обязательно во что-то вляпается! Как же Дима был бы нужен сейчас здесь. Если их друг впадёт в уныние, одна она точно не справится. — Давай, — служанка подносит к губам сидящего в растерянности парня чашечку с разбавленным снадобьем. — Антон, надо выпить, давай… Юноша не задумываясь глотает протянутую жидкость. Он не может понять: почему подруга делает из этого такую трагедию? Антон волен в своих поступках. А, следовательно, если вчера он не смог настоять на своём, то это только его проблема. Зачем за него так волноваться? Ничего же страшного не произошло. Он просто дал своему супругу желаемого. Ну хорошо, ещё не нынешнему, а только будущему, но это же сути особо не меняет… Он переводит отстранённый взгляд на стоящее в углу зеркало. Там ничего не меняется. Только отражающаяся в нём Катя мельтешит вокруг да около, что-то причитает, возмущается. А на принце лица нет. Кудри не пушатся, губы побледнели. Даже зелёные глаза совсем не мягкие и тёплые, как недавно их описывал сам Арсений. А какие-то блёклые, безжизненные…***
После той самой злополучной ночи проходит около недели. Антон замыкается в себе. Сколько бы он не убеждал Катю в том, что всё хорошо, сам понимает, что нет, не хорошо. Он неизменно чувствует себя использованным. Арсений за эту неделю ни разу к нему не заглянул. Не приглашал на прогулку; не приходил на завтрак — вставал раньше принца; не посещал ужин — отказывался как и всегда в пользу тренировки. Хотя, если бы он жил по общему расписанию в этом замке, то всё равно бы не застал будущего супруга — Антон перестал выходить из своих покоев. Всю неделю юноша сидит в своей комнате. Там он и ест, и учится, и читает, и на звёзды смотрит. Хотя, казалось бы, уже совсем скоро наступит июнь, а он обычно в это время перебирается в сад, чтобы наблюдать за ночным небом оттуда. Родители за него понятное дело стали переживать, когда увидели, что на второй день их ребёнок вновь не явился на трапезу. Однако, Катерина быстро соврала (пусть и не хотела этого делать), что у принца началась течка, просто чуть раньше. Рассказывать о случившемся она правителям не стала. Антон строго настрого запретил. Он пообещал, что скоро всё вернётся в норму, родителям ничего знать не обязательно, да и вообще, будто бы эльфийка не знает об отношениях между альфами и омегами. Юноша смог убедить её в том, что внутри семьи альфа обычно относится к своей супруге так, как был привычен или обучен. А, следовательно, не знающий южных традиций Арсений, росший в самом настоящем холодном царстве, где даже люди на вид все ледышки, ни в чем не виноват. Он так обучен и имеет на это полное право. Ведь именно он станет мужем юному принцу. Однако, утром в субботу, когда тренировка была окончена, а Антон позавтракал, принцы всё же пересеклись. Серёжа, установивший хорошие отношения с местными слугами (в том числе и с Катей, с которой успел возмутиться с поведения лучшего друга), узнал о том, что у молодого омеги течка и всё-таки настоял на том, чтобы Арсений посетил своего жениха. Всё-таки негоже ему полностью им не интересоваться и не знать даже таких вещей. — Как твои дела, Антон? — стоя в дверном проёме всё-таки решается спросить Арсений. Дальше дверей его не пустили, поэтому приходится неуютно жаться к углу у рабочего стола. — Вполне себе, — равнодушно хмыкает принц, сгребая в одну кучу все фолианты, раскиданные по столу, будто бы северянин сожжет их все одним лишь своим присутствием. — Не понимаю, почему это вдруг вас взволновало. — Ну как же, — хмурится Попов — слух неприятно резануло обращение «на вы», — у тебя началась течка. А, насколько мне известно, омеги тяжело переносят течку. Особенно после начала ведения половой жизни. — Как красиво вы завуалировали наше первое занятие «любовью», — интонация на последнем слове даёт понять, что Антон и сам не считает случившееся любовью. — Однако, спешу вас обрадовать — омеги всегда не особо хорошо переносят течки. Поэтому я к этому привычный, — он продолжает что-то выписывать в свои листы, даже не кидая короткого взгляда на стоящего рядом принца. — Да и, признаться честно, никакой течки у меня нет. — Но твоя служанка сказала так твоим родителям, — немного недоумевает Арсений. Неужели Серёжа донёс ему просто слухи? — Все в замке считают, что ты не выходишь из покоев только по этой причине. — Катя так сказала