Долго и счастливо

Последние месяцы моя жизнь превратилась в сплошную погоню. Но признаюсь честно: прежде они не умудрялись выходить на мой след так часто. Я прекрасно понимала, с кем это связано. Мы бежали вглубь леса около пяти минут; и когда дыхание начало сдавать, обнаружили каменные плиты, под которыми можно было спрятаться. Слышался топот сразу нескольких пар ног: они близко. Норман спрыгивает с каменной плиты и помогает мне спуститься. Мы залезли внутрь и затихли. Не прошло и полминуты, как голоса и топот ног стали слышнее. Они остановились прямо над нами. Внутри меня забила паника. Если кто-то вздумает заглянуть под плиты…моя песенка спета. — Обыщите весь лес, они не могли далеко убежать!- воскликнул один — Черт, ну и прыткая эта сука- добавил второй- Выстрелить бы ей в ногу, тогда никуда не убежит. — Эй!- вмешался кто-то- Думай, что говоришь. Босс приказал привести ее целой и невредимой. Через секунду я распознала голос Лироя. Одного из телохранителей, которые когда-то входил в состав моей личной охраны. — Если хоть волос с ее головы упадет, Он тебя живьем похоронит, понял? — Черта с два. Она теперь враг, а с врагами мы не церемонимся. — Она Его женщина. Он и будет решать ее судьбу. — Лирой прав- вмешался еще один голос- Понятия такие, мы законов не нарушаем. Расходимся и ищем девку. Стрелять и бить запрещено, просто свяжите ее и тащите сюда. Вскоре голоса стали затихать. Услышанное слегка потрясло меня. Я знала, что им запрещено стрелять, но что как-либо вредить мне тоже запрещено — понятия не имела. Потому они так долго не могут меня поймать: даже наносить удары и уж тем более стрелять, даже в руку, нельзя. И хотя это правило действительно есть в неписаных законах криминального мира, я думала, что после развода лишилась права на неприкосновенность. — И что будем делать дальше?- спросил Норман, когда мы вылезли из под каменных плит- На вокзал возвращаться нельзя. — Если по небу и земле не добраться, доберемся по воде- заявила я — Это как? По морю до Атланты не добраться. — Сядем на корабль до Нового Орлеана, а оттуда часов пять на машине до Атланты. Норман обреченно вздохнул: — Селена, это безумие. — Я предупреждала тебя. Смирись, моя жизнь теперь такая. И ты сам решил… — Знаю- перебил тот- Знаю, я и не спорю с этим. Просто…с тобой не соскучишься, Андерсон. Я невольно усмехнулась от этих слов. Что ни день — то новый повод для инсульта. Я к этому уже привыкла, а вот Норман только знакомится с реалиями жизни рядом со мной. На попутках мы добрались до порта и стали интересоваться, какой из кораблей плывет до Нового Орлеана. Слава Богу, в порту нас не караулили, и мы могли быть спокойны. В конце-концов нашлось судно, которое плывет до острова Кубы, с остановкой в Новом Орлеане. Когда мы забрались на борт, корабль должен был отплыть уже через минут двадцать. Хотя бы здесь повезло. Стоя на палубе, я могла думать только о том, как там дети. Эта мысль не покидала меня никогда. Я должна победить ради их безоблачного будущего. Иначе я действительно плохая мать. — Через часа три должны быть в Новом Орлеане- сказал Норман, остановившись рядом со мной Мои глаза были увлечены видом на бесконечные морские просторы, а голова забита мыслями. Я кивнула. Торренс продержался с минуту, а потом заговорил: — Селена, прости что спрашиваю, но…Те люди говорили о том, что тебе запрещено причинять вред, якобы таков закон. Что это значит? — Правда хочешь знать? -(Норман кивнул)- В криминальном мире есть свои неписаные правила, как бы комично это не звучало. Среди сидевших это называют понятиями. Один из законов гласит о неприкосновенности женщин и детей. Как только я вступила в брак с главой криминальной династии, я автоматически стала своей. Даже если твоя жена возглавляет Компанию, люди мафии не имеют права ее трогать. — Но вы ведь…развелись. Разве этот закон не перестал действовать? — Я тоже так