Words from the Heart

Елена только что получила работу здесь, в кампусе, на кафедре этики. Я согласилась принести ей обед в эту среду, желая убедиться, что она не пропустит его, как обычно. Каждый раз, когда она концентрировалась на чем-то, она каким-то образом умудрялась забывать, что еда важна. Я никогда не была в здании Этики, но это оно было довольно милым. Не таким красивым, как здание кафедры Искусств, но, возможно, это было мое собственное предубеждение. Я пыталась найти офис Елены, когда наткнулась на одну из самых красивых женщин, которых я когда-либо видела. Она разговаривала с кем-то, кто, как я полагаю, был студентом, и ее улыбка осветила сумрачные коридоры. Ее смех разносился по коридорам, когда ее глаза орехового цвета остановились на мне. Я увидела замешательство на ее лице, ведь она никогда раньше не видела меня в здании. Я изо всех сил старалась отвести глаза, стараясь смотреть куда угодно, только не на нее, и отчаянно пытаясь не выглядеть потерянной. Если бы Елена сказала мне, где в этом здании находится ее офис, то не втянула бы меня в эту ситуацию. И, сука, конечно же, эта высокая великолепная женщина шла ко мне. Блядь, блядь, блядь, какого хера Елена не могла назвать мне свой кабинет? — Здравствуйте, я не видела вас здесь раньше, вы заблудились? Могу ли я помочь вам найти кого-нибудь? — спросила она с самой красивой ебаной улыбкой. — Ага, я обычно тусуюсь с крутыми ребятами с кафедры искусств, — сказала я с нервным смехом. — Так что же привело вас сюда, в страну реальности? Свидание за обедом? — спросила она, приподняв бровь. — Реальность субъективна, как и искусство, — сказала я с насмешкой. — Конечно, вы бы так сказали, — засмеялась девушка. — Это должно быть каким-то оскорблением? — Принимайте это как хотите, миссис? — Мисс Романофф. — Как хотите, мисс Романофф, — сказала она, склонив голову набок. — Точно. Вы можете помочь мне найти мою сестру? Она новенькая. Елена? — спросила я, нервно почесывая затылок. — Елена? Конечно. Позвольте мне проводить вас до ее офиса, — ответила она с кивком. — Кажется, вы сильно удивились тому, что Лена моя сестра. Почему? — спросила я, нахмурившись. — Ну, для начала, она милая, — сказала она со смехом, повернувшись, чтобы пойти в офис Елены. И что это, блядь, должно было означать? Теперь вдруг я перестала быть милой. Я не была дерзкой, и мое эго не было огромным, но я знала, что я, по крайней мере, милая. Так какого хера она это сказала? Я встряхнула свои мысли и пошла за ней, все еще раздраженная тем фактом, что она сказала, что я не милая. — О, перестаньте дуться, — сказала она, оглядываясь через плечо. — Я не дуюсь. Растеряна, да. Но не дуюсь, — ответила я, закатив глаза. — Расслабьтесь, мисс Романофф, вы не милая, вы горячая, — подмигнула она. Подмигивание чуть не заставило меня споткнуться о ноги, к счастью, только почти. Я бы никогда не смогла пережить, если бы она увидела, как я спотыкаюсь из-за того, что она сказала. Мы подошли к закрытой двери, и я бросила на нее растерянный взгляд. — Это кабинет вашей сестры. Мой напротив, если вам интересно. Вот откуда я знаю, где ее офис. Я оставлю вас с вашей младшей сестрой на обед, который вы двое запланировали. Надеюсь видеть вас чаще, мисс Романофф, — произнесла она, подмигнув. У меня не было слов, абсолютно никаких. Что я должна была ответить на это? Что я хочу трахнуть ее в кабинете на столе и сказать ей, чтобы она молчала, чтобы Елена ее не услышала? Я не могла этого сделать. Но, Боже, эта женщина великолепна. То, как ее волосы струились по спине, улыбка, которая мягко касалась ее губ, было совершенно нелепо, что она могла так идеально выглядеть. Она кивнула и оставила меня, и я выдохнула, когда потянулась вперед, чтобы постучать в дверь. — Войдите! — позвала Елена, и я открыла дверь. — Знаешь, ты могла бы сказать мне, где твой офис, — сказала я, закатывая глаза и закрывая за собой дверь. — С чего бы мне это делать? Это означало бы, что ты на самом деле найдешь меня, — засмеялась сестра. — Я наткнулась на горячую рыжую, чей офис напротив твоего. — О, Ванда? Думаешь, она горячая? — спросила она, нахмурившись. — А ты нет? — я передала ей принесенную еду. — Наверное? Хотя она заведующая кафедрой. Так что я не могу трахнуть своего босса. — На самом деле, ты можешь, но я бы предпочла, чтобы ты этого