Множество пар глаз рассматривали их, словно парни находились в зоопарке, а перед ними экзотические животные. Такемичи уже не в первый раз сталкивается с таким обостренным вниманием, однако внутри все равно всё сжимается до маленькой точки, связывается неприятный узел в районе живота, начинает немного подташнивать. За все время он выучил один урок — нужно быть уверенным в себе, с достоинством выдерживать удары жизни. Пока ему всегда везло и эту напускную уверенность ему приписывали как достоинство, которое нужно уважать, сравнивая с Шиничиро. Как глупо, на самом деле. Даже сейчас он держится лишь благодаря феромонам Инуи и его «приказу» — успокоиться. Омега смог с важным видом смотреть прямо в глаза Муче, выглядевшего предельно скучающим и нервным.
Боковым зрением омега увидел, как Хаджиме чуть повертелся на своем месте, разминая привязанные к стулу конечности. И только сейчас Мичи понял, что у него самого всё затекло. Хорошо, что ноги не были связаны, и вот, раздвинув их шире, омега выгнулся в спине, поддавшись вперед, насколько это было возможно. Послышался приятный хруст в области плеч, мышцы приятно натянулись, но стало, наоборот, еще неудобнее. И в таком положении омега, придав себе кровожадный вид бойца, усмехнулся:
— Не растрачивай мое время попусту, Муче. — Голос не стал, как обычно, писклявым. Такемичи и сам не понял, как у него получилось выглядеть настолько крутым. Прямо как в фильмах! Обычно после этого заложник рвет веревки, сражается со всеми врагами и побеждает. Но только вот Ханагаки не в фильме.
Такемичи сейчас опирался на многочисленные слухи, которые ходили о нем. «Сердце Тосвы» — звание, которое до сих пор играет ему на руку, хотя уже и не используется так часто, как раньше. «Он сражался в Рождественскую ночь! Тогда «Черные драконы» перестали существовать!», «Да его «Поднебесье» боится, раз шестой отряд не трогают!». И благодаря длинным языкам никто не знал, какой Такемичи на самом деле. Его настоящая сила, точнее, её отсутствие, известно лишь маленькому кругу людей.
Как и ожидалось, многие из пятого отряда занервничали. Они поглядывали на своего капитана с опаской. Хоть они и громилы, но с ними с легкостью расправился в свое время Майки, который в половину меньше их. И они больше не были столь уверенны в том, что масса и мышцы имеют решающую роль в схватке. А некоторые каким-то странным взглядом впились в омегу. Как будто… О, боже, если так подумать, действия Такемичи можно было расценить как заигрывание. Но слава Ками, он парень, а все они, кроме Санзу, Коко и Сейшу не знают о его вторичном поле. Стало немного неловко. Парень аккуратно сдвинул ноги обратно, откинувшись на спинку стула. Нужно вести себя скромнее.
Муче же издевательски хмыкнул, хотя на лице даже не было и намека на улыбку. Он хрустнул головой пару раз, разминаясь:
— Не волнуйся. Большую часть допроса ты уже проспал. Наверное, сильно устал в школе, да? — Среди пятого отряда послышались смешки. Так Муче и развеял сомнения. Все-таки все они были куда старше омеги, и Ясухиро не мог обойти стороной данную тему. Вроде Санзу был одного возраста с Такемичи, но он промолчал. — Скоро мы закончим. — И альфа обратился к Хаджиме Коконою: — Теперь при своем главе отвечай. Ты утверждаешь, что никогда не был верен «Тосве»?
— Да. — Холодно ответил Хаджиме. Мичи обернулся к нему и заметил, как на уголке его губ появилась кровь.
На этот раз Муче повернул голову в сторону Сейшу:
— А ты, — с пренебрежением начал он, — известный своей верностью «Черным драконам», не изменил своего мнения при вступлении в «Тосву»?
— Нет! — Возмущенно воскликнул Сейшу.
— Вы предавали «Тосву»? Делали ли ей что-то во вред? — Муче доставляло удовольствие смотреть на эти лица, превратившиеся в кровавое месиво. Было также заметно, что парням крайне сложно отвечать, поскольку любое изменение в лице отдавалось болью.
— Да. — Твердо заявил Хаджиме, опередив Сейшу с его взволнованным «нет».
— Хотя бы на этот раз перестали врать. — Муче кивнул собственным мыслям. И Такемичи догадался. Пока он «спал» — был без сознания — от парней допытывались нужных ответов. И вот наконец добились от них этого.
Ясухиро хлопнул в ладоши, обратившись к своему отряду:
— Объявляю, что Коконои Хаджиме и Сейшу Инуи больше не состоят в «Тосве».
Все парни одобряюще выкрикивали что-то, но Такемичи сконцентрировался на совершенно другом: наступила его очередь. Муче приблизился к нему ближе положенного, он так не делал с альфами. Ну или же Такемичи просто не видел этого. Наклонившись, он прошептал:
— Хочешь жить, добровольно откажись от «Тосвы».
И это действительно стало предупреждением, поскольку в лицо мгновенно прилетел кулак парня. Щека запылала и отдалась болью, а голова неестественно сильно отклонилась в сторону. Еще бы чуть-чуть и парень бы мог завалиться вместе со стулом на пол. Ох, ну и позор, учитывая, что совсем недавно он строил из себя крутого.
