"Привет. Извини, что так поздно: раньше до меня не дошло - в принципе, как и всегда. Я хочу принести свои извинения. Мне очень жаль, и я понимаю, насколько оказался неправым в этой стрёмной ситуации. Я всё осознал, так что, пожалуйста, давай мир? Чувак, я слишком сильно скучал все эти дни по тебе, твоим уёбским приколам и уёбскому смеху, чтобы так просто испоганить о себе мнение в твоих глазах, как, в целом, и наши отношения. Я тебя люблю, чел."
Коротко и просто, зато искренне, считал Фишер: куда большим весом обладают простодушные, но сказанные от чистого сердца слова, в сравнении с красивыми повестями, в которых налито воды больше, чем всякой правд. Ларри - не обидчивый идиот, который будет дуться до последнего из-за неосторожно брошенной шутки, сказанного не с той интонацией слова или чего-либо ещё. Несдержанность Сала, конечно, не шла ни в какое сравнение с перечисленным, тем не менее - шансы на успех высоки. Шатен явно ждал от голубоволосого первых шагов, и Салли был готов во всеоружии. А ещё он уже был готов к крепким объятиям, трепетным поцелуям и милым разговорам. Наконец, он открыл дверь, и перед лицом Фишера предстало мрачное выстуженное жилище, в котором явно никого, кроме двух подросших котят, не находилось: свет нигде не горел, и даже из-под щелей дверей личных комнат Лизы и её сына не просачивались яркие лучики. — Пусто... Сделав естественно напрашивающийся вывод из всей этой ситуации, Сал несколько уныло и разочарованно вышел из квартиры и принялся запирать её обратно. Парень поскорее хотел перевести отношения с Джонсоном в мирное русло, а это нежданное обстоятельство нарушило планы на сегодняшнюю ночь. Через несколько минут дверцы лифта раздвинулись и из железной кабины вышла Лиза, выкатывая перед собой тележку с ведром, парой швабр и бутылками чистящих средств - она сразу заметила Салли, в раздумьях сидящего на стуле у автомата с вкусняшками. — Здравствуй, — женщина приветственно кивнула. — А ты сегодня поздно. К Ларри? Она завела повозку налево от лифта и оставила её у стены около шкафа с потерянными вещами - от женщины тянулся тонкий шлейф запаха мыла и резиновых перчаток, определённо указывающий на то, что сегодня она проделала много упорной работы. Всё бы ничего, но версия Фишера о том, что металлист куда-то отъехал вместе со своей матерью по делам, перестала иметь право на существование. — Ну... Да. Доброй ночи, — раздосадованно сказал Сал. — О, вы помирились? Как хорошо, — Гарсия одарила парня улыбкой. — А то Ларри как в воду опущенный ходил все эти дни. — Я как раз за этим и шёл, но его нет дома. Не знаете, где он? Женщина задумалась, нахмурив лоб и отведя глаза в сторону. В её смутном взгляде ярко вспыхнула обеспокоенность за своего сына, и Салли, обладая высоким уровнем эмпатии, сразу же понял: ничего хорошего эта ситуация не сулит. — Нет. Я вышла из квартиры в три часа дня, он предупредил, что ненадолго куда-то пойдёт и вернётся часам к шести, — Лиза глянула на дамские часики на запястье. — Уже двенадцать доходит. Ничего себе. — А у вас есть предположения, куда он мог пойти? — Нет. Ларри мне не сказал подробностей, да и зачем? — Гарсия была в замешательстве, но, уловив в голосе Фишера обеспокоенные ноты, сразу же переменилась в настроении. — Да придёт скоро, не переживай! Он уже не маленький мальчик. Я его и до трёх, и до пяти утра ждала - всегда всё было нормально, живой-здоровый возвращался. Перестала уже внимание обращать. — Я понимаю. Всё бы ничего, но он трубку не берёт, и меня это напрягает. — Давай я ему тогда наберу, — женщина ловким движением руки выудила из кармана униформы телефон. — Мне-то он точно ответит. Быстро найдя во множестве контактов нужный, наречённый не иначе, как "Сынок", Лиза нажала на кнопку вызова, но монотонные гудки даже и не думали раздаваться. Вместо них из динамиков смартфона прозвучали неутешительные слова автоответчика:"Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети."
