О дивные новые хроники Алагейзии

На город опустился закат. Сидя на балконе, она наблюдала за тем как шпили замка тянулись к небесам, а их тонкие детали подчеркивались угасающим светом. Когда последние лучи солнца поцеловали витражи, калейдоскоп красок вспыхнул, создав на площади завораживающий гобелен оттенков. Это была сама безмятежность: само время остановилось, чтобы отдать дань уважению этому древнему городу и его истории. Легкий ветерок доносил запах свежеиспеченного хлеба, смешиваясь с земляным ароматом лошадей и далеким благоуханием распустившихся цветов. Тени плясали по неровным поверхностям, удлиняя фигуры зданий и усиливая атмосферу таинственности и нарастающей тревоги. Раздались тихие шаги и внутрь вошел Серхио, тихо встав рядом с ней. — Ты как? — спросил он, первым нарушая тишину. Ракель прижалась к его плечу, погрузившись в мысли. — Тебе никогда не казалось, что этот город похож на Барселону? — Серхио улыбнулся, поцеловав плечо жены. — Похожи, потому что оба полны тайн и мистической атмосферы? — спросил он. — Возможно. И еще когда ты тут находишься, то всегда возникает ощущение, что за тобой кто-то наблюдает. — Великий Дракон? — Ракель хихикнула. На минуту повисло молчание. — Конклав уже закончился? — спросила она. — Да. И я думаю, что у нас только один выход, — предположил Серхио. — Сейчас только Дю Вельдерварден стоит между Эйнаром и другими землями. И либо мы выиграем эту битву, либо все умрем. — Думаешь, у нас есть шансы ее выиграть? Если Эрагон прав, и у него действительно миллионное войско, которое не горит в драконьем пламени, то тогда у нас не так уж и много шансов. Лес укреплен магией, я не спорю, но будет ли этого щита достаточно? — Помнишь ли ты, как несколько лет тому назад группа отчаянных грабителей захватила Национальный Банк Испании? Заранее зная, каков мал шанс на победу, заранее зная, что они будут окружены полицией, спецназом, и армией, общее число которых явно будет их превосходить? — Милый, грабить золото — это тебе не биться с магами, которые намного старше и опытней тебя! Эти ситуации разные, словно день и ночь! — А мне кажется, что разная тут только та сила, которую используют обе стороны, — спокойно возразил мужчина, поправив волосы. Ракель помрачнела, наблюдая за Драконами, которые начали кружиться в небе. — Ты знаешь, я иногда думала почему целых три года Эйнар не давал о себе знать, и после того, что произошло в Алалии подумала… А что, если за это время он успел разрушить Землю? Что, если нашей команды уже нет? Я пыталась увидеть их, но увидела только темноту. И я не совсем уверена в том, что причина этому — расстояние. На секунду Серхио замер, а потом прижал жену к себе. — Мне бы хотелось верить в лучшее, — наконец-то ответил он. — Поэтому я буду надеяться, что они живы, пока у нас не появится возможность связаться с ними. И если они погибли — нашей обязанностью будет отомстить за них. — Ты уже говоришь как настоящий Всадник, — улыбнулась женщина, погладив его щеку. Взгляд упал на ухо и она тихо рассмеялась. — А у тебя уши заострились. — Что? — Серхио удивленно схватился рукой за мочку уха, изучая ее. — Да… Это что, тоже подарочек от драконов? — А может и от эльфов, — ответила ему жена. — О, вы тут? — в комнату вошла Паула. На её плече красовался лук и колчан со стрелами, а к поясу был прикреплен клинок. — Любуетесь столицей? Правильно, не думаю, что мы тут надолго. — Ты о чем? — спросила Ракель. Девушка села на кровать, обняв колени руками. Её лицо погрустнело, а глаза начали пристально смотреть в одну точку. Ощутив её тревогу, Ракель присела рядом и осторожно положила руку на её плечо. — Ты хотела бы поговорить о произошедшем? — спросила она. — Поговорить о том, как наш новый дом разрушили, мы едва не отбросили коньки, а нашего друга сожрал Дракон? — ответила Паула, подняв глаза. — Что можно об этом сказать? — Но такие события… — Серхио попытался подобрать нужные слова. — Такие события могут обернуться психологической травмой на всю жизнь? О, прошу вас, мне не пять лет, я понимаю