Миры меняются, когда глаза встречаются.

Глава 17.

Западные Рубежи. Сектор Таштор. Система Такодана. 34 ПБЯ

      Этого парня, лет семнадцати, с непокорными, торчащими во все стороны темными волосами, острым взглядом карих глаз, скользнувшим по отмеченным всеми пороками Галактики лицам и мордам посетителей, в старой куртке явно большего размера, чем ему требовалось, и некоторым удивлением на мальчишеском лице, Маз заметила сразу. Ему очень хотелось казаться старше, ему было явно непривычно в таком заведении, и он искал взглядом…       Каната чуть склонила круглую голову в шапочке к сухонькому плечику и сощурила крошечные глазки, вдавленные в морщинистые блюдца-основания приорбитальной области:       - Эй, парень, ты не меня ищешь? Я Маз!       Эрдан радости не выказал, старушонка была маленькой, костлявенькой и откровенно лихого вида. По крайней мере, первое впечатление от этой не слишком опрятной старушенции в растянутых вязаных штанах и свитере, обвешанной оружием и разными инструментами на поясе, откликнулось в Эрдане наполовину опасностью, наполовину тревогой. Это и есть верный друг Леи? В этом месте, полном мерзавцев всех мастей? Она, что, тут прячется от Первого Ордена?       Старушонка меж тем взгромоздилась на стул, чем привлекла внимание посетителей, но махнула ручкой, и смолкшие было разговоры, громкий хохот и женские игривые визги продолжились. Музыканты, два вономи с разноцветными глазами на тонких ножках и в пышных камзолах, клатуинец с рябой кожей грязно-серого цвета и усталого вида денезианец с вечно грустной мордой, грянули «Четыре шага до меня…», а кое-кто из клиентов заведения тут же начал подпевать весьма гнусными и пьяненькими голосами.       Маз сфокусировала свои очки, уставившись на парня прямо в упор, а Эрдан смотрел в эти увеличивающие линзы не отводя упрямого взгляда:       - Просвечиваете? – с усмешкой спросил пилот, - Вам тут просили передать…       - У-у-у, - ответила старуха, хмыкнув, и слезла со стула, оглянулась на своих клиентов, успев заметить, что некоторые рассматривали пацана, а некоторые отвели глаза в сторону. В том, что кто-то стучит Ордену обо всем, что тут происходит, кто заходит, кто выходит, о чем говорят, Каната не сомневалась. Но пока она вела себя очень осторожно, заведение только для путешествующих, и ничего в Первом Ордене на нее не было!       - Смотрите, кто пришел! – заорала старушенция, поворачивая Эрдана к публике, ухватив за рукав куртки, - Молодая поросль жаждет трудоустроиться! Кто возьмет парня на обучение? Никто! Учителя из вас никакие потому что! Сама возьмусь!       Каната дернула руку пилота и кивнула в темнеющий арочный проход подвала:       - За мной иди!       Эрдан рассматривал освещенные светопатронами ответвления от главного коридора, терявшиеся в темноте залы, где виднелись нагромождения каких-то контейнеров, ящиков, тюков. Пахло затхлым и горелым.       - Первый Орден тут все разрушил, - вдруг сказала старуха, - тыщу лет стояло, а они разбомбили… столько тут добра погибло… Вот и воняет.       Она вдруг резко остановилась и снова уставилась на Эрдана снизу вверх:       - Дай то, что принес и жди тут!       Такодана жила сама по себе, за счет того, что она была практически первым относительно цивилизованным миром для тех, кто возвращался из Неизведанных Регионов, и последним, кто хотел туда отправиться.       Планетка, крутившаяся вокруг своего солнца миллионы лет, историю имела занимательную, но не трагичную. А все потому, что за тысячелетия нормального маршрута к планете так и не пролегло.       Пересекающий сектор Таштор Гранский путь был только ответвлением от Кореллианского пути, потому как в эту глухомань мало кому надо было. А уж к самой Такодане от этого ответвления еще один маршрутик, который был известен, в основном, в определенных кругах.       Планетка была так себе на наличие всяких нужных ресурсов, один город, кучка рассыпанных по материкам поселений. Жили, короче как-то. Правда, в отличие от тысяч нище-беззаконных-заброшенных миров, далеких от торговых путей, климат на Такодане был приятный. Природа опять же. Но известна (в определенных кругах) планета была не своими красотами, а наличием места, которое на протяжении веков было популярным. Благодаря, конечно, грамотному руководству.       