О дивные новые хроники Алагейзии

— Какие люди! — Роран радостно улыбнулся, увидев брата. Эрагон подошел поближе, крепко обняв его. — Наверное, только конец света способен привести тебя обратно в Алагейзию, не так ли? — А тебя не остановит никакой холод, когда речь заходит о нашей встрече, не так ли? — пошутил Эрагон в ответ. На голову свалился снежный ком: подняв голову, Эрагон увидел как в что-то белое спряталось среди сосновых веток. — И тебе привет, Благден! — громко произнес Всадник, немного раздраженно закатив глаза. Роран засмеялся. — Я был бы тебе очень благодарен, если бы ты этого не делал! — Благден? Это что еще за чудо? — спросил Роран, но тут снежный вихрь свалился и на его голову. Теперь засмеялся Эрагон, наблюдая за тем как Роран очищал свои волосы от прилипшего снега. — Это ворон Арьи. Он нашел ее три года тому, когда я восстанавливался, ну… после… — ему не очень хотелось вспоминать свой плен. — С тех пор они с ней почти неразлучны, если только он не творит какие-нибудь шалости; так что будь готов к тому, что он залетит к тебе через окно и что-то украдет. — Пернатый вредитель, даже не мечтайте о порче моего имущества! — крикнул Роран в сторону деревьев, а потом съежился, потирая руки. — Холод такой, что аж кости стучат, сейчас же должна быть весна, должно ведь наоборот теплеть! Природа сходит с ума. — Или пытается защититься, — ответил Эрагон, пристально глядя вдаль. — Мне очень жаль, что это случилось, — Роран положил руку на его плечо. — Я не маг, и не Всадник, но прекрасно знаю как непросто построить дом с нуля. — Что сделано, то сделано, — ответил Эрагон максимально ровным тоном. — Я не могу изменить прошлое. Но Эйнар заплатит за то, что сделал. Своей жизнью. И Алагейзия станет его могилой. — И я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе помочь в этом, — опушку леса накрыла огромная синяя тень. Крылья Сапфиры подняли в воздух снежный вихрь, когда дракониха приземлилась на поляне. Увидев Рорана, она ласково замурчала. — Привет, Сапфира! — поздоровался мужчина, почесывая её морду. «Роран, рада видеть тебя. Как поживаешь? Передавай наши приветы Гэрроу и Катрине», — ответила та. — Думаю, Гэрроу ты сможешь передать привет лично, он приехал со мной. Я пытался остановить его, но удержать его было невозможно. Особенно, когда он узнал, что Паула здесь. — Он хочет брать участие в битве? — Эрагон аж вздрогнул, вспомнив как Измира едва не умерла. — Да. Я тоже не хотел бы этого, но он уже взрослый мальчик и прекрасно понимает, во что лезет, — брови Рорана нахмурились, отчего лоб еще больше покрылся морщинами. — Если подумать, то мы с тобой уж никак не были взрослыми мужчинами, когда Сапфира вылупилась и началась вся эта канитель, — добавил Эрагон. — Разве не так? — А ты и сейчас не особо мужчина, — в глазах Рорана проскользнула веселая искра. — Так, мальчишка. — Это еще почему? — Ну за тридцать тебе уже, и что? Сколько раз ты разделил свое ложе с женщиной? Ты ж слишком благородный, вот так из-за благородства через пару лет стукнет тебе сорок, а ты хоп — и все еще девственник. Сапфира засмеялась, выпустив столб дыма с ноздрей, а Эрагон ощутил как покраснели даже кончики его ушей. — Роран! — Уже почти сорок лет как я Роран! — рассмеялся тот. — Зато с красавицей-женой и двумя великолепными детьми. А ты так и останешься сорокалетним девственником и вечным холостяком. А завидовать — плохо, братец мой. Или тебе совет нужен? Ну смотри, во-первых, главное не забывай использовать пальцы, женщины с ума сходят, когда они в ход идут, а во-вторых, вначале заведи ее хорошенько, и только потом приступай. Спешка в этом деле — твой главный враг. Не зря говорят, поспешишь — людей насмешишь. А ещё… — Клянусь, еще одна шутка про мою