Статья за вандализм

Так вышло в жизни, что у Гилберта с детства выработалось свое расписание, и что бы ни случилось, Байльшмидт вставал ровно в 7 часов утра. Иногда в 8 или даже 9, если очень повезёт. Сейчас как раз был один из таких случаев ведь часы, висевшие на стене перед кроватью, показывали 8:23. Открыв глаза Гил первым делом увидел спину мирно спящего Ивана и секунд десять до, ещё полусонного, немца доходило, почему же он не у себя дома, почему рядом с ним спит человек, который ему нравится, а также почему он сам лежит в чем мать родила. Осознание пришло внезапно, словно загоревшаяся лампочка, и не только лампочка, ведь сам Гил покраснел, вспомнив что вчера было. Весь красный с максимально, мягко говоря, удивленным лицом Гилберт предпринял попытку встать. Но встать не получилось из-за резкой боли в голове, от которой Гил плюхнулся обратно, чуть не задев головой изголовье кровати. От таких резких движений спящий Иван дернулся. До Гилберта же дошло, что так просто он в ближайшие пару часов не отделается, учитывая сколько дешёвого алкоголя накануне выпил. Ещё примерно минуты две Байльшмидт буравил взглядом потолок, чуть ли не помирая от сухости во рту и головной боли, и вот, наконец, Ваня проснулся. – Доброе утро, – Сонным голосом подал признаки жизни Иван. Гил был несказанно рад пробуждению Брагинского, потому что ещё чуть-чуть и немец сам бы его разбудил. А, Людвиг может подтвердить, будил он не очень хорошо. – Доброе... Ванечка, – Хрипя начал Гилберт. – А можешь водички принести? Иван усмехнулся, но говорить ничего не стал. Только поднялся с кровати и пошел на кухню. От внимания Гила не ускользнула одна деталь – Ах, гнида, на себя то он трусы напялить успел, ещё и в душ скорее всего сходил – обиженно подумал Байльшмидт. Через некоторое время Ваня вернулся со стаканом в одной руке и упаковкой каких-то таблеток в другой, поставив их на прикроватную тумочку, он встал рядом с Гилом. – Ты как? – С беспокойством спросил милиционер, на что получил взгляд в котором четко читалось "ну ты серьёзно?" – А по мне не видно? – С сарказмом ответил вопросом на вопрос Гил. Пока Ваня думал что ответить на такой выпад, Гилберт с трудом вытащил две таблетки из упаковки и запил водой. Он даже не удосужился посмотреть на их название, то ли потому что очень доверял Ивану, то ли из-за напрочь отсутствующего инстинкта самосохранения. Но вскоре ему действительно чуть-чуть полегчало. – А может пойдем позавтракаем? Или всё, твоё гостеприимство закончилось? – Хмыкнул немец, но есть действительно очень хотелось, да и домой в таком состоянии он попросту не дойдет. – Пойдем, встать то можешь? – Брагинский все ещё беспокоился за состояние своего.. друга? любовника? знакомого? В их отношениях чёрт ногу сломит, так что Ваня решил потом об этом задуматься. Гил же буркнул что-то на подобии "да нормально всё", резко вскочив с кровати. Как оказалось не всё, и Гилберт рисковал очень больно упасть обратно, если бы его не поймал стоящий рядом Ваня. Осознание что произошло, дошло до Гила не сразу, но поняв что он всё ещё полностью голый, тот со смущением отвёл взгляд. Не то что бы Гилберт как-то стеснялся себя или своего тела, но перед Иваном почему-то хотелось прикрыться. Ваня же дураком не был, по покрасневшему лицу всё понял. Улыбнувшись он отпустил Гила и подошёл к шкафу. Пока он там рылся немец обнаружил свое нижнее белье на подоконнике. Как оно там оказалось Гил не знал, да и знать не хотел, поэтому предпочел без всяких вопросов надеть свои трусы и никогда не вспоминать об этом. Вскоре в него