***
— Хе-е-й, Мумия-кун! — подходя к Дазаю, пропела девушка. — У меня к тебе есть предложение! Я уверена, оно тебе понравится. — Ох, неужели какое-нибудь лекарство для безболезненной смерти? — заинтересованно спросил тот, остановившись. — Для этого пока что рано… — девушка на мгновение отвела взгляд, — но оно связано с пари. — Я внимательно тебя слушаю, — вкрадчивым голосом произнес Осаму, скорчив полуулыбку. — Расскажи же мне, Джинко-чан. — Я знаю: Чуя тебе не только для издевательств нужен… Для чего другого — мне пока непонятно. О, точно!.. Моё предложение состоит вот в чём: ты посвящаешь меня в курс дела, мы вместе находим преступника; я, в свою очередь, уступлю выигрыш и ты завоюешь эту рыжую таксу. Лицо Дазая вытянулось, выражая недоумение. Джинко улыбнулась, понимая, что все же она смогла обвести его вокруг пальца. Хоть всё равно вернулись к изначальной точке. — Ну, а если не согласишься, я возьму преступника первой… Как ты догадался: я его уже вычислила! — Хорошо, Джин, я согласен. Рад, что мы будем с тобой работать сообща! — произнёс Осаму с неприкрытым сарказмом. Теки лишь хмыкнула, слушая план Дазая, лишь изредка кивая. «Вот как, значит… Всё ведь продумал, суицидальный гад. Но все же… выгоду я извлекла, теперь не чувствую себя куклой, которой умело манипулируют»***
Комната, в которой когда-то висели высококлассные картины и стояли обтянутые кожей кресла, теперь представляла собой заброшенный дом с мокрыми пятнами на крыше и разноцветными осколками стекла. Дазай как раз занимался переделкой комнаты по своему вкусу, чтобы ни у кого не было претензий. — Ах-х, не могу дождаться. Представьте, как обрадуется Чуя-кун, когда узнает: у него будет грандиозная вечеринка в честь его вновь обретённой свободы! — Особенно он будет рад видеть твою забинтованную рожу… — буркнула девушка, болтая ногами, сидя на столике возле стены. Дазай напевал песенку с хорошим настроением и закреплял декоративную портьеру на стене. Его правая рука была забинтована, зато левой рукой он ловко связывал одни за другими разноцветные украшения. — Ох-х, эта портьера очень дли-и-инная. Я только закончил её. Похоже, что стены комнаты сплошь увешаны украшениями. Вот, Рандо-сан, держите конец. С таким экстравагантным украшением Чуя-кун будет растроган до слёз. «Представлю личико этого Рыжего, когда он узнает, что теперь в рабстве у суицидника, которого терпеть не может. Вот умора!» Комната была украшена прекрасными малиновыми коврами, а аудио установка играла весёлую современную музыку. В глубине комнаты стояла позолоченная сервировочная тележка, а на ней — целый торт, достаточно большой, чтобы накормить 20 человек. Освещение в комнате было приглушённым, а яркие разноцветные лампочки, мерцавшие каждые несколько секунд, делали комнату похожей на глубокое море в сумерках. — Нет, Дазай-кун… Думаю, если бы это приветствовало обычных людей, они сказали бы: «Я убью тебя»… — робко сказал Рандо, помогая развешивать украшения. — Почему? — с любопытством спросил Дазай, держа в руках длинную красную портьеру. — Как ни посмотри, это «вечеринка в честь освобождения Чуя-куна». Торт, напитки, хорошая музыка, дружелюбные лица. Что ещё нужно? — Не знаю, как молодёжь… Но я, по крайней мере, не подумал бы, что это «ловушка»… — Рандо смотрел в пол с лицом, похожим на лицо маленького обеспокоенного зверька. Ловушки были прекрасно скрыты ковром. Перед огромным тортом и виднелись от входа в хорошо освещенную комнату. Если бы вам предложили пройти в заднюю часть, вы бы непременно угодили в западню. — Хе-хе… Это не просто ловушка! Чуя-кун, получив благословение от каждого из Овец, идёт в заднюю часть и провалится здесь на цокольный этаж. Конечно, в такой ловушке Чуя-кун даже бровью