думала. Сейчас мне кажется…Он знает, что бесполезно причинять мне боль. — Что ты имеешь ввиду? — Как бы они не старались меня истязать и пытать, я все равно не выдам местонахождение детей. Я истеку кровью, но слова не скажу. Потому им невыгодно меня убивать. И…- это мне сложнее всего было признать - Он единственный, кто может на меня повлиять. И Он это знает. Более всего на свете, я сейчас боялась этой встречи. И вовсе не потому, что боялась смерти. Я знала, что становлюсь абсолютно бесконтрольной рядом со своим…бывшим мужем. Его власть надо мной могла заставить меня пойти на что-угодно. Я могла бы с легкостью проговориться о детях. Могла бы разрыдаться и умолять на коленях. Могла бы в порыве гнева убить Его, а затем себя. Я боялась этой встречи, как ничего другого. — Селена…-нерешительно продолжил Норман- Извини, что задаю этот вопрос, но я просто хочу знать. По крайней мере, так мне будут ясны мотивы твоих поступков. Скажи, только честно…Ты всё еще любишь Арландо? К этому вопросу я была абсолютно не готова. Никто не задавал его мне, и я не хотела даже задумываться об этом. И впервые спросила себя: изменились ли те чувства, которые были когда-то самыми незыблемыми и надежными в моей жизни? В голове все смешалось, и я не смогла ответить точно «да» или же точно «нет». Вся гамма чувств, которые я испытывала и не могла обличить в слова…их невозможно было распределить в одну или в другую сторону. Определение себя как любви или нелюбви — слишком примитивная для них конфигурация. — Это трудно объяснить. Вот и всё, что я смогла сказать. Норман кивнул и оставил меня одну на палубе. Наедине с мыслями, на которые он меня навел. Мыслями, от которых я старалась бежать как могла. *** РАНЕЕ Убийство Конгрессмена Джона Вудса прогремело на весь Майами. Пожалуй, это стало самым шумным делом за последние лет пять. Все федеральные службы, полиция и Компания стояли на ушах. Всё это дело было покрыто страшной тайной до тех пор, пока одним утром начальник федеральной службы, мистер Фишер, не обнаружил у себя под дверью конверт. В том конверте были фотографии, записи с видеокамер, биллинг звонков и имена свидетелей…Вообщем говоря, целый сборник улик, который недвусмысленно указывал на одного человека — Арландо Кавалли. Одним утром меня разбудила горничная со словами о том, что полиция пришла проводить обыск в нашем доме. В ту секунду я даже не поняла, что происходит. Поспешила успокоить детей и попросила отвезти их к Джулии. Еще толком не уяснив, что происходит, я стала названивать Арландо, однако номер был недоступен. Тогда я позвонила Элайдже и Доминику, и те вскоре приехали в особняк. В доме всё перевернули вверх дном, но никто не отвечал ни на какие вопросы. И только когда прибыл Фишер, я смогла получить ответы на свои вопросы. — Присаживайтесь, Миссис Кавалли- вальяжно сев за обеденный стол, сказал начальник федералов — Я не собираюсь рассиживаться! Немедленно отзовите своих псов из моего дома! На каком основании вы здесь вообще… — Ваш муж обвиняется в убийстве конгрессмена Джона Вудса. У нас есть все основания полагать, что он первый среди подозреваемых. Услышанное показалось мне нереальным. Настолько, что мои ноги ослабли, и я упала на стул. Мне было известно, что в криминальной среде считается приемлемым выносить смертный приговор. И знала, что Арландо Кавалли уже приходилось убивать. Но я также знала, что он ненавидел подобные методы и применял их только в крайнем случае. Убийство Кэмпбеллов или Хэнкса Багвелла казалось не преступлением, а торжеством справедливости. Я знала, что только лишь в тех случаях, когда это справедливо и оправдано, он мог пойти на убийство. Но убить конгрессмена штата, с которым сотрудничал много лет… — Что за чушь?!