Когда-то очень давно, больше, чем за тысячу лет до того, как Старая Республика, так и не найдя в себе хоть какие-то разумные силы изменить привычное свое лживо-пафосное существование и смердела по всей Галактике самыми мерзостными пороками, которые разъедали ее, как мозговые черви Джеонозиса, в лесах Такоданы еще обитали ситхи.       Больше, чем за тысячелетие до того дня, как этот самый «светоч демократии» был преобразован в Галактическую Империю, вдохнувшую, наконец, жизнь в государственный полутруп, именно на Такодане состоялись очередные разборки между джедаями и ситхами.       Повестка все та же – кто круче. Как оказалось – никто. Правда, джедаев, как всегда, на луговых травах Такоданы мертвыми было раза в три больше, чем ситхов, потому как один на один с ситхами выходить было… нерентабельно. В результате ситхская крепость была разрушена, трупы подъели местные хищники, бурная растительность вскоре укрыла место кровавого побоища зелеными побегами буйных ростков…       Планетка осталась ничейной по причине банальной. «Влиятельные» семьи Галактики, которые изначально и заграбастали себе все основные отрасли экономики в Республике, потому как считали себя «основателями Центра», а, значит, классом привилегированным и изначально, по умолчанию, стоявшим выше всех, на «освобожденный» от ситхов мир не позарились.       Именно эти самые богатейшие семьи, успевая все время устраивать межпланетные бойни друг с другом за сферы влияния, тем не менее, планомерно расширяли как свои аппетиты и богатства, так и границы Республики, колонизируя все больше и больше систем одновременно с их открытием, и устанавливая свое господство, то есть демократию, над этими мирами.       Такодана их не заинтересовала. Да. Слишком далеко и не вкусно в денежном эквиваленте.       Такодана, конечно, могла бы конкурировать с Набу по красоте природы, но вот никаких монархий на ней не наблюдалось, а анархия, как отсутствие организованной власти, привлекало великое множество личностей с сомнительной репутацией. Планета была вполне подходящим миром для того, чтобы отбросы со всех концов Галактики чувствовали себя тут спокойно, потому что с уничтожением ситхов, этих жестких требователей порядка, никаких других злодеев вселенского масштаба не появилось.       Этому способствовало еще и то, что располагавшиеся в секторе планеты Халкидон и Нордис-Прайм открыто и даже с некой бравадой олицетворяли собой типичные миры на задворках Республики. Одна планета стала крупным местным центром работорговли, вторая просто раем для контрабандистов и пиратов, где можно было нанять корабли, экипажи для выполнения преступных сделок и перевозке наркотиков, оружия, рабов, краденого, а так же для проведения рейдов по планетам сектора. Постоянные стычки конкурентов, пьяные драки, убийства, война банды на банду делали жизнь на Нордис-Прайм нескучной.       Попытки преступного элемента привнести свои правила нескучной жизни на Такодану закончились ничем. Отсутствие организованной власти не помешало жителям этого мира очень жестко противостоять желанию бандитов всех мастей разграбить и захватить планету. Сказывалось долгое присутствие ситхов, которые не терпели вольницы криминального элемента, беспощадно уничтожая его направо и налево. Привычка жить в строгости и покое, зная, что за нарушение порядка ситхи накажут, осталась.       Поэтому, хоть джедаи и «избавили» население от «гнета злых-презлых» последователей Темной Стороны, а последователи Светлой, то есть Республики, демократию в виде диктата «влиятельных семей» не привнесли, хозяина у мира не было. Единственный на планете город, Андуи, как самый крупный населенный пункт, развивался осевшим здесь многообразием рас и культур, предлагая путешественникам все необходимое.       