отцу и матери только потому что я её так попросил, — хмыкает Тоша так просто, будто не признаётся в большой лжи, которую он целую неделю здесь растягивает. — Поэтому не волнуйтесь. Ваша помощь мне не нужна. Больше можете не утруждать себя общением со мной. Так Арсений и покидает покои ни с чем. Однако, подобное отношение к себе любимому задевает. Он из искренних переживаний наведался к своему будущему супругу, чтобы быть рядом если что (всё-таки не сахарный, не сломается, если вдруг поможет своему суженому). А тот так равнодушно и спокойно это воспринял, да ещё и высмеял данный поступок (или не высмеял, он ещё не понял, но ему точно это не понравилось). Однако, несмотря на то, что поведение Антона его задело, он не смог не заметить удрученного состояния омеги. Если течки у него нет, то почему он тогда всё время сидит в своих покоях? Да ещё и выглядит так то ли опечалено, то ли безжизненно (Тоша на него не смотрел, от чего Арсений только может предположить как именно он выглядит). И это тоже его тронуло, он же всё-таки не бессердечный. Поэтому сразу после этого разговора Арсений, конечно же, обращается к лучшему другу за советом. — Ну и дурак ты, Арс, — качает головой Матвиенко, а Арсений морщится подобной «кличке», пусть и дружеской. — Такое сделал и думаешь, что всё нормально. — А что не так? — куксится принц. — Всё было в пределах установленных норм. Я даже остался с ним на ночь! — признаться честно, он искренне не понимает, чем заслужил такого к себе отношения. — Да, конечно, не остался до его пробуждения, но я даже тренировку пропустил. Я же не тиран какой-нибудь, чтобы прийти, взять и уйти. — Среди южан нет такой нормы «омега равно вещь», — поучительно произносит Сергей, что выглядит смешно. Обычно, из них двоих поучает Арсений. — У них первая совместная ночь супругов случается только после брака. Если до, то омега считается порченным. — Но мы-то с ним точно вступим в брак, — отмахивается Попов, — это всего лишь вопрос времени. Поэтому какая разница? — Такая, что, во-первых, это всё-таки моральная установка среди торговцев, — резко кладёт другу руку на плечо альфа. — А, во-вторых, подумай: ты каким образом получил желаемого? Антон был согласен? — Был, — закатывает глаза товарищ. — Точнее… Он был согласен, но не был уверен в том, что нам стоит это делать. — Ну вот! — недовольно восклицает Серёжа. — Два плюс два сложи! Южане почтительно относятся к омегам. Не так, как целители, но всё-таки прислушиваются к ним и мнение их учитывают, — тяжело вздыхает и отводит взгляд в сторону ясного неба. — Он ведь ещё совсем юный, неопытный, ничего в этом мире не смыслящий. А ты, считай, просто взял и принудил его. Ну или воспользовался. — И что делать? — так же тяжко вздыхает Арсений и тоже поднимает взгляд в небо. Ну будто бы там облака в ответ сложатся. — Извинись, друг, — по-доброму хлопает по плечу принца Серёжа. — Антон он очень мягкий, быстро отойдёт, если ты проявишь к нему внимание… Следующим утром, на всеобщее удивление, Антон появляется на завтраке. И даже застаёт там Арсения. Тот сегодняшним утром отложил тренировку, чтобы поговорить с принцем, от чего и встал чуть позже, и на завтрак вместе со всеми вышел. Он незаметно стал осматривать будущего супруга. Ну вроде как всё хорошо, не скажешь, что он был в каком-то унынии, как вчера. Улыбается, смеётся. Щеки порозовели, губы покраснели, парень всецело вернулся к жизни. Как будто бы и вправду он просто слёг от тяжело проходящей течки, не более. Серёжа рядом слишком активно обсуждает что-то с королевой. Вот южная жизнь очень плохо на него влияет. Он и так был болтливый, да несдержанный, а теперь так вообще. Он как-то сильнее подзагорел, слегка расширел с южными-то блюдами, стал меньше активничать, а больше отдыхать. И вообще как-то отложил свои привычные тяготы сына главного воеводы Милеса. Как будто бы, он здесь на отдыхе. Но против Арсений ничего не имел — друг же счастлив. А, значит, оно и к лучшему. Однако, все размышления северного принца были прерваны королём. Тот решил рассказать о чём-то важном. О чём-то, что в самый раз обсуждать за завтраком: — Арсений, Антон, — очень по-доброму протянул эльф, смерив тёплым взглядом обоих парней. — Вы приглашены на коронацию принца Алексея, что состоится уже через неделю. — Отец решил отойти от дел? — удивлённо спрашивает