***
Казалось, удача была на стороне Ханагаки. Когда Наоки благодаря долгим уговорам Мичи и обещаниям альф о его безопасности все-таки согласился оставить их наедине, парни пару минут разглядывали друг друга. Абсолютно новые взгляды были обращены от каждого. Взгляд Коко был оценивающем, от чего стало противно — он что, товар какой-нибудь? Инуи сожалел, но поделать ничего не мог, нет, точнее, не хотел. И в чем состояла удача? Все просто — гон так и не начался, несмотря на все попытки Хаджиме. Сначала парни поочередно приняли душ, освежились, надели удобную одежду, которую в любой непредвиденной ситуации можно было легко снять и которую было не жалко, если та в процессе испортится. Не проронив и слова, Такемичи, который последний выходил из душа, осторожничал при входе в комнату. Напряжение висело ужасное, и, казалось, даже Коко была противна мысль о том, что сейчас должно произойти. Инуи нервно кусал покрасневшие от горячей воды губы, заламывая свои пальцы. Не сдержавшись, он выпалил то, что Коко явно хотел держать в секрете: — Такемичи, он делает это из-за меня! Я виноват в этом! — Крик души, казалось, не зацепил омегу. Он безразлично посмотрел в его глаза. Хаджиме тяжело вздохнул, пробормотав что-то нечленораздельное. — У него, — черноволосый показал в сторону друга, — в последнее время стали выпадать волосы, зрение ухудшилось. Его постоянно тошнит, он не может нормально есть. Сны — сплошные кошмары. Врачи ничем не помогли, не смогли выявить причину этой странной болезни. Сейшу виновато опустил взгляд в пол, полностью сгорбившись, чтобы казаться меньше. — Она в тебе. — Альфа быстро поправил себя: — Точнее, в нас. В том, что мы так и не сделали за все это время. Такемичи, кажется, начал что-то понимать, но не принимать. Ведь с принятием их ситуации, он возможно и не будет их винить. А это будет тяжело — винить только самого себя. — Ты и правда думал, что я настолько двинутый? Хотел тебя? Нет, — горько усмехнулся Коко. — У меня есть причина посерьезнее. — Взгляд полностью стал стеклянным, то ли парень стеснялся последующих слов, то ли он вспоминал что-то ужасное из прошлого. — Я не могу оставаться в стороне, когда Сейшу страдает. Он — единственный близкий и родной мне человек. — Хаджиме, казалось, избавился от всех тех стен, которыми он огородился от окружающего мира. Сейчас он выглядел таким бессильным, таким слабым, он молящим взглядом смотрел на омегу: — Ты должен меня понимать. Та девчонка, Хината, вроде? Ты бы ни от чего не отказался, чтобы помочь ей, верно? И да. Коконои Хаджиме сделал так, что Такемичи принял их. Не то, чтобы простил. Прощать нужно тогда, когда есть вина у человека. А ее он не видел у парней. Слеза одна за другой скатились с его лица. Он наверняка выглядел сейчас таким мерзким и слабым. Но ему нужно было это сделать — пожалеть себя, какой он бедный и несчастный, чтобы затем собрать всю волю в кулак. — Спасибо, что объяснили. — Голос дрожал, и это было сильно заметно, поскольку стал писклявым и точно на два тона выше. Откашлявшись, он продолжил, вернув какую-то маленькую часть твердости и решимости: — Я… — Неловко повел плечом омега. — Ужасен в этом… деле. Я никогда еще не… Ну вы поняли. — Мы тоже! — Выпалил Сейшу, за что получил сердитый взгляд от своего друга. Они были старше его на пару лет, а такие же девственники. Да, возможно им стыдно, но в какой-то степени это успокаивало Мичи. — Тем не менее, — обратно забрал внимание черноволосый альфа, — я хорошо подготовился. Узнал, что требуется для удачного… процесса, — чуть оступился Коко. И только сейчас Такемичи понял: он не жертва. Коко был прав — он действительно чертов эгоист. Ведь альфы попали в те же условия, что и сам омега. Они точно не обрадовались новости об истинном омеге, о том, что они теперь с кем-то связаны. Они точно не хотели новых обязанностей, новых сковывающих цепей, новую обузу в лице Такемичи. — Простите, — прошептал омега. — За что? — На Сейшу лица не было. — За встречу со мной. Я принес много проблем. — Голубые глаза сначала столкнулись с опечаленными зелеными. А после взгляд переместился на, казалось бы, наглого альфу, но даже тут Такемичи долгое время ошибался. На альфу, который готов на все ради близкого человека. — И я вас… не буду винить. Давайте быстрее покончим с этим. Все произошедшее после этого разговора парни втроем вспоминали со смехом. Первая попытка Хаджиме закончилась позорным для него провалом. Он надеялся на силу феромонов, а потому, как только все были готовы, начал испускать стойкий запах. Омега и Инуи поступили точно так же, оба находясь в напряженной готовности, ведь в любой момент у кого-то из альф мог начаться гон. Но этого не случилось. Парни глупо смотрели друг на друга, на часы, висевшие на стене, а потом снова друг на друга. — Ну как? — Тихо поинтересовался Такемичи. Он больше всех боялся и переживал, и понятно почему. — Никак, — облегченно выдохнул Инуи. — Я ничего не чувствую. — Он, казалось, радовался тому, что ничего делать не придется. Этот альфа и правда слишком правильный. Такемичи проникся к нему уважением, а потому неосознанно держался к нему поближе. — И я тоже. — Коко лишь напрягся сильнее, из-за чего появились складки на его лбу. Он понял, что воздействия феромон мало, а значит надо предпринять что-то другое, что-то более серьезное. — У вас с Доракеном правда еще ничего не было? — С осуждением спросил Хаджиме. При упоминании парня, его бывшего парня, вина и стыд захлестнули его с головой. Такемичи неспокойными ночами боялся такого исхода. Он прекрасно