- вскрикнул Элайдже- Вы решили повесить это дело на моего брата?! Вы хоть понимаете, на кого волну гоните? — Спокойно- встрял Доминик, отстранив рукой Кавалли, а затем обратился к Фишеру- Прошу прощения, но это какая-то ошибка. Он не совершал этого убийства. Более того, с мистером Вудсом они находились в деловых отношениях много лет. Это просто абсурд. — Да что вы говорите?- пропел Фишер- Что же это тогда означает? Затем он достал из портфеля досье и развернул его на столе. Показывая снимки и разного рода документы, Фишер излагал: — Судя по моим абсурдным данным: позавчера, а именно за час до того, как Конгрессмена нашли мертвым, Мистер Кавалли нанес ему визит. Как вы можете видеть, это снимки с камер видеонаблюдения, установленных на первом этаже высотки. Ваш муж, Селена, появляется в холле здания, затем заходит в лифт. А вот на этой видеозаписи есть фрагмент, как он заходит в квартиру мистера Вудса. Здесь также приведены показания свидетелей, которые подтверждают, что видели это. Кроме того, все они утверждают, что мистер Кавалли был последним человеком, с которым конгрессмен разговаривал, потому как после его визита, с Вудсом никто не мог связаться. Помимо всего прочего, получив все эти данные, мы сравнили отпечатки в доме с отпечатками вашего мужа — они идентичны. И наконец последнее: орудие убийства на месте обнаружено не было. Но по данным экспертизы, которые вы видите перед собой, нам удалось идентифицировать модель пистолета по пуле, обнаруженной в теле покойного. И вот какое совпадение: у мистера Кавалли имеется официальное разрешение на хранение именно этой модели пистолета. Полагаю, это достаточно веские основания для подозрений, вы так не считаете? С каждым словом я ощущала, что становлюсь всё бледнее. Все фотографии и документы указывали на то, во что я не желала верить. Это же состояние было у меня, когда появились то проклятые видео, где девушка с моим лицом изменяет своему мужу и открывает банковский счет, чтобы незаконно выкачивать деньги. Во всех этих случаях я видела доказательства прямо перед собой и не верила собственным глазам. — Это всего лишь домыслы- твердо заявила я, прийдя в себя- Его могли убить уже после визита моего мужа. И такое же оружие может быть у любого другого человека. Кроме того, я не вижу никакого мотива. — Не хочу вас расстраивать, миссис Кавалли, но мотив имелся. Мы провели биллинг телефонных звонков. Последний разговор перед их встречей шел на тему следующих выборов. Ваш муж настоятельно советовал мистеру Вудсу не баллотироваться от штата. Между ними возникло несогласие. — Мы приняли это решение совместно- вмешался Элайдже- Взвесив все за и против, мы решили, что не станем поддерживать Джона Вудса на выборах. И что в этом такого? Это еще не значит, что мой брат его убивал! Он не виновен! — Тогда позвольте узнать, где сейчас находиться Арландо Кавалли? Я хотела тут же ринуться в бой и ответить, но вдруг осознала одну вещь: я не видела Его с позавчерашнего вечера. Именно в тот день, в пять часов вечера нашли мертвого конгрессмена. Именно в этот день в замке устроили ужин в честь того, что Элайдже сделал предложение Мег. И именно в этот день мы с Ним крупно поссорились. Ровно с того дня я ни разу не видела Его, но…я думала, что Он не приезжает домой только потому, что не хочет со мной разговаривать. Так случалось уже не в первый раз, поэтому я даже не заподозрила, что что-то не так. Теперь всё предстало в совершенно другом свете. Никто из нас не смог ответить. Доминик упрямо продолжал названивать Ему, но всё бестолку. — Интересно, и зачем исчезать, если ты ни в чем не виновен?