Арсений. — Мне казалось, что он ещё не скоро оставит трон. — Да, твой папа и вправду удивил всех нас таким решением, — ласково улыбнулась королева Майя. — Однако, он уже в том возрасте, когда это не будет странным. Сергей очень славный правитель! Уверена, что твой брат будет таким же. — Будет не будет — неизвестно, время покажет! — шутливо хмыкает в ответ Андрей. — Да и очевидно же, что самый лучший правитель точно будет у нас! — Да, Антону явно не будет равных, — тихо и немного насмешливо хихикает Арсений на ухо другу. — Речь о тебе, — равнодушно хмыкает сидящий рядом Антон. — Меня как правителя никогда в этом замке не рассматривали. Старший принц смерил Тошу слегка недоуменным взглядом. Разве могут король и королева говорить о чужом принце, как о лучшем из возможных? Да и у них есть сын. А любые родители считают своего ребёнка лучшим. — Да, Арсений и впрямь самый лучший кандидат на наш трон, — в это же время соглашается с мужем правительница, от чего Арсений явно приходит в шок. — Такого великолепного принца днём с огнём не сыщешь! — Позвольте! — восклицает вдруг Серёжа. — Антон вообще-то тоже великолепный! Он ничем не хуже этого вояки! — Что ты, — улыбается ему королева, — мы ни в коем случае не считаем, что Антон чего-то не достоин. Но если кому-то и быть здесь главным, то только такому сильному и смелому как Арсений… Дальше северянин не слушает. Он просто не верит в то, что родные родители всегда считали, что Антон не достоин трона. Точнее, трона-то он достоин. Но неужели они и вправду никогда не рассматривали его как достойного правителя? Наверное, именно поэтому их сын так недовольно относится к комплиментам о необычности. Он привык к тому, что это его не украшает, а портит. Да, быть омегой считается самым настоящим изъяном для парня. Таково мнение общества и его не переспорить, но разве нет в этом чего-то интересного? Чего-то неизведанного, по-настоящему необычного? Ведь нет ничего плохого в том, чтобы быть не таким как все. Завтрак проходит быстро. За столом обсуждают новости и планы на день. Серёжа умело сводит не самый приятный для Антона разговор в другое русло, за что сам Арсений очень благодарен другу. Он вдруг резко начал испытывать какое-то искреннее сожаление к будущему супругу. Очень трепетное и непонятно откуда взявшееся. Арсений не хотел бы, чтобы он грустил. — Ваше Высочество! — задорно восклицает Сергей в тот самый момент, когда юный принц уже хотел было вернуться в свои покои. — Не составите ли вы мне компанию в прогулке по саду? — Не думаю, что это хорошая идея, — негромко отвечает Катя вместо своего хозяина. — Да и у принца полно дел. — Сегодня такой чудесный день, Ваше Высочество! — не замечая служанки, вновь спрашивает Серёжа. — Неужели вы мне откажете? — Не стоит, — уже совсем тихо шепчет Катерина. Специально, чтобы только Антон её слышал. — Не волнуйся, всё будет хорошо, — жизнерадостно улыбается ей в ответ Тоша и надеется, что улыбка выглядит правдоподобно. — Это всего лишь прогулка. — Но он друг Арсения, — цедит сквозь зубы эльфийка, кидая презрительный взгляд на Матвиенко. — А это не сам Арсений, — возражает в ответ тот. — Ну так что? — со слегка излишней настойчивостью и нетерпеливостью спрашивает Серёжа. — Не переживай, — напоследок шепчет Антон. — Конечно! Я с удовольствием! — Нет-нет, я хотел бы прогуляться с Его Высочеством лично, — протестует вдруг Сергей, когда назойливая служанка пристраивается рядом. — Но… — Ничего с ним не случится, — закатывает глаза альфа, находясь на грани терпения. — Ну не украду же я его в самом деле! — Лучше собери все мои книги, — вдруг храбро просит Тоша. — Я собираюсь вернуть их в библиотеку. Никто лучше тебя не знает, где я оставляю за собой вещи, — его взгляд немного умоляющий, кажется, он и вправду хочет отвлечься от всех последних событий. — Поэтому в этом деле мне поможешь только ты. — Хорошо, Ваше Высочество, — покорно кланяется Катенька, но всё ещё недовольно оглядывает Сергея. — Будет сделано.***
