Лотос Старейшины Илина

Скучный день заиграл радостными красками, когда прочитанное письмо было бережно сложено в книжку, а подвеска надета на шею. Метал приятно холодил кожу и придавал чувство защищенности.  Ваньинь искренне радовался, что альфа не забыл о нем и пусть так, но постарался загладить свою вину. Это было намного более важно и ценно, чем простые слова. Мальчик и так, и этак крутился возле зеркала  в попытке понять, как лучше носить подарок дорогого гэгэ. Он разрывался в противоречивых чувствах между желанием показать всем, что у него есть самый лучший друг в мире, и, наоборот, желанием спрятать и хранить под сердцем, как зеницу ока. Это было странно, но от того не менее волнительно. Если слова сестрицы о том, что Вэй Ин считает его своей семьей и хочет забрать с собой, еще можно было оспорить, то когда об этом говорит сам мужчина, в сердце начинает что-то приятно трепетать. Цзян Чэн мог бы и дальше лелеять свои мысли, но тишину неожиданно нарушил подозрительно грозный лай за дверью, заставивший отвлечься, а после напрячься. Его девочки обычно не лаяли на своих, да и с чужими вели себя достаточно тихо, только если этот человек был без злых умыслов. Ваньинь покрепче сжал подвеску и тихо подошел к двери, стараясь прислушаться к происходящему за дверью, но громкий лай перекрывал другие звуки. Неприятный холодок пробежался по спине. Из гостей никто не знал, где находятся покои детей главы Цзян, а значит это мог быть кто-то из слуг, но тогда бы собаки так не рычали. Цзян Чэн стал судорожно оглядывать комнату на наличие чего-нибудь острого или достаточно увесистого, но, как назло, ничего приличного для защиты не нашлось, кроме стоявшего в углу деревянного меча, который ему вырезал отец для тренировок. Прикусив губу, мальчик поспешил в другую часть комнаты, что бы хоть как-то себя защитить, но его стремлениям было не суждено сбыться. Собаки за дверью жалобно заскулили и тело пробила крупная дрожь, когда, с утробным рыком, некто выбил дверь с петель, полетевшую прямо на Цзян Чэна. Ребенок чудом увернулся, падая на пол и прикрывая руками голову. Деревянная дверь разлетелась в щепки, сметая собой вазу с цветами и несколько книг. Зверь зашипел и издал холодящий душу вой. Сердце билось в груди с бешенной скоростью, а страх не давал возможности нормально мыслить. В нос ударил запах жуткого смрада, вызывая рвотный позыв. Понимая, что нужно что-то сделать, Ваньинь решительно поднял голову и повернулся в сторону двери, но тут же пожалел о своем решении, каменея всем телом. В комнату вошло страшное чудовище, которое было скорее мертвым,  чем живим. Оно было не похоже ни на одно животное, которое знал Ваньинь. Все тело, кроме передней части туловища и лица, покрывали длинные иглы, которые больше походили на лезвия мечей, готовых разорвать твою плоть. У чудовища была приплюснутая морда и четыре мутных глаза, с которых постоянна текла какая-то зеленоватая жижа. Огромная, клыкастая, слюнявая пасть с длинным, похожим на змеиный, языком, опасно клацала, испуская отвратительный запах серы и тухлой рыбы. То тут, то там  у монстра были оторваны куски мяса с кожей, оголяя широкие, гнилые кости. Само чудовище было очень большим или может это так казалось перепуганному до смерти Ваньиню, который в ужасе смотрел на приближающееся нечто, не в состоянии даже пошевелиться. Монстр принюхался и помотал головой из стороны в сторону, будто что-то искал. Он начал блуждать по цзинши, сбивая на своем пути все, что только попадалось под огромную лапу. Так смертью храбрых пал шкаф с книгами, разлетаясь во все стороны, как раньше дверь, тумбочка, стол и комод с вещами. Если что-то оставалось целым, то монстр хватал этот предмет и начинал им бить о стену, но к комоду было особенное внимание со стороны зверя. Он доставал одежду Ваньиня и вынюхивал ее, будто старался впитать в себя его запах, но когда он в чем-то убеждался, вещи становились жалкими тряпками. Цзян Чэн тяжело проглотил ком в горле, понимая, то на месте этих тряпок должен был быть он сам, а после пришло осознание, что оно ищет именно его.  