это. Просто… Просто в это все еще сложно поверить. Он не был человеком, но… Но мы знали друг друга, мы работали друг с другом, полагались друг на друга, он был частью команды, а теперь… Теперь его просто убили. И на его месте мог оказаться любой из нас. Какой короткой может быть жизнь, не так ли? — И что же ты ощущаешь сейчас из-за этого? — Ракель приобняла дочь. — Что говорит тебе твое сердце? — Говорит, что оно хочет получить голову Эйнара, — Паула подняла глаза вверх, положив пальцы на рукоять своего оружия. — Паула, — Ракель пристально посмотрела в лицо дочери. — Ты понимаешь, что это не «Властелин Колец»? Что это настоящая война, в которой… — В которой будет кровь, пыль и грязь, смерть, отрезанные конечности, и все остальное, что в фильмах о Средневековье не очень любят показывать? — прервала ее девушка. — Я знаю все это. Знала еще с того дня, как нас выбрали наши Драконы. И я не хочу, чтобы кто-то из моих друзей умер. Я хочу, чтобы планета, которую мы оставили позади, жила, а не была уничтожена психопатом. И мы либо сделаем это, либо все умрем. Ракель пристально посмотрела на дочь. Вдруг ей начало казаться, что она увидела ее впервые: каштановые пышные локоны, собранные в хвост, серьезный взгляд карих глаз, вздернутый кончик носа, прекрасно развитое тело, мышцы которого были не по-детски сильны благодаря изнурительным тренировкам. Она была такой…взрослой. Её маленькая девочка уже давным-давно исчезла. — Иногда я забываю о том как же ты повзрослела, — сказала Ракель, погладив её локоны. Паула улыбнулась. — У тебя еще будет целая вечность, чтобы к этому привыкнуть, — ответила она, но внезапно отстранилась, словно ведя с кем-то мысленный диалог. — Это Эрагон, он просит спуститься в западное крыло, в сад, — объяснила она. — Всех нас, пошли! Эрагона и Яфу они нашли возле небольшого озера внутри вишневого сада. Всадник сидел на деревянной лавке. Рядом стоял постамент, на котором стояло что-то, издалека напоминающее клинки. — Я принял для себя за правило дарить Всадникам меч на пятый год их обучения, — начал речь Эрагон после приветствия. — Однако, учитывая ситуацию, в которой мы находимся — я считаю, что вы должны иметь при себе все доступные вам виды оружия. Эрагон подвел их к мечам. Каждый клинок был упрятан в глянцевые ножны, на которых сверкали блики: точно поверхность озера или горного ручейка. Наконечник ножен был выкован из какой-то Сверкающей Стали, и сделан в форме листа, а устье было украшено стилизованными изображениями вьющихся лиан. Изогнутое перекрестье эфеса также было отковано из вороненой стали, равно как и четыре ребра на вершине рукояти, служившие оправой массивному камню, который образовывал ее головку. Благодаря урокам она распознала индиголит, белоснежный лунный камень, черный агат, а также турмалин рубеллит . Рукояти мечей были изготовлены из прочнейшего на вид черного дерева. — Яфу, тебе я вручаю Эстерни. Пускай удача всегда следует за тобой, — голубой клинок засверкал в лучах солнца, когда гном с восторгом взмахнул им в воздухе. — Спасибо, Эрагон-Элда, — поклонился тот. — Когда-то этот меч принадлежал самому первому Всаднику в истории Алагейзии, — в руках Ракель оказался белоснежный клинок. — Этот Всадник, чьим тезкой мне посчастливилось стать, остановил долгую кровопролитную войну двух рас. Твое сердце такое же светлое как и этот клинок, и способно приносить свет там, где все укрыто сплошной тьмой. И я верю, что также, как и Эрагону, он поможет тебе приносить мир там, где на его пути повстречается война. Отныне Ислингр принадлежил тебе. — Благодарю тебя, Эрагон-Элда, — поклонилась Всадница. В руках Эрагона вспыхнул ярко-розовый клинок, который он передал Пауле. Меч оказался удивительно легким, и, казалось, был самым настоящим продолжением её руки. — Каждый новый день мы видим как на небе горит утренняя звезда. Хотя с рассветом светила исчезают из нашего поля видимости, они по-прежнему остаются в небе, часто показывая дорогу заблудившимся душам. Я надеюсь, что Айедейл поможет тебе не потерять этот