I'm sorry, don't leave me, I want you here with me
I know that your love is gone
I can't breathe, I'm so weak, I know this isn't easy
Don't tell me that your love is gone
That your love is gone
— Love Is Gone
***
Хван сидит на диване в полной темноте, смотря на ноутбуке фотографии, сделанные Феликсом. По щекам текут слёзы. Ликса нет в сети уже как месяц. Рейсы из Австралии в Корею, и обратно, так и не запустили. Причину так и не объясняют. Хёнджин протирает глаза, которые начали краснеть и опухать от постоянных слёз. Нажимая на кнопку, чтобы перелистнуть фотографии, он смотрит на все фотографии в ноутбуке. В другой комнате спит Джисон, оставшийся с ночевой. Будить его не хочется. Через пару минут Хван слышит какие-то шорохи со стороны коридора, направляющиеся в комнату к разноглазому. — Если ты будешь сидеть в темноте за компьютером, — в комнате появляется сонный Джисон, — То посадишь себе зрение, — он включает свет, из-за чего Хван начинает щуриться. Ярко. Хан подходит к пухлогубому и садиться рядом. Они молчат пару минут, слушая шмыганье носом со стороны Хёнджина. Старший начинает говорить: — До сих пор грустно? — Хван кивает, продолжая листать фотографии, — Он же говорил, что вернётся. — тёмноволосый начинает поглаживать разноглазого по волосам, после мягко улыбаясь. — Его нет дома почти второй месяц. — вытирает глаза Хван, шмыгнув носом. Он затихает на пару секунд, а после снова продолжает: — Я не знаю где он, что с ним, как он. Он не появляется в сети, не отвечает на звонки. — Хван останавливается на фотографии, где они с Феликсом сидят в обнимку, — Я не знаю. Жив он вообще, или нет. — получает по подзатылку, а после поворачивает голову на Джисона. — Прости. — Боже, — вздыхает Хан, укладывая голову на плечо младшего, — Он же тебя не бросил. По крайней мере, не заявлял об этом. — он начинает смотреть на кольцо, подаренное Минхо, снова улыбаясь уголками губ. — А вдруг он решил уйти молча? — ещё один удар, только уже по спине. — Даже не думай об этом, — Джисон закрывает глаза, вспоминая как улыбался Феликс, когда видел Хёнджина, — Я уверен, что он вернётся. Хван продолжает пролистывать фотографии и останавливается на ещё одной. Они снова сидят в обнимку. Феликс так по-детски здесь улыбается, Хёнджин улыбается в ответ, а к глазам снова подступают слёзы. Разноглазый шмыгает носом, пытаясь сдержать слёзы, продолжает пролистывать фотографии. Останавливается на ещё одной фотографии, где Феликс уснул на плече младшего, а Хёнджин, который ненавидит делать селфи, сфотографировал это. Продолжает листать фотографии. За те месяца, пока Ликс был в Корее, он сделал так много фотографий, да и не только он. Их фотографировали все, кто видел. Ёнбок — довольно популярное лицо, так что все тыкали телефонами прям им в лица. Хёнджин улыбается. Джисон просматривает фотографии вместе с младшим, некоторые из них делал он. Да, он не фотограф, как Ликс, но пару фоточек сделать может. — Подожди, — Хван останавливается на фотографии, немного вздрогнув от неожиданности, — Верни предыдущую фотографию, — Хёнджин слушается и возвращает. — Какие вы тут милые, — улыбается Джисон. Эту фотографию сделал Минхо, она до сих хранится в папке «Навсегда, любовь моя». Хёнджин продолжает пролистывать фотографии, хранившиеся на компьютере. На часах два часа ночи, в Австралии, вроде как, три часа ночи.***