В голове Ваньиня невольно проскочила мысль, что хоть у чудовища хоть и было четыре глаза, но он ими не видел, чему свидетельствовал погром в комнате и поломанная на пополам кровать. Чудовище утробно рычало, когда не могло его унюхать, ведь вся цзинши была пропитана запахом Ваньиня. Немного придя в себя, Цзян Чэн кинул быстрый взгляд на вход в покои, которые больше не загораживал монстр, и радостно выдохнул. Если все было действительно так, как он думал, то это был его единственный шанс сбежать и позвать хоть кого-то на помощь. Ваньинь стал медленно подниматься на ноги, стараясь лишний раз не дышать, только бы не спугнуть удачу, а после рванул со всех ног во двор. Чудовище, услышав удаляющийся топот детских ног, взревело. Оно выбило собой стену цзинши и со всех лап ломанулось следом за ребенком.  Ваньинь дышал через раз. Он бежал так быстро, как только мог, срывая голос на отчаянные крики о помощи, но детское тельце очень быстро уставало, заставляя мальчика глотать слезы и стискивать сильнее зубы. Ему было до чертиков страшно. Он звал на помощь, но все словно вымерли. Пристань была совершенно пустой, хотя совсем недавно были слышны голоса, а ему, чтобы не попасться, приходилось пробираться чуть ли не через кусты. Уставшие ноги то и дело замедляли бег, через раз спотыкаясь о мелкие камушки, но приближающийся грохот мертвого тела заставлял брать себя в руки. Ему бы только добраться до родителей. Они его защитят, они его спасут. Но дорога казалась нескончаемой. - Спасите! Умоляю, помогите! Кто-нибудь! – но каждый отчаянный крик заглушался диким воем.   Ваньинь бежал, глотая слезы. Почему все так? Ведь еще недавно все было так хорошо. Папа и мама были рядом, а он был в кругу заклинателей, которые могли защитить. Ну и что, что было скучно. Он ведь мог потерпеть. Сесть где-нибудь возле мамы и тихонько играть с братом. Он мог бы, но пошел на поводу у глупого желания и обиды. Мальчик успел себя несколько раз отругать за то, что убежал без разрешения родных, страшась, что он может быть больше их не увидит. Глаза застилали слезы и именно сейчас, когда желанный поворот был так близок, Ваньинь не заметил выступ, не успевая даже выставить руки вперед, что бы хоть как-то смягчить свое падение. Цзян Чэн болезненно застонал, поджимая к груди ушибленное колено, и в очередной раз замер, парализованный страхом. Чудовище, что преследовало его попятам, в два прыжка оказалось рядом с ним, рыча в лицо и пуская вонючую слюну на подаренное ханьфу. Голова монстра была в два раза больше, чем голова самого Ваньиня, а челюсть была с его лицо. Зубы опасно клацнули рядом с носом. - Н-нет... – жалко пискнул Ваньинь, пытаясь отползти, но огромная лапа схватила его за больную ногу и потащила на себя. Проклятый выступ опять сыграл свою неприятную роль, когда резкий рывок заставил мальчика проехаться по брусчатой дорожке, а после сильно удариться затылком. В глазах  ненадолго потемнело, а может это он потерял сознание, но боли от этого не поубавилось. Когда картинка приобрела более четкий вид, Цзян Чэн понял, что его волочат по земле в сторону заброшенного пруда, почти болота, куда запрещали ходить всем детям Пристани. Старшие говорили, что там живет страшный зверь, который питается непослушными детьми, но в эту сказку верили немногие, постоянное бегая туда для утирания носа своим друзьям. Цзян Чэн тоже относился к числу не верящих, но предпочитал слушать старших и не лезть туда, куда не нужно. Но теперь Ваньинь понял, что был не прав в своих суждениях, убеждаясь в правдивости истории на собственной шкуре. Только было обидно, что как раз таки он наказы родителей не нарушал. Слезы покатились по расцарапанным щекам с новой силой. Ситуация была до такой степени безнадежной, что было бы проще смирится со своей судьбой, но это было не про Цзян Чэна. Ваньинь стал брыкаться и бить эту мерзкую тварь свободной ногой. Но то ли чудовище его просто игнорировало, то ли просто силы мальчика были столь слабы и незначительны, что монстр этих жалких потуг просто не ощущал. Чудовище, слегка пошатывающейся походкой, шло четко к своей цели, иногда издавая страшные звуки, которое были чем-то средним между воем, скулежом и рыком. От этих звуков хотелось и самому завыть, но охрипшее горло издавало только жалкие хрипы. Ваньинь попытался в очередной раз выдернуть или хотя бы отбить ногу, но тут его рука зацепилась за достаточно большой и острый камень. Поверив