— Ханагаки Такемичи, капитан шестого отряда «Тосвы». — Насмешливо обратился к нему Муче, словно как к равному. Но это была еще одна попытка задеть омегу. — В вашем подчинении были данные персоны. Хотите ли вы что-нибудь сказать по поводу их изгнания?
— Нет. — Коротко ответил Такемичи. Ясухиро слегка и незаметно для остальных кивнул головой, будто одобрял такой ответ. Удара по крайней мере не последовало.
— Следующий момент. — Ясухиро действительно старался закончить всё как можно быстрее. Интересно, сколько уже прошло времени? Наоки, наверное, беспокоится. Сколько они тут пробыли? И ведь страшно спрашивать. — Ты верен «Тосве»?
— Да. — Ответ сорвался быстрее, чем Такемичи сообразил. Уставился на Муче, стал ожидать удара. Но его не последовало.
— В таком случае почему шестой отряд неприкосновенен для «Поднебесья»?
— Не знаю. — Соврал Ханагаки.
— Кадзутора взялся за старое? — Альфа сделал вид, словно задумался, однако это было всего лишь попытка надавить на Мичи. И очень даже умелая. Вот так манипулировать его чувствами мог только… Кисаки. Он однозначно здесь замешан. Стало не по себе.
— Нет! — Слишком пылко ответил омега, хотя и понимал, что это всего лишь глупая игра. Но он не хотел, чтобы из-за него страдали непричастные люди. Особенно его друзья. И потому Мичи поспешил объясниться с более спокойным тоном: — Это… Он не виноват. Просто я… Я действительно связан с «Поднебесьем». — Парень мгновенно зажмурился, готовясь к ударам, которые градом прошлись по нему. И было… Не так уж и больно. Интересно, кровь вообще пойдет? Неужели это всё показуха? Кровь на Сейшу, может, ненастоящая?
— Значит больше ты не капитан шестого отряда. Ты изгоняешься из «Тосвы». — И это прозвучало торжественно. Пятый отряд заликовал. Кажется, теперь они точно ни во что не ставили Такемичи. А это опасно. — С тобой и правда всё намного быстрее, чем с ними. И как это получилось, что подчиненные сильнее своего капитана?
— Я просто тороплюсь. Разве я не говорил? — Такемичи расплылся в улыбке, которая на фоне его небольших ран казалась зловещей.
— Точно. — Холодно ответил Ясухиро. Объявив об окончании мероприятия, он распустил отряд, приказав распространить информацию о новых изменениях в банде. В скором времени остались только три заложника, Муче и Санзу.
Харучие двинулся к омеге. Его лицо не выражало никаких эмоций, и Ханагаки смирился с этим, поскольку на его памяти увидеть взволнованного Санзу он смог всего пару раз. Ну что ж, он хотя бы наконец свободен от «Тосвы». У него теперь меньше головной боли, меньше ответственности и меньше шансов встретиться с Доракеном. Всё к лучшему.
— А теперь без лишних ушей обговорим важные детали. — Муче с вызовом сложил руки на груди. — Не знаю на кой черт вы сдались главе, но втроем вы должны вступить в «Поднебесье». Форма там.
Ханагаки не удержался от удивленного вздоха. Его взгляд метнулся на Санзу, который, кажется, специально от него отвернулся, чтобы не встретиться лицом к лицу. Ну и это даже хорошо, потому что Такемичи был не уверен в том, что смог бы сдержать свои порывы поругаться с Харучие. Он считал его самым верным членом «Тосвы». А тут вот как оказалось.
— Иначе что? — Сейшу был все ещё связан, а Харучие явно не хотел ему помогать, поэтому как только руки вновь стали слушаться, омега поспешил помочь альфе. Инуи всем своим видом показывал нежелание перейти в новую банду.
— Сейшу, мы вступим. — Коко не дал ответить Ясухиро. Он взял все в свои руки. — По любому от нас все равно не отстанут.
— Не зря говорят, что ты умный паренек. — Смерил его холодным взглядом Муче, который видимо уже был готов к новому избиению. Сейшу, освободившись, начал потирать свои руки и помогать Мичи освободить Коко, бубня под нос что-то злое, но непонятное. Видимо, не мог в полной мере ругаться. Хотя разве раньше его что-то сковывало?
— Теперь ты. — Он, задрав голову, свысока посмотрел на омегу. — Твоя. Форма. Там.
Это были явные угрозы. И Такемичи специально не хотел подчиняться. К тому же за версту чувствовалось раздражение Муче и нежелание принимать Такемичи в «Поднебесье». Оно и понятно: слабый, не верный банде. Омега явно его бесил. Но почему-то тот не мог ничего ему сделать. Даже удары были слабые. Что-то тут не вяжется. И в голову пришла самая глупая догадка, которую он не постеснялся использовать.
— Весело дела делаются в «Тосве». — С вызовом начал Такемичи, подойдя еще ближе к альфе, показывая, что не боится его. — Предатель судит фальшивых изменщиков.
Муче с огромным усилием воли сдержался, ох, как же ему хотелось ударить этого слабого зазнавшегося урода. Красивого урода. Но Муче не стал зацикливаться на данной помарке. Хайтани тоже лицом вышли, а ублюдки еще те. Приказ главы превыше всего, а потому он лишь фыркнул на выпад омеги. Ну а Ханагаки продолжил, окончательно убедившись в том, что он неприкосновенен.