Арсений нетерпеливо ходит по беседке. Той самой, у которой он застал Антона в день его рождения. Принц заметно нервничает, ведь извиняться он не привык. Его вообще воспитывали так, что извиняться всегда должны только перед ним, если есть за что. Поэтому где-то внутри всё бунтовало тому, что он следует совету лучшего друга. Но, несмотря на это, сердце вдруг напротив — чувствовало, что так правда будет лучше. Извиниться надо. Это будет правильно. Вдруг к пруду выходят те самые эльфы, которых он так ждал. Серёжа и Антон идут неспешно, ведя какой-то приятный между собой разговор. Арсений приосанивается, поправляет надоедливую чёлку и смотрит всё ли готово. Не хотелось бы, чтобы извинительный подарок был замечен будущим супругом раньше времени. — Какая приятная встреча! — Попов выдвигается вперёд, расставляя руки в приветственном жесте. — Наслаждаетесь погодой? — Да, день сегодня и вправду чудесный, — равнодушно отвечает ему Антон и намеревается вернуться к разговору с Матвиенко. — Неужели ты не рад меня видеть? — старается спокойно улыбнуться северянин, но кажется не выходит — губы дрогнули. Серёжа на этот вопрос закатывает глаза. — Что вы, — немного едко хмыкает Тоша и всё-таки удостаивает жениха взглядом. — Я всегда рад вас видеть. Вы же мой будущий супруг. — Тогда почему же вы не подходите, чтобы обняться? — ему всё-таки удаётся выглядеть приветливо. — Потому что не считаю, что мы в тех отношениях, когда объятия будут нам приятны, — спокойно отвечает омега и скрещивает руки на груди. — Вам явно от меня что-то нужно. Что на этот раз? — О, ничего такого! — восклицает вдруг Арсений, понимая, что ему всё-таки уделяют внимание. Кажется, времени на разъяснения у него немного. — Я всего лишь попрошу, чтобы вы выслушали меня. — Допустим, — соглашается южанин. — Если вы не станете меня к чему-то склонять. В противном случае, я развернусь и уйду. — Я… Хотел бы попросить прощения, — собираясь с духом и полностью игнорируя едкое замечание, выпаливает Арсений. — Я осознал, как некрасиво поступил в ту ночь. — И? — протягивает младший принц. — И? — недоуменно приподнимает левую бровь альфа. — А! И я, конечно же, очень сильно перед вами виноват. — Позвольте мне, — берёт всё в свои руки Серёжа, который до этого предпочитал делать вид, что его здесь совсем нет. — Мой друг очень сожалеет о случившемся. Он не учёл ваши обычаи и законы, хотя должен был это сделать. Но это всё только потому что вы очаровательно-прекрасны, Ваше Высочество, — он обворожительно улыбается, тем самым вгоняя Тошу в краску. — Мой друг просто потерял голову! Вы чудесны, и Арсений правда не хотел бы вас как-либо огорчать… После такого красочного монолога от сына грубого северного начальника армии в саду даже воцаряется тишина. Ветер не шумит и даже птички перестали щебетать свои прекрасные песенки. Все ждут реакции южного принца. А Арсений же, пользуясь подобным замешательством, как раз-таки вспоминает о заготовленном извинительном подарке. Он забегает внутрь беседки, а уже через пару секунд выходит с чем-то очень крошечным на своих руках. И половину этого чего-то крошечного даже украшает большой нежно-голубой бант. — В знак истинности своих намерений я хотел бы преподнести тебе подарок, — немного взволнованно говорит альфа, а сердце в его груди сильно-сильно стучит. Такое с ним впервые, и это даже немного пугает. — Это собака? — удивлённо спрашивает Антон, протягивая руки навстречу подарку. Он смотрит на маленького бело-рыжего щенка с таким трепетом и такой любовью, будто бы он его родной ребёнок. Осторожно гладит по головке, убирает в сторонку шелковый бант, играется с виляющим хвостиком. — Это кавалер-кинг-чарльз-спаниель, — теряется вдруг Арсений и начинает тараторить: — Ты говорил, что всегда мечтал о собаке, и я решил, что… — Спасибо! — восторженно восклицает омега и резко поддаётся вперёд, заключая растерянного жениха в объятья. — Это самый лучший подарок из всех возможных. — Не за что, — тепло улыбается северянин, крепче прижимая к себе Антона. Оказывается, искренние объятия это очень приятно. Намного приятнее вынужденных или же притворных. И почему ему только никто и никогда об этом не говорил? — Я не уверен, что смогу так быстро тебя простить, — пряча взгляд в пол, бурчит младший принц и выбирается из объятий. — Но я постараюсь. — Я понимаю, — понятливо кивает будущий супруг, а в ледяных глазах даже, кажется, появляется капля печали. — И поэтому я готов ждать столько, сколько потребуется. — Как мы его назовём? — в попытках отвлечься от неприятной темы вдруг слишком задорно спросил омега. — Мы? — Ну, мы же с тобой уже почти супруги, — забавно пожимает плечами Тоша. — А значит, он наш…