не поведёт. Он просто топнет ногой и тут же поднимется обратно. Но, к сожалению, в нижних слоях нет строительных лесов. Потому что на дне — грязный ил, который гарантированно утопит его, в конце концов. Сколько бы Чуя-кун ни пинался, выбраться будет сложно. И… Ха-ха, гвоздь всей этой программы — 20 килограммов пшеничной муки, которые упадут сверху на Чуя-куна, который будет барахтаться в грязи. В тот же момент, когда открывается ловушка, его накроет приличным количеством сахарной пудрой. Гравитация Чуя-куна действует только на объекты, к которым он непосредственно прикасается. Но поскольку мука слишком мелкая, он не сможет ничего предпринять. В конце концов, чтобы не задохнуться, он сосредоточит гравитационную манипуляцию вокруг своего рта и, найдя способ дышать, единственное, на что будет способен — это выкрикивать проклятия в мой адрес на этаж выше. И всё это в то время, как я буду есть изысканные сладости и слушать его крики как музыку банкета. Ах-х, одна мысль об этом вызывает трепет! — Просто супер вечеринка, а главное — будет весело, — с наигранным энтузиазмом промолвила Джинко, натянув улыбку, зная истинные намерения этого проблематичного подростка. Тошно становится, но что поделать. Щёки Дазая раскраснелись от радости. Он говорил с улыбкой на лице, почти как мальчишка накануне Рождества. Тем временем Рандо только закончил драпировку. — А… Хм, это… Ну, по крайней мере, я знаю, что ты точно создан для того, чтобы быть мафиозным мучителем… — сказал Рандо, собрав всю силу воли. Краешек его губ дёрнулся. — Но каков план привести сюда Чую-куна? — Не волнуйтесь, я обманом заставил некоторых его друзей-овец прийти сюда, замаскировав это под настоящую вечеринку. Подготовка почти завершена. — А, понятно… Как и ожидалось от правой руки Мори-доно… — Мори-сан часто говорит: «Давайте усилим ненависть людей», — сказал Дазай, выпятив грудь. — Но ведь смысл в другом… Закончив украшение, Дазай вернулся к Рандо, вытирая пыль с рук. — Овцы и Чуя-кун должны, наконец, распрощаться, — проговорил Осаму, прогуливаясь. — Они похожи на жареное блюдо, которое готовится в порохе. Не думаю, что сами они осознают это. Ни Чуя-кун, ни Овцы не знают, что их нынешняя система обороны — худшая за всю историю. Интересно, что они скажут? Дёргают друг друга за ниточки? Нестабильная группа? Или «теория сырого мяса»? — Теория… Сырого мяса? Что это? — О, я узнал это от Мори-сана… Представьте трёх молодых людей, собирающихся съесть якинику, — сказал Дазай, подперев пальцами подбородок. — Положите сырое мясо на мангал, и снимите его, когда оно полностью приготовится. Это и есть якинику. Однако у троих юношей аппетит отменный, так что скоро они почти кончились. Каждый хочет съесть ещё. Другими словами, это поле битвы. Тут один человек проявляет резкость. Он берёт мясо немного раньше, чем оно полностью приготовится. В этом случае он может съесть мясо раньше двух других. Так он и поступает. Как и было рассчитано, он съедает столько мяса, сколько ему хочется, и остаётся очень довольным. Теперь оставшиеся двое получают короткий конец палки и оказываются в невыгодном положении. Нет смысла устраивать якинику, если у вас нет мяса. Есть ли решение? Конечно, есть. Вы можете использовать ту же стратегию, что и ваш противник… То есть, вы едите сырое мясо. Другого выбора нет. Если бы все начали есть сырое мясо, никто не смог бы его переварить. Если вы будете сдерживать себя, вы не сможете получить мясо. Таким образом, все впадают в печальное состояние, когда они могут есть только сырое мясо — каждый знает, что полностью приготовленное мясо всё-таки лучше. Это и есть «теория сырого мяса». Она объясняет половину мировых проблем. — О… Другими словами… В результате погони за