— Вот, видите? — Салли поджал губы. — М-м, да... — была вынуждена согласиться женщина. — Я, пожалуй, схожу до домика на дереве. А ты дома будь - сиди и не высовывайся. Хорошо? Ларри я и сама найду. Нечего разгуливать в такую темень одному. — Да, ага. Я понял... Но, конечно же, Сал ничего не понял. И понимать не хотел.***
Парень спешно выбежал из апартаментов, лихорадочно соображая на ходу, где первым делом стоит искать свою загулявшуюся пассию. Салли, поглощённый планированием поисков, недвижной фигурой замер в свете лампы холодного свечения над подъездом, а силуэт чёрной краской отбрасывался у его ног тенью на асфальте; воздух стоял зябкий, промозглый, тяжёлый до того, что казалось, будто он свинцом оседал в груди и с трудом проходил по дыхательным путям, как вода по засорившимся ржавым трубам, а лёгкий осенний дождик ненавязчиво окроплял тело и одежду Сала. Ситуация ещё не ухудшилась в конец - Джонсон вполне себе мог спокойно шарахаться в какой-нибудь жопе по ночи, и одиннадцать часов считалось для него ещё детским временем. То, что он не ответил на звонок Фишера - ещё ладно, но игнорирование волнующейся матери навевало разные подозрения. Возможно, Лиза слишком сильно пеклась за него и его благополучие, но при таких обстоятельствах это было достаточно адекватным и уместным.Надо для начала позвонить ребятам. Вдруг он к ним запёрся?
***
Контакт: Эшли — Блин, Сал, х-м, мы всего час назад говорили, — в динамиках прозвучал запыханный, несколько раздражённый голос Кэмпбелл, как будто она только что сдавала нормативы по физкультуре. — Что такое? — Ты не узнала, где может быть Ларри? Может, он у тебя? — Нет. А с чего он должен быть у меня? — Да так, — нетерпеливо бросил Салли, прижимая телефон как можно ближе к уху. — Извини, не хотел тревожить. Спокойной ночи.***
Контакт: Тодд — Разбудил? — Нет, только в постель лёг, — сонливо отозвался Моррисон, точно желающий сделать глубокий зевок. — Всё ещё не знаешь, где Джонсон? — Вообще нет. Вы его так и не вызвонили? Сал отрицательно промычал, думая, что делать дальше. Нилу звонить точно смысла нет - не в настолько близких отношениях находились мулат и шатен, да и жил Дуглас не в апартаментах. — Понятно. Держи в курсе ситуации, если что - звони. — Обязательно.***
Контакт: Пых — Привет. Не мешаю? — Здарова, Сал, — голос толстяка звучал дружелюбно, а на фоне были слышны крики из какого-то фильма. — Не-а, чё такое? — Отлично, хотел кое-что узнать. Не знаешь, где может быть Ларри? — Не-е, я вообще не в курсах. Давно близко не общались. Чё, как дела-то у вас? — прозвучал "чпок" открывающейся банки с газировкой. — Ни слуху, ни духу уже сколько времени. Ты в школе вечно заёбанный какой-то. — Бляха, я бы с удовольствием с тобой поговорил, но сейчас я капец как занят. Давай попозже, окей? — Да без б. Заходи, когда свободен будешь: Мэйпл умотала к родакам на неделю, мне делать вообще нехрен.***
Идеи, казалось бы, кончились, но внезапно голову посетила довольно разумная мысль: что, если сходить в паб неподалёку, так любимый Джонсоном за вкусный алкоголь и относительно невысокие цены? Металлист любил иногда захаживать туда в компании Роберта - панкаря с четвёртого этажа, с коим часто зазывал Фишера "расслабиться", но Салли упорно отказывался. Так ноги спешно понесли голубоволосого в ночное заведение, умело минуя лужицы на асфальте и положив большой хер на всяческие опасения в виде комендантского часа для подростков, начинающийся с десяти часов вечера: ничего страшного и криминального пока, по-видимому, не произошло, но тревога внутри орала, выорывала сиреной. От волнения грудь Салли отвратительно мутило, и дышать приходилось ртом, а не носом, от чего протез изнутри стал влажным. Пробежав ещё пару улиц, Фишер, наконец, достиг цели - невдалеке на одном из домов показалась пёстрая вывеска бара под названием "Haze Hall".***
