Цветочный букет под хлопьями снега.

Следует начать с того, что Филлип Пиррип, или как его кличили дома, "Пип", не считал свою жизнь особенной. Так как она таковой и не являлась. Родители юноши погибли ещё до того, как у него появилась возможность запомнить их лица. До 13 лет он рос вместе с сестрой, что всегда щедро одаряла его повседневными оскорблениями и упреками за любую оплошность, и ее мужем, Джо, хоть и не самым умным другом блондина, но его как минимум можно было назвать другом, приятелем в конце концов. В 14 лет Пипа под свое крыло взял его дядя по маминой линии, а вернее взял его помогать по работе. Служить при королевской семье. Сначала Филиппа вдохновляла и радовала перспектива работать в королевском замке, так как работа эта скорее всего чуток престижнее, чем обычный помощник кузнеца, и вероятно, что упрёки его сестры сойдут на нет, так его ещё и всегда интересовала то, как он выглядит изнутри. Какие там ковры, картины, какая мебель стоит.. Но мечтательские надежды юноши рухнули, при чем без особых промедлений. Большую часть времени он проводил за работой, ибо как бы не были обширны ряды прислуги, отлынивать тут все равно возможности не было. Так Филиппу ещё и не играла на руку его детская привычка: помочь всем и всегда. Если какой-то горничной не здоровится, то он возьмёт на себя несколько ее задач, "чтобы у бедняжки было время отдохнуть". Если у садовника болят ноги, то Пип сам будет бегать по саду, поливая, удобряя, да подрезая. Некоторые из прислуги уже начали в шутку называть амбициозного блондина то "перекати-поле", то "солнечный зайчик", из-за того, как он мелькает то там, то сям. Очень хорошо первое прозвище дополняли его зачастую взъерошенные волосы. Но, несмотря на чуть ли не постоянную нагрузку, Филипп остаётся таким же активным и жизнерадостным. Даже ворчливая кухарка не находит сил сильно ругать Пипа за какие-то огрехи. Знает же, что тот попытается завоевать ее прощения и не дай бог сделает только хуже. Она лишь бурчит "Ай, Бог с тобой.. Ступай, негодник.", добавляя в конце тихий хриплый смешок. В свободное же от "побегушек" время он учился. Его дядя был обучен и грамоте, и арифметике, и даже некоторым наукам. Юноша с интересом вчитывался в конспекты из его школьных годов, стараясь запомнить как можно больше. Иногда, если дядя отдыхал, то блондин сразу подходил с кучей вопросов. Мол "А почему именно так? А как это произносится? А в этом правиле есть исключения?". Дядюшка устало вздыхал, но кое-как теорию да объяснял. По крайней мере то, что сам помнил. Кратко говоря: если Филипп чем-то и выделялся, так это приторной наивностью и слепым стремлением ко всему хорошему. Ангел во плоти, нечего сказать.