свет. — Спасибо, Учитель, — поклонилась девушка. Последним был черный клинок Серхио. — В непростые времена существует одна вещь, которая как никогда нужна всем живым существам. Вера способна заставить человека подняться, после того, как он упал. Надежда способна разжечь уже потухшее сердце, которое когда-то веру потеряло. Я надеюсь, что этот меч будет дарить надежду не только тебе, но и всем нам. Ваэта отныне принадлежит тебе. — Я сделаю все, что в моих силах, Эрагон-Элда, — Серхио рассматривал меч, словно ученый, которому в руки только что попал интереснейший экземпляр редкостного растения. — Эти имена были даны мечам при их создании, если же вы желаете изменить их — то тогда скажите мне об этом, и я постараюсь нанести на них выбранное вами имя. — Эти мечи не выкованы с обычной Стали, не так ли? — спросил Яфу, рассматривая руны на своем мече. — Или этот урок нас ждет чуть позже? — Ну, раз вы держите клинки, то вам будет так же полезно и немного узнать их историю. Ты прав, Яфу, — сказал Эрагон. — Меч Всадника острее и прочнее обычного клинка, поскольку магия в него закладывается еще в процессе создания, когда метал горячий и только начинает превращаться в подобие меча. Он никогда не затупится, и порежет то, что простой клинок не сможет порезать. Когда-то эльфийская оружейница Рюнён, бродив по лесу, нашла обломки упавшей на землю звезды, в которой обнаружила железную руду. Именно ее она использовала, когда Королева попросила ее выковать мечи для самых Первых Всадников. — Получается, материал, из которого был изготовлен Меч Всадника, тоже имеет инопланетное происхождение, как и мы? — спросила Паула. Эрагон слабо улыбнулся. — Называй это так, если хочешь, — ответил он. — Скажу вам, что сам факт того, что вы держите эти клинки в своих руках — большая удача. После того как Гальбаторикс перебил своих товарищей, они либо были утеряны в бою, либо остались в коллекции Гальбаторикса. — Стоп, а откуда тогда у тебя был твой меч? — спросила Паула. — Мне посчастливилось найти обломки той самой руды в Эллесмере, под деревом Меноа, — в памяти Паулы тут же всплыло то огромнейшее дерево, которое было самим сердцем всего эльфийского леса. — И поскольку после предательства Гальбаторикса Рюнён поклялась, что больше никогда не станет ковать новое оружие для Всадников, мне пришлось выковать этот меч своими руками. Под её контролем все получилось достаточно неплохо. — Воу, воу, воу, стой, — Ракель удивленно уставилась на своего наставника. — Ты сказал, что Рюнён выковала меч для самых первых Всадников, когда Орден только был создан. И она же помогла тебе выковать твой клинок. Но ведь между этими датами целые столетия, если не тысячелетия, получается, Рюнён все еще жива??? — Она родилась задолго до того, как эльфы и драконы связали свои расы Кровавой Клятвой, поэтому её характер достаточно отличается от остальных эльфов. Она бывает резковата, не любит, когда ее тревожат не по делу — если вы увидите ее вне её рабочего места, то знайте, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Я попытаюсь познакомить вас, думаю, Рюнён будет рада встретиться с новыми Всадниками. — Что ты хочешь этим сказать? Мы все-таки летим в Эллесмеру? — спросил Серхио. Эрагон кивнул. — Думаю, вы все уже прекрасно знаете, какова сейчас цель нашего врага, — привычный теплый тон голоса поменялся на что-то твердое, больше похожее на сталь. — И также знаете, что прямо сейчас он двигается прямо на Алагейзию. И его атака начнется с Дю Вельдервардена, поскольку именно эльфийский лес является его главной преградой и нашим главным щитом. Если падет Эллесмера — падут эльфы, а вместе с ними и вся Империя. Мы не можем бросить Арью в одиночку с такой угрозой. — Даже если нас меньше, у нас есть то, чего нету у него, — вдруг перебила его Паула. — У него нету сострадания, у него нету друзей. У него нету команды, есть только подчиненные с искалеченным сознанием. А мы — Команда, не так ли? — Тогда, Команда, я верю в то, что в этот раз победа будет за нами, — Эрагон одобряюще положил руку на её