— Ты работаешь на… Курокаву Изану. — Осторожничал Мичи.
Догадка ужасная. Но если это правда, то всё встает на места. Всё было спланировано им или же Кисаки. Его любым способом хотят затащить в «Поднебесье», не давая при этом сильно пострадать. Что ж, умно.
— Да. — Для чего-то подтвердил Муче.
И Такемичи измученно хохотнул.
— Передай ему, что я не вступлю. Хватит и того, что я больше не в «Тосве».
Ох, и надоели же Ханагаки эти подростково-молодежные игры в бандитов. Да, пусть некоторым уже больше восемнадцати, но это не отменяет того факта, что большинство все еще детишки. Взять того же Такемичи. Он несколько месяцев назад в песочнице играл! И с радостью еще бы так провел время с Хинатой. Куда ему вмешиваться в эти дела, которые согласно знаниям из будущего приведут к преступной организации, которая будет контролировать всё Токио.
— Не выйдет. Тебе придется вступить, если хочешь, чтобы они вышли отсюда живыми. — Муче достал пистолет, направив его в сторону альф.
Ханагаки рассмеялся, а его истинные с большим шоком и обидой обернулись на него. Неужели он от них так просто откажется?
И Коко знал, что так и должно быть. Он бы точно ради Сейшу принял решение не в пользу Ханагаки. Но… Все равно как-то неприятно. Он надеялся на другое. Такемичи ведь не такой, как Хаджиме.
— Обсчитались вы маленько, — Мичи попытался убрать улыбку с лица. — Убьете их? Умру и я. Больно им? Я буду чувствовать то же самое. Ты наверняка знаешь о нашей связи, не так ли? — На кивок Муче, Такемичи вздрогнул. Неужели Кисаки абсолютно всё рассказал… Или это Какуче постарался? Не хочется в это верить. Хотя всплывает еще важный вопрос: скольким людям уже известно о его вторичном поле? Наверняка многим. Но на него еще ни разу не совершали покушение, его еще никто не пытался украсть, кроме Хайтани, которые даже не знали о том, что он омега. Неужели его мама врала об опасностях, которые его предостерегали?
— И тебе ведь приказано не вредить мне? — Новый вынужденный и ненавистный альфе кивок. — Как думаешь, что важнее из двух приказов?
С помощью небольшого блефа Такемичи смог выйти сухим из воды и даже защитить своих истинных. Они без проблем покинули помещение. Коко вызвал такси. Сначала довезли до дома Ханагаки. Была уже ночь, хоть глаз выколи. Сейшу вызвался провести его до двери дома. Всё-таки много всего может произойти, пока тот будет идти по небольшому садику. Поблагодарив друга, омега зашел в дом, где его уже ждал обеспокоенный Наоки с аптечкой в руках. На вопросительный взгляд омеги, мужчина объяснился:
— Хаджиме мне всё рассказал. — Наоки кивнул головой в сторону телефона с не погасшим экраном и до сих пор открытым сообщением от альфы. — Зови их тоже. Я кое-как разглядел лицо Сейшу, и оно просто ужасное.
Омега чувствовал облегчение? Он ведь тоже хотел помочь Коко и Инуи. Мичи переживал за их состояние, и можно, конечно, было это свалить на их связь, но он чувствовал, что это не так. И все же первым помощь он не предложил. Дождался решения Наоки. Почему? Не хотел пересечь черту их сложившихся взаимоотношений? Она ведь такая хрупкая, и никому неизвестно, какие последствия нагрянут после изменений. Не хотелось новых проблем. Ханагаки от старых-то устал бегать.
Такси уехало, альфы остались. Они же тоже еще дети, пусть и совершеннолетние. И как понял Такемичи, у них не было родителей, родственников или опекунов — кого-то, кто о них бы позаботился. Скорее всего, они уже давно рассчитывают только на собственные силы. И это достойно восхищения. За Такемичи, например, постоянно кто-то, да присматривал. А он еще по глупости умудрялся жаловаться на это.
Пока врач оказывал им первую медицинскую помощь, Такемичи начал раскладывать диван в гостиной. Что ж, было что-то неправильное в этом, и он сразу понял это. Парни, с которыми Мичи уже через многое прошел вместе, будут спать как какие-то дальние родственники — вдали ото всех. И он моментально остановился, замерев на месте. На кухне все еще слышалась возня и шиканья альф от боли. А вот своих друзей, взять того же Акуна, несмотря на то, что тот был альфой, он всегда стелил ему в своей комнате.
Но в этом и проблема. Коко и Инуи сложно назвать друзьями. Точнее только Хаджиме. С Сейшу было намного легче. Блондин всегда шел первым на контакт, соблюдал все границы дозволенного и в нужные моменты нередко приструнивал Коко. Возможно, если бы не обстоятельства их «связи», они могли стать самыми настоящими друзьями. А пока… Всё это выглядит словно им это навязали, нет никакой искренности в их взаимоотношениях. Как различать вообще теперь свои чувства? Какие настоящие, а какие продиктованные связью? Сложно.
И всё же у него была какая-то нездоровая уверенность в том, что стоит что-то менять в их взаимоотношениях. Такемичи ждет подначки с другой стороны, а сам практически ничего не делает, чтобы что-то изменить. Ждет, когда Коко найдет решение проблемы, ждет, когда Наоки или Доракен, в прошлом конечно, защитят его. А сам… А сам играет в жертвенного героя.