прилетела черная, огромная, по меркам Гилберта, футболка. От такого неожиданного действа Гил охнул и с возмущением взглянул на посмеивающегося Ваню, который пока искал что дать из своей одежды и сам успел одеться. – Надень пока её, потом в душ сходишь и там уже в свою одежду переоденешься, – Мягко сказал Ваня и ушел на кухню. Байльшмидт же ещё немного посидел с этой футболкой в руках, и собравшись духом быстро надел её и последовал за Иваном. Придя на кухню Гилберту в нос ударил приятный запах, а перед глазами предстала по-настоящему домашняя картина: его Ванечка, весь растрёпанный и заспанный суетился на кухне, жаря яичницу. Из мыслей Гила вывел щелчок. Потянувшись к вскипевшему чайнику Брагинский боковым зрением заметил стоящего в проходе немца. – Ты чего в дверях стоишь? – Не отрываясь от процесса наливания чая тихо спросил Ваня. – На тебя красивого любуюсь, – Засмеялся в ответ Гил, и все же, немного шатаясь, пошел к столу и оттуда уже лениво протянул. – А вообще ты бы мне лучше не чая своего налил, а спиртного чего-нибудь. – С бодуна думка одна? – Покачав головой вздохнул Иван. – И чего это тебе чай мой не нравится, что вчера недовольный весь ворчал, что сегодня.. Возразить Гил не успел, так как Ваня уже закончил приготовления завтрака и, сев напротив, поставил перед ним чашку чая, тарелку с яичницей, от запаха которой у голодного немца заурчал живот, а в руки вручил вилку. Заметив, что тарелка лишь одна, Байльшмидт вопросительно поднял взгляд. Брагинский же пресекая назревающий вопрос ответил. – В холодильнике еды почти не было, только на тебя хватило, да я и не хочу, ешь давай, – Интуиция подсказала Гилберту, что спорить с Ваней бесполезно, к тому же чревато последствиями, так что он молча принялся за еду. Но Гил не успел и кусочка съесть, как раздался оглушающий звук дверного звонка, будто бы человек за дверью со всей силой вдарил по кнопке желая сломать этот звонок к чертям собачьим. В детстве Гилберт любил смотреть мультики перед школой, и поэтому в рубрике "что это за покемон?" он всегда давал правильные ответы, хвастаясь этими знаниями, а также своей идеальной интуицией перед братом и одноклассниками. Даже спустя столько времени Гил чувствовал нутром, что уже знает что за «покемон» ждёт их за дверью. Вернее не их, а Ивана, который просто спокойно пошел открывать дверь незваному гостю. Не успел мужчина дотянуться до ручки, как дверь распахнулась и перед ними предстал запыхавшийся и явно возмущенный Джонс. – Брагинский! Что за чертовщина? Сбросил звонок так внезапно, ещё и игнорировать начал, ии и.. – Словно ищя до чего докопаться взгляд Альфреда упал на ручку двери. – И двери свои не закрываешь!! Совсем страх потерял? – Альфред, я... – Неловко улыбнувшись начал Иван, как вновь был прерван напарником. – Дай пройти, я что зря приходил что ли.. – И Джонс буквально ввалился в квартиру Ивана, что повергло Гила, видящего всю эту картину с кухни в высшую степень охуевания. И вот скинув с себя кроссовки и кинув куртку куда-то на пол, Альфред обратил внимание на лишнюю пару обуви, а подняв голову вообще распахнул глаза, и дёрнув Ваню за рукав удивлённо спросил. – Брагинский, это что?! – Не что, а кто. Вообще это мы должны тебя спрашивать что ты тут забыл, – Обиженно скрестил руки Гилберт, Ваня же стоял словно меж двух огней, и в случае чего был готов вписать обоим своим тапком. – Я пришел в гости к своему напарнику! – Не унимался Альфред. – А я.. а я.. – Тут немца будто осенило. – А я в гостях у своего парня, – Ударив по столу почти крикнул Гил. Джонс аж подавился воздухом