…
Стук в дверь. — Секундочку! Сейчас! — какой звонкий и красивый голос. Такой может принадлежать только юной темноволосой девушке с наивными, немного детскими чертами лица. Дверь открывается. — Добрейшего утречка! Оксан, скажи на сколько ты удивлена моему появлению от нуля до нуля по десятибалльной шкале? — Хахах! Ооочень удивлена, Тох. — Девушка отошла, чтобы одноклассник прошёл в коридор. — Ты уже завтракал? — Я принёс нам блинчики. Будешь? — Давай лучше в школу перекусить оставим, а сейчас поедим мамин омлет с сыром. Только… ой! Времени уже не так много до уроков осталось. Пойдём быстрее! О чем они все говорят? Я их всех слышу и вижу, но не понимаю ни слова. Каждую перемену эти странные люди, мои одноклассники, находят темы для разговоров. Все беседуют и беседуют без конца и без смысла. Верно, это все бес-смыс-лен-но, какая-то глу-пость. Нереальные, несуществующие человечки, я вас не знаю. Вытягиваю руку перед собой. Отчетливо вижу даже самые маленькие и неприметные морщинки. Все внимание концентрируется на ладони, вокруг больше ничего, лишь серый склизкий туман иногда просачивается сквозь пальцы. Это моя рука. Моя. Захочу - сожму в кулак, захочу - покажу средний палец. Да, она действительно двигается и подвластна сигналам моего мозга. Это так… странно. Ладонь кажется не более реалистичной, чем окровавленная (на самом деле в красной краске) резиновая рука на каком-нибудь хоррор квесте. Прислоняю ладонь к лицу. И лицо тоже такое странное: выпирающий нос, который легко можно сломать; глаза, которые по сути представляют из себя склизкие мягкие мешочки, передающие сигналы в мозг (и как люди умудряются находить в них что-то красивое?); ресницы, которые каким-то неизвестным мне образом растут ровно в ряд, все подкрученные немного вверх; губы, что являются ничем иным, как некими воротами к внутренним органам (и как люди находят романтичным соприкасаться ими в порыве страсти?). Если язык находится в постоянно влажном пространстве, имеет ткань, характерный цвет, то, получается, люди во время поцелуя соприкасаются не просто языками, а целыми внутренними органами? Удар по плечу. — Эй, Тох, ты чего это? — Дима. Мой одноклассник и по совместительству лучший друг. Мы познакомились в семь лет, в первом классе, но общаться начали только в восьмом. Почему-то я думал, что он обычный скучный ботан, с которым не о чем поговорить, кроме как об учебе, но на деле это самый интересный собеседник в мире. Пусть и выглядит как заучка, что, кстати говоря, в каком-то смысле правда. Это даже к лучшему: на него не особо обращают внимание девушки и крутые ребята, так что он всецело посвящён мне и Оксане. Ну и маме. Не забывайте, он же всё-таки немного ботан. — Да все нормально, Димон. Не обращай внимания. Просто призадумался. — Просто призадумался? Хах. А выглядел как шизофреник! Улыбка расцвела на моих губах. Наверное, недалеко от истины. — Кстати, выглядишь ужасно, — вставила только что подошедшая Оксана. — Опять не спал? — Сон для слабаков, вы не понимаете! — И чем это ты всю ночь занимался? — Уверена, что твои девственные ушки готовы это выслушать, лапуля? Оксана ударила меня в плечо и залилась смехом. — Какой кошмар. — И не поспоришь. — Возьми консилер, я из дома принесла. Спасибо. — Господи, ну как ты мажешь! Дай я. — Нежные пальцы похлопывают под глазами и немного по щекам. — Я сейчас кончу. Да, ещё! Оксана опять засмеялась, Дима подключился к ней, глазами не отрываясь от учебника. Звонок. Урок. Почти что смерть. А как хотелось, чтобы эта перемена длилась вечно! Плевать на остальных ребят. Эти трое создали свой маленький мирок на задней парте. У них и столовая, и шахматный клуб, и библиотека, и барная стойка, и стендап от Антона, и душевные разговоры на разные темы. И все умещается на одном квадратном метре! Как замечательно становится в эти недолгие пятнадцать минут. Можно бесконечно долго смотреть на эти абсолютно искренние широкие улыбки. И Антон выглядит живым. Живее всех живых. Настоящим. Не та выученная улыбка для окружения, не тот искусственный прерывистый смех, не те движущиеся в правильном, нужном направлении движения - всё другое. Наверное, окружающие не замечают в нем никаких перемен, не замечают даже Оксана и Дима. Но они есть. И это по-настоящему ценно. Пусть и без бабочек в животе: их давно съели грязные крысы.…