Даже сейчас это делает в минутки самобичевание. А вот куда без этого?
И уже с меньшей уверенностью он пошел к себе в комнату, доставая футоны для… парней. Друзьями их назвать пока язык не поворачивается. Всё расстелил, чуть прибрался в просторной комнате — в особенности уделив внимание школьным принадлежностям (не нравится ему, когда лишний раз напоминают, что он еще школьник, хотя в теории ему уже 27 лет), которые он спрятал по разным шкафам, не оставляя никаких намеков на них.
Пока еще было время омега проверил телефон. Там как всегда были новые сообщения от друзей, даже от Хинаты, которая в последнее время всё больше пугала своей одержимостью к учебе. Она видимо сильно загорелась желанием поступить в лучшую старшую школу Токио. А вот с Такемичи дела обстояли немного по-другому: ему бы хотя бы экзамены не завалить. Девушка попросила парня не забыть повторить последние темы по истории. Сердце затрепетало от такой заботы, а на лице непроизвольно заиграла улыбка. Казалось, что рядом появились распускающиеся цветы.
— Доракен написал? — Как к себе домой, в комнату зашел Коко. Увидев на полу футоны, парень удивленно посмотрел на омегу: — Это нам?
Из-за первого вопроса альфы Такемичи быстро растерял всю доброжелательность, а потому фыркнул:
— А что, кроме вас ещё кто-то пришел? — Телефон он убрал обратно в карман.
Черноволосый же сложил руки на груди и что-то пробубнил себе под нос, пройдясь по комнате. Выглядел он крайне непохожим на обычного себя. Он все еще старался держаться в образе плохиша, однако события сегодняшнего дня слишком уморили его, чтобы делать это. Такемичи прекрасно видел его усталость, боль и желание отдохнуть как можно скорее.
И Мичи правда-правда не хотел этого говорить, просто так получилось:
— Слушай, немного неловко просить об этом, но мне удобнее спать на полу, — соврал Такемичи так убедительно, что Коко насторожился, уже определенно догадавшись о просьбе. Но он не стал прерывать омегу, дав договорить. — Не поспишь на кровати? Постельное чистое, только-только заменили. Но если хочешь, еще разок сменим.
Хаджиме не ожидал такой удачи. Вообще сегодняшний день для него был наверняка самым худшим за последний месяц. Но сначала ему повезло с Наоки: тот предложил им переночевать здесь, обработал их раны, помог им. Такое встречалось не часто. Если бы не доброта врача, то парни наверняка провели бы ночь в холодном гараже — их «штабе», поскольку сегодня было опасно возвращаться в их квартиру. А сейчас ему свезло с Такемичи: Коко ненавидит спать на диване или на полу, ему просто необходима мягкая кровать и все удобства. Видимо наконец началась белая полоса в его жизни.
— Хорошо. — Альфа не сумел скрыть свою благодарность, и он быстро понял это, увидев радостную улыбку Такемичи. Вдруг к ним в комнату забежал Сейшу, подлатанный Наоки, весь в пластырях и со все еще масляной «жирной» кожей от разных заживляющих мазей. Точнее он забежал не в саму комнату, а остановился около ее входа, у маленького порожка.
— Можно зайти? — Учтиво спросил Инуи. Получив удивленное согласие омеги, альфа радостно подошел к Коко и протянул ему упаковку знакомых Мичи таблеток. А, точно. Те, которые помогают в борьбе с бессоницей. Хотя Сейшу и старался проделать это незаметно, омега мигом всё понял.
— Проблемы со сном из-за.? — Не успел договорить Ханагаки, как Коко его прервал с легкой непринужденностью:
— Не-а, — Достал он пару пилюль. — У меня так было и до тебя.
— Они до сих пор помогают тебе? — Насколько известно Такемичи, к таблеткам у человека быстро появляется привыкание. И их из-за этого нужно менять, иногда и вовсе прекращать пить, позволяя организму самостоятельно бороться с недугами. А если у Коко эта проблема давняя, то точно ли у него все будет в порядке?
— Ага. — Отмахнулся Хаджиме. — Лучше дай чистых вещей. Я в ванну.
— Еще же рано! Вам только раны обработали. Сначала поешьте. — Сказал омега тоном, который не потерпел бы отказа. Да и Сейшу слишком радостно отреагировал. Коко не мог не согласиться. К тому же из кухни уже доносился шлейф приятного запаха разогретой еды, и в этот момент его живот издал протяжный урчащий звук. Это его нисколько не заставило смутиться. Совершенно непробиваемый, как показалось Такемичи. Будь на его месте он сам, со стыда бы сгорел сразу. Как когда-то на ночевке с Акуном. Его тогда так сильно накормили, что он еле-еле до комнаты друга добрался.
И вот парни уже свеженькие, прямо из душа, в чистенькой одежде лежали под одеялами. Коко, как и договорились парни, лежал на кровати, пока Сейшу шептал слова благодарности омеге за уступку. И Такемичи, наверное, стоит перестать бояться. Похоже он только один и переживал по поводу их взаимоотношений. Парни-то были уверены, что они будут спать в его комнате. А он почему-то долго размышлял об этом.
