Дазай сделал шаг назад.
— Что… Ты имеешь в виду?
Чуя оставался спокойным.
Его лицо ничего не выражало, скрывая его истинную цель. Он только констатировал факты.
— Все так, как я и думал, — Рандо медленно кивнул. — Я смутно думал, что он был там.
— У меня есть только воспоминания, начиная с середины моей жизни, — Чуя продолжил тихим голосом. — Я не терял временно память, как ты. Только в тот день, восемь лет назад, моя жизнь появилась на свет. До этого была тьма. Я плавал в сине-чёрной тьме, запечатанный в каком-то учреждении. Арахабаки — не бог. У него нет силы воскрешать мёртвых. Я не знаю, почему эта моя личность существует. Знаю только, что чья-то рука сломала печать и вытащила меня. Эта была твоя рука, Рандо. Не так ли?
Синевато-чёрная тьма.
Тяжёлая и тихая тьма, окружённая прозрачными стенами.
И сильная рука того, кто сломал печать.
— Ответь мне, — сказал Чуя. — Где ты меня нашёл? Почему ты вытащил меня? И как ты заставил проявиться его полное тело? Я следил за этим инцидентом, чтобы выяснить это. Наконец-то я понял. Теперь расскажи мне всё, что ты знаешь.
Ответа не последовало.
Рандо опустил лицо и задрожал. Но не от холода — он смеялся.
— Конечно, конечно. Даже если бы я отказался… Ты имеешь право знать, — сказал Рандо низким голосом. — Но быстрее будет показать тебе, чем объяснять словами. Вот что я сделал с тобой восемь лет назад.
Окружающий пейзаж начал меняться. Вокруг них была уже не прежняя верфь, а нечто совершенно иное.
— Подпространственная способность господина Рандо?.. — Дазай оглядел окружающее пространство. — Но… Подпространственный перенос такого масштаба не возможен, об этом сообщалось лишь однажды…
Подпространственная способность распространялась на достаточно большой масштаб, чтобы охватить всю верфь. Пространство над крышей заиграло мерцающим, глубоким малиновым оттенком, испуская яркий свет.
— Как вы знаете… Моя подпространственная способность — это совершенно иной мир, по сравнению с обычным изолированным пространством, — сказал Рандо. — Вы не можете сами войти туда.
— Невероятно, — Дазай огляделся. — Такая мощная способность, на уровень выше простого исполнителя. Ранг руководителя… Нет, даже больше… Такая необычная способность, как ты скрывал её до сих пор? Никто в организации не знает об этом.
— Я и не скрывал. Я просто вспомнил об этом недавно. Вместе с… Моим настоящим именем, — Рандо сделал шаг вперёд. Даже в багровом пространстве было заметно его странное присутствие.
— Настоящим именем? Вы — господин Рандо.
— Меня зовут не Рандо, — пространство вокруг Рандо задрожало, и появилось чёрное пламя. Оно полыхало, как лепестки, вокруг Рандо без единого звука. — Имя Рандо мне дал друг, который неправильно прочитал его на моих вещах… И когда я вспомнил своё настоящее имя, я принял решение. Этот заговор. Победить мошеннического бога, используя дьявола. Всё это, Чуя-кун… Было сделано для того, чтобы найти и убить тебя.
Голова Джинко наполнилась новыми сведениями. Она не успевала просто все это усваивать и принимать как должное. Из всего этого она понимала лишь то, что Рандо хочет убить Чую. Но каковы причины? Зачем? Каково прошлое Чуи и Рандо? Что произошло?
Ответы вроде бы дали обычными словами, а для Теки всё это звучало инородно, непонятно.
Правильно люди говорят: «не поймёшь, пока не испытаешь на себе».
— Понять людей и их ход мыслей так трудно… — тихо прошептала Джинко, тяжело и напряжено выдыхая. Это она понимала как никогда чётко.
Но не время ей расстраиваться в своих эмпатических способностях, да и вряд ли и стоило бы.