индивидуальным счастьем — групповое счастье разрушается… И человек, который это начал, уже не сможет это остановить. — Вот оно что, — Рандо наклонил голову. — Это происходит с Овцами? — Хе-хе, самое забавное, что они не понимают, что едят сырое мясо. Они очень интересные игрушки: Овцы и Чуя-кун, — Дазай хихикал, пока говорил. — В подземном мире можно увидеть столько всего, это такое забавное место. — Верно… Можно и так сказать, — сказал Рандо, держа руки над светильниками, чтобы согреться. — Ни споры, ни насилие не являются необходимыми для жизни. Если бы все сказали: «Давайте перестанем есть сырое мясо»… То есть объявили и соблюдали запрет на оружие и драки, насилие исчезло бы из этого мира. Но в реальности это не так. Кто-то всегда будет нарушать правила. Насилие всегда будет приносить огромную прибыль. Если это произойдет, другие люди смогут есть только «сырое мясо» и нести ответственность за своё жестокое возмездие. В этом суть конфликтов в этом чёрном обществе. — Ветеран Рандо-сан гораздо лучше меня разбирается в таких делах, — ответил Дазай с лёгкой улыбкой. — Ну… При предыдущем боссе я был самым низкоранговым членом, — сообщил Рандо, потирая руки, чтобы согреться. — Это была низшая должность без основы и экономической поддержки. Вся работа заключалась в том, чтобы сражаться и умирать на передовой. Я пережил бесчисленные конфликты благодаря своим способностям, но во многом и благодаря удаче. Мори-доно заменил босса, и моя истинная сила была признана, когда я получил должность исполнителя… Вот почему я в долгу перед Мори-доно. Уничтожить врагов Мафии — всё ради этого человека. Я приложу все свои усилия в этом кризисе, вызванном Арахабаки. — Как я и думал, — Дазай улыбнулся. — И… Ах, да. Дазай-кун, ты сказал, что знаешь, кто стоит за Арахабаки, но… Ты действительно знаешь? Или ты сказал это только, чтобы подразнить Чую-куна? — И то, и другое, — Дазай рассмеялся. — Я сказал это Чуя-куну, чтобы заставить его принять пари, но я действительно знаю, кто виновник. — О… И кто это? — Вы, Рандо-сан. — Я думала, что мы Чую дождёмся, и ты ему назло скажешь, какая жалость… — Джинко наклонила голову, рассматривая пол. Тишина. Это была не просто тишина, это была такая тишина, которая заглушала все остальные звуки. — Ты переоделся в одежду старого босса и распустил слух об Арахабаки… Что ты на это скажешь? Рандо почесал голову, обдумывая вопрос Дазая. — А?.. Прости, но на этот раз… Я не знаю, какой должна быть моя реакция. Как видишь, у меня нет опыта преступника. — Ничего страшного, всё бывает в первый раз, — Осаму усмехнулся. — Тогда давайте сначала поговорим о типичной реакции преступника… Сначала Рандо-сан, которого назвали преступником, реагирует так: «Не может быть, это невозможно» или: «Очень смешно, Дазай-кун». Тогда я отвечаю так: «Но, несомненно, Вы преступник». Далее преступник пытается всё опровергнуть с помощью эмоций. «Разве ты не слышал мою историю? Я испытываю огромную благодарность к Мори-доно. Ты замышляешь коварный план, чтобы развязать гражданскую войну внутри Мафии и разгромить её?». Этого достаточно, Рандо-сан? — Нет… Это правда, мне нечего добавить, — Рандо звучал растерянно. — Ты прав, мои истинные намерения такие, как ты и сказал. Итак… Как ты отреагируешь после этого? — Я бы сказал следующее: «Ваш долг не имеет значения, Рандо-сан. Потому что Вашей целью не было нападение на Мафию в первую очередь. Целью преступника было что-то другое». Ну как? — Ах… Эм… Это всё ещё немного запутано… — Рандо почесал голову. — У меня не получается быть преступником. Я должен реагировать серьёзно… Я знаю. На чем ты основываешься? Все твои обвинения — лишь догадки… — Лишь догадки, и у них нет логического обоснования, которое бы