И все же. Как будто что-то недосказано между ними. А если упустить этот момент, эту возможность разъясниться, в будущем они смогут это сделать? Будет хуже или лучше? Последствия пугают. Точнее неопределенность.
— Слушайте, — Сейшу, словно ждал этого, мигом повернулся к нему. Коко же раздраженно пробормотал «что?». И Ханагаки, отбросив свой страх ударом правой руки, как его когда-то учили Доракен с Мицуей, спросил: — А мы теперь друзья, да?
Глаза лежащего рядом блондина распахнулись от удивления, зрачки расширились. Реакция Сейшу немного его насторожила. Если она такая у, черт возьми, доброго Инуи, то какая же у Коко? Черт, сморозил глупость. Так, они ж еще и старше на пару лет. Ками, ему с ними еще сексом заниматься! Какие тут друзья? Как же стыдно!!!
— Я… — Поспешил объясниться омега, исправляя положение. — Я правда просто поинтересовался! Просто понимаете, для меня впустить вас на ночевку в свою комнату это что-то особенное. Акун долго к этому шел, да и некоторые мои близкие друзья еще не дошли до этого, а вот вы вот так сразу! И… ээ, для меня это не прямо-таки важно, но я задумался и подумал. Много думал, а уже ночь, а я плохо думаю по ночам. — Он запнулся. Осознал, что закопал себя еще глубже. Теперь же он от этого стыда просто не отмоется никогда в жизни. — Секс! — Выкрикнул он, краснея до кончиков ушей. — Я читал, что есть секс по дружбе, и это в принципе бы вписалось в наши взаимоотношения!
— Замолчи уже, идиот. — Прервал его страдания Коко, перевернувшись на правый бок, спиной к парням.
— Такемичи… — Шокированно прошептал Инуи. Кажется, его этот монолог тронул до глубины души, и он всё ещё не оправился.
— Простите! — Мявкнул Ханагаки и поспешно зарылся в одеяле. К счастью, его никто не трогал и больше к этому разговору они не возвращались. Забыли его, как страшный сон.
***
— С возвращением, братец! — Девушка с золотистыми волосами вытирала влажной тряпкой пыль с верхних полок, стоя на стуле, который время от времени наклонялся под опасным углом, а Эмма, искусно балансируя, возвращала его в исходное состояние. Ее медовые глаза внимательно осмотрели пришедшего парня, так и не найдя в нем каких-либо опасных изменений. — Как прошел сеанс?
— Как всегда бессмысленно. — Отстраненно отозвался альфа. И не дожидаясь упреков сестры, блондин поспешил на кухню. — О, привет, Кен-чин.
Кен Рюгуджи сидел за небольшим деревянным столом, положив на него руки и спрятавшись в них. Его сгорбленный, сжавшийся вид совсем не вязался с его образом. Разве он когда-нибудь был в таком состоянии? Майки никак не мог вспомнить. И все же издевательская улыбка растянулась на его лице. Он и сам не понимал, почему ему так приятно от того, что Такемичи больше не встречается с Доракеном.
— Эмма, он опять грустит! Вот-вот слезки потекут. — Нотки неприкрытого издевательства так и сквозили в голосе Манджиро.
— Эй, Майки, оставь его в покое! — Раздался рассерженный крик из соседней комнаты. Послышался глухой стук — девушка наконец оказалась на полу. Быстрыми шумными шагами она добралась до брата и шуточно ударила его по затылку.
— Эй! — Возмущенно отозвался Майки.
— Научись сочувствовать! А если бы тебя девушка бросила, как думаешь, Доракен тебя бы поддержал? — Эмма сжала плечо Рюгуджи в немой поддержке.
— Но ведь не его бросили! А он поступил как козлина. Разве не так? — Оправдывался Майки. — Да и вообще, меня ни одна девушка не бросит. Я же не Шиничиро!
Глаза девушки распахнулись от услышанного: слова, интонация, жесты брата — и все они кричали об одном. Сеансы психолога медленно, но работают. Парень практически отпустил смерть старшего брата. Эмма почувствовала большую благодарность и признательность по отношению к врачу, а также Такемичи, который нашел его и заставил альфу посещать сеансы.
— И то верно! Нашему братцу в этом деле не везло. — Отшутилась Эмма. Хотя на душе Сано скребли кошки. Не один Майки скучал по Шиничиро.
— Давайте на другую тему поговорим. — Вздохнул Доракен. Прошло уже несколько дней, а ему до сих пор кажется, что он неправильно поступил, возможно поспешил с решением. Парень перестал понимать, что значит любить и каково быть любимым. Разве если ты любим, тебя могут не выбрать? Почему Такемичи моментально повелся на глупые угрозы Коко и отказался от Кена? И логичным ответом может служить лишь то, что Такемичи его разлюбил, перестал пытаться бороться с судьбой, испугался последствий. Но разве можно за это его винить? Конечно, нет. Но Доракен это сделал. И продолжает это делать.
Как же тошно от самого себя.
Но и избавиться от чувства предательства он не может.
— Так, ребята! — Девушка отстранилась от друга, который моментально потерял опору и чуть покачнулся. Сложив руки на груди, она продолжила: — Сегодня дедушка чуть задержится, поэтому весь дом наконец в нашем распоряжении. Генеральная уборка сама себя не сделает. Быстренько вычистим весь дом и будет отдыхать, пойдет?
