О дивные новые хроники Алагейзии

— Ракееееель, — Серхио слегка ткнул жену в бок, пытаясь растормошить ее. — Давай, тебе надо поесть, вперед. — Бери мою порцию, если хочешь, я не голодна, — Ракель отодвинула от себя тарелку с сыром, погружаясь в свои мысли. — Да и после вчерашней тренировки я еле руки поднять могу. — Что ты думаешь об этом новом Всаднике? — спросил Серхио, стараясь отвлечь жену. — Муртаге? Не знаю, Серхио, по крайней мере, мы видели его только один раз. Он явно более скрытный, чем Эрагон, но ведь Арья тоже может вести себя порой настолько скрытно, что никто никогда бы не понял какие эмоции она ощущает. Сейчас для нас самое важное — вернуть Паулу, а потом я с еще большим интересом и радостью изучила бы и другие народы Алагейзии. Мы ведь успели побывать только у эльфов, я думаю, что жизнь гномов или ургалов не менее интересная. — И Паула с радостью сделает это вместе с нами, вот увидишь. Его ладонь мягко накрыла ее, и она благодарно сжала ее в ответ. — Ты знаешь, если бы тебя не было здесь — я бы уже, пожалуй, давно поддалась чувствам. Ты мое спасение. — Estoy contigo, Raquel. Para siempre*, — Серхио крепко прижал к себе жену, вдыхая аромат её волос. — Так, тебе надо отвлечься. Пойдем вниз. Сегодня все всполошенней обычного, тебе надо увидеть все здешние праздники и запомнить Эллесмеру как твое самое удивительное приключение. Пошли. — Не хочу, — скривилась та. — Давай, давай, пойдем, пойдём, — Серхио пришлось буквально подтолкнуть жену к выходу, и та неохотно сдалась, накинув темный плащ на тунику. Лес действительно гудел пуще обычного: десятки эльфов шли по тропинке в одном и том же направлении: огромной поляне, усеянной фиалками и лилиями, которые отражали в себе лучи солнца. Навстречу им зашагал Орик. — О, чудики. Привет, — поздоровался король. — Как поживаете? — Стараемся не слететь с катушек от того, что от нашей дочери уже как месяц нету никаких вестей, — ответила Ракель. — И тебе не хворать, король. — Ех, мадам, если б я только знал как вам можно помочь. Скажу вам только одно: если с вашей дочерью Эрагон, а Арья обещала вам, что отыщет их — значит за нее можно не волноваться. — Я знаю, Орик, просто… от этого легче не становится. — Такс, вообще-то сегодня очень должен выдаться достаточно интересный денек, считайте, что вы счастливчики, Церемонию ведь не каждый день проводят. — Церемонию? — переспросила Ракель. — Церемония поиска Всадника, она началась еще когда вы видели сладкие сны. Когда приходит время, и дракон готов — он может вылупиться. Раньше Всадниками могли быть только люди, но благодаря Эрагону —отныне ими могут быть также гномы и ургалы. — А ты, Орик, не хотел бы им стать? — внезапно спросил Серхио. — Помилуй меня Гунтера, — хихикнул тот. — В этой страны уже есть две Королевы-Всадницы, боюсь, что еще одного Короля-Всадника Алагейзия не переживет. Да и не очень я люблю полеты, мы, гномы, дети земли и камня, вот где мне комфортней всего. Они пришли к центру поляны, который был наполнен эльфами. Посредине стоял огромный стол, на котором в золотистых подставках лежало множество драконьих яиц: сверкающие, гладкие, разных цветов, от черного до ослепительно белого, они были похожи на драгоценные камни, за которые многие покупатели отвалили бы немалые деньги. На многих из них были тоненькие прожилки, напоминающие вены в человеческом теле. Все эльфы по очереди подходили к ним, неподвижно замирая на некоторое время: казалось, что они вели мысленный диалог с существами, сидящими внутри яиц. Или же ей это просто показалось? Возле постаментов так же стояла и Арья с Муртагом, за спинами которых сидела Сапфира, Фирнен и еще один здоровый красный дракон: кажется, это был дракон Муртага, вот только имени его она не запомнила. Они стали возле них и королева поклонилась им в знак приветствия. Эльфы снова и снова заводили свои песни, словно пробуждая какую-то древнюю магию, которая каким-то образом на некоторое время даже смогла отогнать её мрачные мысли. Несколько эльфов подходили к постаментам, изучая их, однако вскоре уходили, уступая место своему коллеге. Ракель заприметила как взгляд одного из них остановился на яйце фиалкового цвета. Он аккуратно наклонился над ним, изучая его таким же нежным и трепетным взглядом, которым мать смотрит на своего новорожденного ребенка. Какое-то время ничего не происходило, однако эльф продолжал пристально смотреть на яйцо, словно между ними возникла какая-то