Лиза настойчиво постучала в дверь Теренса, вечно скрывающегося за стенами своей квартиры, как настоящий нелюдимый отшельник. Металлиста, на её удивление, в домике на дереве не оказалось - парень зачастую сбегал в свою "пещеру одиночества" от повседневной суеты порелаксировать наедине с самим собой, отдохнуть от всех забот, и в случае чего Лиза всегда направлялась туда. Она и не надеялась, что владелец дома соизволит ей ответить, но фортуна улыбнулась женщине - Теренс поднял пластину и показал чёрные глаза в образовавшейся щели. — Доброй ночи, миссис Гарсия. Не ожидал полуночных собеседников. — Здравствуйте, Теренс. У меня к вам есть дело. Лиза потёрла ладони в предвкушении разговора - она очень надеялась на помощь мужчины. — Я внимательно вас слушаю, — тон Эддисона звучал вежливо и вовлечённо в разговор, но что-то на еле уловимом уровне выдавало недовольствие с головой. — Мне очень нужны записи с камер видеонаблюдения. Можно, пожалуйста, на них взглянуть? Владелец апартаментов, даже не раздумывая, ответил: — Боюсь, это невозможно, миссис. Я имею право показывать записи только служителям закона и только в критических ситуациях. — Прошу, Теренс, это очень важно. Я не могу найти своего сына. Мне нужно знать, во сколько он выходил из апартаментов и куда направился. Разрешите, пожалуйста, войти. — Лиза, не сочтите мои слова за грубость, но я вам уже сказал. Нельзя. Невозможно. Я очень не хочу вас расстраивать, но, увы, - вынужден. — Я прекрасно понимаю, что вы цените личное пространство, и уважаю ваше желание держать людей на дистанции - но какое это имеет значение сейчас, когда Ларри неизвестно где и не выходит на связь? Поймите же меня! Эддисон, к сожалению, никак не мог понять материнские терзания за неимением собственных детей, и потому ответил: — Извините. Доброй ночи. Хитрющие глаза скрылись где-то в недрах квартиры, после чего заслонка вновь опустилась на своё прежнее место; в раздражённых чувствах Гарсия со всей души топнула ногой по ламинату и процедила сквозь зубы недобрые слова. — Да пропади всё пропадом...***
Бар встретил Фишера довольно "радушно": спиртное, казалось, уже впиталось в его стены с отделкой под кирпич, и запах пойла, ещё и настолько дешёвого, Салли настолько был противен, что парень старался лишний раз не вдыхать этот отвратный запашок. Местный контингент также оставлял желать лучшего: вездесущие весёлые компании, подбуханные мужики, разговаривающие на высоких тональностях, смех пьяных женщин и колхозная музыка с колонок действовали на нервы с первых же минут посещения заведения. Сал твёрдо решил: нужно поскорее всё осмотреть и сваливать отсюда на хрен. Желательно с Джонсоном. Даже с пьяным. Даже если он находится в состоянии "нестояния". Проходя между рядов столов и стоек, Салли делал вид, что подыскивает себе хорошее местечко; на самом же деле он, как настоящий криминолог, взглядом, словно сканирующим устройством, проходился по захмелевшим лицам посетителей, стараясь выхватить из них характерные черты шатена: родинку под глазом, выступающие скулы, выдающийся нос, и, конечно же, высокий рост наравне с длинными тёмными патлами. — Чёрт. Нету его. Может, в туалете? Спустя минут пять неутешительных поисков Фишер заметил, как на него косо поглядывают официанты и некоторые посетители. Возможно, это из-за его протеза, который частенько вводил людей в недоумение, или же во всём было виновато его странное поведение - неважно. В любом случае, Салу пришлось сесть за первый подвернувшийся свободный столик, вид на туалет с которого открывался самый выигрышный: можно