не делала, потому что я действительно хочу это сделать, — засмеялась я. — О, пожалуйста, остановись, отвратительно. Я пытаюсь есть. — Ну, этого все равно не произойдет. Эта женщина ни за что не захочет встречаться со мной, не говоря уже о том, чтобы трахнуть меня, — сказала я, пожав плечами, набивая рот едой. — Почему ты так говоришь? — спросила Елена, нахмурившись. — Может быть, ты этого не видишь, потому что не хочешь трахаться со своим боссом, но эта женщина чертовски горяча. Какой я не являюсь. К тому же мы как-то странно начали. — Как странно? — спросила она, поглощая свою еду. — Я не знаю. Это было просто странно. Вокруг нас была такая заряженная энергия? Я не могу это объяснить. В любом случае я сделала глупый комментарий о кафедре искусств и крутых ребятах, а она назвала отдел этики реальным миром, а затем я не заткнулась вовремя и сказала ей, что, как и искусство, реальность субъективна. — О Боже, только ты так могла, — произнесла сестра, когда приступ истерического смеха охватил ее тело. — Ты не помогаешь. — О, я не пытаюсь. Тебе нужно пригласить ее на свидание, — пристально посмотрела Елена. — Нихуя, я не буду этого делать, — заметила я, качая головой. — Ты такой ребенок. Когда в последний раз ты с кем-то встречалась? С Марией? — спросила она, и я чуть не вздрогнула от имени. — Почему мы говорим об этом? — спросила я, потирая лоб. — Да ладно, она действительно так тебя заебала, что ты больше не можешь встречаться? — Ты меня ненавидишь? Я сделала тебе что-то, что причинило боль? Поэтому ты сейчас вспоминаешь о ней? — Ты знаешь, что это не так. Но Ванда может тебе помочь. И ты не узнаешь, если хотя бы не попробуешь. Что самое худшее может произойти? Она скажет нет? — спросила Елена, откидываясь на спинку офисного кресла. — Она не лесбиянка? — бросила я вопросом. — О, она точно лесбиянка, — сказала она со смехом. — Откуда ты знаешь? — Я тебя умоляю. Она лесбиянка. Ты должна увидеть растения на ее столе. Она лесбиянка. Точно есть вайб, — сказала сестра, посылая мне взгляд. — Ты смешна. Я не приглашу ее на свидание. Просто буду любоваться ею издалека, — ответила я, пожав плечами. — Я смешна? Ты идиотка. — Проехали. Мне нужно вернуться в свое здание и преподавать, знаешь ли, ведь некоторым из нас действительно нужно учить, — сказала я, хватая уже пустые контейнеры. — Эй, у меня позже занятия. — Ага, хорошо. За тобой заехать? — спросила я со смехом. — Ага, я буду здесь. И Ванда тоже, у нее вечерние занятия, — сказала она, шевеля бровями. Я собрала остальные свои вещи и выбралась из кабинета Елены. Я замерла, поймав себя на том, что смотрю в кабинет Ванды. Она сидела за столом, ее волосы были убраны в сторону, и смех срывался с ее губ, когда она делала то, что делала. Я стряхнула с себя чувства, вызванные ее смехом, и попыталась уйти как можно быстрее. — Мисс Романофф? — позвала Ванда, и я застонала. — Да? — спросила я, заглядывая в ее кабинет. — Надеюсь, вам понравился обед. Я с нетерпением жду встречи с вами завтра, — сказала она с улыбкой, не вставая из-за стола. — Хм, да, это было бы хорошо. Хорошего дня, — сказала я быстрее, чем успела подумать. Я практически побежала обратно к зданию искусства, игнорируя странные комментарии, которые я получала от студентов. Что-то было в Ванде. Я даже не знала ее фамилии, но легко могла выяснить. Когда я начала вести занятия которые, оставались в течение дня, одно оставалось неизменным: я не могла выкинуть Ванду из головы. Ее смех, ее улыбка, ее красота целиком. Между занятиями я ловила себя на том, что пишу на клочках бумаги, чего не делала со времен колледжа, со времен Марии. Прошли годы, возможно, слишком много, если вы спросите большинство людей, но сейчас мне нужно было записывать слова. Вид Ванды пробудил что-то во мне, и теперь это было подобно бушующему огню, который я никак не могла укротить. Прежде чем я это осознала, передо мной было нацарапано целое стихотворение. То, которые я бы никогда никому не показала, но идеи просто продолжали приходить ко мне. Образы Ванды мелькали в моем сознании. Во время тишины, когда в моем классе не было студентов, я все еще могла слышать ее смех. Он продолжал крутиться вокруг, оседая эхом в моем сознании. Я была убеждена, что он может решить мировые проблемы. Каким-то образом сегодняшняя встреча разорвала мое сердце