О дивные новые хроники Алагейзии

Перед ней сидел детеныш дракона ослепительно белого цвета. Забавно шмыгнув носом, он, как и черный дракон, принялся слизывать пленку с тела. В целом, их размер пока не был больше размера взрослого кота, однако даже сейчас в малышах ощущалась неведомая сила и благородство, которой обладают только такие грозные и величественные животные как драконы. Их крылья были в несколько раз длиннее туловища, и на конце каждого виднелись тонкие костистые пальчики, издали напоминавшие страшные растопыренные когти. Голова была почти правильной треугольной формы. Из-под верхней губы торчали два еще маленьких, но очень острых изогнутых белых клыка. Когти на лапах тоже были почти белыми, цвета слоновой кости, и зазубренными по внутренней стороне: они были миниатюрной копией Сапфиры и Фирнена, отличаясь от них только цветом и размером. Ракель казалось, что она никогда в жизни не видела настолько белоснежного оттенка: чешуя дракона была похожа на снег, который лежал на вершине самой высокой и неприступной горы; там, в вечном холоде, под действием ветра, он превратился в яркий самоцвет, который ослеплял всех своей белизной. Она сделала шаг назад и дракон резко повернул голову в её сторону: его глаза были похожи на фиалки, которые ближе к зрачкам менялись на золотистый цвет. — Ну ничего себе… — Муртаг изумленно смотрел на то, как на его глазах только что родилось три дракона. — Насуада не предупреждала меня о том, что у вас тут Всадники появляются как грибы после дождя. — Белый… Её выбрал белый дракон, как интересно… — Арья изумленно смотрела на не менее шокированных Всадников с другого мира. «Значит, такова была его воля, — прогудел голос Фирнена в её голове. — Белые драконы всегда занимали особое место в истории. Хотим мы того или нет — им суждено повлиять на Алагейзию, и стать частью нашей летописи». Арья аккуратно приблизилась к паре, которая, похоже, еще не до конца осознавала что с ними произошло. И если по реакции Серхио мало что можно было понять, в глазах Ракель она видела одновременный ужас и восторг. — Арья… — Ну же, — она слегка подтолкнула ее ближе к белому дракону, который принялся жевать её плащ. — Это… нет, это ошибка… — Арья, мы не можем быть… Нет, нет, это все неправильно, — сказал Серхио. — Они выбрали ВАС. И только вас. Ну же, не бойся, — взяв Ракель за руку, она протянула ее к дракону, который начал принюхиваться, забавно шмыгая носом. — Он никогда не навредит тебе. Она легонько прикоснулась к носу дракона: мощный разряд неведомой энергии ударил ее, пройдя по руке в плечо и мгновенно распространившись по всем жилам, точно жидкий огонь. Рука тут же онемела. В ушах стоял звон металла, свирепая боль пронзала тело. Казалось, что тело просто забыло как ей повиноваться и не было в состоянии сдвинуться ни на дюйм. Правая рука совершенно ничего не чувствовала, пальцы не двигались, и Ракель ошеломленно наблюдала за тем, как посреди ладони возникает и расплывается странное белое пятно овальной формы, такое же, как и на левой руке Арьи. Кожа в этом месте страшно чесалась и горела, точно после укуса ядовитого паука. Сердце в груди билось как бешеное. Вспышка света рядом заставила ее на секунду зажмурить глаза: Серхио прижимал правую руку к груди, корчась от боли, которая его поразила после первого прикосновения, и через пару минут, которые были похожи на часы, показал ей сияющую отметку на руке. — Ты сказала он не навредит! — Ракель потирала руку, которую только что словно ужалил рой ос. — Это был ваш первый контакт, он всегда такой, — глаза Арьи светились каким-то необычным светом. — Ты коснулась ледяной воды, и теперь твоя рука горит, и ее даже как будто покалывает, не так ли? Пойдём со мной. Ракель изумленно застыла: Арья только что в точности описала то, для чего она слов подобрать не могла. В небо снова поднялся столб пламени, который выдохнул Фирнен и толпа радостно загудела, радуясь появлению новых Всадников. В мозгу Ракель возникло странное ощущение — словно кто-то невидимый коснулся её мыслей, как касаются пальцем руки собеседника, желая обратить на себя его внимание. Затем это ощущение пропало, но вскоре возникло снова, на сей раз сконцентрировавшись в некое подобие мысли: такое она ощущала в тот момент, когда Сапфира впервые наладила с ней мысленный контакт. Форкнув, белый дракон вцепился когтями в её одежду и уселся на её плече. — Это… Черт, я ведь не сплю… — Серхио изумленно поглаживал черного дракона, который тщетно