личную жизнь — и Сапфира тебя сырой дичью накормит, — ответил Эрагон, угрожающе поднимая снег с земли. «Мальчики, мне бы очень не хотелось прерывать ваш увлекательный диалог, но нам с Эрагоном надо лететь на патрулирование», — вмешалась Сапфира. Эрагон вздохнул. — Ладно. Тогда я воспользуюсь шансом и пойду к детям. Но завтра утром мы еще непременно к этому разговору вернемся, — успел добавить Роран, перед тем как ему в лицо прилетел снежный шар. Мотнув головой, Эрагон вскарабкался на спину Сапфиры и она поднялась в небо, снова подняв в воздух снежный вихрь. Сегодня температура опустилась еще ниже: мороз во всю кусал его щеки и уши. Ветер, создаваемый крыльями Сапфиры, никак не улучшал ситуацию. Несмотря на несколько слоев теплой одежды и теплые перчатки, он очень быстро замерз, поэтому применил заклятье, чтобы хоть как-то согреться. Внизу раскинулась дивная белоснежная поляна, по которой были разбросаны стволы сосен. Все казалось замершим и удивительно спокойным. Открыв сознание, он стал прислушиваться ко всему происходящему вокруг, но ответом ему были только слабые вспышки сознания эльфов и некоторых жителей леса. «Как будто все ушло в спячку», — поделился он соображениями с Сапфирой. «И мы должны сделать все, чтобы эта спячка не превратилась в вечный сон, — ответила Сапфира. — Мы просто не имеем права проиграть. Этот подлый шакал получит свою плату». «Тебе никогда не было интересно, что именно сделало Эйнара тем, кем он является сегодня? Гальбаторикс ведь никогда и не желал перебить Всадников. Горе утраты дракона для него было слишком большим, и подтолкнуло его на неверный путь. Что же толкнуло Эйнара на путь убийств и разрушений? Что заставило его ненавидеть людей?» «Плохое детство? Безответная любовь? — Сапфира плавно повернула налево, пролетая замерзшую реку. — В мире есть так много вещей, из-за которых мы иногда делаем неправильный выбор. И проблема не в том, что выбор человека падает в пользу зла, а в том, что из-за этого выбора иногда страдают другие. Мои братья и сестры не были виноваты в том, что какой-то человек нанес ему серьезную моральную травму». «Думаешь, у Глаэдра был выбор?» — спросил Эрагон. «Выбор есть всегда, маленький братец. И уйти в пустоту было его решением». «Только от этого не становится легче», — Эрагон встряхнул головой, отгоняя слезы. «Я знаю. Мне тоже не хватает его… И мне до сих пор трудно поверить в то, что он погиб. Погиб, защищая собой моих детей, тебя, меня, всех нас. И наша обязанность — сделать все для того, чтобы эта смерть не была напрасной». Дальше они летели молча, ведь никаких слов не было достаточно, чтобы передать все накопившиеся внутри эмоции. Сапфира была права: они должны сделать все, чтобы ни одна потеря не была напрасной. Глаэдр наверняка хотел бы, чтобы они продолжили его дело, и именно это он и намеревался совершить. Ему вспомнился тот сон, который снова и снова преследовал его в эти дни. Арья, попавшая в ловушку своей собственной брони, летит в ледяные глубины океана. Всадники, умирающие у него на глазах, пока он отчаянно пытается до них добраться… Он обязан сделать все, чтобы этот кошмар остался только кошмаром. Ритмичные взмахи гигантских крыльев немного успокоили его, и Эрагон снова открыл сознание навстречу миру… Вернувшись с патруля, Эрагон понял, что не ощущал собственного лица. К счастью, магия немного защитила его жилище от мороза, поэтому внутри было значительно теплее, чем снаружи. Сапфира улетела на охоту, и он скинул перчатки и плащ, под которым было еще несколько слоев материи. Эльфы в очередной раз доказали то, что являются лучшими мастерами в практически любом деле: за достаточно короткий период они успели адаптировать всю свою одежду под зимнюю температуру. Арья же