* * *

– Пип! – блондин поворачивается и отзывается на оклик, смотря на то, как к нему впопыхах подбегает знакомая служанка. – Там тебя ждут. Наверху. – Меня? – Молодой человек в смятении отрывается от мытья посуды, поспешно вытирая руки о свои же брюки. – Прям так, что-ли.. А для чего, не известно, Мишель? Получив от девушки только пожатие плечами и покачивание головой, Филлип сконфузился ещё больше. Неужто его подозревают в какой-то истории, о которой он и сам не знал? А с чего бы? Среди слуг его имя чисто как первый снег, а среди королевской семьи.. Да они и о существовании его не в курсе, наверняка. Сомнения и боязнь неизвестного шебуршились жуками в волосах, пока парниша пытался привести себя если не в подобаемый вид, так хотя бы в вид человека, который спит больше четырех часов в день. Парень выходит из душной кухни, в последний раз поправляя воротник рубашки и пытаясь уложить непослушные пряди. На выходе из нижнего этажа его встречает дворецкий. Эта гримаса светского безразличия всегда казалась блондину наглой. Она казалась такой скучной, такой каменной. Словно принадлежала настоящему человеку когда-то давным-давно, а его лицо попросту скопировали, и теперь все близкие к аристократии только эти макси и носят. Мерзко. – За мной, – сухо командует мужчина преклонных лет и, не дожидаясь ответа, направляется вперёд по коридору. Если у этой небольшой прогулки и был плюс, так это как минимум то, что Филиппу наконец можно поглазеть на интерьер мест, в которых он почти не бывал. На картинах были изображены предыдущие члены семьи Торн. Все они отличались почти что смертельной бледностью и зачастую угрюмыми лицами. Периодически возникающие возле стены колонны выглядели массивными и угрожающими, словно они были охранниками этого замка. На окнах, за которыми уже наступали сумерки, висели темно-бордовые шторы, повязанные золотистыми веревками. Четкий стук чистых туфель и звук аккуратной поступи уже, можно сказать, отживших свое ботинок разносились по всему коридору, отдаваясь эхом в незакрытых комнатах. И вот. Шаг за шагом, оформление за оформлением, двое слуг оказались возле большой двери, украшенной различными вырезами. Пип с волнением рассматривает ее. Предположительно дубовая. Нельзя было с уверенностью сказать, что его за ней ждёт. Тысячи правдоподобных и не очень вариантов крутились в голове, вызывая сухость в горле. Сделав глубокий вдох, парень смотрим на своего временного попутчика со смятением и вопрошанием. Хладно кивнув, дворецкий приотворяет дверь и своим обычным "торжественным" тоном объявляет: "Номер тринадцатый!" Какой удачный номер ему достался. Что бы он не значил. Первое, что привлекает взгляд блондина – это сидящий на стуле парень. Примерно ровесник Пипа. Черные как смоль волосы из-за плохого освещения сливаются с черной рубашкой с рюшечками. Алый бант хорошо контрастирует с общей цветовой палитрой. Кожа бледная, как и у всей его семьи. Руки его скрещены, а вид всячески даёт знать, что юноше до раздражения скучно. Густые брови хмурятся, на пару с веками чуть ли не скрывая карие глаза. Догадаться, что это его высочество принц Дэмиен, было нетрудно. Даже неизвестная аура, заставляющая мурашки бежать по спине, исходила от его сгорбленной фигуры. Когда же Пип робко заходит в комнату, брюнет вскидывает брови, словно читатель, не являющийся фанатом романов, увидев хоть одну сцену, которая в кои-то веки отбивалась от шаблонов. Филипп спешит поклониться, поприветствовав принца должным образом, после чего неловко осматривает комнату. В ней пахнет какими-то цветами, с которыми он был не знаком. По бокам от угрюмого мальчика стоят двое немолодых людей, скорее всего королевские советники. Комната не была спальней или гостевой. Она скорее походила на кабинет. По бокам стояли внушительные шкафы, забитые книгами и папками, а посередине, за спиной принца, находился писательский столик. На нем можно было заметить несколько исписанных бумаг и перо в банке с чернилами. Блондин и дальше хотел рассматривать предположительный кабинет, но в итоге встретился взглядом с Дэмиеном. От этого взора было не по себе. Он не был жутким или угрожающим. Под ним Пип просто чувствовал себя.. Не так. Ему хотелось спросить, ради чего его сюда позвали, какой-то цели ради, или ему стоит просто развлечь его высочество, но в итоге он стоял будто бы язык проглотил. Он не знал куда деть руки, куда стоит смотреть. Только нервно теребил собственные пальцы, дожидаясь определенного приговора. И вот наконец, спустя мучительные секунд.. 