Но этот школьный день не так прост и скучен, как обычно. Вот со звонком, запыхавшись, заходит парень. Я сначала подумал, что он ошибся дверью, слишком несуразно выглядел в воронежской МБОУ СОШ в аккуратно выглаженной рубашке и галстуке. Даже обшарпанного рюкзака не было - его заменял кожаный портфель. Парень скорее напоминал студента из Оксфорда, чем десятиклассника в провинциальном городе нашей необъятной страны. Красив. Чёрные волосы небрежно разбросаны по голове, хотя, я уверен, утром он тщательно расчесывал их, стоя перед зеркалом в ванной. Не удивлюсь, если воспользовался и каким-нибудь спреем для объема у корней. Лицо выражало легкое недоумение и тревогу, дыхание учащенное, и неясно: он долго бежал или так сильно разнервничался? Наверняка, и то, и другое. — Антон! — шепнула Оксана, толкая соседа локтем. — Я умираю с того, насколько он красивый! Ты посмотри! — Да, смотрю-смотрю. — Антон! — Не унималась Оксана. — Ты ведь не смотришь! Посмотри! Парень взглянул на новенького. — Бог мой! Окс, я, кажется, влюбился! Какие глаза, ах, а какие изящные черты лица! Я весь горю, Оксана! Ах! Парочка поймала на себе несколько взглядов хихикающих одноклассников с ближайших парт. Оксана вновь рассмеялась. Плечи новенького активно поднимаются вверх и вниз, казалось, было видно как бьется его сердце. Легкий румянец покрывал щеки и кончик носа, будто он с мороза. Милый. А какие яркие выразительные глаза… Синие такие, обрамлённые густыми чёрными ресницами. Они бегали по классу, будто что-то искали и не могли найти. И вот они, проскальзывая по Оксане, замирают на Антоне. — Шаст! — девушка вся покраснела и прильнула к плечу соседа. — Он на меня посмотрел, ты видел? Видел ведь? — А? — Антон разорвал затянувшийся зрительный контакт с незнакомцем. — Да… да… В класс врывается учительница, отклячив толстый зад и поправляя прямоугольные очки. Вид у неё старой одинокой женщины, которая может быть и хочет взаимопонимания с детьми, семейного счастья, но ничего для этого не делает. Вернее, делает все наоборот: пытается заработать авторитет с помощью криков и ругани. Но от этого ее лишь больше ненавидят и презирают. Женщина и сейчас не уступила своим принципам, прикрикнув на ничего не понимающего парня: — Ну и долго ты тут глазками хлопать будешь? — Я не знаю, куда могу сесть. — Где видишь свободное место, туда и садись, что за глупости, — недоуменно выпалила учительницы, снова поправляя очки. Новенький быстро зашагал к парте, ловя на себе внимательные заворожённые взгляды девушек.…
А ведь… Он и правда привлекателен. Следит за собой, наверняка ещё и учится если не на отлично, то хорошо. Наверное, он здесь проездом, нечего в Воронеже делать такому парню, как он. Интуиция (а она никогда не ошибается) подсказывает, он из обеспеченной благополучной семьи, не знает о физических наказаниях и о плохих отношениях с родственниками. Никогда не остаётся без внимания противоположного пола. Да, мы с ним точно не подружимся. Что ему делать со мной, местным шутом? Но как же ему повезло. Я почти физически ощущаю его счастливую предопределенную жизнь. Зависть. Я чувствую зависть. Мне такого никогда не испытать, никогда не понять. Ну, не ближайшие два года уж точно, пока я финансово привязан к квартире и родителям. Скорее бы восемнадцать — я съебусь при первой же возможности. На улице и то лучше ночевать, чем дома. Хотя, чего это я ною сижу. Еда есть, даже иногда карманные деньги дают, и на том спасибо. Могло быть и хуже. Есть много людей, которые живут хуже меня. Мне нельзя жаловаться. Нельзя. Хм, интересно, а как его зовут? — Представься хоть что ли, — прогремел голос учительницы. — И я видела, что ты опоздал на урок. В следующий раз не пущу в кабинет. — Извините за опоздание. Меня зовут Арсений Попов.