А вот веселушка-поскакушка Маз Каната пошла по другому пути. Ее темперамент и интересы лежали совершенно в другой стороне, чем скучное существование в какой-нибудь лавке по продаже аварийных комплектов, или, скажем, прозябание на вонючем заправочном терминале, или…       Она была чувствительна к Силе и именно это чутье привело ее к месту битвы между двумя орденами. На берегу прекрасного озера Наймив живописные развалины древней крепости смотрелись впечатляюще. Умели все же строить, чего уж…       Трупы-то и ситхов, и джедаев зверье подъело, а вот разные всякие предметы экипировки, опять же украшения, оружие зверью без надобности, а Маз в самый раз оказалось. За побрякушки и все, что она раздобыла в заброшенном месте, удалось не только отстроить замок себе, но и начать свое дело.       До этого Маз занималась делом общим, можно сказать командным. Потому как одиноких пиратов преследуют, как оказалось, неудачи. А вот табором налететь на какой-нибудь транспорт, или пассажирский корабль, или, что вообще удача, разграбить какой-нибудь караван с коллективом единомышленников, получалось! Потому что Маз, как чувствительный к Силе индивид, всегда знала, где опасно или нет, и умело уводила коллектив единомышленников от этих опасностей.       Одна из трудностей любого производства – это сбыт. Но вот тут как раз никаких трудностей! Захваченные экипажи и пассажиры (те, кто оставался в живых, конечно) скоренько продавались на невольничьих рынках Халкидона, а награбленное, снятое как с живых, так и с трупов, личные вещи тех, кто побогаче, товары, которые везли на какой-то там мир, да ВСЕ, что удавалось захватить, вместе с кораблями, доставлялось на Нордис-Прайм. Бизнес ширился и рос, а Маз постепенно завоевывала авторитет в известных кругах.       Авторитет завоевывался не слишком легко. Можно сказать с трудом. Но именно завоевывался! Командовать и управлять коллективом, который мог спокойно забить ногами какого-нибудь малыша, ревущего от страха в клетке для рабов и мешающего играть в Паазак. Или играючи перерезать горло мамаше, которая орала не меньше дитяти, а ей приказали молчать, или насиловать женщин (и не только), не отходя от стола, за которым праздновалась очередная удачная вылазка, могла только личность более сильная и жесткая, умная, хитрая и обаятельная, конечно же. Ко всему прочему у нее оказался веселый и легкий нрав и приверженность к справедливости.       Маз соответствовала всем критериям, чтобы подниматься по карьерной лестнице пиратских рангов.       Продавали детишек и мамаш, конечно, порознь, так дороже выходило. Но этот вариант был так себе, когда уж совсем нечего брать было. Это ж не Кореллианский торговый путь, да кто ж туда пустит.       Там работали крупные организации, а здесь, в глуши, богатые суда попадались редко. Поэтому продажа рабов, на крайняк, хоть как-то компенсировала неудачи и скудную добычу.       Бизнес надо было развивать, тем более, что средства уже были. Каната устроила из замка уютное пристанище для бандитов разных категорий, от контрабандистов до скрывающихся от правосудия наемных убийц и просто темных личностей с криминальным прошлым.       Здесь можно было отдохнуть, набраться сил, получить добрый и мудрый совет. Маз ссужала кредитами на открытие «своего» дела начинающих подонков, а кто ж еще поможет будущим пиратам и контрабандистам, если не Маз?       Заодно наводочки давала, где и как сподручнее напасть, на кого, чтоб самим жертвами не стать. Оружие, опять же, у Маз прикупить по сходной цене - легко. Для убийств-то. Захват кораблей, оно дело кровавое, хлопотное, можно ж и нарваться, поэтому консультацию начинающие получали основательную. После «дела» можно было (за отдельную плату, конечно) пожить в замке.       Каната меж тем обзаводилась нужными знакомствами, как в бандитских кругах, так и во власть имущих. Авторитет ее рос, но со старшими товарищами, то есть крупными преступными организациями, она не ссорилась. Обходилась мелкими бандами. Этой шушеры было много, и эта самая шушера за кров, за помощь, за консультации, за наводки, за рекомендации, за сбыт награбленного и прочую организаторскую и покровительственную деятельность, возвысила Маз Канату до ранга своей королевы. Сурова была, что тут скажешь. За неповиновение выкидывала в космос, пристреливала лично. С ней считались.       