говорило, что я преступник, — Дазай взял на себя вторую половину предложения Рандо. — Верно. У меня есть только хорошее предчувствие, Рандо-сан. Теперь без доказательств мне будет трудно возложить вину на исполнителя, верно? — Ну… Интересно, есть ли какие-то основания. Из-за твоей уверенности… — промолвил Рандо с обеспокоенным лицом. — Я даже представить не могу, что у тебя за основания… — Раз так, то я хотел бы быстро задать Вам несколько вопросов. Извините, что веду себя так высокомерно и властно, — Дазай пожал плечами и сказал: — Вы совершили ошибку. Очень простую ошибку. Я уверен, что Вы ещё пожалеете об этом. — И в чём же заключалась эта ошибка? — Море, — заявил Дазай, помахивая указательным пальцем, девушка сзади хмыкнула. Значит, и он на это своё внимание обратил, но копал глубже. — Вы сказали: «Когда я наблюдал чёрное пламя Арахабаки, только море вдали было тихим и спокойным, как серая стальная поверхность». — Да… Я действительно так сказал. Потому что так и было. Почему это было ошибкой?.. — Вы действительно не заметили? — Нет… Я не знаю, в чём проблема. Скажи мне. — Хорошо, — Дазай кивнул, затем улыбнулся. — Пусть Джин-тян расскажет! — Любишь же ты поиздеваться… — девушка спрыгнула со стола и начала расслабленно ходить по комнате, запрокинув руки за голову. — Сурибачи — город, образовавшийся в результате взрыва, а вы находились в его центре. Следовательно… — Ах! — внезапно воскликнул Рандо. — А… Понятно. — Ага, как видите, мы заметили это оба, — Дазай кивнул. — Вы никак не могли увидеть море. Находясь в центре двухкилометровой ямы, как ни старайся, ты не сможешь его увидеть. Теперь, когда Вы это поняли, стало легче. Почему Вы сказали, что видели море? Другие Ваши свидетельства были безупречны, и не было никаких несоответствий со слухами. Описание Арахабаки было настолько убедительным, что я подумал, что Вы говорите правду. Я думаю, что Вы действительно видели море, поэтому немного ошиблись. Хотя это было очень давно, раз Вы могли видеть море из города Сурибачи… До взрыва восемь лет назад. Другими словами, господин Рандо, Вы были свидетелем этого? Катастрофа, в результате которой возник Сурибачи. Чёрный взрыв, породивший слухи о самом Арахабаки. Рандо не ответил. Дазай некоторое время молча смотрел на Рандо, а затем немного замялся. — Согласно словам Овец, самый старый слух об Арахабаки — это взрыв, который создал город Сурибачи. Этот взрыв, вероятно, стал отправной точкой, когда начали распространяться слухи о древнем боге Арахабаки. Могли быть и другие люди, наблюдавшие за происходящим издалека. Однако, Рандо-сан, Вы наблюдали это вблизи. Настолько близко, что обычный человек испарился бы. В результате попытки сделать воспоминание как можно более точным, к нему примешалось воспоминание моря. И из Вашего неточного свидетельства, вернее, Вашего мнения, проявился Ваш мотив. Рандо, который молча слушал, вздохнул, как будто сдался. — Вы с Чуя-куном и Джинко-тян поспорили, — сказал Рандо. — В таком случае, ты выиграл. Поскольку первым нашёл преступника. — Спасибо, Рандо-сан, — Дазай улыбнулся. — Правда, Джинко участвовала вместе со мной, соответственно, выиграли мы оба. Но, по доброте душевной она передала победу мне. Теперь он — моя собачка на всю оставшуюся жизнь… Что-то пробило стену и влетело в комнату. Тело Рандо получило удар в бок и отлетело в другой конец комнаты. — Нашёл тебя! — раздался яростный крик. — Я выиграл спор с этим коварным ублюдком! Ты — преступник! Рандо пробил стену здания и вылетел за пределы комнаты, кувыркаясь по земле. Над ним склонилась маленькая фигурка. Мальчик не мог поверить своим глазам. — Вау… — Извини, но для тебя всё кончено, — естественно, Чуя гордо улыбнулся. — От моего взгляда не скрыться. Я