понимал, что никто не смог бы так долго терпеть его — омегу с двумя истинными. Конечно, Кену была противна мысль об этом, конечно, он не стал бы… Не стал бы что? Ждать пока разорвется связь? Глупый Ханагаки. Как всегда думает о своем благополучии в первую очередь. Жестоко было возлагать на Кена какие-то надежды. Он все-таки самый прекрасный альфа, самый красивый, ухоженный, добрый, сильный и… Найдутся люди, которые полюбят его. С ними он будет намного счастливее, чем с Такемичи. — Вот зачем ты спросил, — шикнул на него Сейшу. Это помогло прийти в себя и заверить альф, что все в порядке. — Не было. — Твердо произнес омега. — Что дальше будем делать? — Спросил он, желая сменить тему. Хаджиме упер руку в бок, а другой начал массировать лоб со словами «почему именно я». Ох, как Ханагаки его понимал. Черноволосый альфа вскоре очухался и серьезно заявил: — Нужно как-то возбудиться и… эээ, ложись, наверное, на кровать. — Коко засуетился, начал бегать по комнате, вынимая из шкафов какие-то странные вещи: тонкие перчатки, какие-то баночки без названия, веревку??? — А это зачем?! — Воскликнул омега, завидев крепкую длинную веревку. — Гон как-то контролировать надо. — Объяснил альфа. Вторая попытка вызвать гон тоже не увенчалась успехом. Такемичи лежал на кровати, выпуская свои феромоны. По инструкциям Коко, он пытался сделать их сильнее и резче. Однако это не возымело никакого эффекта. И тогда Хаджиме решился: заторможенными, неловкими движениями он начал раздевать Ханагаки. — Эй! — Стало так неловко и стыдно, что инстинктивно омега начал бороться за свою одежду. Произошла маленькая перепалка, из которой Коко вышел победителем с аргументом: «если все получится, малыш Ханагаки будет даже без трусов, представь себе». Но когда без верхней одежды оказался уже Хаджиме, омега неожиданно прыснул со смеху, начиная хватать ртом воздух и извиняться. — Сейчас, сейчас, — он пытался успокоиться. Но смех, вызванный без причины, так просто не прекращается. Инуи понимал это, ведь такой истеричный, не искренний смех из-за ничего он часто слышал от Коко. Становилось понятно, что сейчас Такемичи до жути неспокоен, весь в напряжении, он даже реагирует на каждое действие со стороны альф. Боится. Коконои Хаджиме нависал над омегой, пока Инуи рядом просто лежал, жутко стесняясь и краснея из-за этого. Он явно был лишним. Такемичи же кое-как успокоился, повторно извинился: — Просто я ожидал увидеть кое-что другое. — Отмахнулся он, в голове прокручивая воспоминания накаченного тела Доракена. Что ж, Такемичи больше не светит его увидеть. Коконои Хаджиме, будто прочитав его мысли, закатил глаза: — Не все являются качками, как твой ненаглядный. — А я? — С укором спросил Сейшу, снимая с себя футболку. Взгляду предстала прекрасная картина, от которой голова пошла кругом, а уж под действием феромонов, Такемичи и вовсе не хотел сдерживаться — желание потрогать этот великолепный пресс увеличивалось с каждой секундой. Однако смотря в эти невинные зеленые глаза, которые, казалось, даже и думать о чем-то похабном не могли, Ханагаки сдержался. — Прекрасен, — прошептал Такемичи, мило улыбнувшись. Это заставило парней поочередно залиться краской от смущения. Хаджиме смотрел на них, как на придурков, а после поднялся с поднятыми руками: — Я сдаюсь. — Он смотрел на них с укором. — С вами невозможно серьезно заняться делом! Как дети! — И вышел из комнаты. Оставшись наедине, парни, словно они пережили конец света, искренне рассмеялись.***
На следующий день Такемичи наконец отпустили. Без всяких извинений и благодарностей, и омега прекрасно понимал, что они и вовсе не нужны. Когда-то это должно было случиться, но хорошо, что вчера так ничего и не произошло. Омега благодарил всех известных ему богов. Вернувшись домой к Наоки, парень чувствовал себя неловко. Его опекун вчера назвался отцом. Как к этому вообще надо отнестись? Отец имеет слишком большое значение. А Наоки… Ну, это как-то неправильно. И все же парень решил извиниться за грубости, сказанные вчера. Все-таки врач действительно был прав — нельзя всё пускать на самотек и сбегать от проблем. Последствия могут быть необратимы, как например, проблемы со здоровьем, появившиеся у Сейшу в последнее время. И Такемичи не придумал ничего лучше, чем готовка домашней еды. Сегодня он не пошел в школу, ведь просто бы потерял там драгоценное время. Физкультура? Нет необходимости. А вот учитель по нужному предмету заболел, а потому уроки исчезают. Сегодня там не будет ничего важного. Значит можно пропустить денек, сделать свои важные дела и отдохнуть. Вдруг раздался звонок, омега поспешил взять телефон в руки. На экране отобразилось имя психолога, который следил за состоянием Кадзуторы, Баджи и Майки. Неужели что-то случилось? И разве он не должен был звонить в таких случаях маме Баджи? Ханагаки же дал контактный номер. Принял звонок. Услышанное расстроило его. Нет, он, конечно, порадовался за прогресс Баджи и Кадзуторы. Они потихоньку справляются с проблемами. Но вот Майки… Сплошное разочарование. Он редко посещал личные консультации, а в последнее время и вовсе перестал это делать. Это серьезно. Да и в последнее время от Майки ничего не было слышно. Он закрылся в себе? Майки-то? Может, это его ответ на то, что Такемичи стал реже участвовать в делах банды? — Как же все сложно, — омега плюхнулся на кровать. Мысли вновь были в полном беспорядке. Но сейчас не время раскисать. Нельзя думать о расставании с Доракеном, о проблемах с Майки и с истинными. Нужно решать все постепенно. Точнее завалить себя