— Эмма, не мужская это работа… — не успел договорить Майки. Увидев суровый взгляд сестрицы, он вскочил с места и убежал за всеми необходимыми средствами для уборки. Доракен присвистнул, тем самым привлеча к себе внимание. Одна секунда — и вот он уже стоит рядом с другом, моет окна.
Довольная собой, девушка продолжила уборку с надеждой, что это хоть как-то отвлечет Доракена от непрошенных мыслей. Всё проходило в довольно-таки быстром темпе. Друзья не в первый раз совместно проводят генеральную уборку, поэтому словно по расписанию, они комнату за комнатой убирали за небольшое количество времени. И вот остался последний рывок — комната Шиничиро.
Без всяких проблем туда зашел Доракен, а вот детям Сано пришлось чуть потоптаться у двери, походить по дому под разными предлогами: «я забыла тряпку в гостиной» или «ой, кажется мы средство для мытья полов забыли». И все же все оказались здесь. В месте, в котором когда-то они с старшим братом играли в настольные игры, слушали его рассказы о «Черных Драконах», рассказывали друг другу какие-то глупые страшилки, после чего втроем спали в одной кровати из-за страха быть съеденными монстрами.
Полка за полкой, шкафчик за шкафчиком. И вот комната уже практически блестела от чистоты.
— А что это за коробки? — Майки указал в самый угол комнаты. Эмма пожала плечами и пошла за ними. Доракен помог ей донести их до стола. После чего подростки стали разбирать их. Это были письма. Очень много писем.
— Ого, настолько старые даты! — Удивилась Эмма. Она пробегалась взглядом по содержанию писем, боясь, что они могут оказаться из разряда «личных». В этом случае она сразу же бы всё убрала обратно в коробку.
— Изана? — Удивился Доракен, начиная вчитываться в письмо со всей серьезностью. Сердце Эммы ушло в пятки: она открыла рот, но так и не смогла ничего сказать.
— Ты его знаешь, Кен-чин? — беспечно отозвался Манджиро, однако скоро каждый мускул на его лице напрягся: — Такемичи?! — Майки шокировано выкрикнул имя.
— Что?! — Доракен мигом оторвался от своего письма, заглянув через плечо в Майки в другое. — И правда. Ханагаки Такемичи. Думаете, наш?.. Но тогда получается, что и Изана знал…
— Да кто это такой? — Психанул Майки.
— Глава «Поднебесья» — Ответил Доракен.
— Мой брат. — Тихо и медленно пробормотала Эмма.
— Ха?!
***
Дни стали проходить куда медленнее. Если рядом с Доракеном минуты превращались в секунды, то в его отсутствие все было наоборот. Обычное его расписание: школа, два репетитора и дом стали для Такемичи адом. У него пропала мотивация что-либо делать. И единственный человек, который помогал ему не перегореть — это Мицуя.
Ханагаки правда не знает, в какой конкретно момент его жизни Такаши стал уделять ему так много внимания. После расставания с Доракеном, после того, как его выгнали из «Тосвы»? Когда?! Для него это остается загадкой, а напрямую спросить Мичи боится, поскольку он благодарен за все, что дает ему Мицуя: моральная поддержка, обычные подростковые разговоры, которые не затрагивали ужасов его жизни, альфа даже провожал его до дома после школы! — и страшится это потерять.
И хотя Такемичи пару раз старался отказаться от этой помощи, в ответ он получал спокойный, но уверенный отказ. И это радовало омегу. Ему стыдно признаться, но Хайтани оставили немаленький осадок на его душе: ему крайне сложно в одиночку бродить по улицам. А ведь даже Санзу, который, казалось, постоянно ходил за ним по пятам, куда-то запропастился. Такемичи и подумать не мог, что будет так в нем нуждаться.
Слухи о его изгнании из банды распространились слишком быстро. Самое интересное то, что сама «Тосва» узнала об этом в последнюю очередь. Ну что ж, сразу стало понятно, кто за этим стоит. И реакция остальных не заставила себя долго ждать. Телефон Такемичи в первый же день разорвался от звонков и сообщений. На собрание, организованное Майки по поводу его «изгнания», он отказался прийти. Кадзутора, Баджи и Чифую поймали его после школы, тем самым выяснив все подробности. Они приняли решение Такемичи — ничего не делать с этим какое-то время, хотя и были взбешены самоволием Муче.
А вот Майки был в полной ярости. Шестой отряд пришлось расформировать, поскольку за Такемичи ушло несколько членов банды. Оставшихся же раскидали по другим отрядам. И все же Манджиро сорвался на Ханагаки не из-за этого. Возможно, если бы в тот день рядом не было Баджи и Санзу, то Такемичи мог бы получить ранения. От друга. Что ж, в тот день хрупкое доверие к Майки исчезло.
Манджиро и сам никак не мог понять своих чувств. Сначала он узнает, что глава враждебной банды его брат, а потом, что именно он и хотел забрать Такемичи в «Поднебесье». И он практически так и сделал. А если бы Ханагаки согласился?! Какого черта это вообще должно было произойти? Майки первым нашел Такемичи. Майки первым его завербовал. Такемичи не должен отдаляться от него.
Одна лишь мысль об этом заставляет кровь Сано бурлить. Желание кого-нибудь убить нарастает, а идеи сотворить что-нибудь такое, что заставит всех отстать от Такемичи, умножаются с каждым днем. Все должны оставить Мичи в покое. Оставить его Майки.