- ухмыльнулся насмехательски Фишер- С этого дня, Сеньор Кавалли находится в федеральном розыске. Любая помощь, оказанная подозреваемому, будет считаться пособничеством и грозит уголовным сроком. Если вам станет известно о Его местонахождении, советую немедленно сообщить мне, иначе вам же будет хуже. Это в особенности касается вас, Сеньора Кавалли. Вы ведь не хотите, чтобы ваших детей отправили в детский дом, пока папочка с мамочкой отбывают срок? Всё в жизни шло под откос. Я совершенно перестала понимать, что происходит, и как моя идеальная жизнь в одночасье разрушилась практически до основания. При всём при этом, я должна была каким-то чудом держаться, потому что дети не должны ничего понять. Я всеми силами оберегала их и делала всё, чтобы они не смотрели новостей и не читали ничего в интернете. Единственный способ, чтобы они не узнали о том, что их отец находится в федеральном розыске — ограничить доступ к какой-либо информации. Им было известно лишь то, что их папе срочно пришлось уехать. Даже смешно, что я была так же не посвящена, как и они. Я понятия не имела, где Он, мой муж. Но с другой стороны, я успокаивала себя тем, что так даже лучше. Никому не удалось выйти на Его след, и я очень надеялась, что не удастся. По крайней мере до тех пор, пока я не отыщу доказательства его невиновности. Последние четыре дня, вместо того, чтобы тратить время на поиски, я с головой окунулась в дело убийства Джона Вудса. Если Арландо Кавалли не хочет, чтобы его нашли, то пытаться бесполезно. А значит, я должна была помочь иначе: должна была выяснить правду. Но сделать это оказалось сложнее, чем я думала. Все улики до единой указывали на Него. И сделано это было настолько чисто, что сомнений просто не оставалось. Именно это и заставило меня задуматься, не сфальсифицированы ли все эти «идеальные» улики. И возможно ли, что это сделали те же люди, которые создали банковский счет на мое имя и чуть было ни засадили меня за решётку. Будто кто-то вел против нас игру, и я подозревала кто, но…Ни одного доказательства причастности Сайласа Грея к этим случаям у меня не было. И что самое смешное, вся семья Кавалли всецело ему доверяла. Он всех поддерживал, предлагал свою помощь в расследовании, очень сочувствовал и сопереживал. И хотя при третьей беременности меня почти не тошнило, меня так и тянуло вырвать каждый раз, когда я видела рожу Грея. Все мои усилия разобраться в убийстве Вудса шли прахом. И всё это время меня постоянно волновал вопрос: что с моим мужем. По ночам я не могла уснуть, терзаясь мыслями о том, в порядке ли Он, в безопасности ли…Это сводило меня с ума. Мне хотелось отмотать всё назад, всего на несколько недель. Вернуться в то время, когда всё было…Нормально. Я не могла сказать, что наша жизнь была идеальной: как в любой обычной семье, у нас случались проблемы. Но мы были счастливы, несмотря ни на что. А теперь всё разрушилось, и я понятия не имела, как вернуть всё на круги своя. Тем утром я снова зарылась в бумагах и досье: пыталась хоть за что-то зацепиться. Я сверлила глазами фотографии с камер наблюдения, чтобы удостовериться что на снимках действительно Арландо. Каждая татуировка, линии тела, черты лица и даже прямая осанка абсолютно совпадали. Это не было похоже на монтаж совершенно, точно так же, как и в видео со мной. А может…с Ним случилось то же самое? Может, Ему тоже что-то подсыпали, и Он даже не помнит, что происходило в тот момент? Я всё мучалась над версиями, когда в гостиную влетел Арен. Каждое утро он любил читать легенды древней Греции — это была его самая любимая книга, именно ее он и держал в руках. Я моментально закрыла досье и фотографии, чтобы сын ничего не заметил. — Мама! — Милый, я сейчас занята, не смогу тебе почитать. — Но мама, смотри, что я нашел! Это новая легенда! Невольно вздохнув, я отложила бумаги и переключила внимание на книжку. Между страниц выпирала бумага, сложенная пополам. Арен вытащил распечатку и развернул ее. Я понятия не имела, откуда взялась эта бумажка, но на ней был большой текст, напечатанный сплошняком. «Пирам и Фисба» — так называлась эта легенда. Я не успела и слова сказать, как Арен начал рассказывать: — Здесь говорится, что эти двое очень любили друг друга, но родители были против их свадьбы. Представляешь, Шекспир украл эту идею из мифологии