работой, чтобы не думать об этом вовсе. И потому весь день Ханагаки провел в работе, как муравей или пчелка. Ненужные мысли быстро выветрились из головы только после того, как Такемичи позвонил Эмме и пожаловался на Майки в точности как психолог недавно. Девушка пообещала ему исправить ситуацию и просила не волноваться. Это радовало. Он искренне поблагодарил подругу, сбагрив на нее всю ответственность, ведь все-таки это ее брат. Приготовив изумительный ужин и потратив на нее больше всего времени, Такемичи мигом уселся за домашние задания репетиторов. Решая задачи и заучивая учебный материал, парень не заметил, как быстро наступил вечер. Только шум в прихожей оповестил его о возвращении Наоки. Посмотрев в окно, омега убедился: да, действительно, уже поздний вечер, если не ночь. Он вышел из комнаты, чтобы встретить… опекуна. — Привет, — поздоровался парень. Ему было неловко из-за случившегося. Врач же, заметив Мичи, моментально набросился на него с извинениями. Он объяснялся и оправдывался, обещал, что больше никогда не предаст его и будет на его стороне. Однако брюнет его остановил: — Хей, мне не нужен такой ты. Будь собой и давай дельные советы. Останавливай меня, когда будет нужно. Ты взрослее меня, повидал в жизни больше, чем я. Не дай мне совершить ошибки. Пожалуйста. — Засмущался от своих слов омега. Отведя взгляд в сторону, он был похож на провинившегося песика. Мужчина счастливо улыбнулся и крепко обнял парнишку. Мгновениями спустя он задал волнующий его вопрос: — А вчера… ну, было? — Я согласился, и мы правда старались, — кое-как смог сдержать смешок Такемичи, вспоминая вчерашний позор. — Но ничего не вышло. В следующий раз будем пробовать снова. — Удрученно пробормотал он. — Но от этого не уйти, да и у меня больше нет причин отказываться. Я-то теперь свободный. — Омега попытался выдавить из себя радость и легкость. Но кажется, у него не получилось. Наоки похлопал его по плечу со словами «это к лучшему». — И хорошо. Доракен не надежный. А вот твой друг, как его зовут-то, — задумался мужчина, почесав затылок. — О, точно! Какуче! Вот он был бы прекрасным парнем. — Эй! — Мичи возмущенно пихнул того в бок. — Мы с ним просто друзья! И то, пока не такие хорошие, как хотелось бы. — А ты пригласи его сюда! — Врач, вымыв руки, уже вытирал их. Кажется, готовился к готовке ужина. А тут сюрприз! Он уже готов. Такемичи возгордился собой. — Сейчас на стол накрою, — проигнорировав сказанное Наоки, омега принялся доставать из холодильника их ужин. Вместе они стали разогревать, ну а Такемичи еще наслушался похвалы. — Ну так что, гостей ждать мне? — Не отставал опекун. Кажется, ему правда очень понравился Какуче. Такемичи счастливо улыбнулся, давая понять, что да, он его пригласит. Вместе с Изаной, разумеется. Если те, конечно, согласятся. Все-таки они частенько ему отказывали, находили причины и отговорки, чтобы не встречаться с ним. Поужинав и проведя время вместе с Наоки за игрой в монополию, Ханагаки отправился на боковую. Все-таки завтра учебный день, и он уже никак не может его пропустить. Врач же устал после смены и тоже улегся спать.***
— Почему тебя вчера не было? — Замученные карамельные глаза, под которыми образовались синяки из-за недосыпа, смотрели с явным укором в голубые. Девушка повернулась к нему корпусом, оставшись сидеть на своем месте за партой, ведь скоро начнется урок. Преподаватель уже начинает что-то писать на доске, а дежурные помогали ему: то тряпку намочат, то мел новый дадут. Такемичи виновато улыбнулся, из-за чего Хината лишь сильнее нахмурилась. Ее сморщенный лоб был забавным, однако увидев злобные искры в ее глазах, омега поспешил объясниться: — Я… — придвинулся к ней парень. Она сидела впереди, а потому для удобства полностью повернулась к нему всем телом. Омега зашептал: — Гон у Коко и Сейшу мы решили провести по-настоящему. — Ах! — Возмущенно воскликнула девушка, едва не подскочив с места. Брюнет замахал руками, моля вести себя тише. — Я согласился. Ты же знаешь, какие они опасные типы. — Еще тише заговорил Мичи. Он не мог упустить возможность пошутить над Тачибаной. — У тебя есть Кисаки! Он быстро бы порешал их! — Уверенно заявила девушка. И тут мысли о шутке пропали. Почему Хината так говорит? Это странно. И самый подходящий момент включить дурачка. Он Тачибане ничего важного, что могло бы ей навредить, не рассказывал. — Кисаки-то? Он из «Тосвы» ведь ушел. Что он сделает? И теперь уже шептать начала Хината, боясь, что их кто-то услышит: — Он вступил в опасную банду! Там кстати твои друзья из… — девушка запнулась. Ей всегда было сложно говорить о событиях из прошлого Ханагаки. Она чувствовала большую скорбь и вину за то, что никак не могла помочь ему тогда. — приюта, — закончила она, сморщившись. — Это Кисаки тебе сам рассказал? — Такемичи разозлился. Какого черта он себе позволяет вмешивать Хинату в эти опасные дела? — Немного он, немного кое-кто еще. — Девушка явно пыталась кого-то выгородить. Ее взгляд забегал по кабинету в поисках повода для завершения разговора. И он нашелся! Прозвенел звонок и начался урок. — Потом расскажу подробности! — мгновенно девушка отвернулась. Первый урок только начался, а Такемичи уже не мог усидеть на месте. Почему-то на душе было неспокойно, словно что-то должно произойти с минуты на минуту. Паника то начиналась, то отступала, словно ее и не было. Ханагаки все свел к тому, что переживает за Хинату. Его вызвали к доске, попросили решить задачу. Он на автомате совершал все необходимые действия, мыслями же он был далеко-далеко