давно угадал, что ты лжешь насчёт… Хитрый ублюдок! Что вы здесь делаете?! — Это мои слова, Чиби-сан, — Дазай сказал со скучающим лицом. — К твоему сведению, я опередил тебя с обвинением. Я как раз был в процессе объяснения его преступления. — Про меня не забудь, Забинтованный! Тут уже всё для тебя кончилось, Рыжик. — А? В процессе? Так ты ещё не закончил? Тогда это моя победа. Я победил преступника, другими словами, я выиграл. Побеждает тот, кто силён. Такова правда этого мира. — Из-за таких, как ты, мир полон «сырого мяса», — сказал Дазай с выражением отвращения на лице. — Ты пришёл к этому выводу из-за несоответствия Рандо-сан с морем? — Морем? — Чуя уставился на него пустым взглядом. — Ты о чём? — Хм? Тогда как ты узнал, что виновником является господин Рандо? — Как раз когда я услышал его историю. До сих пор свидетели говорили только о том, что они видели старика. Однако они сказали, что видели тело Арахабаки. Это невозможно, поэтому я понял, что это ложь. Рандо, которого Чуя пнул ногой и повалил на землю, со стоном открыл рот. — Тогда ты… Подумал, что я виновник, потому что не веришь, что боги существуют? — Ха-ха, ты ошибаешься. Всё наоборот. На самом деле Бог есть, — подтвердил Чуя. — Я знаю это. И ты ни за что не стал бы свидетелем его появления в городе Сурибачи. Когда Рандо услышал эту фразу, его вид изменился. Он перестал дрожать от холода. — Ты знал… Что Арахабаки действительно существовал? — сдавленно спросил Рандо. — О… Значит, ты видел его? Восемь лет назад. Если бы не видел, ты бы не смог дать точные показания о том, как он выглядит. — О, я видел его… — сказал Рандо, вставая. — Но я не просто видел его. Он устроил взрыв в непосредственной близости от меня. Это была совершенно неожиданная атака… Я был тяжело ранен и ходил на границе между жизнью и смертью. Я потерял память из-за шока и пламени, блуждая по Йокогаме. Я попался на глаза предыдущему боссу, остался на ночь в его организации, а затем присоединился к мафии… Рандо посмотрел на Чую горящими глазами. — Чуя-кун, ты знаешь, где сейчас Арахабаки? Чуя не ответил, а просто посмотрел на Рандо острым взглядом. — Скажи мне. — Именно это мне и интересно, Рандо-сан, — Дазай слегка рассмеялся, глядя на Рандо. — В конце концов, Вы подняли такую шумиху только для того, чтобы узнать это. Только тот, кто знает правду об Арахабаки, может видеть сквозь чужую ложь. Причина, по которой Вы так точно описали Арахабаки, заключается в том, что Вы использовали себя в качестве огромной приманки, чтобы поймать человека, который знает правду, верно? Чуя некоторое время переводил взгляд с Дазая на Рандо и в конце концов, покачал головой: — Боже… Почему ты вообще хочешь встретиться с этим парнем? У него нет ни разума, ни личности, он просто существует. Что ты будешь делать, когда встретишь его? Выразишь почтение? Он — могущественное божество, простой сгусток силы. То же самое, что тайфун или землетрясение. Это всё равно, что выразить почтение к топливу на электростанции. — Личность — это не проблема. Разум и мышление — не проблема, — произнёс Рандо торжественным тоном. — Великое разрушение. Горящая земля, окрашенное небо, дрожащая атмосфера, гротескное существо. Чтобы достичь этого понимания состояния нирваны. Этой силы мне достаточно. Скажи мне, Чуя-кун. Существо за пределами человеческого познания. Где это существо, которое сожгло меня? Чуя ответил не сразу. Он разжал ладонь, затем сжал её обратно, выиграв немного времени для беспокойства. Однако вскоре он вздохнул, как будто сдался. — Хорошо. Я расскажу тебе то, что знаю, — глаза Чуи были ясными. Они были настолько ясными, что могли воспринимать всё, что видели. — Арахабаки… Он сделал вдох, затем выдохнул. И сказал: — Это я.