30? 40? Длительное молчание прерывается. – Да, этот, он мне подходит, – голос младшего Торна звучит звонко и четко, а тон его был снисходителен и спокоен. – Вы уверены, ваша св.. Ваше высочество? – старческим басом бормочет левый советник. – У нас есть ещё несколько молодых людей в списке. – Уверен, уверен, не надо больше никого звать, – протараторил брюнет, будто бы боясь того, что ему придется принять ещё нескольких человек. – Ступайте. Я все сам ему объясню, я все помню. Один советник покачал головой, второй устало вздохнул, но оба поспешили последовать приказу юного господина и удалились, бросив напоследок недоверчивый взгляд на смущенного Филиппа. Когда дверь за двумя стариками захлопнулась, принц шумно выдохнул, что заставило плечи Пипа дёрнуться. – Терпеть их не могу, – отчеканил виновник сего торжества, после чего вновь взглянул на молчавшего все это время собеседника. – Ну, что молчишь словно рыба? – А... – вопрос застал врасплох, заставив сердце забиться ещё чаще. – Что именно вы хотите от меня услышать, ваше высочество? – Как тебя зовут, сколько тебе лет, не знаю, – Дэмиен раздражённо махнул рукой, вновь хмуря темные брови. – Расскажи о себе. Блондин хоть и помешкался, но все таки начал свой краткий рассказ. – Меня зовут Филипп Пиррип, мне не так давно исполнилось 15 лет. Меня сюда взял дядя помогать по работе.. – видя, что его высочество ждёт продолжения рассказа, Пип неловко мнется. – Родители мои умерли ещё когда я был совсем мал, поэтому я долгое время жил у сестры.. Больше мне вам и рассказать нечего, я думаю. Брюнет задумчиво рассматривает слугу с ног до головы. И вновь это неловкое молчание. Хотя, судя по всему, неловкое оно было только для самого Филиппа. Дэмиен же вел мысленный диалог с самим собой, о чем-то рассуждая. – Черт с тобой, – пожал плечами юный господин. – А теперь, слушай внимательно. Дэмиен делает паузу, смотря куда-то сквозь Пипа. – Отныне ты — мой камердинер. Грубо говоря, мальчик на побегушках. Ты будешь должен меня сопровождать, будить, умывать и все такое. У тебя теперь есть отдельная комната и вскоре тебе должны сжить одежду по размеру, если заготовленная не подойдёт, – принц объяснял поспешно и скомкано, словно школьник, пересказывающий произведение, которое было ему мягко говоря не по вкусу. Слава богу у Пипа уже были определенные знания об этой профессии, иначе бы пришлось выяснять тонкости путем проб и ошибок. – Всё понял? – Да, ваше высочество, – Пип кивает, не отрывая взгляда от собеседника. – Но извольте, неужто камердинеров заведено выбирать в таком, с вашего позволения, юном возрасте? – Традиция моей семьи, – отрезал нетерпеливый юноша. – Ещё вопросы? – Да.. – блондин смутился краткому ответу, но решил задать последний вопрос, пока у него есть такая возможность. – Раз уж вы выбирали из нескольких людей, то почему выбрали именно.. Меня? Мы с вами никогда не встречались лично, да и приметного во мне ничего такого нет. – Во первых, я тут уже чуть ли не сдох от скуки. Почти все предыдущие кандидаты не переставали тараторить, кто в лес, кто по дрова. Ещё и эти двое мне советы раздают, словно я сам не знаю, чего мне нужно. А во вторых.. – на лице Дэмиена возникает ехидная ухмылка, а в глазах появляется загадочный прищур. – Ты похож на испуганного щенка. Это забавно. До Пипа наконец дошло, что его смущало в том взгляде, с которым на него смотрел принц в первый раз. Он чувствовал себя собакой. Грязной дворняжкой в приюте, которую рассматривают с интересом маленького ребенка. Очередное развлечение для младшего ребенка семьи. – Вот оно как.. – блондин старается не подавать виду, что слова юного господина его оскорбили. Ему оказали огромную услугу, как-никак. Он серьезно смотрит в игривые глаза юноши напротив, делая очередной поклон. – Буду рад служить вам, ваше высочество.