отсюда. Неожиданно, когда Мичи уже записывал ответ правильно решенной задачи, его телефон завибрировал в брюках. Учитель в гневе уставился на него, а омега отпросился в туалет. Телефон уже было хотели забрать, но Такемичи оказался проворнее и выбежал из класса, моментально принимая звонок. Он даже не посмотрел, кто его отвлекал от занятия, да и в принципе приближалась перемена, так что парень не сильно расстроился. — Алло! — встревоженно ответил омега. Паника вновь подступила к нему, и он решил посмотреть на экран телефона, чтобы все-таки знать наверняка, кто звонит. И вдруг раздался жалобный и молящий голос Сейшу «Такемичи, началось! Коко очень плохо! Ты можешь к нам приехать?! Пожалуйста!». Все внутри упало ниже пола. Казалось, что даже сердце перестало работать, а сам Такемичи потерял ощущение всего тела. На фоне раздались болезненные крики Хаджиме, и это заставило омегу прийти в себя, вновь зашевелить конечностями. Паника захлестывала его с головой. — Я. Да, сейчас приеду. Я из школы, так что придется подождать, пробки и все такое. — Ханагаки сбросил звонок, услышав беспокойное «спасибо» от альфы. Забежал в класс, собрал свои вещи, а подойдя к преподавателю тот без лишних вопросов отпустил его с пожеланием удачи. Ох, она ему пригодится. Хината встревоженно проследила за ним, но не стала мешать и занимать время. Драгоценное время. Не помня себя, Такемичи уже стоял в забитом людьми автобусом. Час-пик. Все толкались и ругались, от всех воняло потом, а от некоторых и вовсе сигаретами и перегаром. Но омегу тошнило даже не от всего этого, а от осознания того факта, что вот сейчас он через каких-то тридцать минут будет лежать на кровати. Отдаст всего себя не способному контролировать себя альфе. Написать сообщение Наоки оказалось сложнее, чем когда-либо: его постоянно пихали в бока, автобус раскачивал его из стороны в сторону, а сам парень и вовсе никак не мог унять дрожь пальцев. Но всё же он смог оповестить опекуна о случившемся. По привычке он уже открыл диалог с Доракеном, но быстро закрыл. Нужно убрать его из закрепа. Больно кольнуло в груди, но Мичи отмахнулся от нахлынувших чувств. Его ждет кое-что посерьезнее. Когда ему осталось проехать всего одну остановку, брюнет начал пропихиваться через недовольных людей к выходу из транспорта. Кто-то отправил в его адрес набор скверных слов, а кто-то и вовсе пихнул его в спину от злости. Да, люди злые. И Такемичи обязательно ответил бы им что-нибудь этакое. Но он сомневается, что сможет произнести хотя бы одно слово четко и громко. Омега совсем не помнил, как вышел из автобуса, как дошел до квартиры альф. Он уже звонил в закрытую дверь. Ничего не было слышно, и Такемичи бы надеялся, что всё уже закончилось, но он знал, что их квартира имеет хорошую звукоизоляцию. Пока он ждал, когда дверь откроют, мимо него прошла женщина с тяжелыми сумками. И Ханагаки бы помог ей, если бы он не услышал щелчок в двери. — Нездоровый вид у тебя, малец, — пробормотала поднимающаяся женщина, бросив на него взгляд, полный обиды. Она явно надеялась на помощь. Такемичи и сам бы не отказался от подмоги. — К тому же невоспитанный! — гаркнула она, сложно переступив новую ступеньку. И как только она скрылась из виду, дверь быстро и неожиданно открылась, оттуда высунулась рука Сейшу, который мгновенно затащил его в квартиру. И Ханагаки прекрасно понял причину такого поведения. Его обеспокоенный взгляд был громче криков Хаджиме. Нельзя, чтобы кто-то еще слышал это. Сейшу растолковал бледность и испуг омеги по-своему, он объяснил: — У него такой же приступ, как у тебя. Не знаю, кричит он от боли или у него просто г-галлюцинации, — блондин от нового истошного крика друга вздрогнул всем телом. — Но он несет полный бред. Глаза омеги округлились, и тело, не подчиняясь его мыслям и желанием, само побежало в направлении источника шума. Где-то там в прихожей парень бросил свои вещи. Вот он уже стоял в комнате. Наверняка спальня Сейшу, ведь в прошлый раз Ханагаки тут не был. Свет выключен, шторы мешали проникновению солнечных лучей, а образовавшаяся из-за этого темнота сильно давила. Большая кровать была в полном беспорядке, простынь порвана, а подушки разбросаны, одна валялась рядом с шкафом. Такемичи прислушался: как только он сюда зашел, Хаджиме прекратил издавать звуки. Но он же точно был здесь! Омега не мог ошибиться. Привыкая к темноте, глаза не скоро адаптировались. Сложно было рассмотреть комнату и понять, где притаился Коко. За шкафом? За кроватью? Оказалось, что рядом с ней валялись бутылки с водой и какие-то таблетки. Парень прошел внутрь, и как только он это сделал, послышался крик Сейшу «Стой!», а дверь моментально захлопнулась. А ведь Инуи говорил о том, что у Коко галлюцинации. Как бы не так. Иначе почему черноволосый альфа смог осознанно запереть в комнате их обоих? Он точно соображает, точно все понимает. — Я думал ты опять сбежал. — Альфа медленно стал приближаться к омеге. Такемичи не отступил ни на шаг. Он боялся сделать какое-то резкое движение, ведь оно могло заставить Коко вспылить. А это опаснее. — Этот почему-то странно себя ведет! — кивнул в сторону двери парень. — Я же обещал помочь. — Выдавил из себя Такемичи тихо. Сбежал? Он-то? От них? Даже если бы попытался, вряд ли бы получилось! Про что, черт возьми, говорит парень? Позади послышались крики Сейшу с просьбами открыть дверь. Коко не выдержал шума и огрызнулся другу: — Успокойся! Я ему ничего не сделал! — А после повернулся к брюнету и ухмыльнулся: — Пока что. — Сейшу! — Крикнул омега. Коко весь напрягся, готовый