пытался умоститься на его руках. Они шли за Арьей, пока в голове крутилось тысячи вопросов. Почему драконы выбрали именно их? Что их ждёт дальше? Согласится ли теперь Арья вернуть их домой, особенно учитывая то, насколько для нее и Ордена важна жизнь каждого дракона? Обрела ли она теперь бессмертие, способность владеть магией? Если так — значит, она будет жить практически вечно, не меняясь, в то время как её дочь будет стареть и однажды покинет мир живых? Одна только мысль о том, что Паула умрет, пока время не будет иметь над ней власти, накрывалa ее волной ужаса и паники. Не смотря на все страхи и волнения, одно чувство все же было чётким как и луна в ночном небе: она ощущала, что хочет позаботиться об этом крылатом ящере так же, как и о Пауле, словно он был её вторым ребёнком, который тоже нуждался в её опеке и ласке. Ей точно не хотелось бы расставаться с ним, так же сильно, как и не хотелось бы пережить свою дочь. Словно между ними возникла какая-то незримая связь, и связь эта была настолько сильной, что уже успела стать частью её души. Дракон ласково заурчал и она слегка почесала его шею; от удовольствия крылатый прикрыл глаза, в то время как её собственная душа буквально разрывалась на кусочки от осознания того, ЧТО за перемены с ней только что произошли. Наконец-то они подошли к своему жилищу и поднялись наверх. Увидев кровать, драконы тут же улеглись на нее, скрутившись клубочком у изголовья. Арья подошла к ним и черный дракон потянул к ней свою голову. Она принялась чесать его ухо, на что малыш ответил довольным урчаньем. — Твою мать, Арья, этого не должно было случиться! — первым тишину нарушил Серхио. — Это все ошибка, слышишь? Одна сплошная ошибка, одно огромное недоразумение! Мы не являемся частью твоего мира, каким бы он красивым не был, мы не созданы для этого! — И все же они выбрали именно вас, нравится вам это или нет. Возможно именно поэтому Эрагон нашёл именно вас, — её голос звучал на удивление спокойно. — Не буду скрывать, что я тоже не ожидала, что это произойдет, но это случилось, и ничего страшного в этом нету. — Клянусь, я уже начинаю ненавидеть тот день, лучше бы мы так и оставили тогда Эрагона там на улице! — в этот момент Ракель уже была не способна контролировать свои эмоции. — Я не подписывалась на это! Я не подписывалась на то, чтобы увидеть как мой ребёнок умирает от старости, пока я сама буду выглядеть не старше сорока! Я не хочу бессмертной жизни, даже если мне и хочется оставить эту ящерицу себе! — К сожалению, все имеет свою цену, в том числе и та сила, которую вы обрели. Многие из человеческих Всадников носили такое же бремя: время не трогало их, сохраняя их силу и юность, в то время как их дети ощущали на себе все недостатки смертной жизни — слабости, болезни, инфекции, седые волосы, угасание организма, и в конце уход в небытие. — Я не хочу этого, слышишь? НЕ. ХО. ЧУ! — голос Ракель был полон отчаянья, а по щекам стекали слёзы. — Я не хочу терять своего ребенка, я хочу, чтобы он жил дольше меня! Это ведь можно как-то сделать, правда? Скажи же, ты ведь знаешь необходимые заклинания, так сделай это, лиши меня бессмертия, я же могу быть Всадницей, но я не обязана жить вечно! — С таким успехом ты можешь просить Землю прекратить вращаться, а море — не штормить, — глаза эльфийки сверкали каким-то хищным светом. — Да, эльфы сильны в магии, но даже у нас есть свой предел. Я не могу сделать то, о чем ты меня просишь. И даже если могла бы: то, что ты хочешь, равносильно убийству этого детеныша, и я скорее дам себе отрубить руку, нежели снова стану причиной гибели дракона, которых у нас и так слишком мало. Мой долг — защищать их. — Долг, долг, долг, ты хотя бы что-то знаешь кроме этого слова? — Ракель… — Серхио пытался остановить жену, но Ракель уже не собиралась останавливаться. — Только и слышу от тебя «долг да обязанность», ледяная королева с ледяным сердцем! Ты вообще хоть какие-то эмоции способна испытывать, или только шагаешь по жизни с упорностью непробиваемого супер-солдата, у которого отняли способность ощущать? Слово «эмпатия» хоть когда-то слышала? Однажды я тоже вот так вот долг ставила на первое место, только это мне почти стоило дочери, я не собираюсь допустить этого во второй раз! Постой, как ты там говорила, у вас дети — это большая редкость? Ну тогда конечно, просто тебе говорить мне что-то об этом, ты же сама никогда не узнаешь каково это — быть матерью! — Ракель! — Серхио предостерегающе окликнул ее. От