И все же сложная ситуация быстро улеглась. С Такемичи никто больше не старался говорить о «Тосве» или «Поднебесье». Даже Инуи молчал о своих любимых «Черных драконах». А вот Майки и вовсе объявил бойкот Ханагаки. Хотя Эмма и сказала Мичи не переживать по этому поводу, омега все же чувствовал свою вину. А потому он старался частенько писать Майки сообщения с самыми разными рассказами о жизни. И кажется этот способ сработал! Уже через два дня Сано стал таким, как раньше.
— Хей, Такемичи, — послышался голос Мицуи сзади. Ханагаки радостно обернулся и поприветствовал друга. — Сегодня немного задержался, прости.
— Да ничего страшного! — Замахал руками Ханагаки. — Ты и не обязан был приходить!
— Но ты все равно ждал меня, — улыбнулся Такаши, нежно растрепав черные волосы омеги.
— Просто… э… — Такемичи не мог признаться в своей слабости. Он надеется, что она временная.
— Можешь не объяснять. Мне наоборот приятно вот так проводить свободное время.
И вот они снова пошли по направлению к дому Такемичи. Ничего не изменилось: оживленный разговор, нерасторопный шаг. Однако Ханагаки вел себя очень нервно, и это бросалось в глаза. Такаши не выдержал и напрямую спросил в чем дело.
— Завтра уже первые экзамены начинаются. — Голос омеги дрожал. — А что если я не сдам? Или сдам настолько плохо, что меня ни в одну старшую школу не примут!
В своей прошлой жизни Такемичи и вовсе не поступал в старшую школу. Сразу после окончания средней из-за постоянных издевательств со стороны «Тосвы» он переехал и устроился на работу. Потом поменял ее, еще и еще. Пока не умер. Его жизни нельзя было позавидовать. А сейчас он хочет все-таки поступить в старшую школу, хоть какую-нибудь. Ведь тогда начнется новая жизни не так ли? Новые друзья, новые учителя, увлечения, может быть, он даже вступит в какой-нибудь клуб. И самое главное — никаких проблем с бандами. По словам Изаны, скоро всё должно закончиться. И его затронуть не должны. Не будут же подростки убивать друг друга?
— Ты усердно занимался долгое время. Не сдашь — потом будешь переживать. А сейчас лучше подумай о чем-нибудь хорошем. — Мицуя уже рассказывал ему свой собственный опыт сдачи экзаменов. И тот факт, что он прошел через это, подбадривал омегу. Все сдают, и он сдаст, верно?
Их тема быстро сменилась на более приятную. Такаши с блеском в глазах рассказывал про то, как его младшие сестры недавно ходили на экскурсию. Он с ними там не был, но Мана и Луна очень красочно описали и рассказали всё, что с ними в тот день происходило. И конечно же, Мицуя всё запомнил.
— Может и мы туда как-нибудь сходим? — Предложил Такемичи. Хоть он уже и бывал в зоопарке, но как оказалось туда привезли новых животных. Было бы интересно их посмотреть.
— Сдашь все экзамены, тогда и поговорим.
— Эй! — Омега возмущенно толкнул парня в плечо. — Я сдам экзамены лучше всех! Меня признают гением всей Японии! И я…
— Позитивные мысли — это, конечно, хорошо, но не нужно терять связь с реальностью. — На этот раз Такаши увернулся от шуточного удара Такемичи.
В приподнятом настроении они быстро добрались до дома Такемичи. Их встречал Наоки, который впервые за долгое время не задержался на работе, а наоборот! — его даже пораньше отпустили. В своей домашней одежде он совсем не походил на врача, скорее на какого-то бунтующего подростка: черная кепка, откинутая чуть вбок; белая футболка, специально помятая и в некоторых местах грязная; широкие черные штаны с болтающимся кожаным ремнем. Не хватало черных очков, чтобы полностью убить образ взрослого.
— Эй, йоу, пацаны. — Завидев Такемичи и его друга, Наоки быстро нацепил на себя круглые черные очки и вытащил из кармана ненастоящую сигарету. — Вы с какого района?
Такемичи ударил себя по лицу и смущенно стал смотреть по сторонам, чтобы убедиться, что никто больше не увидел это представление. Мицуя прыснул со смеху, не ожидая такого, но быстро он сделал вид, что просто кашляет. Вроде во все прошедшие дни, когда случалось чудо и он пересекался с Наоки, тот вел себя более… нормально? А сегодня что-то пошло не так.
— Наоки, гопники уже себя так не ведут. — Вздохнул Такемичи, подходя ближе к дому.
— Шпана почувствовала смелость. Ну давай-давай, нападай. — Альфа все еще изображал из себя хулигана. Хотя ведь в прошлом он и был им? Если раньше были такие хулиганы, теперь понятно, почему родственники мамы были против Наоки.
— Наоки-сан, давайте решим все мирно. — Такаши едва-едва держался, чтобы не рассмеяться во весь голос.
— Шпана идет на попятную! Хо-хо-хо! — Наоки побежал прямо к парням, стараясь выглядеть как можно более грозным. Такемичи не напряг ни один мускул, а вот Мицуя уже встал в защитную стойку. Не увидев той же реакции у Ханагаки, непроизвольно Такаши заслонил его собой. Всё это произошло за считанные секунды. И вот они уже втроем валяются на земле друг на дружке.