к атаке. — Все в порядке! Не мешай! — И Хаджиме одобрительно улыбнулся и покачал головой. — Ты всегда быстро соображал. Это мне в тебе и нравится. Такемичи остолбенел, мурашки пробежались по телу. Перед ним не Коко. Нет, точно не он. Он бы никогда такое не сказал. — Кто ты? — Вырвался вопрос, и омега поспешно закрыл рот рукой. В страхе он всмотрелся в альфу, который сначала удивленно поморгал, а затем и вовсе рассмеялся. — Не узнаешь меня? — Начал повышать тон альфа, словно его рассердил данный факт. — Своего спасителя?! — Омега окончательно перестал что-либо понимать, а потому пытался остро не реагировать на его слова. Так безопаснее. Черноволосый альфа же, не увидев желанной реакции, набросился на брюнета. — Я тебе напомню. Ловкими движениями, на которые день назад Хаджиме не был способен, парень стал раздевать омегу. Безумные черные глаза, с вытянутым зрачком пугали, однако, помня об их новой договоренности, Такемичи старался не вырываться, хотя инстинктивно он это и делал. И вот он уже без школьной белой рубашки, которую отбросили куда-то в сторону. Альфа выпустил свои феромоны, которые моментально ударили в голову омеге, от чего стало тяжело дышать. Чтобы не задохнуться и не потерять сознание, Такемичи выпустил собственный запах. В отличие от прошлой их попытки вызвать слияние феромонов, сегодня как на зло все получилось. Порозовевшие щеки парней говорили об их возбуждении. Такемичи так остро все ощущал. Хаджиме начал действовать. Прижав парня к полу, альфа горячим дыханием опалил бледную кожу Мичи, покрытую мурашками от новых ощущений. Установив зрительный контакт и окунувшись в затуманенные голубые глаза, парень будто ждал какого-то сигнала. Слабый кивок омеги стал зеленым цветом, и кошачья улыбка растянулась на лице Коко. Он без всякого стеснения схватил брюнета за подборок, приподняв его для удобства, а затем, не осторожничая, словно это происходило не в первый раз, соприкоснулся губами, начиная затяжной поцелуй. Остатками сознания Ханагаки окончательно простился с Доракеном, мысленно попросив у него прощения в неизвестно какой раз. Мичи ответил на поцелуй так, как умел, точнее, так, как смог научиться за время отношений с Кеном. Но его умений явно не хватало, либо же Хаджиме был таким ненастным. Едва хватало воздуха, а учитывая еще резкий запах феромон, смешавшихся в совершенно новый, непонятный и одурманивающий запах, Ханагаки постепенно терялся. Напоследок укусив нижнюю губу омеги, Коко отстранился от него, но лишь для того, чтобы начать зацеловывать его шею. И как только он прикоснулся к ней, раздался его бешеный рык, что заставило секундой прийти в себя, вернуть его в реальность. — Где моя метка?! — Альфа схватил Мичи за горло, сильно сдавив его. Глаза, наполненные злостью и непониманием, уставились в шокированные голубые. — Ты. мне… кх-кхэ… — хватая ртом воздух, Ханагаки впервые за этот вечер испугался за свою жизнь. Он думал, что самое страшное, что может с ним произойти — это секс. Но он ошибался. Черт, его могут просто так убить! В порыве гнева! И что-то изменилось во взгляде альфы. Он как будто что-то понял, мгновенно осознал, и эти новые мысли его чертовски испугали. Отпрянув от омеги и тем самым отпустив его, Хаджиме попятился к двери: — Это не ты! Ты не мой Такемичи! — Кричал парень, хватаясь за голову. Глаза бегали по комнате. — Это не новая каюта! Мы не на корабле! — Паника появилась в его голосе, а глаза наконец остановились на не перестающем кашлять Ханагаки. Его горло ужасно болело, а глотки воздуха делали только хуже, обжигая. — Тварь! Что ты сделал с ним? Где мои парни?! Он же тоже не настоящий! — Альфа импульсивно махнул рукой в сторону двери. Омега часто дышал, пытаясь успокоиться, но, черт возьми, как же это сложно! Он чуть не умер, его почти задушили! Как же он хочет оказаться в успокаивающих объятиях Доракена… И вновь удар в самое сердце, щека намокла. Парень приподнялся, дошел до кровати и упал на нее тяжелым грузом. Коконои Хаджиме не отставал от него с расспросами, но, что радовало, не приближался к нему. — Ответь ты мне наконец! Что тебе нужно?! — Стукнул по двери альфа. — И тебе! — обратился он уже к Сейшу. — Карта? Золото? Мой корабль? Забирай всё! — Размахивал руками парень. — Только скажи мне. Где. Они. — С нескрываемой угрозой проговорил Коко. Такемичи уже не выдерживал всего этого. Ему стало легче, а дыхание более-менее пришло в норму. Страх отступил, ведь парень начал понимать, что Хаджиме боится не меньше, чем он. Ханагаки, опираясь на локти, слегка приподнял свое тело, чтобы установить зрительный контакт с альфой. — Я Такемичи Ханагаки. Приятно познакомиться. — Съязвил брюнет. Он все еще думал, что у парня беды с головой. — За дверью Инуи Сейшу. Впусти его. — И что странно, альфа открыл дверь, приглашая блондина в спальню. — Ты в порядке?! — Сразу же побежал к кровати Инуи. Увидев, что Такемичи в одних школьных брюках, парень подошел к шкафу, вытащил оттуда футболку и протянул омеге. Мичи поблагодарил его и оделся. — Вы выглядите в точности, как они, вас зовут точно так же, как их. — Ошеломленно рассматривал парней Коко. — Но вы не они… — Слушай, у тебя сейчас гон, — терпеливо и осторожно начал объяснять Сейшу. Такемичи слишком устал, чтобы что-то делать, а потому поудобнее улегся на кровать. Простынь бы, конечно, не помешало заменить. Дырка немаленькая. — Скоро все пройдет, не переживай. Но блондину не ответили. Все молчали, как в рот воды набрали. Такемичи перевернулся на дальнюю сторону кровати, подальше от альф. Хаджиме, кажется, успокоился. Присел на пол, схватившись руками за голову, массируя ее. — Я что в чужом теле? — не веря самому себе пробормотал Коко. Такемичи резко вскочил. Как же он сам не додумался! Черт возьми, он же сам находился сейчас в чужом теле. То есть в своем, но как бы и не в своем. Переместился во времени или перешел в другое тело? Как же сложно и запутанно. Альфы обратили на него внимание из-за резкости движений. — Сейшу, — позвал омега, и на «ммм» альфы, он спросил: — Когда у меня была течка, в чем заключались мои глюки? Они были как-то связаны… эээ… с моряками? — Пиратами! — Обиженно воскликнул Хаджиме. И Инуи ошеломленно кивнул. — О, Ками… — застонал Такемичи. Началось что-то проясняться.***