Внезапно центр подпространства вспыхнул. Атмосфера высокой плотности обрушилась на них, как ударная волна. Однако это была не совсем атмосферная волна. Взрыв пространства вместе с созданием волны поглотил Чую, как бурлящее море.
— Ха?!
Пространственная волна с силой ударила Чую и отбросила его. В полёте он пробил ржавый железный столб на верфи, а затем ударился о бетонную стену.
— Гха… Ха…
Чуя, упавший на землю, не мог даже встать, так как выплюнул большое количество крови.
— Хм… Ты уже умер? Несмотря на то, что это далеко не полная форма Арахабаки, твоё тело очень выносливое.
— Эй… — Дазай ошарашенно посмотрел на Чую. — Почему ты не защитился своей гравитацией?
— Он не мог. В этом пространстве всякий раз, когда я поражаю его своей ударной волной, он не сможет защититься, если это противоречит законам физики, — сказал Рандо. — Это подпространство — моё личное царство. Поэтому мои способности могут существовать только внутри этого пространства. Вот так.
— Рыжик! — Теки подбежала к лежащему рыжеволосому, в её глазах промелькнула искра волнения. Волнения, свойственного только ей. — Вставай, сейчас не время отлёживаться! — Джинко посмотрела на Рандо, потом на пораженного Чую. Что-то в её глазах загорелось — огонёк злости и ярости, кипящей в ней. Огонёк желания отомстить тому, кто так бесчестно глумиться над теми, кто этого не заслужил. Или не заслужил в её понимании.
Девушка медленно встала и повернулась к мужчине.
— Я ни черта не понимаю из слов, которых ты сказал, но одно я знаю точно… — Глаза андроида блеснули красным. — Я с радостью покромсаю тебя, ублюдок! — Воскликнула та, приближаясь к Рандо с косой в руках.
Эта тактика с самого начала была проигрышной. С самого начала обречённой на провал. Но она не думала ни о чем. Внутри неё лишь полыхала ярость и жажда мести. Желание убить врага. Желание, свойственное только истинному мафиози. Но не только ему.
Действие, свойственное человеку. Импульсивному, яростному.
Настоящему.
Джинко замахнулась и…
Тело отлетело назад, с огромной силой ударяясь о бетонную стену, образуя вмятину. Полетела пыль и грязь. Коса испарилась, будто её вообще и не было.
— Чёрт… теперь колба точно не выдержала удара… — Теки плюнула кровью и чуть улыбнулась.
Так и должно было быть. Она не была удивлена, не была напугана. Непонятно, то ли от того, что она — андроид и ей не присущи эмоции, то ли от того, что она была готова к такому исходу.
Она могла бы придумать что-то более стоящее за тот промежуток времени, который Рандо провел за светскими беседами с Чуей, могла воспользоваться помощью Дазая… но она плюнула на всё. Сделала так, как приказывал мозг, как приказывал её собственный разум.
И, как ни странно, ни о чём не жалела. Что-то внутри говорило, что она поступила правильно, что по-другому было нельзя.
— Хм, Чуя-кун, а я смотрю, ты успел обзавестись подругой? Жаль, что она умирает так рано… возможно, она могла бы стать чем-то большим, чем обычным мафиози, согласен?
«Подруга?…»
Джинко начала терять контроль над телом. Руки больше не слушались, а ноги стали ватными. Колба треснула, и из неё медленно вытекала заветная алая жидкость, помогающая телу Теки функционировать. Кровь вытекала так же медленно, как вытекала из андроида жизнь, и Теки явно это чувствовала.
***
— Охико.
Было такое ощущение, будто Джинко не обращается, а утверждает. Хотя, вся её манера общения была такой скованной и немногословной, поэтому учёная и была здесь, сидя рядом с Теки.
Иногда про себя Охико подмечала, что андроид бесстыдно играет на её нервах. Резко схватить учёную за руку, пялиться на неё несколько минут, не моргая — всё это было чем-то постоянным, к чему привыкаешь, но одновременно и то, что никогда не перестанет быть отчасти пугающим. Инстинкты ведь не обманешь. И сейчас была именно та ситуация, которая вызывала у Охико эти инстинктивные эмоции.