Такемичи, лежащий под всеми, издал негромкий стон. Мицуя, услышав его, попытался поскорее встать, однако спихнуть Наоки оказалось трудной задачей. Взрослый, казалось, веселился больше всех. Что ж, терять Такаши было нечего. И ему не помешало бы расслабиться.
— О нет! Такемичи, мы проиграли эту схватку. Нам, шпане, никак нельзя было злить этого монстра. — Актерские навыки парня были на высоте, поскольку каждый день он подыгрывал младшим сестрам. — Нас ждет смерть.
— Я уже умер, Мицуя. Прощай, мой друг. — Ханагаки откинул голову в бок и высунул язык. Очень медленно поднимая трясущуюся руку, омега громко, чтобы взрослый услышал, прошептал: — Прошу передай Наоки, что я его любил.
— Не-е-е-ет! — Вдвоем закричали альфы, делая момент более драматичным.
После секундного молчания Такемичи сказал:
— А если серьезно, то мне правда очень тяжело. Слезайте.
Школьная форма обоих парней чуть испачкалась, но это дело поправимое. Было весело, а это самое главное. Втроем они зашли в дом. Наоки не стал переодеваться, хотя очки пришлось снять. Чистота и тишина встретила ребят. Мицуя подивился этому. Ой как редко в его доме можно было это наблюдать.
— По какому поводу был маскарад? — Поинтересовался Такемичи. Наоки уже приготовил для всех маленький перекус, пока парни мыли руки с попытками чуть отмыть форму.
— Мне дали три выходных! Три, представляешь?! — Наоки пританцовывал на месте. Каким чудом чай в его руках не разлился?
— Повезло! — Искренне порадовался Ханагаки. Его опекуну давно не удавалось нормально отдохнуть, из-за чего она часто ходил как зомби. Сердце сжималось каждый раз, когда он видел синяки под глазами Наоки.
— О, кстати, Мицуя! Не хочешь сегодня на ночевку остаться? — Казаши поставил чашки на стол, присаживаясь рядом с Такемичи. Хоть омега и говорил, что Такаши ему просто друг, Наоки не терял надежды найти нового партнера своему сыну.
— Простите, но мне нужно следить за младшими сестрами. Но спасибо за предложение! — Такаши посмотрел на время. Чтобы успеть забрать Ману и Луну из детского садика, нужно было выходить сейчас. Быстренько перекусив и поблагодарив за еду, альфа попрощался с Мичи и Наоки и ушел.
— Такаши такой хороший! Слушай, а может быть всё-таки…
— Нет! — Резко оборвал его Такемичи. — Мы. Друзья. — Уверенно отчеканил каждое слово.
— Не все друзья после твоего расставания с Доракеном стали уделять тебе много внимания. Мицуя так вообще превзошел всех и даже твоего бывшего. С ним ты прямо-таки цветешь и пахнешь.
— То есть Какуче тебе больше не нравится?
— Он самый первый и лучший кандидат! — Упорно стоял на своем Наоки.
***
— О господи да! Это закончилось! — Ямагиши упал на колени прямо перед средней школой «Мизо». — Гори в аду, школа!
— 52 балла по самому сложному экзамену! — Радовался Макото. — Чувство свободы лучше всякого секса! — Сделал пару непотребных движений парень.
— Такемичи не дышит! — Запаниковал Акун, подбегая к брюнету, который смотрел в небо, высоко задрав голову. Не реагируя ни на что и держа в руках бумаги с результатами экзаменов, Ханагаки медленно опусти голову. — О нет! Кажется, его душа улетает. — Действительно, складывалось ощущение, что из чуть приоткрытого рта вылетает бестелесный дух.
— Да что он придуривается. Лучше всех ведь сдал. — Поправил очки Ямагиши.
— Не лучше Хинаты, конечно, но куда уж нам простым смертным до нее. — Закивал головой Макото.
— Такемичи! Эй! — Тряс омегу Акун. — У тебя открыта дорога во все старшие школы! Ты прекрасно сдал экзамены! Ало!
Омега не отвечал.
Из школы выбегает радостная Хината со своими подругами, которые выглядели такими же свободными и жизнерадостными, хоть и с заметными синяками под глазами от постоянного недосыпа.
— У Тачибаны почти по всем экзаменам 100! — Кричала ее черноволосая подруга. — Поспешите парни вступить в борьбу за ее сердце!
Совершенно забыв про друга, Акун, сам не понимая почему, направился в сторону девушек.
— Хината! — Позвал альфа ее. Как вдруг осознал всю ситуацию. Он первым пришел на зов Юкиты, и вот стоит, как последний болван, молчит. Покраснев до кончиков ушей, Акун показал в сторону Такемичи: — Он немного не в себе.
Тачибана поспешила к другу. Выхватила у него листы с результатами экзаменов и после увиденного влепила звонкую оплеуху другу. Никакой реакции. Вторая последовала незамедлительно. Схватив парня за горячие щеки, девушка, установив с ним зрительный контакт уверенно прокричала:
— Я тобой горжусь!
И из глаз Такемичи выплеснулись слезы.
Да, он сделал это. Он наверняка изменил свою судьбу. Он точно поступит в старшую школу, будет жить жизнью обычного подростка. Да. Все труды не пропали даром.