Прошла неделя с того до безумия непонятного и потому незабываемого дня. Парни, проведя спокойно гон, при этом просто делясь феромонами друг с другом, быстро расстались. Коко самостоятельно справился с возбуждением, как и Мичи. А Инуи просто следил за безопасностью. На днях они все же вновь встретились втроем, чтобы обсудить пережитое. Сейшу пересказал всё Коко, их Коко, заранее. А потому альфа пришел подготовленным. С помощью заумных книг он смог объяснить, как в принципе появилась их связь, почему во время течки Такемичи или гона альф происходят такие галлюцинации. Точнее уже не галлюцинации, а обмен душами. Как предполагает Хаджиме, в далеком прошлом, парни втроем создали данную связь, так как сильно любили друг друга. И благодаря этому могут вселяться в определенные периоды в своих потомков (?), следующие свои воплощение (?). Но все это были лишь предположения. Истину они никогда не смогут узнать. Но хотя бы наличие идей успокаивало парней. Данное переселение радовало, ведь благодаря этому не случилось непоправимого — секса. Сознание, хоть и не их, оставалось с ними. Ну, конечно, Ханагаки и в этом смог отличиться. Кажется, и его прошлая жизнь была немного…ну… не способной сохранять холодный рассудок во время течки. У Сейшу больше волосы не выпадали, но зрение всё так же не восстанавливалось, хотя парень делал все возможное для этого — гимнастику для глаз, использовал дорогущие капли и многое другое. Но вроде состояние альфы больше не ухудшалось, а это означало правоту Хаджиме. Их связь действительно влияет на их здоровье. И первому досталось Инуи. Втроем они договорились о том, что больше не допустят этого: будут делать всё, что необходимо, что требует их чертова связь. И кажется, каждый уже принял ее. Они поняли, что разрывать ее будет опасно, а потому — даже без всякого совместного обсуждения данного вопроса! — отказались от этого. Такемичи уже давно попрощался со своими друзьями. Сегодня были сложные дополнительные, на которые стала ходить вся «пятерка Мизо». Приближались экзамены. Осталось так мало времени! И загруженный график дня помогал Такемичи не думать о… о всяком. Проблему с Майки он сбагрил на Эмму, а вот его собственную проблему он закинул далеко-далеко, надеясь никогда больше о ней не вспоминать. Но как назло, это было невозможно. Ханагаки дружит со многими ребятами из «Тосвы», а они контактируют с Кеном. Он общается с Эммой, которая постоянно пытается прощупать почву. Наверняка Доракен ей рассказал всё в подробностях. И Ханагаки его не винит. Нет. Хорошо, что у альфы есть такой человек, как Эмма. У Такемичи же есть Хината. Только вот ей он так ничего и не сказал. Пока что. Он не хочет ее отвлекать от подготовки к экзаменам. Для девушки это очень важно! А такую пустяковую проблему он и сам решит. Все-таки он сталкивался в жизни с трудностями и похуже. — Эй! И не хотелось бы даже думать об этом, но разве в мире больше нет таких парней, как Кен Рюгуджи? Да Такемичи найдет себе парня намного лучше! Если, конечно, кто-нибудь такой дурак, чтобы согласиться на отношения с омегой, у которого два истинных. Иногда его посещали мысли о том, чтобы попытаться влюбиться в них. Но… Убейте лучше Ханагаки тысячу раз подряд, он ни за что не полюбит Коконои Хаджиме. Такого наглого и уверенного в себе парня, который думает только о себе да о Сейшу. А вот Инуи кажется не таким уж и плохим вариантом. Вот только Мичи с ним даже еще не дружил. Может, он плохой тип? А если нет… Но он так напоминал Кена! — Ты слышишь?! И вообще кому нужны эти отношения? Ему должно сполна хватать тактильности и ласки за три встречи в месяц с его истинными. Два гона, течка. Куда ему еще больше? Лучше будет больше гулять с друзьями, развлекаться и веселиться. Не нужен ему больше никакой ограничитель. Да. Вдруг кто-то хлопнул ему по спине, и Ханагаки вскрикнул, резко обернувшись и замахиваясь для удара. Его руку перехватили, испуганные красные глаза смотрели на него с явным замешательством. Какуче, держа руку на плече омеги, не ожидал такой реакции. — Мы же тебя звали, — оправдался альфа. Такемичи с облегчением выдохнул и улыбнулся друзьям. Позади Хитто стоял Изана, как-то странно смотрящий на омегу. Фиолетовые глаза создавали знакомое ощущение, как если бы на него сейчас смотрели безжизненные глаза Майки. Напрягало еще и то, что сегодня парни оделись не по-простому. Красная форма «Поднебесья» выделяла их в толпе, многие оборачивались и, узнавая банду, испуганно убегали. Ханагаки, кажется, чего-то не знает. Неужели страдают люди, совершенно не причастные к миру бандитов-хулиганов? — Я задумался, — виновато проговорил Мичи, внимательным взглядом следя за поведением окружающих. — Что делаете в этом районе? — Поинтересовался парень. Он-то теперь знал, где живут друзья, а потому было странно их присутствие здесь, в далеком для них месте. — К