— Да, Джин? — учёная аккуратно, чуть неестественно улыбнулась, дабы Теки не заметила её испуга, который так и читался на лице Охико. Учёная даже невольно подумала, что у неё сейчас заскрипят зубы.
— Ты разговаривала с кём-то… с помощью плоской штуки… — Джинко подставила свою ладонь к уху, имитируя то, что позиционировала как некую «штуку». — Ты шутила о неких «друзьях»… кто это такие?
Янтароглазая невольно улыбнулась. Все же, какой страшной или пугающей Теки ни была и какие странные вещи бы ни вытворяла, которые чаще всего и являлись причинами большинства головных болей коллектива лаборатории, её детское выражение лица при таких вопросах всегда очаровывало её, и скорее всего, будет очаровывать и дальше.
Её интерес нельзя было назвать любопытством — скорее что-то, граничащее с одержимостью. Ведь если дать ей сжатый или краткий ответ, этот андроид может начать искать ответы сам, и, не стесняясь, бродить по всему зданию, пугая всех вокруг лишь одним своим видом.
— А… друзья. Это люди, которым ты можешь доверить все самое сокровенное, поделиться прошедшим днём, пожаловаться на жизнь…
— Так разве это нельзя обсудить в разговоре с каким-нибудь незнакомцем, например? — перебил андроид, склонив голову в бок. Для неё это были действительно неочевидные вещи.
Охико впала в ступор. А если подумать, она действительно в чём-то права. Может это даже и надёжнее… Как вы пересеклись с незнакомцем, так ваши пути и разойдутся навсегда. И вы не увидите, не обратите внимания друг на друга больше никогда…
Но различие всё же было.
— Друзья — это ещё и те, кого ты захочешь защищать. Отгородить от проблем, от жестокости этого мира, от боли. Защищать, иногда и ценой своей жизни. Ценить их жизни больше, чем свою собственную.
Учёная улыбнулась. Не каждый, далеко не каждый друг готов пожертвовать своей жизнью взамен на защиту близкого, переживая только о собственном благополучии. Увы, это была истина нашего современного общества.
Но в глубине души янтароглазая продолжала верить, что настоящая искренняя дружба всё ещё существует. Где-то там, где её нет.
— Получается, мы — друзья, Охико? — Джинко дотронулась до женщины своей холодной, бледной, словно фарфор, ладонью. Будто бы этим прикосновением хотела передать свою привязанность учёной. Ведь эмоционально она просто не сможет, потому что не умеет. — Ведь я перережу глотку любому, кто посмеет навредить тебе.
— Ха-ха, можно и так сказать… — Охико неловко засмеялась, потирая вспотевший затылок. Ну вот, опять эти странные эмоции. Но её душа трепетала благодарностью к Джинко за её проявление заботы, хоть и такой жестокой. Она ценила это, хоть и одновременно боялась её. Кого именно, правда, она так и не поняла.
— Мы — друзья, Джинко.
***
Теки облокотила голову на шершавую, такую же холодную, как и она сама, стену. Веки начали предательски тяжелеть, что обозначало — силы почти покинули её искусственное тело.
Но всё же андроид заставил себя открыть глаза, хоть и не полностью, а лишь наполовину. Её взор был обращён к забинтованному парню, ни к кому иному, как к Дазаю Осаму.
— Мумия-кун… — тихо прошептала та. Её голос уже заметно охрип, каждое слово давалось с трудом. — Спаси Чую… я больше не могу позволить умереть своим друзьям… из-за собственной слабости.
Глаза закрылись.
Навсегда ли? Плата ли это за прошлые ошибки? Или, наоборот — подготовка к новым?
Конец ли это… или очередное начало?
Конец эре безумия или начало новой, другой жизни?
Пока что её глаза закрыты, и занавес опущен. Мрак стал антрактом, о сроках которого никто не сообщил.
Так что занавес может подняться… в самый неожиданный момент, показав совершенно других актёров в совершенно иных масках.
Маскарад только начался.