приложила немало усилий, чтобы обеспечить их всем необходимым, поэтому теперь он ходил укутанным с головы до ног в теплые ткани. Он зашёл на кухню: хотелось выпить что-то бодрящее. Такой напиток как раз стоял на столе возле чашек, практически готовый к употреблению. Он уже приготовился вскипятить воду, когда в дверь постучали. — Входите! — крикнул он и улыбнулся, увидев вошедшего. — Ты не занят? — спросила Арья. Как и Эрагон, она была укутана с головы до ног. На её руках были теплые шерстяные перчатки, под таким же теплым плащом, как и у него, виднелась теплая туника темно-зеленого цвета, к которой был прикреплен Тамерлин и стальной кинжал, на рукояти которого красовались руны Древнего Языка. На её ногах были теплые шерстяные сапоги. — Для тебя я всегда найду время, — ответил Всадник. — Я как раз собирался приготовить кофе, выпьешь со мной? — Кофе? — её бровь заинтересованно подскочила вверх. — Неужели с того кустика, который ты нашел в Нифльгейме? — Да, — принялся объяснять Эрагон, пока вода закипала. — В ту ночь он так и остался в седле, вот я решил попробовать сделать с него напиток. Пока что получилось достаточно похоже на то, что я помню, надеюсь вкус будет таким же. — Пахнет очень вкусно, — вода залила темноватый на вид порошок и в воздух поднялся необычайный аромат. — Тебе нравится более горький или сладкий вкус? — спросил он, тщательно размешивая напиток ложкой. — Наверное, можно немного добавить сахара, — Арья добавила немного сахара в чашку, наслаждаясь новым запахом. Эрагон просто тихо любовался ею, радуясь тому, что у него появилась возможность отвлечься от дурных мыслей. Арья взяла кружку и они переместились в гостиную, где стоял небольшой диван. Сделав небольшой глоток, эльфийка довольно улыбнулась, прикрыв глаза. — А это действительно вкусно, — её голова прижалась к его плечу, отчего нос уловил знакомые нотки хвои. Какое-то время они просто молчали. — Ракель говорит, что в Америке люди помешаны на кофе. И я их понимаю, если честно. Он помогает сконцентрироваться и взбодриться. — Взбодриться? — переспросила Арья. — Что ж, думаю сейчас такой напиток пригодился бы всем нам. Как прошел патруль? — Пока что все спокойно, — ответил Эрагон, сделав еще один глоток, который обжег горло. — Этот ублюдок пока что не высунул свой нос. — Но может это сделать в любой момент, — Арья сняла перчатки и обхватила кружку двумя руками. — Нельзя ослаблять защиту. Мы должны быть готовы встретить его в любой миг. Эрагон расхохотался. — Это так напоминает мне старые добрые времена, — объяснил он, заметив удивленный взгляд Арьи. — Кто бы мог подумать, что практически двадцать лет спустя мы снова с тобой встретимся здесь, в Эллесмере, готовясь к концу света? Арья засмеялась, откинув голову. — А может, мы еще выживем? — сказала она и Эрагон рассмеялся пуще прежнего. — Чего ты смеешься? Не надо терять веру, Эрагон. Я обещаю тебе, что сделаю все возможное для того, чтобы с этой битвы мы вышли победителями. И я ни с кем так не хотела бы встретить эту судьбу, как с тобой. Отложив кружку, она поцеловала его в губы. Из-за вкуса кофе этот поцелуй был более горьким, нежели их первый поцелуй в той пещере, но разве он мог на это жаловаться? Хмыкнув, он поцеловал ее в ответ, ощущая как внутри что-то начало загораться. Что-то, до сих пор ему неизвестное, неизведанное. Да, они были близки так, как никогда раньше. Ближе, чем он мог себе вообразить. Однако теперь, наблюдая за тем, как опускается и поднимается её грудь, ему захотелось чего-то… Чего-то большего… — Я рада, что ты сейчас со мной, — прошептала Арья. От её жаркого дыхания на его губах воздуха стало как-то маловато. — Если умирать — то только с тобой рядом, — сказал он, но тонкая ладонь тут же закрыла его