древней Греции! Так вот, Пирам и Фисба жили через стенку друг от друга и разговаривали через трещину в стене. Однажды они договорились встретиться и… Дальше я ничего не услышала из того, что говорил сын. Мои глаза взглянули на этот текст по-иному, и внутри всё сжалось, когда я поняла, что это было послание. Только читать его надо было с конца. Конец каждой строчки содержал одно слово, связанное с концом следующей строчки. И если читать по вертикали, то… «…в полдень …дом …лесника. …приведи …с собой …детей. …никому …не …говори» На миг я оцепенела. Он был здесь. Сумел пробраться в дом и оставить мне послание. Он знал, что Арен обязательно откроет эту книгу; знал, что я прочту это и всё пойму. Знал, что мой телефон прослушивается, и иным способом со мной не связаться. Знал, что я вспомню то место…Как-то раз, Киара захотела устроить пикник, прямо как в кино. И мы проехали почти до границы города, к сосновому лесу. Неподалеку от дороги располагался заброшенный домик лесника. Взглянув на часы, поняла, что пора выходить, если хотим успеть ко времени. Мигом я ринулась к прихожей и взяла оттуда большую сумку. С ней я вбежала на кухню и положила разу несколько контейнеров с готовым мясом, овощами, фруктами. Засунула всё, что под руку попалось. Затем рванула по лестнице в гардеробную и сложила в сумку одежду своего мужа. Забежав в детскую, я оторвала Киару от игры в куколки и прихватила им обоим легкие ветровки на случай, если в лесу будет прохладно. Брать свою машину было рисково: в нее вполне возможно могли подкинуть жучок. Все электронные устройства оставила дома и проследила, чтобы ни на мне, ни на детях не было никакой прослушки. Я решила добираться на попутках, расплатившись наличными. Дети терпеливо ждали, не задавая вопросов: будто чувствовали, что я не смогу ответить. Сердце мое билось всё сильнее с каждым километром. По дороге я то и дело контролировала, чтобы за нами не было хвоста. Я попросила водителя остановиться в километре от цели, просто на всякий случай. Дети решили, что я захотела устроить им прогулку по лесу. По пути они судачили о том, что надо было прихватить с собой вкусной еды, чтобы устроить пикник, как в прошлый раз. Если бы они только знали, что я бы всё отдала, чтобы сейчас было так же, как и тогда…Но теперь всё по-другому. — Ух ты! Мы что, пойдём в этот домик?- воскликнула Киара, заметив крышу дома лесника — Ш-ш- шикнула я и пригнулась. Они вряд ли понимали для чего все эти меры предосторожности, но тоже пригнулись. Осторожно и постепенно мы пробрались к небольшому дому из потускневшей древесины. Одна из ступенек скрипнула, и мне пришлось вытащить из-за спины ствол. Глаза у детей сделались круглыми, и они вот-вот собирались начать задавать свои вопросы, но я приставила палец к губам, и они притихли. Если это всё-таки ловушка, я должна была быть наготове. Жестом руки я попросила детей отойти подальше от входной двери, а сама положила сумку на пол. Выпрямившись, выставила перед собой пистолет и практически бесшумно отперла дверь. Внутри все еще свербело чувство, что меня могли обмануть и приманить сюда. Но я стойко держалась и даже не позволяла своей руке дрожать. Вдохнув в легкие воздух, резким движением распахиваю дверь…Через мгновение я натолкнулась на ствол. Пистолеты оказались в паре сантиметров друг от друга. Я тут же вскинула глаза, и все мышцы в теле обмякли, а из легких выкачали весь воздух… Арландо. Это был Он. Не выдержав, я облегченно вздохнула и прильнула к нему. Мои ручонки ухватились за шею, как за спасательный круг. Всё нутро сжалось, а в сердце разлилось тепло. Меня сделало счастливой одно осознание того, что Он цел и невредим. Впервые за долгое время я смогла к нему прикоснуться…Может, под влиянием момента или от чувства облегчения, или радости встречи — Он не стал останавливать меня. Нерешительно его руки обхватили мою талию, и я снова ощутила себя дома. Тепло сильного тела, запах кожи, звук дыхания — всё это было родным для меня. От тоски по этому мужчине к глазам подступили слезы. — Господи, как я рада, что ты жив… — Ты одна? Покачав головой я с усилием воли оторвалась и позвала детей. Они осторожно выглянули. Но стоило им увидеть отца, как они с радостными криками бросились ему на шею. Прямо как я несколько секунд назад. От этой мысли я улыбнулась. Чтобы не выглядеть полной дурой, я проглотила ком в горле заставила слезы отступить. — Папа, ты теперь живешь здесь?