Завела она нужные знакомства и в Ордене Джедаев. Джедаем, по понятным причинам, не стала, но Силу чуяла. А тут еще и замужество случилось, так удачно позволившее ей из индивидуальных предпринимателей поступить на службу Республике. И Маз Каната, уважаемая королева пиратов, стала частью «Свободного флота» - то есть каперов.       Каперство - это такой вид все того же пиратства – захват, убийства, продажа в рабство, взятие заложников с целью выкупа, но только по официальному разрешению государства. Тут и политика и борьба конкурентов, и прибыли, иногда очень масштабные. Каперов интересовал только свой процент от данного вида преступлений, узаконенного самым демократичным правительством, самым честным и справедливым.       Теперь они вместе с мужем грабили и убивали вполне законно, потому как «влиятельные» существа на самом верху, с одобрения, конечно же, сенаторов, официально, сами давали наводки кого и когда захватить, заключив контракт. Не секрет, что некоторые области Галактики, и довольно обширные, не соглашались подчиниться Республике и сохраняли нейтралитет. Такой, что Республика не имела возможности, как бывало и не раз, например, применить карающие меры, то поводов не было, то чревато было, то флоты «неподчинявшихся» отбивали все попытки «демократизировать» нужные территории, то джедаи не справлялись в плане госпереворотов на нужды Республики.       Вот тут пираты как раз пришлись кстати. Они, по сути кто? Правильно, отъявленные головорезы, убийцы и жестокие преступники. С Республики какой спрос? Никакого       Республика сама регламентировала, чьи конкретно конвои уничтожить, какие богатые пассажирские суда конкурентов обобрать, кого взять в заложники (тут чистый политический расчет, но Маз-то все равно, пусть влиятельные люди сами в свои игры играют).       Ну, а то, что караваны с ресурсами, стратегическим сырьем, редкими минералами, роскошные круизные лайнеры, транспорты, перевозившие драгоценные камни или деньги, были захвачены, взорваны, угнаны, а экипажи с перерезанными горлом (визитная карточка! устрашение!) болтались в Космосе, как и трупы тех, кто посмел не согласиться быть проданным в рабство, или защищавшим семью, или сражавшихся с пиратами за свой корабль или… да причин не оставлять в живых было много, больше, чем оставлять, как-то не вписывались в постулаты о счастье и добре, кому надо? Никому, правильно. Зато деятельность королевы Маз с коллективом единомышленников прекрасно гармонировала с постулируемой Республикой свободой.       Маз с муженьком и подельниками перепадало за безукоризненно исполненные миссии для Республики прилично! А Республика брала под свою «защиту» те компании и миры, которые в отчаянии от беспредела на гипермаршрутах все же решались отдать себя в объятия свобод и демократии. И, о, чудо! Тут же налеты прекращались.       Так что при Республике Маз и ее бизнес процветал. Потом правда, она решила перейти, так сказать, на тренерскую работу. Тем более к тому времени она контролировала тысячу портов, где мелкие банды прятались от патрулей, свозили награбленное, чинили свои корабли… Маз не вмешивалась, Маз просто имела некий процент. Не обременительный. Со всего того, что через кровь и трупы превращалось в ее сокровища. Сама ручки она уже марала редко.       Но зато ее страсть, ее хобби знали все многочисленные ее протеже. И теперь отовсюду благодарные ученики свозили в ее коллекцию всякое древнее барахло. Не за так, конечно. Многое из того, что сейчас томилось в боксах и контейнерах в древних подвалах, она приобретала и сама, отправляясь погулять по Галактике с заездом на аукционы или приобрести ценную штуковину у коллекционеров или барыг. Конечно, за честно заработанные непосильным пиратским трудом кредиты, кто ж сомневался.       