Они сидят так примерно час, а может больше. Просматривая все фотографии, что хранились в личном альбоме Хёнджина. По итогу, разноглазый поставил одну фотографию на обои компьютера, чтобы хоть немного успокоиться. Он пролистывает ещё немного, а Джисон начинает смеяться. — Чего? — останавливается Хван, после тоже начинает смеяться. Боже, он уже забыл про эту фотографию. Они минуты две смеются с этой фотографии, пока их не прерывает мелодия с телефона Хёнджина. Он ставит ноутбук на диван, после поднимаясь с него, идя к полкам, где заряжался телефон. «Ли Феликс». Хван перечитывает, думая, что ему показалось. «Ли Феликс». Не показалось. Руки младшего начинают дрожать, от чего у Джисона возникает ощущение, что он уронит телефон. Пухлогубый принимает вызов телефона, а после дрожащим голосом отвечает: — А.алло? — он поворачивается к старшему. Хан наблюдает то, как глаза младшего начинают слезиться. — Джини? — обеспокоенный голос Феликса. Родной голос раздаётся в трубке. Всё тело начинает дрожать, и разноглазый пытается сглотнуть слюни, но не получается. Старший продолжает говорить: — Боже, Джини. — к горлу подступает ком, а к глазам — слёзы. Хёнджин сползает вниз, садясь на пол, облокачиваясь спиной об стенку с поками. Всё тело начинает дрожать намного сильнее, чем секунду назад. Джисон подрывается с места, направляясь к младшему, садясь на корточки напротив. — Прости, я не мог выходит на связь. — Хёнджин начинает неимоверно дрожать, по щекам текут горячие слёзы. Хан прижимает того к себе, поглаживая по волосам, успокаивая. Голос в трубке продолжает говорить. Из-за слёз уши начали закладывать, от чего становилось плохо слышно. — Боже, солнце. Я даже не знаю, как перед тобой извиняться. — Хван пытается скрыть свои слёзы в футболке старшего, который молча обнимал того, массажируя его голову. — Ты. — всё же срывается всхлип из уст младшего, от чего Джисон вздрагивает. — Ты всё же жив. — начинает реветь в открытую, а Хан уже прикидывает сколько придётся наливать тому пустырника. — Я думал. — Котёнок, — по-доброму говорит родной голос. — Я бы не за что тебя не бросил. Тут начались сильные проблемы со связью, из-за чего сложно выходить в сеть, а так же, отвечать на телефонные звонки. — Хван прижимается к Джисону сильнее, чтобы не начать громко плакать. — Я очень хочу к тебе, — с грустью говорит Ликс, — Надеюсь, что в скором времени рейсы всё же начнут работать, и я смогу прилететь обратно. Хван снова всхлипывает, что слышит старший по ту сторону. И почему-то разноглазому кажется, что становится грустнее. — Котёнок, — зовёт Феликс, и младший отклеивается. — Я отмечу с тобой твой день рождения. — он сейчас пообещал? Он дал обещание? Хёнджина снова начинает трясти, а Джисон прижимает того к себе, успокаивая. Как он может знать, когда начнутся рейсы между Южной Кореей и Австралией? А после Ёнбок тихо добавляет: — Я постараюсь. Правда. — пухлогубый угукает, а после телефонный вызов сбрасывается. Телефон из рук выпадает, и Хёнджин начинает реветь уже в открытую, чуть ли не крича от слёз. Джисон поднимается из объятий младшего, направляясь на кухню, чтобы налить тому пустырника. Всё же остаться здесь было лучшей идеей, ибо что бы тут было, если бы Хан не остался у Хвана с ночевой. — Пей. — заходя через пару минут в комнату, говорит Джисон. Младший мотает головой. Слёзы младшего заставляет сердце Хана сжаться, а после протяжно выдохнуть. Он насильно заставляет Хёнджина выпить пустырника, чтобы тот успокоился. Поставив кружку на полку, он сел рядом с Хваном. Сидят они молча довольно долго, а после старший говорит: — Успокоился? — Да. — шмыгнул носом младший, после грустно улыбнулся, опустив голову в пол. Почему-то было грустно и больно. — Живой твой Феликс? — усмехнувшись, спрашивает Джисон. — Живой. — тихо отвечает Хван, протирая глаза, которые за большого количество слёз и отсутствия сна, болели. — Теперь спать? — поднявшись с пола, выпрямляется до хруста в спине Хан. — Теперь спать. — поднявшись за старшим, он направляется с тем в комнату. Спать сегодня один он не сможет. Ему нужны подбадривающиеся объятия.