- восхитилась Киара- А можно мне с тобой? — Нет, это я буду жить с папой!- возмутился Арен- Папа, скажи ей, что девчонкам в лесу делать нечего! — Тогда ты что тут забыл?- ответила она ему — Солнце мое- прошептал Арландо Кавалли, оставив поцелуй на лбу дочки- Не ругайся с братом. Арен, это относится и к тебе. Они переглянулись и по-детски надули губки. В тот миг я даже забыла, почему оказалась здесь и что за обстоятельства этому способствовали. Я была просто счастлива от того, что вижу его рядом с нашими детьми. И на короткое мгновение мы оказались в мире, где всё остальное не имело никакого значение — только лишь то, что мы есть друг у друга. Когда хрустальные глаза переместились на меня, я поняла, что не выдержу их испытывавшего взгляда. Потому отвела глаза и занесла в дом сумку, поставив ее на стол. — Я принесла…одежду и немного еды, на первое время. Мне столько всего нужно было спросить, но я не могла, пока рядом были дети. Всё, о чем я могла говорить, не должно было никак касаться самой острой темы. — Ты, наверное, голоден. Он ничего не отвечал, а я начала накрывать на стол. Дети не хотели отрываться от своего отца. Всего за несколько дней они успели соскучиться так же сильно, как я. Они без умолку рассказывали что-то, не в силах стереть улыбки. Кавалли старший слушал их так, словно важнее этого в мире нет ничего. И хотя еду я принесла исключительно для него, Он разделил ее с детьми. Я мысленно сделала себе заметку, что в следующий раз принесу больше еды и прийду без детей. Они ели досыта каждый день. А вот насчет него я сомневалась… В какой-то момент Арен и Киара увлеклись висевшей на потолке головой медведя. Они изучали ее так, словно это экспонат в музее или опытный образец в лаборатории. Их ничуть не пугал оскал животного или его огромная пасть с зубами. В ту секунду я стопроцентно убедилась в том, что это наши дети. — Ты знаешь, где хранятся деньги? Этот негромкий вопрос вернул меня в реальность. Сердце мгновенно сжималось, стоило мне взглянуть в прозрачные глаза. Я кивнула. — Бери сколько потребуется, они не должны ни в чем нуждаться. Сглотнув, я постаралась не истечь слюнками, глядя на обросшую щетину и вены, пульсирующие на шее. — А тебе что-то нужно? Я принесу. Он отрицательно мотнул головой. Я снова покосилась на детей, чтобы убедиться, что они всецело увлечены чучелом медведя. — Я должна знать, что там случилось. Ты ведь не делал этого, верно? Кавалли ничего не ответил. Но мне начинало казаться, что это вовсе не по той причине, что ему было что скрывать. Похоже, что Он всё еще не желал разговаривать со мной. Каждое слово давалось ему с усилием. Мне было больно смотреть на то, какое отчуждение испытывал ко мне самый родной и близкий человек. Внезапно Он прервал молчание, задав вопрос: — Ты хорошо себя чувствуешь? К глазам вновь подступили слезы, но к счастью, мы не смотрели друг другу в глаза. В тот момент я абсолютно точно поняла — Арландо Кавалли все еще любит меня. Несмотря на ту боль, что я причинила, несмотря на события прошлых дней, ему все еще небезразлично, как я. И как малыш, который живет у меня под сердцем. — Да. Мы снова замолчали. Мне хотелось броситься к нему на шею, прижаться, расцеловать каждый миллиметр бархатной кожи…Но я не могла. Мне хотелось сказать, что я люблю его всем своим сердцем, что безумно тоскую, что не могу спать от