было легко отслеживать приходящих и выходящих. Спустя пару мгновений к нему "подлетела" молодая официантка. — Доброго вечера, вот ваше меню. Девушка отработанным движением руки положила на деревянный круглый столик заламинированный лист, но Салли, даже не глядя в перечень блюд и напитков, ответил, всё также продолжая взглядом испепелять сортир: — Мне мохито. Только не сильно крепкий, лучше разбодяжьте его. И оплатить сразу. — Пять минут. Официантка ушла; почему-то парень всегда на автомате заказывал этот кубинский коктейль, приготовленный на основе белого рома и мяты. Сал не особо разбирался в алкоголе, его видах и вкусах, а потому предпочитал идти "по проторенной дороге", из раза в раз заказывая одно и то же. Парень в принципе не фанател от бухла, боясь пойти по стопам отца, заработать зависимость и погрязнуть в ней, но изредка пригубить всё же был не против. Время шло, а ситуация не менялась в лучшую сторону: посетители пьянели, от ледяного мохито уже была выпита половина, а знакомые лица так и не встречались. С досадой Салли решил, что зря потратил время на посещение бара, и собирался уже уходить, как с соседнего столика прозвучал пьяный возглас. Фишер не обратил на него внимание, но постепенно крики становились всё настойчивее. — Эй, ты, да! Слышишь, нет? Сал обернулся на хамовитые окрики и увидел шумную компанию из нескольких мужиков за сорок: их покрасневшие лица, небрежная координация и практически осушённая до конца бутылка виски явно намекали на то, что уровень алкоголя в их крови был довольно высоким. Мужчины без какого-либо стеснения пялились на Фишера и махали ему руками, а у парня внутри всё заледенело.Ну вот. Опять.
— Да, что такое? — несмотря на страх, Салли пошёл на контакт, всеми силами стараясь не выдавать мандраж. — Ты, это... — ответил вопросом на вопрос один из них. — Из этих, что ли? — Г-м... Сал растерялся от такой охуевшести и, не дыша, застыл, превратившись в статую: худшие опасения, какие только могут быть, сбылись. Сейчас всё пойдёт по выверенному сценарию: вопросы, насмешки, а потом и грубая физическая сила не заставит себя ждать. — Тебе вопрос задали, — подытожил второй из пьяной компании. — Я... Я - нет. С чего вы взяли? С трудом совладав с собой, Фишер наконец смог выдавить из себя неуверенный ответ. Честно говоря, парень никогда не думал о себе в этом ключе, что "он из этих самых". Кто - этот самый, гей? А как же старая симпатия к Эш?..Чёрт. Не время и не место об этом думать. Соберись, придурок!
— Да ты что, — подначивал третий с мерзкой улыбкой. — А мы всё сидим, думаем: девчонка, что ль, сидит? А нет, просто какой-то голубок-уродец. Мужики рассмеялись в унисон, а Фишера задушила обида: какое им вообще, к хуям собачьим, дело?! Они его видят впервые, да ещё и относятся, как к дерьму! — Какая вам разница, кто я?.. Как бухали - так и продолжайте, а ко мне со своим ограниченным мышлением лезть не нужно. Сал вспылил, но остался доволен тому, что не повёл себя как последняя терпила, но парень моментально пожалел за свои слова сразу, как только смех мужиков утих и те стали "уничтожать" парня вульгарными взглядами. Кто-то с примесью непонимания, кто-то - с ненавистью. — Осёл, ты ничего не пе... Перепутал в этой жизни? — толстяк, что самым первым докопался до Фишера, поднялся из-за стола. Парень непроизвольно вжался в плетёный стул, чуть ли не прирос: страх начал сковывать цепями, но Салли старался сопротивляться своим эмоциям. Он с детства подвергался подобным нападкам, и, если к каким-то насмешкам сверстников голубоволосый уже привык и относился к ним равнодушно, то наезды всяких пьяных амбалов пробуждали триггеры и выводили наверх все страхи. — Я просто не понимаю, какое вам дело до меня. Салли изо всех сил старался свести перепалку на нет и тактично выкрутиться, но, увы, курок был уже спущен. — А я не понимаю, какого... Э-э... Чёрта, — язык мужика заплетался, и его речь звучала так, будто у него был полный рот воды. — ...