Но Каната не только приумножала свои сокровища, но еще ж и помогала попавшим в беду! Произведения искусства, драгоценности и прочая роскошь очень ценились в Судебном департаменте, самой коррумпированной властной структуре Республики. И, если крупный криминал вообще ничего не стеснялся и не боялся, то Маз приходилось подключать и связи, и расплачиваться, соответственно. Круговорот кровавых денег в Галактике был на высоте. Но на то она и Королева, чтобы уметь защитить своих подданных!       А вот при Империи весь бизнес чуть не прогорел. Да. Потому как имперцы взялись за Внешнее Кольцо, и уютные для бандитов и подонков миры основательно так зачистили. Не стеснялись. Кровавым террором против расплодившихся преступников гнали тех с насиженных мест.       Маз сокрушенно стирала из своего списка нужных миров планеты рабства и пиратские притоны, утешала коллектив, стала осторожнее. Только проклятые угнетатели свобод взялись за Маз всерьез. Опасность она чувствовала, поэтому наняла одного из самых грамотных убийц, подготовила цели, то есть собрала всю информацию о тех, кто там хотел Маз наказать за тысячи убийств и грабежей, и дала команду.       На разных мирах следователи Имперского Бюро Безопасности из Департамента уголовных расследований были ликвидированы.       В основном профессиональный убийца использовал взрывчатку, пару раз отравляющие вещества, зато надежно. Некий процент существ, попавших под взрывы или отравленных по причине присутствия рядом с «объектом», был. Так как информация с собранными на Канату материалами уничтожалась вместе с теми, кто этой информацией и владел. Маз, конечно, это огорчало, а что делать? Ну, не повезло, значит.       Потом она брала заказы на убийства от Альянса повстанцев и снабжала своего верного исполнителя работой аж до победы Новой Республики.       Благодаря самоотверженности Канаты сотни человек на мирах, разные там чиновники, губернаторы, офицеры, служащие, директора заводов, инженеры, ученые, врачи, деятели культуры, журналисты и прочие, которых Альянс считал опасными для себя, были взорваны, сожжены, удушены. Тут Маз не вникала. Но прославилась, как стойкий и верный борец за светлое будущее.       Когда опасность миновала, Каната выдохнула с облегчением. Заведение снова стало самым популярным в определенных кругах уже при Новой Республике, пока не появился проклятый Первый Орден.       Налетевшие бестии Первого Ордена раздолбали ее замок. Но тут нагрянули воспользовавшиеся ее бедой давние завистники, дабы пограбить и прибрать к рукам нажитое, а самой Маз пришлось, защищать оставшееся, лихо используя свой бластер. Отбилась!       Сокровища не пострадали, потому что древние подвалы были еще древнее, чем стены и башни над ним, а строить раньше умели, да-а-а.       Лея не ошиблась, заведение Маз уже работало. Вместо просторного Верхнего зала – два смежных, подвальных, из серого местного камня, со сводчатыми потолками плюс обустроенная кухня. Музыкантов пришлось заказывать на одном совсем вялом мирке, но они были и этому рады, а Каната не капризничала, ребята оказались веселыми, играли бодрые композиции, и их репертуар был явно по душе посетителям.       Собственно, кто на них обращал внимание? Никто. Ведь все привыкли, что у Маз весело, и даже столь прискорбное событие, как визит Первого Ордена не должно было поколебать уверенности контингента в том, что притон Королевы будет гостеприимен всегда! Тут уже речь шла о репутации!       Маз, после того, как разгребли завалы, пришлось провести инвентаризацию своих сокровищ, но даже в начальной стадии инспекции средства на восстановление были найдены в закромах.       Тут стоит отметить, что все добро в одном месте мудрая Каната не складывала. Художественные ценности и безделушки отдельно, а вот то, что было эквивалентно в любой валюте – отдельно. Об этих хранилищах не знал никто! Но зато Маз оборудовала их по последнему слову технологического процесса, так что неймодианцы со своей системой безопасности могли позавидовать. Хранилища, конечно, были не столь масштабны, как на известных мирах банковского клана или той же Кейто-Неймодии, но зато укрытые в густых лесах Такоданы, хранили контейнеры со всеми видами валют, имевшими хождение в Галактике. Ну, почти со всеми.       