от этих слов. – Чё? – Не заставил ждать реакции Альфред. Гил в сотый раз пожалел что не таскал с собой фотоаппарат, потому что то лицо, которое скривил американец Байльшмидт был обязан запечатлеть. – Что..? – Приподнял брови Ваня в шоке посмотрев на Гилберта. – Так стоп, а ты чего удивляешься? – Ткнув пальцем в Ивана Джонс понял, что окончательно перестал понимать что происходит. На самом деле вся троица, оказавшаяся в столь абсурдной ситуации не могла понять что тут творится. И вот Гил принял самое логичное для себя решение – тактично уйти в душ оставив этих двоих разбираться. Ваня, когда дверь в ванную комнату захлопнулась, усадил Джонса за стол и сам сел напротив. – И как это понимать? – Возмущённо развел руками Альфред, Брагинский же тяжело вздохнул и попытался объяснится. – Да, понимаешь, не парень он мне, вроде, просто Гил попытался тебя выбесить, а так между нами ничего н... – Пока Ваня это говорил, от смущения положил руку на шею, из-за чего его футболка задралась. Джонс увидел неприкрытый участок торса напарника, на котором почти живого места не осталось из-за укусов и засосов. Брагинский по его взгляду понял свою оплошность и, вздохнув, закончил. – Ладно, может что-то и есть.. Возмущённые крики Джонса Гил умудрился услышать даже в ванной сквозь шум воды –У него было светлое будущее, но он предпочёл светлую память – с сочувствием подумал Гилберт и, выключив воду, решил спасти своего недопарня. Он кое-как вытерся первым полотенцем, которое попалось под руку и, натянув на себя свою одежду, трижды проклял тот момент, когда решил надеть джинсы на прогулку, а не что-то более удобное. Наконец выиграв эту битву с одеждой, немец распахнул дверь и застал удивительно тихую сцену. Альфред молча пил чай, обиженно смотря в окно, а Ваня что-то читал. Прищурившись, Гилберт понял, что это тот самый блокнот, который он тогда на эмоциях отдал Брагинскому Сердце начало биться чаще, ведь Гил искренне верил, что капитан, не придав значения, выбросил этот подарок или же убрал его куда-то в дальний угол, полностью про него забыв. Тут до него снизошло озарение. Этот блокнот все время лежал на краю кухонного стола, но в первый раз Байльшмидту, по понятным причинам, было не до этого, а во второй раз он был настолько занят любованием своим Ванечкой, что перестал замечать что-либо вокруг. Из душа он выходил решительно настроенным на серьёзный разговор с этим Джонсом по поводу того, какого хера он вообще врывается в квартиру Вани. А перед самим Брагинским нужно было наверное извиниться за этот фарс. Однако смотря на такого спокойного Ивана и обиженного Альфреда он несколько растерял свой настрой. А вот желание по тихому смыться куда подальше возрасло. –Кхм, нуу.. Я пойду? –Неловко кашлянув, замялся Гилберт, неотрывно смотря на этих двоих. Ваня оторвался от блокнота и повернулся к Гилу. –Горе луковое, садись уже–Улыбаясь, тихо сказал Ваня, отодвигая стул рядом с собой. Пожав плечами, Гил аккуратно прошёл на кухню и сел рядом с Ваней. А Альфред лишь повернулся к ним, переводя обиженный взгляд с одного на другого. Молчать дальше было как-то неловко, поэтому Гилберт предпринял попытку заговорить. Он тихо, но нервно хохотнул и, подняв руки в примирительном жесте, начал. –Ладно, прости за этот фарс–Неловко начал Гил. Вот что что, а извинялся он нечасто. –Наверное это было не хорошо, всё же ты правда не мой парень–Даже Джонс оторвался от чая, внимательно слушая Гилберта. Про то, насколько ему жаль, что Ваня не его парень, Гил решил промолчать. Всё же не лучшее время для чистосердечного признания было. –Значит вы не вместе!