Короче! Снимай свою хуйню с рожи. Начни уже выглядеть как му-мужик! Заебали, блядь! Куда ни глянь - одни фрики! Мужчина навис над Фишером, оперевшись руками о его столик; парня пробила дрожь, но Сал старался продолжать сохранять своё достоинство. Однако последние слова абсолютно точно намекали на то, что развитие событий последует не самое благополучное. Отвратительные поросячьи глаза мужчины налились кровью от ярости, а щёки побагровели ещё сильнее. — Нет, — голубоволосый решил во чтобы то ни стало отстаивать право носить "хуйню". — Упёртый, сука... Да насрать. Я и сам... Сделаю всё, что надо. — Да какого хера?! — Фишер соскочил со стула. — Это не маска, а блядский протез! Под ним не смазливое лицо гомосека с накрашенными губами, а то, что будет приходить к тебе в самых ёбнутых кошмарах ближайший год! Другие посетители стали обращать внимание на них обоих, украдкой бросая заинтересованные взгляды, но никто из них не собирался вмешиваться - для других людей, особенно в таком месте, это казалось каким-то забавным развлечением, на которое можно поглазеть: в баре драки никогда не были редкостью. Мужик, заведённый до предела и подстёгиваемый азартом наказать того, кто так неуважительно с ним обошёлся, и не думал брать слова парня во внимание: он, улучив удачный момент, неожиданно для всех замахнулся правым кулаком и втащил Салу в висок. — Бл-...! Закончить Салли не успел: резкая тупая боль поразила его где-то сбоку, а затем распространилась по всей черепной коробке. Зрение моментально дало сбой, и изображение в глазах поплыло, искажая окружающее его пространство. Удержаться на ногах за счёт своей худобы Фишеру не удалось, и он, потеряв всякое равновесие, по инерции полетел к соседнему столику и грохнулся под него. Распластавшись на полу, Сал чувствовал, как вдоль щеки начинает течь что-то обжигающее и липкое, а сквозь звон в ушах слышались крики, которые ещё больше путали сознание. — А-а-а! У него кровь, вон, на пол капает! Вызовите охрану, или пусть кто поможет! — где-то сверху звучала испуганная женская речь. — Да подожди ты... Не ори, — отвечал посторонний мужской голос. — Давай посмотрим. — Вуд, ты вообще урод?! Мне плевать, я пошла к официантам! Нашли тут развлечение! Наравне с удаляющимися звуками каблуков прозвучали тяжёлые, грузные шаги где-то совсем рядом; разлепив глаза, Фишер сквозь мутную пелену увидел перед своим лицом затёртые коричневые мокасины. — О, как, э-э... Разв-валился! Тряпка. Ну точно хуесос. Даже удар не держит. Громила поднял и поставил Сала на ноги, точно лёгкую игрушку, придушил локтём и прижал к себе под одобрительные крики своих друзей. Хотя мужик и не преследовал цели серьёзно навредить - всё, чего он хотел, - показать превосходство, дышать всё равно стало тяжело, и воздух проходил мелкими порциями по трахее Фишера. Но и этого малого количества кислорода хватало, чтобы почувствовать тот мерзотный запах, исходящий от потного и пропитого тела зачинщика. Парень захрипел, но, несмотря на дерьмовое самочувствие, продолжал сопротивляться. — Хе... — довольно усмехнулся обидчик. — Вот сейчас и посмотрим: пиздел ты, поджав хвост, или нет. Крупная рука легла на протез: уверенными, грубыми движениями он пытался его стянуть, но ремни фиксации крепко сидели на голове Сала и не желали поддаваться.Нет-нет-нет... Только не протез. Я не хочу снова ощущать на себе эти мерзкие, осуждающие взгляды из-за того, в чём я даже не виноват. Я не выбирал стать вот таким!