невидимая связь. Через несколько минут яйцо начало слегка покачиваться, и все замерли в предвкушении. Эльф принялся что-то нашептывать: эта незримая связь становилась все крепче, а яйцо покачивалось все сильнее и сильнее. Минута. Две. На яйце появилась трещина. В воздухе повисла тишина, которую прерывало только птение птиц. Трещины продолжали расти, пока яйцо не разбилось и с него не вылез маленький дракон. Этот момент был настолько эмоциональным, что на какое-то время Ракель даже удалось забыть о своих страхах и волнениях. Дракон форкнул и вся толпа поприветствовала их радостным криком. Фирнен выпустил столб пламени, и Ракель испуганно шарахнулась от неожиданности. — Joder*, — крикнул Серхио. — Пожалуй можно привыкнуть к их размерам, но явно не к ЭТОМУ. Поляну озарила вспышка света, и Ракель пришлось прикрыть глаза. Вскоре дракон сел на плечо темноволосого эльфа, который подошел к своей королеве, поклонившись ей. — Арья Дрёттнинг. Atra esterní ono thelduin*, — эльф коснулся пальцами губ и совершенно немыслимым образом вывернул правую руку перед грудью. На его левой руке светилась метка Всадника. — Mor'ranr lifa unin hjarta onr*, Бранд, — ответила ему королева. На миг Ракель показалось, что её глаза светились каким-то необычайно ярким светом. — Для меня необычайна радость и честь сегодня принимать тебя и твоего дракона. Я верю, что вы оба обладаете невероятной силой, которая прославит как Орден, так и весь наш народ. Как зовут твоего дракона? — Фандор, Ваше Величество. Он чрезвычайно рад познакомиться с вами и с радостью приступит к обучению в любой момент, — поклонился эльф, явно счастливый от того, как сегодня поменялась его судьба. Они продолжили разговор, но Ракель уже не слышала его: её внимание привлекли яйца драконов, в особенности самое большое белое яйцо, которое стояло в самом центре стола. Она сделала несколько шагов к нему: было ощущение, что ее вела какая-то неведомая сила, и эта сила сейчас была сильнее любых других ощущений. В этот момент куда-то пропали все её эмоции, которые вытеснило желание прикоснуться к яйцу, сверкающему словно драгоценный камень. Оно было идеально овальной формы с идеально гладкой поверхностью. В некоторых местах белый цвет менялся золотистыми прожилками. Серхио с таким же интересом изучал черное яйцо, стоявшее рядом. Музыка усиливала эти эмоции, и Ракель, будучи не в силе им сопротивляться, протянула руку вперёд и аккуратно прикоснулась к яйцу. Эмоции от этого прикосновения были похожи на те эмоции, которые она испытывала, когда впервые взяла Паулу на руки: ей так хотелось позаботиться о том существе, которое было внутри, укрыть его, защитить его так же, как и свою дочь. В ушах раздался какой-то мелодичный звон и все вокруг замерло. Яйце немного пошатнулось. Или же ей это показалось? Краем глаза она заметила как Арья удивленно уставилась на них, практически не дыша. Здесь что-то было явно не то. Звон повторился и яйцо шевельнулось вновь. — Ракель… — не менее удивленный Серхио наблюдал за тем, как на черном яйце появилась первая трещина. Звон продолжал усиливаться и вскоре достиг высшей точки. На белом яйце также появилась первая трещина. В этот момент она просто забыла как дышать, все еще не до конца осознавая происходящее. Нет, нет, нет, этого не может быть… Нет, это просто ошибка. Она НЕ принадлежит этому миру и не может стать его частью… Так говорил её ум… Так хочется заботиться о нем… говорило её сердце… Звон усиливался, а яйцо продолжало раскачиваться еще сильнее чем прежде. На поляне стало необычайно тихо, даже тише чем раньше. Этого ведь не могло происходить… Нет, это дичайшая ошибка, полный идиотизм и вообще это все ей просто снится… У верхнего конца камня, где сходились все трещины, закачался небольшой кусочек, потом приподнялся и от образовавшейся дырки сразу разбежалось еще несколько трещин, и из нее высунулась маленькая темная головка, за которой последовало странное извивающееся, как у змеи, тело. Перед изумленным Серхио сидел черный, словно ночь, дракон, а его голубые глаза были похожими на небо в ясный безоблачный день. Она забыла как дышать, когда заметила, что белое яйцо под рукой принялось скакать на месте гораздо сильнее, чем раньше. Еще несколько трещин — от яйца отскочил кусочек. Она в очередной раз забыла как дышать. Она не могла даже пошевелиться. Еще несколько мгновений показались часом. Перед ней сидел детеныш дракона ослепительно белого цвета.