рот. — Ты не погибнешь в этой войне, Эрагон, — сказала она уверенным тоном, обжигая его своими прикосновениями. — Этого не произойдет. Огонек, который слабо горел внутри, разгорался все больше и больше с каждой секундой. Что это? Что с ним происходит? Воздух. Ему точно нужен воздух. Дышать стало так тяжело, что Эрагон скинул колет, который был под плащом. Щеки по-прежнему пылали. — Наверное, кофе слишком горячий, — сказал он. Арья внимательно посмотрела на его лицо, а потом отложила свою кружку в сторону, впившись в его губы более глубоким поцелуем. Нежные пальцы начали играться с его волосами, отчего по всему телу пробежался табун мурашек. Её язык внезапно проник внутрь его рта, исследуя его изнутри. Эрагон вздрогнул. — Я так не думаю, — прошептала она, на что он поцеловал ее в ответ. — Мне тоже… жарко… Её руки опустились ниже и провели линию по хребту. Вторая рука начала искать шнуровку туники на запястьях. Одним плавным движением она распустила узлы на левой руке. Эрагон ощутил как его мозг начал отключаться, постепенно уступая место одним чувствам. Сердцебиение ускорялось так, словно он вот-вот вступит в бой с противником. Он никогда не делил ложе с женщиной, но прекрасно понимал, как это происходит. Понимал, что людьми двигает дикая страсть, но все же не мог поверить в то, что Арья могла испытывать это дикое влечение к нему. — Арья… — прошептал он, но ее пальцы уже развязали шнурки на правой руке, и теперь бродили по его коже. Сердце забилось еще быстрее, когда она начала освобождать его от пояса, к которому был прикреплен Брисингр. Два глаза-изумруда заглянули прямо в его душу. — Я хочу провести с тобой каждую возможную минуту, Всадник, — прошептала она, продолжая поцелуи. — И в эту ночь я полностью отдаюсь тебе. Он нервно сглотнул слюну, прислушиваясь к тому как сердце бешено колотилось в его груди, готовясь оттуда выпрыгнуть в любую секунду. Арья была для него единственной женщиной, с которой он хотел бы иметь близость, и это желание быть ближе к ней достигло своей вершины. Оно было настолько сильным, что сопротивляться ему было на грани возможного, но теперь, когда это желание было взаимным — мысли о каком-либо сопротивлении тут же испарились. Испарились также, как и остатки трезвого мышления. Его место занимало только желание быть с ней рядом. Расстегнув брошку, которая удерживала её плащ, он вскочил на ноги, подхватив на руки её хрупкое и стройное тело. Все также удерживая ее в руках, Эрагон наощупь открыл дверь, умудрившись при этом снять её корону. На землю уже давно опустилась ночь, и единственным освещением спальни был только лунный свет, который пробирался в комнатку сквозь окно. Его лучи упали на лицо эльфийки, подчеркивая её таинственность. Её губы вцепились в его шею так сильно, что Эрагон аж рыкнул от того удовольствия, которое прошлось по всему телу. Ему вовсе не хотелось спешить: наоборот, он хотел продлить этот волнительный миг как можно дольше. Кто знает, что их ждет завтра? Что, если это будет их первая и последняя ночь вместе? Тамерлин со стуком упал на пол, но Арья даже не обратила на это внимание. Эрагон ласково поцеловал ее за ухом и с её губ слетел тихий стон. От одного резкого движения все пуговицы на его дублете оторвались, разлетевшись по комнате. — Не жалко портить имущество? — ухмыльнулся Эрагон, но таким же властным движением она скинула с него дублет, наконец-то добравшись до его торса, который теперь прикрывала только рубашка. Его сердце чуть не остановилось, когда её нежные руки забрались под ткань, выводя по телу какие-то странные узоры. — Эрагон… — прошептала она, когда его губы начали целовать её шею. — А теперь моя очередь… — прошептал Всадник, развязывая шнуровку на её руках. Её тихие стоны