холодного взгляда зеленых глаз Ракель ощутила как по коже пробежался табун мурашек: возможно, она действительно наговорила лишнего. Королева молча подошла к ней и пристально посмотрела в глаза. — Я сделаю вид, что не слышала тебя только по той причине, что ты прибыла сюда с другой планеты, и потому, что твое сердце сейчас неспокойно из-за отсутствия рядом с тобой твоего ребенка. Будь ты одной из нас — тебя уже могли бы лишить языка за то, что ты позволяешь себе разговаривать со мной в подобном тоне. Вам необходимо время, поговорим когда будете готовы. Оставив пару, Арья вышла на улицу, словно неуловимая тень исчезнув среди деревьев. — Ракель… — Ничего мне не говори, — кинувшись в столовую, Ракель хлопнула дверью и бессильно рухнула на пол, позволив эмоциям взять над собой верх. Что-то неведомое снова коснулось её мыслей; казалось, что это что-то искренне хотело успокоить ее, помочь ей, однако в этот миг ее волновала только мысль о том, что же будет дальше. О том как жить дальше, с тем, что свалилось на нее. Она плакала, пока что-то неведомое снова и снова пыталось прикоснуться к её мыслям и успокоить ее. Дверь тихо открылась. — Будешь говорить о том, что я переборщила? — спросила она. Что-то твердое ткнулось в её руку: белый дракончик пришёл к ней и продолжал тыкаться в нее носом, словно пытаясь утешить ее. Он выглядел таким беззащитным и невинным, что от этого сердце буквально разрывалось пополам: как же она может бросить этого детеныша, с которым у нее появилась эта странная связь, преодолеть которую она была не способна? И как же она может бросить Паулу? Как она может пожертвовать одним ради другого? — Ох ты ж дитя малое… И почему я, а? Что мне делать-то с тобой? Малыш посмотрел на нее своими ясными глазками и улёгся на её коленях, положив голову на её грудь. — Совсем как твоя сестра… — шепнула она, вытирая слёзы. В комнату зашел Серхио и присел рядом. — Ну… Давай… — Что? — Скажи, что я перегнула палку, — сказала она. Серхио улыбнулся и крепко обнял ее. — Я не пришёл сюда ради этого, — шепнул он ласково. Его руки мягко поглаживали её спину, давая ей то тепло, которое сейчас было так необходимо. Она даже и не заметила как уснула, пока Серхио продолжал обнимать ее и целовать ее в макушку. — Все будет хорошо, Ракель, вот увидишь… Покинув пару, Арья направилась в сторону тренировочного поля, когда перед ней возник Фирнен. «Как они?» «На плечи этих двоих упала достаточно тяжелая ноша, им нужно время, чтобы прийти в себя». Какое-то движение слева прервало ее размышления, и она машинально положила руку на рукоять клинка. Этим что-то оказалась фигура, возникшая с тени сосен. Прикоснувшись к её сознанию, Арья облегченно выдохнула. — Анжела, — Арья заговорила первой. — Наконец-то. Я надеюсь, что ты с хорошими новостями? — Пожалуй, я начну с классического «есть хорошее и плохое известие», — улыбнулась травница. — Хорошее: я нашла место, в котором могут удерживать Эрагона и девочку. — И «плохое»? — нахмурилась королева. — Он на грани. И если не успеем — можем попрощаться с ним навеки. — Фирнен, скажи Насуаде, что мы отправляемся за ними, а ты подожди меня здесь, — не теряя и секунды, Арья бросилась в сторону утеса, оставив на месте ошеломленную колдунью и своего дракона. «Она что, всегда обязанна это делать?» «Ты о чем?» — спросил Фирнен. «Стремглав мчаться на помощь нашему оболтусу, когда тот находит приключения на свой совестливо-благородный зад? Ну и про стремительно бегать тоже, вечно эти эльфы носятся как те стрелы». Арья появилась спустя какое-то время: на ней были боевые доспехи. Сверкая на солнце, словно серебро, голову закрывал шлем, украшенный виеватыми узорами, на руках были перчатки, ноги и туловище прикрывали металлические пластинки, выкованные лучшими мастерами Эллесмеры. Все это великолепие было прикрыто красным плащом, а Тамерлин сиял в ее руке словно драгоценный изумруд. — Можешь доставить нас туда сейчас? — Да. — Тогда садись на Фирнена и отправляемся, — Арья начала карабкаться вверх, и Анжела последовала за ней. «А Сапфира?» — спросил удивленно Фирнен. «Какой ты себе представляешь реакцию Сапфиры на раненого Эрагона? Разьяренный дракон, крушащий все вокруг, может подставить всех нас под удар, поэтому я не хочу так сильно рисковать. Отправляемся только мы. Ты готов к бою?» «Всегда!» — голос Фирнена был наполнен решимости. Анжела начала быстро шептать заклинание и вскоре в воздухе появилось уже знакомое ей свечение, в которое они шагнули.