Новая Республика была настолько слаба, что всюду, кроме, пожалуй, Центральных миров и богатейших планет, входивших в состав этой самой Новой, население мало верило пафосному официозу Сената, а потому расчеты происходили кто, как и чем может. От собственных монет, до драгоценных камней, металлов и даже экзотических и редких элементов. Республиканский кредит доверия не вызывал, впрочем как и сама Новая Республика.       Сейчас, через два с половиной месяца, Каната уже точно знала, что ее борьба с Первым Орденом только начинается. Победили Империю, победим и этот самый Орден! И вновь наступит долгожданная свобода!       Огорчало только то, что ее бессменный повар Строно Таггс, который сидел безвылазно в замке несколько веков, и чья кухня являлась визитной карточкой ее заведения, решил оставить свою хозяйку и оставил! Но это не все. Тут Маз досадливо поправляла свои очки, а потом и бластер за поясом.       Эта Ога Гарра, мокрица, резко набрала авторитет! И ее Печенька, оказывается, ошивается в ее притоне на Батуу чуть ли не каждую неделю! Привлекая посетителей своей кухней! Но ничего, тут Маз успокаивалась. Куда они денутся? Никуда. Ога не занималась покровительством всех этих бедных, потерявших работу пиратов и наемных убийц-одиночек, она блюла только свои интересы, так что все они вернутся именно к Маз.       Все она знала, кроме одного – что происходит с Сопротивлением. Уже почти месяц никакой связи, никаких известий и даже слухов. Вот это было тревожно.       События на Слуис-Ване, конечно же, не остались втайне. Потому что жителям домов, видевшим и слышавшим многое в ту ночь, всем рот не заткнешь, да и служащие космопорта делились с родными и друзьями подробностями лихого пилотирования старого транспортника, сумевшего оставить погоню ни с чем. И что-то там вроде говорили о генерале Хаксе…       Маз смотрела Голонет, а в голосети рыжий генерал четким командным голосом объяснял жителям Галактики, что Первый Орден принесет в каждую систему, на каждую планету долгожданный мир, избавление от диктата и произвола местных правительств… Армия и флот Первого Ордена это ваша защита…       Маз плюнула и выключила голотрансятор.       Свою собственную каморку она оборудовала (временно, конечно), как привыкла, высокотехнологичной аппаратурой. О былом величии оставалось только вспоминать, но своих правил, даже в экстремальной ситуации, Маз не отменила – тотальный контроль за посетителями, никаких драк и политики! Только отдых, релакс и веселое времяпровождение!       Однако известие о том, что Первый Орден практически уничтожил Сопротивление, а оставшаяся жалкая кучка драпанула с Крэйта и почему-то оказалась у этой жирной мокрицы Оги на Батуу, Маз подрасстроила. Но потом она пришла к выводу, что Лея права… Такодана теперь тоже под контролем…       На благословенных для пиратов мирах и пристанищах бандитских флотов, соседних Халкидоне и Нордис-Прайм Первый Орден устроил варварский и просто кровавый террор! Нет, сюда нельзя, однозначно. Надо подождать.       По собранным Маз Канатой сведениям, выстрел по Хосниану, практически выстрел в Республику, произвел нужное действие.       Ликование половины Галактики, растерянность и страх второй. А так как даже растащенные остатки флота Новой Республики просто «тьфу» по сравнению с мощью Первого Ордена, системы приуныли и притихли, пытаясь переварить выступление этого рыжего Хакса, а потом и Верховного Ли…       Это ж надо! Этот позор легендарной семьи теперь во главе Темной Силы, которая накрывает Галактику, лишая ее свободы?       Маз жмурила поросячьи глазки, всматриваясь в Силу.       Сила вела себя странно. Штормило! И это было тревожно! Потому что Маз никак не могла уловить ни направление этого шторма, ни что там за ним! Никакого просвета в клубящихся, отливающих то матовостью стали, то серебром потоках, только вспышки, то полного черного затмения, то ослепительного аурония…       Оставив мальчишку в коридоре подпирать древние стены, Каната в два прыжка оказалась у голотранслятора и вставила инфочип.       