обжигали его кожу подобно драконьему огню, но все же он решил последовать совету брата и не спешить. Эту ночь они должны запомнить оба, и ему хотелось сделать все для того, чтобы Арья стала самой счастливой. Когда верхние слои одежды и обувь наконец-то остались внизу, Арья, так же как и он, стояла в одной рубашке и штанах. — Ты так красива… Несмотря на холод, её тело оказалось удивительно горячим на ощупь. Он томно вздохнул от удовольствия, пока его губы провели дорожку поцелуев на её плече. С её уст снова и снова слетали тихие стоны, перемешанные с его именем. Её пальцы ласкали его спину, заставляя его сердце биться еще чаще, хотя казалось, что оно и так достигло своего максимума. Не прерывая поцелуи, он осторожно положил её на кровать, сняв рубашку и штаны. Арья проделала то же самое: теперь они были полностью обнаженными, и близкими как никогда раньше. Лунный свет падал прямо на её зеленые глаза, темные волосы резко контрастировали с её светлой кожей, а грудь резко поднималась каждый раз, когда его губы касались её ключиц. Разве в мире существовала женщина более красивая, нежели она? Он был невероятным счастливчиком: ведь именно ему она отдала всю себя. Также, как и он был готов отдать себя ей. — Ох, Эрагон… — с её уст слетел тихий крик, когда его губы добрались до затвердевших сосков. — Я твой… — прошептал он, не останавливая поцелуи. Его пальцы проводили рандомные линии по её телу, исследуя его. — Навсегда… — Прошу… — практически умоляла она. Острые ногти вонзались в его спину, оставляя там царапины. — Не останавливайся… Когда его поцелуи дошли до внутренней части бедер, Эрагон лишь удивился тому насколько горячими они были. Неужели он действительно сумел разбудить в ней настолько сильное желание? Неужели он был таким счастливчиком? Арья застонала еще громче, когда его пальцы пробрались внутрь, помогая ей выпустить на волю те чувства, которые были спрятаны внутри нее. — Ох… — Я люблю тебя… — прошептал Эрагон. Когда их тела воссоединились, Арья вскрикнула. Теперь её глаза были практически черными от пробужденной страсти. Если рай существовал — он точно был здесь, рядом с ней. Время замерло, а весь мир и его проблемы просто прекратили свое существование: была только Арья, бесконечная зимняя ночь и плавные движения их тел. Он сомкнул их руки, снимая все мысленные барьеры. Мысли Арьи мягко прикоснулись к его сознанию: в них были только нежность, страсть и жаление стать с ним единым целым. Еще несколько мгновений — и мысли смешались друг с другом также, как и тела, которые покачивались в унисон. Её пальцы продолжали бессвязно бродить по его спине, заставляя его дрожать от удовольствия. То сладкое напряжение, которое было внутри, усиливалось с каждой секундой. Он понимал, что как только отпустит его — эта эйфория ослабится, поэтому просто позволил ему нарастать все больше и больше. Пока в один момент это сладкое ощущение не стало слишком сильным и он просто выпустил его наружу. Он прижал Арью к себе, спрятав голову в её волосах, тяжело дыша. По телу прошлась странная дрожь, распространяясь по каждой клетке его тела в каком-то дивном экстазе. Их губы снова слились в поцелуе, наконец-то позволяя им расслабиться. Расслабиться и немного забыть о всем произошедшем, позволив любви наконец-то одержать верх над разумом, пускай даже на короткое время. — Я всегда буду твоей, — прошептала Арья где-то возле его уха, крепко обнимая его. Эрагон обнял ее в ответ, ощущая как радостно трепетало его сердце. Снова и снова они отдавались друг другу, пока сон не одолел их. Эрагон крепко прижимал к груди хрупкое тело, ощущая как черные волосы слегка щекочут его щеку. Впервые за несколько недель он уснул спокойно, и без кошмаров, вдыхая нежный аромат хвои.