в свою удачу еще раз, мальчик рывком приподнял туловище и со всей силы ударил камнем по лапе твари. Зверь зарычал так громко, что казалось земля задрожала, ослабляя хватку. И этого вполне хватило, чтобы выдернуть ногу из ледяных лап. Тварь заметалась из стороны в сторону, дико воя и поднося раненую конечность к пасти. Вместо крови по болотно-коричневой шерсти тек гной с какими-то непонятными черными сгустками. Зрелище было поистине омерзительное, но Ваньиню было не до этого. С горем по полам ребенок таки смог подняться на ноги и, превозмогая сильную боль в ноге, побежал в противоположную от болота сторону. Хоть близ лежащая территория вокруг резиденции Цзян не славилась буйной растительностью, но небольшой лесок там все же был. У Цзян Чэна совершенно не было идей, где еще можно было бы скрыться от твари. Он был не в том состоянии, чтобы совершать большие дистанции, да и в прошлый раз ему это плохо удалось сделать. Больная нога давала о себе знать каждый раз, когда она касалась земли, но сейчас  Цзян Чэна это мало беспокоило, ведь в приоритете была жизнь. Дезориентированный болью зверь, не сразу понял, что его добыча ускользнула из под носа, но запах свежей крови и разодранной плоти быстро подсказал нечисти, куда ускользнул мальчишка. На всю округу раздался громкий рев, заставивший Ваньиня еще сильнее взмолиться Небожителям, чтобы кто-нибудь наконец пришел к нему на помощь. Но Небеса странным образом от него отвернулись, раз еще рядом с торжественным залом его никто не услышал. Перепуганный до смерти, тяжело дышащий, рыдающий без остановки, Цзян Чэн прятался за любым ближайшим деревом, но только бы хоть как-то запутать тварь, которая преследовала его по пятам. Зверь ревел, крушил деревья, разрывал животных, которые не успевали увернуться от острых игл или когтей. Когда тварь оказалась в опасной близости рядом с Цзян Чэном, мальчик зажал свой рот дрожащими руками. Ему казалось, что его сильно бьющееся сердце и сорванное дыхание слышал весь лес. Зверь подошел совсем в плотную и со всей силы снес небольшую ель, за которой прятался Ваньинь. Дерево развалилось на пополам, открывая твари сжавшееся в страхе дитя. Ваньинь не успел и пикнуть, когда когтистая лапа сильно ударила по лицу, сбивая его с ног. В ушах неприятно зазвенело, а в глазах заплясали звезды. Но на этом разъярённое чудовище не остановилось. Оно вновь схватило ребенка за ногу и сжало так сильно, что в какой-то момент Ваньинь был готов поверить, что его конечность ждет таже участь, что и это бедное дерево. Тварь подняла Цзян Чэна за ногу над землей и со всей силы кинула в ближайшую сосну. Боль пронзила все тело, которое с глухим грохотом упало наземь, а после сделало его таким ватным, что Ваньинь был уже не в состоянии даже пошевелить пальцем. В глазах постепенно стало темнеть, милостиво избавляя ребенка от возможности смотреть на приближающуюся тварь. Именно в этот момент страх пропал и стало как-то все равно, что с ним будет дальше. Было только обидно и больно, что он больше никогда не увидит и не обнимет свою любимую семью, не узнает, что же случилось с его собаками, которые первыми пострадали от лап монстра, не станет сильным заклинателем и не откроет в себе свою вторую сущность. Но больше всего было обидно, что он не сможет ответить «да» Вэй Ину и не уедет с ним в их будущий дом, когда он станет старше. Было больно от того, что они больше никогда не встретятся, ведь он сейчас умрет, а гэгэ так далеко, чтобы его спасти и защитить. Последнее, что увидел Цзян Чэн перед тем, как его глаза закрылись, это занесенную над ним лапу и горящие алым глаза твари. *** Хватает всего секунды, чтобы Бичэнь со свистом влетел в затылок болотной нечисти, заставляя ту упасть навзничь. Заклинатель в белом грациозно, перескакивая с ветки на ветку, опускается рядом с еще не поверженной тварью и окидывает ее холодным взглядом золотых глаз. Он много читал об этом виде нечисти, которая просто так никогда не покидала болот и славилась своей живучестью, но ни разу не видел воочию. В книгах писали, что это были трупы утонувших в болоте людей, но из-за сильного влияния темной ци, покойники принимали уродливые обличья. Такой вид нечисти не был буйным или активным, но только до того момента, пока