–Тут же воскликнул Альфред, слегка подпрыгивая на месте. И если Ваня на это только тяжело вздохнул и закатил глаза, то Гилберт молчать не стал. –А вот тебе то какое дело, а? –Вспылил немец, впиваясь взглядом в надоедливого полицая. Брагинский, что вновь решил взять в руки злосчастный блокнот и продолжить чтение прекрасных немецких стихов, заметно напрягся, уже готовясь разнимать этих двоих, если вдруг начнётся драка. Однако Джонс решил проблему по-своему–бесконечным потоком слов. Американец разразился грозной тирадой по поводу того, что он вообще то друг Ивана и вполне имел право знать про новоиспечённого парня своего, как он сам неоднократно повторил, лучшего друга. Гил и Ваня смеряли его ошарашенными взгядами. Альфред имел действительно дурную привычку тараторить, если его что-то волнует, а потому добрую половину слов парни не разобрали. Но это не помешало понять основной посыл–Джонс злился из-за того, что Иван якобы ему совсем не доверяет, как другу. Судя по выражению лица Брагинского он сам первый раз услышал, что Альфред его друг. Cам же капитан считал его просто бессменным напарником, с которым они часто проводят время. Не то чтобы он был против дружбы с Альфредом, просто для него это оказалось несколько неожиданно. А Гила просто порядком бесил нескончаемый словесный поток нежданного гостя. Поэтому он аккуратно наклонился к Ване, почти прошептав ему на ухо. –Где у него кнопка выключения? –На голове–Также тихо отозвался Иван, хитро улыбаясь. А потом как дал незамолкающему Альфреду по башке. Конечно ударил он не сильно, но рука у него была тяжёлая–всё же столько лет в милиции работает. Тот аж на месте подскочил, испуганно глядя на напарника. –Я понял, Альфред. Прости–Мягко и с улыбкой проговорил Брагинский. Джонс лишь шумно выдохнул и, встрепенувшись, вышел из-за стола, бросая на ходу слова благодарности за приём. Он ничуть не выглядел расстроенным или обиженным, даже наоборот–стал вполне бодр и весел. Даже не обратил внимания, как две пары глаз проводили его до выхода. А затем хлопнула входная дверь. –И часто он так? –Аккуратно спросил Гилберт, кивая в сторону выхода. –Бывает– Неопределённо пожал плечами Ваня, допивая свой чай и неся в раковину две кружки–свою и Альфреда. Гилберт так и не стал пить чай. Обернувшись, Гил закинул руку на спинку стула и положил на неё свою голову. Наблюдать за Ванечкой было одно удовольствие, независимо от того, где он находился–на службе в форме, на улице в гражданке или дома на кухне в свободных шортах и растянутой футболке. Поставив кружки на место, Иван сам развернулся на 180, и, опираясь о столешницу, взглянул на Гилберта. В глазах капитана плясали огни. Он неотрывно смотрел в глаза немцу, а затем, коротко хмыкнув, оттолкнулся руками от столешницы и сел обратно на стул. –Спортом занимаешься-до раковины и обратно? –Ухмыльнулся Гилберт, принимая нормальное сидячее положение на стуле. –Ага. Ты тоже попробуй, очень помогает–С насмешкой потянул Ваня. Гилберт послушался его совета и встал со стула. Однако пары шагов до раковины делать не спешил–вместо этого он полностью развернулся к Ивану, нечитаемым взглядом смотря на того. Затем шагнул ближе к Ване, оказываясь прямо перед ним и смотря на него сверху вниз. А он лишь склонил голову набок, привычно улыбаясь. –Могу я воспользоваться положением–И Гилберт наклонился к Ивану. –Или твоё гостеприимство уже иссякло? –закончил он фразу шёпотом прямо в губы Брагинского. Тот ничего не ответил, резко хватая Гила за ворот футболки и втягивая в страстный поцелуй.