от цепей, в которых я его держала. Я понятия не имела, как и почему у меня внезапно развились чувства к этой загадочной Ванде так быстро, но мне необходимо было узнать о ней больше. Я начала идти по справочку персонала. Я пошла в раздел для кафедры этики и не могла не улыбнуться, когда увидела фотографию маленькой Елены на сайте, я действительно очень горжусь ей. Она надрывала задницу, чтобы попасть сюда, и она сделала это без моей рекомендации или переговоров с кем-либо. Это было то, чем я больше всего гордилась. И прямо над Еленой была Ванда. Даже ее штатная фотография была великолепна. Что я нашла смешным, потому что у кого есть хорошая фотография удостоверения личности персонала? Разве это не похоже на то, что все они должны быть абсолютно ужасными? Что-то вроде водительского удостоверения. Но нет, вот она, улыбающаяся и охуенно красивая. Но кроме ее фото, я, наконец, нашла ее фамилию. Ванда Максимофф, почему-то ее фамилия звучала знакомо, вроде как у тренера по легкой атлетике. Что было бы просто идеально, но, к конечно, она, вероятно, была замужем и просто являлась одной из тех женщин, которые не носят кольца. Но это значительно облегчило ее киберпреследование. Я залезла во все социальные сети, которые только могла придумать, но найти ее оказалось намного сложнее, чем я ожидала. Я посмотрела имя тренера по легкой атлетике в справочнике и узнала, что его зовут Пьетро, ​​поэтому я попыталась найти его в соцсетях. Это было намного проще, чем найти Ванду. Я пролистала его страницу, нашла фотографии, на которых они вдвоем счастливо улыбаются, и почувствовала, как мои кишки скручиваются от того, что могло быть только ревностью и разочарованием. Пока я не увидела пост с его дня рождения, в котором говорилось, что они близнецы, не женаты. Я вздохнула с облегчением, хотя раньше даже не замечала, что сдерживаюсь, и продолжила прокручивать. Не успела я осознать, как мой день закончился, и нужно было забрать Елену. Я схватила написанное мной стихотворение, намереваясь выбросить его, чтобы никто его не увидел. Но потом у меня возникла мысль оставить его Ванде. К тому времени, когда я доберусь до Елены, она уже будет на вечернем занятии, так что я смогу уйти без ее ведома. Вот что я собиралась сделать: оставить стихотворение, которое я написала для нее, на ее столе и не говорить ей, от кого оно было. Это было самое безопасное решение, верно? Я вернулась к зданию Этики, которое, откровенно говоря, было слишком длинным, и Елене повезло, что я достаточно любила ее, чтобы сделать это. Добравшись туда, я прошла по короткому коридору, увидела, что кабинет Ванды пуст, и вошла внутрь, глубоко вздохнув. Она оставила свет на своем столе включенным, и офис был тускло освещен, это было мило и, казалось, ей очень подходило. Я решила перечитать стихотворение еще раз перед тем, как оставить его, желая убедиться, что все идеально. Your hair like the embers smoldering in my heart, Eyes the color of the plants that adorn your desk. A laugh that haunts me in times of silence, Illuminating the darkest corners of my mind. Consumed by the mystery surrounding you, Two passing ships destined to meet again. Feelings that once lay dormant now flourishing, All it took was a simple “hello”. Прежде чем я успела передумать, я положила стихотворение на ее стол и рванула к кабинету Елены, сразу открывая дверь. Резкое действие напугало ее, и, честно говоря, мое дыхание в тот момент было каким угодно, только не нормальным, так что, вероятно, это тоже не помогло. — Иисус Христос, ты только что совершила убийство? — отчаянно спросила она. — Нет, просто хочу уже пойти, — ответила я, пытаясь восстановить самообладание. — Ладно - ладно, я готова. Пойдем, — она выключила свет и вышла со мной за дверь. Я рискнула заглянуть в кабинет Ванды и увидела, что бумага аккуратно лежит на ее столе. Меня пугало это, ведь я не знала, что она подумает об этом, но я сделала правильный выбор, не называя своего имени. Я не хотела, возможно, отпугнуть ее. Может быть, я могла бы медленно проникнуть в ее сердце, оставляя ей стихи. Мне придется подождать и посмотреть, что она думает по этому поводу. Я просто надеялась, что завтра она поговорит с Еленой о таинственном стихотворении, чтобы я могла увидеть, что она думает по этому поводу, прежде чем повторить это снова.