мыслей о нем. Но молчание всё не заканчивалось. Тогда я вновь решила вернуться к теме дня. — У них на руках полный пакет улик. Записи с камер наблюдения, отпечатки в квартире, орудие убийства и мотив. И всё только ухудшается тем обстоятельством, что ты скрываешься. — Хорошенько подумай, что было бы, окажись я за решеткой- отозвался Кавалли- Кто-то бы бросился искать настоящего убийцу? Зачем, если глава итальянской мафии уже пойман? На моем деле можно сколотить хорошую карьеру. Я не могла с этим поспорить. Федералы набросятся всеми силами, чтобы засадить его и прославить свою службу, которая смогла победить самого Арландо Кавалли. К тому же…мне страшно даже представить, что будет, если такой человек, как Он, попадет в тюрьму. Полиция всесильна в тех стенах. — Я не дам этому случиться- пролепетала я себе под нос — Тебя никто не станет спрашивать. Подняв голову, я взглянула и сказала твердо: — Я смогу оправдать тебя. — Минуту назад ты сама сказала: у них на руках все доказательства. — Это неважно. Я единственная, кто может доказать твою невиновность, и ты это знаешь. Мне только нужно…чтобы ты сказал мне правду. Впервые за всё время разговора Арландо посмотрел мне в глаза. Казалось, что Он безмолвно пытался прочесть в них, искренне я говорю или нет. Но я не обманывала ни на йоту. Я была готова пойти на всё, чтобы помочь ему. За последние пару недель это был наш самый длинный диалог. И я всеми фибрами души ощущала, как истосковалась, как мне одиноко без него, как жутко холодно… — Пожалуйста- взмолилась я- Я должна всё знать, чтобы правильно построить линию защиты. Доверься мне. Я тебя не поведу. Он просверлил меня долгим, испепеляющим взглядом, который будто проникал в мои мысли. Глупо было с моей стороны просить у него доверия, когда я истратила почти весь запас. Но что-то всё-таки осталось, раз Он не спешил отказаться от моей помощи. — У них есть видео, как ты заходишь в квартиру Вудса накануне его смерти. Это монтаж?- спросила я Его взгляд переместился и стал изучать невидимую точку где-то неподалеку. Он выдержал еще несколько мгновений, а потом ответил: — Нет. Это кардинально меняло дело. Во-первых потому, что Он действительно находился в квартире Вудса в тот день, а во вторых…Если в моем случае я ничерта не помнила: ни того отвратительного случая в отеле, ни в банке, то…Он прекрасно помнил, что делал в тот день. — Мы договорились о встрече. Я решил поддержать кандидатуру Филча на предстоящих выборах, и Вудс взбесился. Он предложил переговорить наедине, надеялся переубедить меня. После разговора я не изменил своего решения. — И между вами произошел конфликт? Он покачал головой и нахмурил брови. — Конфликтом это трудно назвать. Я старался быть доходчивым, объясняя свое решение. Джон был вне себя, разговаривал на повышенных тонах. Я не стал продолжать этот разговор и уехал. Мне не тяжело было представить такую ситуацию. Я знала, что в любой стрессовой ситуации, при любом конфликте Арландо Кавалли владел собой и имел огромный запас терпения. Спровоцировать его на ругань было задачей не из простых. И уж точно с этим бы не справился какой-то там конгрессмен. Обдумав услышанное, я сказала: — Есть показания свидетелей, в которых говорится, что из квартиры была слышна ругань. Это еще один мотив к преступлению. Будто кто-то натравил его на тебя, специально. — О чем ты говоришь?- Он заглянул мне в глаза — Все эти… улики появились в один день. Кто-то подбросил их под дверь кабинета Фишера. И мне начинает казаться, что кто-то спровоцировал эту ситуацию и подготовил все доказательства, чтобы засадить тебя. Кавалли замолчал. В этот момент Арен подбежал и попросил ещё одну дольку абрикоса. Когда тот снова отошел, я задала вопрос: — Почему ты решил поддержать на выборах Филча, а не Вудса? Мне казалось, вы в хороших отношениях. — Так и было, пока Грей не открыл мне глаза на его проделки. Вудс вел двойную игру, сотрудничал с… Не успел Он и договорить, как я всплеснула руками в порыве эмоций. Теперь-то мне всё ясно! — Ах, ну конечно! Конечно же Сайлас, как же я сразу не догадалась! — Сайлас Грей никак не вмешивался в мои дела- Его голос стал раздражённее- Поддержать Филча было моим собственным решением. — Боже мой, неужели ты ничего не видишь?