на него не направляли потоки темной энергии с конкретным призывом. Твари до последнего должны были преследовать свою цель, терзая ее,  а после топили вместе с собой. Жуткие мучения жертв питали ни сколько самих тварей, сколько их хозяев. От такой мерзости нужно было избавляться с особой тщательностью. Первый молодой господин Лань не стал доставать свой меч из головы чудовища,  чтобы у того не было возможности пока прийти себя. Для него было гораздо важнее узнать, что маленький омега с необычными глазами не пострадал. Взгляд метнулся в поиске ребенка и в груди Лань Ванцзи все похолодело, когда он увидел бессознательное тельце. Он тут же метнулся к ребенку и не знал к чему было бы лучше прикоснуться. Некогда красивое ханьфу, подчеркивающее миниатюрность и кукольность омеги, было больше похоже на половые тряпки, нежели на дорогой наряд. Вся ткань была порвана и пропитана кровью. Румяное личико было сейчас бледнее самой смерти и все испачкано в грязи и покрыто мелкими ссадинами, но даже так можно было увидеть опухшие глаза и  разводы от слез. Шелковые волосы были спутаны и то тут, то там из них выглядывали ветки и листья. На мальчика было больно смотреть. Заклинателю стало страшно, что он мог попросту не успеть. И тогда бы занесённая лапа окончательно добила всю надежду. Ванцзи поджал губы и осторожно поднял маленькую ручку, которая была вся в жутких ссадинах, пытаясь нащупать пульс. Каким же было его облегчение, когда под сильными пальцами слабо ощущалась жизнь. Юноша облегчённо вздохнул и попытался поделится своей ци, что бы хоть как-то поддержать все еще бьющуюся жизнь в этом измучанном тельце, но у ребенка ядро было еще не до конца сформировано, поэтому интенсивные потоки могли только усугубить их положение. Каплю за каплей он делился своей энергией, молясь, чтобы она помогла.   Ванцзи не отрывал взволнованного взгляда от бледного лица, не оставляя попыток понять кто мог желать смерти такому милому чуду и почему. По правде говоря, юный наследник изначально приметил нераскрывшуюся омегу, когда его нога ступила на причал. Мало того, что мальчик был действительно очарователен и хорошо воспитан, что в последние дни становилось большой редкостью среди его окружения, так еще за ним было забавно наблюдать, когда тот честно пытался соблюдать правила, но детское любопытство брало свое. Это не могло не заинтересовать Ванцзи, любившего порядок и безукоризненное следование правилам. Вот только, парящий вокруг омеги, пусть и слабый, ведь тот еще был непомеченным, но вполне ощутимый, древесно-дымчатый запах, будто скрывал его от чужаков.  Это напрягало, раздражало, интриговало и бросало вызов. По закону их государства внимание взрослых альф к еще нераскрывшимся омегам было вполне нормальным. Пусть даже не истинные, но в заклинательском мире было в порядке вещей выбирать себе непредназначенную понравившуюся омегу, особенно, когда та еще не понимала всех вещей. Альфам в таких случаях было намного проще привязать к себе самку, а после того, как та становилась меченной в десять лет, даже истинность не могла повлиять на образовавшуюся связь. Правда, тогда он заметил, что юный омега привлек внимание еще и его брата, который еще не мог ощутить чужого запаха на мальчике из-за еще не наступившего первого гона, что стало для молодого наследника поводом для беспокойств. Хоть он и любил своего диди, который больше походил на ангела, чем на ребенка, но Хуань далеко не был таким белым и пушистым, коим его видели окружающие. Не спроста в их клане белых змей было столько сдерживающих правил. Их магия очень сильно влияла и на владельцев, а у его брата была одна из опасных способностей – гипноз. Поэтому юному альфе тогда вдруг стало  просто необходимым защитить это чудо от воздействия чар Хуаня, а заодно приблизится самому. На протяжении всего дня и вечера он не позволял брату подойти к мальчику, видя его горящий и предвкушающий взгляд. В такие моменты Сичэнь мог себя практически не контролировать, что могло привести к тяжелым последствиям. Но и сам Ванцзи не гнушался выискивать своим пронзительным  взглядом маленькую фигурку. Каково же было его удивление, когда он не смог найти интересовавшего омегу среди гостей. Альфа метался тогда по залу, не понимая как он мог