— Руки... К-х-х... Убери!.. Мразь... Салли в панике начал мотать головой, желая скинуть с себя мужскую руку, но всё было напрасно. А дальше... Дальше все события слились в одно, а время замедлилось, как в слоумо. Протез с гулким стуком ударился о пол, подскочил и укатился под чей-то стул; все посетители вмиг замолчали, испуганно таращась на то месиво, что находилось вместо обычного человеческого лица с носом и глазами; прибежавшие охранники в тандеме с официантами в трёх метрах от парня остановились, осознавая, что они опоздали. Мужик шокированно отпустил Сала, пялясь на него и не имея сил вымолвить хоть что-либо. — Да, вот такое у меня еб-бало, — демонстративно крикнул Фишер и скованно занавесил лицо волосами, словно шторами. — Прямиком из цирка уродов на... На чай забежал. А теперь, позв-вольте... Салли неровной походкой подошёл к лежащему под ногами некоей женщины протезу и схватил его, молясь, чтоб он не оказался сломанным, и удача оказалась на его стороне. А потом сразу же пулей выскочил из бара.***
Голова продолжала ныть нестерпимой болью, а висок всё кровоточил и кровоточил, марая одежду красными разводами с запахом метала. Рвота подкатывала к горлу комьями, но Сал, невзирая на все трудности, брёл домой на дрожащих ногах, желая как можно скорее очутиться в своей комнате и забыть произошедшее как страшный сон. По щекам градом стекали слёзы, которые смешивались с кровью и создавали необычайно солёную и противную смесь. Сердце ныло, грудь тряслась от душевной боли: истерика овладевала разумом и заставляла "вырёвывать" всё то спрятанное, что подавлялось Фишером на протяжении долгих лет. Обычно Салли всегда абстрагировался от косых взглядов, перешёптываний за спиной и открытых оскорблений, но осадок, скапливающийся на сердце на протяжении многих лет, никуда не мог деться просто так. Парень, уже находясь недалеко от апартаментов, завернул в тёмную подворотню между двумя пятиэтажками, где не горел никакой свет и не ходили люди; Сал опёрся о стену и вымученно сполз по ней, сев задницей на холодный асфальт. Трясущиеся, ослабшие от нарушенной координации, ладони вытащили из кармана худака картонную миниатюрную пачечку, и, борясь с тремором, сумели зажечь сигу. Фишер сразу же разошёлся в глубоком кашле, когда при затяжке нечаянно, в истерическим припадке, рот судорожно глотнул воздуха. Горечь окутала дыхательные пути и парня чуть не вырвало, а когда всё прошло... Сал уткнулся лицом в колени и от души беззвучно зарыдал, а сигарета так и продолжала тлеть в его пальцах золотым огоньком.Сука... Почему, почему людям всё еще не все равно на то, как выглядят другие?.. Я никогда не хотел пугать людей одним лишь видом своего убогого еблища. Не хотел носить этот ебучий кусок гипса. Хочу только, чёрт возьми, получать от своего лица лишь эстетическое наслаждение, а не моральные травмы, которые будут тянуться за мной до самой могилы. Хочу быть как все. Чтоб дети не тыкали пальцем, а взрослые не брезговали. Хочу быть красивым. Послушал бы Ларри мои мысли, так он бы точно мне сказал: "Чел, ты полный идиот. Как минимум, у тебя есть я, готовый смотреть на твоё лицо бесконечность. И, поверь, - я ею не ограничусь." Бляха, ну где же ты?..
Мне так тебя сейчас не хватает...
Выплеснув все накопившиеся чувства и немного уняв слёзы, Салли, всё также сражаясь со зрительной дымкой, глянул на дисплей телефона, а внезапный яркий свет заставил голову разойтись в новом адском приступе боли.1:17 AM
Прошло довольно много времени с начала поисков Джонсона, и минуты, то и дело прибавляющиеся к часам, настораживали всё больше - Фишер вновь зашёл в контакты, стараясь не промазаться пальцем. "Ларри". Набрал."Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети."