- не выдержала я- Сайлас настроил тебя против Вудса, спровоцировав этот конфликт. После вашей встречи его находят мертвым, а у кабинета Фишера кто-то оставляет целую папку с доказательствами. Неужели этого недостаточно, чтобы вы все наконец прозрели? Он даже не стал говорить со мной об этом. У меня создалось полное ощущение, что я бьюсь головой о непробиваемую стену. Каким-то чудом, этот урод Грей смог всех расположить к себе, добиться абсолютного доверия. Это убивало меня. Обреченно вздохнув, я закрыла руками лицо. Как же мне бороться с ним? Как доказать всем, что он и есть тот человек, который стоит за всеми нашими бедами? При том, что доверие ко мне все растеряли уже давным-давно! — Знаю, ты мне не веришь, но… — Довольно- прервал Он- Я разберусь во всем. А ты следи за Ареном и Киарой. Кто бы ни стоял за этим убийством, они могут воспользоваться моим отсутствием и навредить детям. Я и сама это понимала и даже не стала спорить. Но отступать в расследовании не собиралась. Молчание продлилось еще с минуту. — Фишер сказал, если…если меня заподозрят в пособничестве, то их отправят в детский дом. — Что? Низкий голос на мгновение перестал быть ледяным. Я тут же взглянула в его глаза и прочла в них те же боль и страх, какие отражались в моих. Единственное, чего мы оба боялись в одинаковой степени — это навредить сыну и дочке. И чтобы не допустить этого, оба были готовы на всё. — Черта с два- прорычал Он- Пусть только попробуют тронуть наших детей — я камня на камне не оставлю. Почему-то, из моей груди вырвался всхлип. Боль от недоверия, страх за детей, сожаление об утерянном счастье — всё это навалилось на меня, как снежный ком. Я стойко держалась на глазах у всех, но рядом с Ним…была безоружна. Не выдержав, я готова была расплакаться. В следующее мгновение его сильные руки обхватили меня, забирая в свой плен…Боже, как же я скучала по касаниям этого мужчины. Я прижалась, словно продрогший птенчик, и уткнулась в любимый уголок у шеи. В этих объятиях я могла излечить любые раны. — Не бойся, слышишь? За годы сотрудничества с федералами, я собрал на них столько компромата, что они никогда не отмоются. Если они снова посмеют угрожать детям, свяжись с Домиником. Он знает, где я храню все документы. Ты поняла меня? Я кивнула. Не знаю, по какой именно причине Он дал слабину и позволил мне прикоснуться, но это не было важно в тот момент. Главное, что на несколько мгновений я получила доступ к миру, который думала, что потеряла навсегда. В тот миг росток надежды прорвался сквозь тяжелые бетонные плиты. Я ощутила, что Мы все еще живы. Может, Он не хотел этого признавать или всеми силами отрицал, но это так. У нас всё еще был шанс. Это чувство так облегчило мне душу, что я поняла: сколько бы времени на это ни ушло, я всё равно буду бороться за нас. Пусть не сейчас, но однажды…Мы снова будем одним целым. — Я тоже хочу обнимашки!- воскликнула Киара С этим визгом малышка бросилась к нам и обхватила своими ручонками. А за ней навалился Арен. В тот миг все проблемы показались мне незначительными. На сердце стало так радостно и тепло, что я рассмеялась, напрочь позабыв о слезах. Что бы ни происходило, пока мы были друг у друга — всё могли преодолеть. Вот моя семья. Вот мой дом. Возможно, слишком рано говорить о прощении, и вряд ли всё будет как прежде, но…Мне показалось в тот момент, что Арландо Кавалли готов был обо всем забыть. По крайней мере, на несколько секунд Он допустил такую вероятность. А это уже немало. И я готова была ждать, сколько потребуется.