его упустить из виду, ведь он пристально следил за каждым шагом Цзян Чэна. Но дальнейшие события стали еще более необъяснимыми. Все заклинатели, кроме заклинателей Лань, подверглись отравлению темной ци, которое попало к ним в организм через вино. В торжественном зале начался полный хаос. Адепты Гу-Су, во главе с дядей, пытались прочистить чужие меридианы, но те совершенно не поддавались лечению. Юный наследник пытался помочь хозяйке Лотосовой пристани, но лишь один ее вопрос заставил весь воздух выйти из легких. « Где А-Чэн?» - хрипя спросила она, прежде чем провалится в беспамятство. Тогда он сорвался с места и бросился на поиски омеги, но ее нигде не было. Он облетел всю Пристань и только из-за случайности заметил разрушенное цзинши. Когда заклинатель приземлился рядом с тем, что раньше можно было назвать покоями, в нос ударил отвратительный смрад, через который еле-еле пробивался неприятный запах другого, более сильного альфы, которым была пропитана вся комната омеги. Ванцзи зло зашипел и бросился в погоню по запаху гнили и древесины. Его сердце было готово выпрыгнуть от страха и волнения за приглянувшегося омегу, но больше всего стало страшно, когда он увидел, как мальчик был брошен прямо в дерево, а он был слишком далеко, чтобы хоть как-то помочь.  И вот сейчас наследник Лань сидел над маленьким телом и отсчитывал тонкий пульс. Прошло немного времени, прежде чем альфа понял, что они больше не одни, но ни один мускул не был напряжен. Юноша знал кому принадлежал запах бергамота, поэтому совсем не удивился, когда за его спиной прозвучал родной голос. - С каждым разом становится все интереснее и интереснее. – сказал Лань Цижэнь, осматривая масштабы трагедии. - Как обстоят дела с ядом? – не отрываясь от передачи энергии, спросил Ванцзи – Яд исчез сам из их крови и меридиан. – ответил мужчина, присаживаясь рядом с племянником. Он блуждал внимательным взглядом по замученному лицу Цзян Чэна, а после задумчиво сказал. – Смею предположить, что отравление темной ци было больше для отвода глаз и масштабного шоу. - Мгм. - Оно еще живо? - Мгм. Мужчина поднес ладонь к голове ребенка и закрыл глаза. Ванцзи внимательно следил за лицом дяди, ожидая малейшее изменение на задумчивом лице. Лань Цижэнь обладал даром видеть скрытое. Не важно будь то яды, болезни или зарождающаяся жизнь. От его слов сейчас зависело многое. Поэтому, когда мужчина открыл глаза и посмотрел тяжелым взглядом на Цзян Чэна, для Ванцзи только это уже стало приговором. - Мальчик сейчас находится на грани жизни и смерти. Яд, содержащийся в когтях нечисти, сейчас медленно распространяется по его телу, искажая его формирующиеся меридианы и ядро. Если не вывести отраву из его тела, то боюсь, что в течении нескольких дней он умрет. В миг красивое лицо потеряло всякие краски. Альфа перевел нечитаемый взгляд на бессознательного омегу и понял, что готов сделать абсолютно все, только бы этот мальчик был цел. Ему впервые кто-то был так сильно интересен, а это всего лишь из-за одного только взгляда, что было совершенно не характерно для него. Это было неправильно и рушило все его устои, но кровь кипела, а внутренний альфа уже был готов броситься в бой.  Поэтому Ванцзи был не намерен теперь так просто отпустить это чудо. - Что нужно сделать, чтобы очистить его? Я обладаю даром исцеления, может я смогу... - Нет, не в этом случае. – перебил его мужчина, внимательно следящий за впервые живым лицом племянника. Это было интересно. – Никогда не думал, что это скажу, но наша магия здесь бессильна. Это не просто яд с примесью темной ци, чем отравили наших собратьев. От него не возможно самим излечится. Одна только капля этой дряни способна за секунду довести до искажения ци даже самого сильного культиватора. А здесь идет речь о ребенке, который даже до конца не сформировал ядро. Мальчик уже сам по себе является чудом, раз все еще дышит и борется с воздействием темной энергии. Не знаю как такое возможно, я сам впервые сталкиваюсь с подобным, но все происходящее сегодня чья-то хорошо продуманная игра, где главными зрителями должны были быть далеко не мы. - Тогда что же делать? Мы же не можем просто так все оставит! - У нас нет выбора.  Как бы это не было прискорбно, но дни этого ребенка сочтены.