Внутренности обдал озноб, а сердце словно стало эпицентром льда, снега и холода - оно и биться стало куда реже, чем нужно. Рыдания накатили по второму кругу.***
— Алло, Лиза... Вы... Н-нашли его? — безжизненно промямлил Фишер. — Нет... — по голосу Гарсии было понятно, что и она скоро перейдёт в подобное состояние. — Так и не могу дозвониться. Я уже и не знаю, что делать... В полицию глупо обращаться. Они и пальцем о палец не ударят. Сал промолчал: как будто бы он знал ответы на все интересующие его вопросы! А так хотелось. Так бы они и висели на трубке в тишине, если бы не тихие всхлипы женщины. — Прошу, не пл-лачьте... Ложитесь спать. Отдыхайте. Я уверен, он... Он скоро найдётся, — проговорил Фишер, собрав волю в кулак так, чтобы Лизе не было понятно, что и он расходился в слезах ещё пять минут назад. — Вы же знает-те его. Он вечно на уши всех поднимет, типа, ну... В какую-то жопу попал, а по факту... Ничего страш-шного. — ...Подожди, Сал. Что с тобой? — обеспокоенно задалась женщина. — У тебя словно каша во рту, половину слов не разберёшь. — Да не... Ничего. Всё норм-мально. — Кх-м, ладно... Тем не менее. Спасибо за поддержку. Ты такой милый мальчик.Лиза понимала, что всё это не просто так: обычно Салли имел хорошую дикцию и приятный темп речи, а сейчас он растягивал согласные и не договаривал окончания слов. Она сразу же приняла решение позвонить Генри.
***
Побеседовав с женщиной и сунув телефон обратно в карман, Салли поднялся на ноги и медленно двинулся в сторону апартаментов Эддисона, до которых оставалось менее пятисот метров. Тёмная улица выглядела крайне пустынно и безлюдно, даже свет в окнах не горел у близстоящих домов; хотя и не было ни души, Сал постоянно принимал какие-то посторонние вещи за шатена, и, уже желая окрикнуть Джонсона по имени, разочаровывался, понимая, что это совсем не он. — Л-ларри?! Эй! — Сал, что есть сил, крикнул фонарному столбу, и, приглядевшись, понял: это далеко не металлист. — Блин... Воздух всё ещё продолжал быть настолько влажным, что из-за него пористые волосы Салли распышнели; более того - к Нокфеллу подобрался туман, поглощающий последние этажи зданий и верхушки деревьев в свои ледяные объятия. Кислород пропитался сыростью и грязью; ещё чуть-чуть и снова прольётся дождь. Сал припустил домой шустрее, опасаясь потерять сознание посреди улицы; некая спутанность сознания всё же присутствовала, проявляясь в лёгкой дезориентации, вязкой речи и рассеянности внимания. Да и тошнота с плохой координацией никуда не пропали: удар хоть и не был особо сильным, тем не менее, доставил очень много неприятностей. В особенности кровоточащий висок выводил из себя, будто в него всадили миллион раскалённых игл. Через минуту Фишер находился уже напротив апартаментов, но нечто странное и неуловимое витало в воздухе: смрад смерти, какой может быть только на кладбище, добрался и сюда. Стало не по себе, а туман, окутывающий город, мог хранить в себе самые страшные тайны. Взгляд Салли зацепился за дерево, растущее неподалёку от подъезда: некая жуткая фигура повисла на ветвях, зловеще раскачиваясь в такт замогильным дуновениям ветра и отбрасывая чёрную тень от лампы над дверью здания.Висельник. Труп. Кадавр. Кошмар наяву.
Ужас просочился по венам, впитался в кожу, вдыхался в лёгкие вместе с кислородом. Конечности парня одеревенели, словно их и не бывало; стало страшно даже дышать. Пересилив себя, Фишер сделал шаг, стараясь как можно меньше шуметь. Второй. Третий. И увидел...Высокий силуэт со вспоротым животом, повешенный на собственном зверски выдранном кишечнике. Ларри.
Сал упал на колени.