плечо и легонько сжал его. — А теперь я хочу, чтобы вы набирались сил, потому что они вам скоро понадобятся. У нас впереди долгая дорога, и не менее изнуряющая битва. Сегодня должны прилететь ваши старшие напарники. Вылетаем завтра на рассвете. Хорошего вам вечера. Остаток дня все трое заинтересованно изучали подарок, пытаясь испробовать его в шуточном двобое. Уснуть Паула смогла лишь когда на небе начали загораться звезды. Столицу они покинули ранним утром, когда в небе еще кружился серый туман. Было холодно, поэтому пришлось закутаться в плащи и надеть теплые перчатки. Город превратился в маленькие точки и пятнышка, а впереди мелькали чудные зеленые равнины. Только дикий простор и невероятное ощущение свободы. На острове они обычно летали парами, либо маленькими группами с трех или четырех драконов. Сейчас же она стала свидетелем того, как же выглядит целая…стая? Наверное, этим словом можно было описать целую группу нескольких десятков летящих драконов. Было ощущение, что она сидела внутри самого большого в мире барабана: мощные взмахи крыльев заставляли дрожать даже сам воздух. Этот дивный инструмент, к тому же, сверкал всеми цветами радуги, окрашивая облака своим сиянием. Процессию возглавляла Сапфира, гордая и великолепная как никогда раньше. По правую сторону от нее летел Фирнен, на котором сидела Арья, а слева летел Торн и Муртаг. Сверкающая чешуя Драконов отражала те слабые лучики утреннего солнца, которым удалось пробраться сквозь туман. Гордые головы с острыми рогами вздымались к небесам, словно воплощение силы и таинственности. Внезапно Сапфира громко заревела: несколько драконов заревели ей в ответ. Их голоса были как те невидимые дирижеры, которые руководили загадочным концертом звуков, в котором слышались древние эха драконьих легенд. «Боже, как же я благодарна тебе за то, что мне посчастливилось узреть такое чудо», — сказала она Хайяму и тот довольно фыркнул в ответ. «Просто великолепный дракон было бы достаточно», — сказал он и Паула закатила глаза. Чем ближе была сама Эллесмера, тем ниже опускалась температура. Когда они прошли защитные барьеры, поднялся сильный ветер, который замедлил их передвижение. Драконам пришлось побороться со стихией, которая то и дело норовила остановить их. Казалось, что сама природа не желала, чтобы Всадники находились здесь. Или же, наоборот, таким образом природа пыталась защитить себя от надвигающейся опасности? Трудно было дать точный ответ на данный вопрос. Сердце, однако, верило в лучшее.

***

Разбудил ее жуткий холод. Сонно зевнув, Ракель прижалась к мужу в поисках тепла, и её рука случайно выбилась из-под одеяла. Пальцев коснулось что-то ледяное. Раскрыв глаза, она с удивлением поняла, что на руке была снежинка. Или это приснилось? Порыв ветра ворвался в комнату сквозь незакрытое окно. Вместе с ветром внутрь залетел и снег. Стоп, откуда тут снег? Остатки сна окончательно ушли, и Ракель села на кровати, съёжившись от холода. Серхио мотнул головой и открыл глаза. — Почему так холодно, — пробормотал он. Накинув одеяло на плечи, Ракель подошла к окну и закрыла его. — Потому что все в снегу, — ответила Всадница. Картина была потрясающей. Белоснежные ветви сосен простирались над покрытой снегом землей, словно кисти художника, вкрадчиво рисующие мерцающий пейзаж. Зимнее солнце проникало сквозь разреженные облака, создавая игру света и тени среди древесных стволов. Воздух был пронизан свежестью, а каждый вздох заливал легким дымком, словно призрачным воплощением холода. Ледяные кристаллы, словно алмазы, украшали ветви и листья, оживляя их тусклым сиянием. Где-то вдали были слышны приглушенные звуки ледяного скрипа. Казалось, что это сама природа затаила дыхание. — Вау… — прошептал Серхио, ставший рядом. — Это выглядит так красиво. — Красиво или мертво? — спросила Ракель. — Сейчас должна быть весна, и уж тем более, здесь. Лес как будто замер, и ушел куда-то глубоко в себя. — Зима здесь. А с ней придет и Эйнар, — его карие глаза устремились вдаль, высматривая там свою тревожную судьбу.