тебе пришли. — Курокава подошел ближе. В правой руке у него оказался пакет, который он с большой радостью и каким-то восхищением протягивал омеге. — А это тебе. — Насильно всунул он в руки. — Давно пора было это сделать. Увидев содержимое, Такемичи напрягся. Пытался напрячь память — и ничего. Кажется, у них и правда еще не было такого серьезного разговора — об их бандах. Омега знал о «Поднебесье», знал, что Какуче и Изана возглавляют банду, что там же состоит и Кисаки. Но разве он уже не обозначил свою позицию о верности «Тосве»? И вообще какого черта все хотят нарядить его в свою форму. То «Черные драконы», то «Поднебесье». — Эм, я же командир шестого отряда «Тосвы». — Ханагаки услышал какой-то шум за спинами альф, однако, всмотревшись в кусты, не обнаружил никого. Слава Ками, не хватало ему еще проблем об якобы измене банде. Парень вернул обратно пакет: — Но спасибо за предложение. — «Поднебесье» — не просто какая-нибудь банда! — Прошипел Изана, прищурившись, как это обычно делает Коко, когда ему что-то не нравится. — Это королевство, — мечтательно произнес альфа. — где самое место таким, как мы. И вот наконец вылезла та самая проблема — проблема непонимания. Друзья долгое время были вдали друг от друга. Много лет они провели порознь. И если Какуче с Изаной практически не разлучались, то Такемичи пару месяцев назад едва ли их помнил. А потому он совсем не понимал идею Изаны. Что-то вроде мечты Майки о возрождении эры гопников? Что ж этим двоим не сидится на одном месте? Не находя нужных слов для ответа, Ханагаки отрицательно покачал головой, твердо и без всякого чувства вины. — Не переживай, мы не будем тебя заставлять вступать в банду, — с нажимом сказал Какуче, явно косвенно обращаясь к альфе. — Но все же подумай получше. Если передумаешь, то дай нам знать. — По-простецки улыбнулся Хитто, отчего шрам чуть растянулся на лице. Ханагаки ответил ему слабой улыбкой. — Поскорее бы закончилось противостояние между «Тосвой» и «Поднебесьем». — Начал прощупывать почву омега. — Закончится. — Уверенно произнес Изана с предвкушающей улыбкой, точнее, ухмылкой. Словно что-то очень приятное и долгожданное наступит совсем скоро. Ханагаки не на шутку забеспокоился. — Уже придумали как будете делить территорию? — Невинным голосом спросил Мичи, стараясь придать себе вид дурачка. И, кажется, на это купились. — Ты остался таким же добрым и наивным. — Изана пригладил черные волосы Ханагаки как бы с одобрением. Омеге стало не по себе. По какой-то непонятной причине всё перевернулось у него в животе, и это было настолько неприятно, словно сейчас его стошнит. Легким движением он убрал руку друга с головы и повторил вопрос с большим нажимом. Фиолетовые глаза опасно заблестели, и Такемичи мысленно поблагодарил Какуче, который помог ему найти причину не смотреть на Курокаву: — Делить территорию мы не будем. — Привлек к себе внимание черноволосый альфа. И, делая вид, что он был слишком заинтересован в его словах, Такемичи ближе подошел к другу, отдаляясь от Изаны. Но то неприятное чувство лишь обострилось, будто ему кто-то сейчас навредит. — Почему? — Из-за овладевающих его чувств омега говорил чуть дрожащим голосом. — Не с кем будет делить. — Холодно ответил Изана, прерывая тем самым беседу. — Нам в ту сторону. — Альфа отвернулся от друзей и зашагал в указанную сторону. Какуче тяжело вздохнул, похлопал брюнета по плечу, прямо как в детстве, и поспешил догнать друга, которого нередко звал королем. И давящее чувство исчезло, словно его и не было. Что ж, похоже Изана обиделся на что-то. Но Такемичи в вопросе банды будет непреклонен. Ему не нужны лишние проблемы и лучше вести себя ниже травы, тише воды. Так безопаснее. Даже если «Тосва» падет, а «Поднебесье» будет управлять всем преступным миром Токио, Ханагаки не изменит своего решения. Ему же будет лучше — не быть в «Тосве». А ни в какую другую банду он никогда не захочет вступать. С такими мыслями он и направился домой. Осталось пройти совсем немного. Опасная улица, которую так не любил Ханагаки, уже позади. Сделать поворот, пройти до перекрестка, и вот, его дом, точнее, дом Наоки — мысленно поправил себя парень — уже виден. Но подойдя ближе, омега также заметил сидящих рядом с домом парней в черной форме. «Тосва». Но это не успокаивало. Пришли-то они по его душу не просто так. Тем более этих парней он видит впервые. Не его отряд и не отряд Чифую. Среди бойцов Мицуи он тоже никого не припоминает. Где-то двадцать незнакомых лиц. — Ха… — Раздался грубый голос в толпе, которая моментально разошлась, давая дорогу мускулистому парню. Это же Ясухиро Муче! Капитан пятого отряда! Он вроде отвечает за верность в «Тосве». Неужели его все-таки начали в чем-то подозревать?! — Пришел-таки. — Здравствуй, — вежливый тон всегда основа безопасности. Омега напряг ноги, чтобы не сорваться и не сбежать. Они знают его дом, черт, дом Наоки. Он не позволит им навредить опекуну! — Ко мне какое-то дело? Среди парней раздались смешки и перешептывания. Муче выглядел грозным противником, и что уж там, один его удар, от которого точно не увернешься, и Ханагаки будет лежать вон там, рядом с жестяной банкой газировки. И будет точно так же, как и она, помят. — Да. — Наклонил он голову чуть в бок. — Но говорить будем не тут. — И вдруг по всему телу прошлась дрожь. Такемичи не понял, куда его ударили. Но это было сделано так неожиданно и больно, что он никак не мог пошевелиться. А через минуту он уже был без сознания.***
Санзу внимательно следил за Такемичи в последние дни. Он прекрасно знал все слухи, ходившие в «Тосве». В частности, они были о том, что капитан шестого отряда — предатель. Эти слухи начались внезапно и быстро расползлись по всей округе. Каждый гопник знал об этом. Кто-то точно стоял за этим. Но Харучие не смог понять, кто именно. И как бы ему не хотелось в это верить — все факты подтверждали слухи. Такемичи дружил с главными из «Поднебесья», находился в весьма близких отношениях с Коконои Хаджиме и Сейшу Инуи, которые, по словам Муче — настоящего предателя «Тосвы» — скоро станут членами «Поднебесья». А еще расставание с Доракеном. От Санзу не укрылось ничего. Однако сегодня он подслушал разговор омеги с главами «Поднебесья». Те были настолько уверены в Такемичи, что пришли в своей форме. И это заставило Санзу сильно усомниться в выборе Майки. Его король все-таки же ошибся с Муче. Значит и с этим чертовым Ханагаки мог. Но то, что он услышал, успокоило альфу. Такемичи — не предатель. Но почему ему стало так приятно? Почему он обрадовался данному факту? И почему впервые так сильно переживал о каком-то члене «Тосвы», которого подозревают в измене. Харучие не понимал себя в последнее время, постоянно путался в мыслях и желаниях. Словно опять начал употреблять. Но нет. Причиной всему этому были не наркотики. А Такемичи. И даже несмотря на это, он нанес Такемичи удар в спину. Точнее в голову со спины. Он должен был это сделать, чтобы Муче продолжал верить ему. Чтобы Харучие без всяких проблем стал членом «Поднебесья» и выведал все их грязные планы и секреты. Чтобы разрушить эту банду изнутри и расквитаться с предателями «Тосвы». И все же он ощущал вину за совершенный поступок. И сейчас, когда он смотрит за тем, как просыпается омега, его всего трясет. Он разрывается от желания защитить его и, наоборот, побить. Как же с ним чертовски сложно. И почему Муче вообще продолжает отыгрывать свою роль, если совсем скоро уже перейдет к врагам? Что он задумал? Или, может, ему приказали что-то сделать? Альфа ужаснулся своей дельной мысли. Он вспомнил гнев и недовольство Изаны (так ли его зовут?) из-за отказа Такемичи. Вспомнил и расплывчатый ответ Какуче. И ведь это все произошло в один и тот же день! В одно и то же время. Словно это были их планы: А, Б и т.д. Неужели настолько у них все продумано? Неужели им Такемичи настолько важен? Он ведь не сделает никакой погоды, он безумно слаб. Но возможна у них такая же непонятная и необъяснимая причина заманить омегу в свою банду, какой и у Санзу повод не допустить этого?***
Проснулся он от странного шума. Кто-то его зовет? Голова так болит, что хочется спать. Открыть глаза для омеги стало большим достижением. Всё перед ним плыло, и он долго не мог разглядеть место, в котором он находился. Руки отчего-то болели, и он решил проверить, что с ними. Однако не смог их ни поднять, ни отпустить — они были связаны за спиной. Прошли какие-то мгновения, пока он не осознал — он привязан к стулу! И когда он это понял, все стало только хуже. Уже вырисовывались высокие фигуры парней, ходящие вокруг него. Голова зудела — его волосы кто-то трогает! И хотя этого никто не делал, Такемичи начал махать головой в разные стороны, чтобы не дать вновь навредить его прядям. Почему-то — впоследствии Ханагаки не сможет объяснить причину — он не мог закричать и позвать на помощь. Может, потому, что знал, что никто ему не поможет? Раздался шорох, и Такемичи чувствовал, что сзади к нему подходит один из Хайтани с шокером в руке. Наверняка у него ужасные намерения, ухмылка на всем лице, и сейчас омеге будет больно. Очень больно. В голове пролетали слова его психолога Хизаши, который помогал справиться ему с последствиями того злосчастного вечера. Черт возьми, ему не помогло это. Значило ли это, что и Баджи, и Кадзутора, и Майки тоже не двигаются с мертвой точки? Тошнит. Кружится голова. Все тело извивается в попытках выбраться. Страх мешал рассмотреть комнату, или что это за место, черт возьми — гараж? подвал? — и Такемичи шумно дышал. Как вдруг в нос ударил знакомый аромат. Спокойные нотки лесных трав, ягоды и кажется, хвойные иголки. Сейшу! Этот запах он узнает из тысячи. Тело само стало расслабляться, и наконец омега стал слышать. Именно слышать. — Успокойся. Успокойся. Успокойся. — Твердо повторял Инуи, пользуясь феромонами и их связью. И это помогло. Паника отступила, угроза выблевать свои кишки исчезла. Такемичи был благодарен. Омега повернул голову вправо — туда, откуда слышался голос его истинного. И ужаснулся. На блондине почти не было живого места, как и у Коко. Их сильно избили, наверняка выпытывая информацию. Но какую? Они ничем не выделялись среди других членов отряда Такемичи. Логично, если бы тут был Кадзутора, а не они. Страх и переживание за этих альф стали главенствующими чувствами, которые теперь беспокоили его. Не думать о себе — легче. Ханагаки рассматривал их лица. Совершенно потухший взгляд Коко и обеспокоенный Инуи. Интересно, сам он как выглядел? Голова продолжала напоминать о себе глухой болью, а вот лицо, кажется, даже не саднило. Его не тронули, точнее, тронули, но не так, как альф. И вообще за что с ними так? Где они, черт возьми? Последнее, что помнит Мичи — встреча и разговор с Муче. Вдруг раздался шум: хлопнула дверь, топот ног. И вот перед ним стоят альфы, своим телом походившие на Тайджу. Одни качки! Ах, нет. Вроде там стоит один худенький. И столкнувшись взглядом с этим парнем, Ханагаки, словно облили холодной водой, а потом закидали льдом. Это был Харучие Санзу, который без всякой доброты смотрел на него. Такемичи серьезно влип.