То, что Лея выглядела бледной, осунувшейся, Маз не порадовало. Принцесса кратко описала их сегодняшнее положение, охарактеризовав его емким определением «Асс», но тут ее лицо буквально осветила улыбка, в глазах заиграли лукавые огоньки удальства, и она сказала:       - Бывало и хуже! Ничего, время подумать. Здесь безопасно и есть прекрасная возможность не только укрыться от Первого Ордена, но и скрытно собирать силы.       Тут голограмма генерала тихонько рассмеялась:       - Думаешь, зачем я отправила тебе этого упрямого парня? Необходимость. Так получилось, что его пришлось брать с собой, но он оказался, знаешь, неправильно воспитанным мальчиком. Его родители не жалуют Республику, и здесь, с нами, находиться не хочет. Мы ему не понравились.       Дальше Лея рассказала, что произошло и то, что она предлагает.       Каната пробегала список тех, кого следовало найти, что узнать, и как действовать. Все это было знакомо, для Маз не ново, все это уже было.       И освобождение путем налетов заключенных из тюрем, где томились сочувствующие Сопротивлению, а заодно и преступников всех мастей, с которых тоже можно поиметь боеспособное пополнение. Организация и проведение диверсий на крупных и не очень стратегических предприятиях, и разжигание недовольства и протеста на маленьких мирах, ведь именно на таких забытых всеми планетах люди и жаждут справедливости. И уж конечно, как обычно, экспроприация денежных средств, где только и у кого только можно. А вот это – грабеж, основное ремесло пиратов. Только теперь большая часть должна уходить борцам за справедливость и свободу.       Когда-то так начиналось движение Альянса, которое потом вылилось во всеобщее восстание против ига Империи. И хотя тысячи миров так и остались верными идеалам этой проклятой Империи, даже сейчас, Лея была уверена, тех, кто никогда не согласится вновь испытать на себе жесткий контроль и удушение всяческих свобод, достаточно для того, чтобы расшевелить равнодушно взирающих на захват Галактики этой военной хунтой, миров. Торопиться не будем, будем осторожны. Это понятно.       Теперь стоит хорошенько подумать, пристроить пацана нужным людям и организовать все необходимое, чтобы прилетевшие дорогие гости смогли доставить это на базу.       Мальчишка так и стоял в коридоре, тут Каната хмыкнула. Да уж. Этот не трус, довольно дерзок, убежден в своей правоте… Крифф! Папаша с мамашей вбили в его голову свои взгляды, хотя… Если родитель решился отправить его к наемникам… видно совсем плохи дела на том мире, откуда он родом. Мд-а-а. Такому предложить лихой экипаж из беспринципных бравых парней – бесполезно. Такого сначала надо… О! Тут Каната растянула тонкие жесткие губы в улыбке. Есть, есть нужный человек! Бывший имперский офицер, ныне контрабандист, но умный и хитрый. Для прикрытия даже имеет торговую лицензию…       - Пошли, - старуха ухватила цепкими пальцами рукав куртки Эрдана, - сейчас я тебя велю накормить, придется подождать до завтра, будет нужный корабль. Торговцы. Туда и пристроим тебя.       - Точно торговцы? – нахмурил темные брови парень, - Учтите, я к пиратам не пойду! Я знаю, что они делают! Видел. И я не стану убивать и грабить…       - Да кто ж тебя такого возьмет, - хохотнула Маз, - правда, торговец, ну, иногда, за отдельную плату, привозит мне то, что называется контрабанда. Выпивку, например. Наркотики и рабов не возит, принципиальный, зато хватает других всяких приключений… Ты же не против приключений? – и Маз подмигнула насупившемуся парню.       Да, тут Лея права, согласилась мысленно Маз, этому мальчишке о свободе и борьбе в уши не вдуешь. Похож на тех кадетов и курсантов, которые после гибели Императора и неразберихи в верхах, после непонимания что происходит и нападения Альянса на миры, из разбомбленных своих академий не знали куда деваться.       А уж потом, когда Мон Мотма издала декларацию, в котором ВСЕ имперские офицеры объявлялись военными преступниками и подлежали немедленному аресту или уничтожению на месте, эти самые молоденькие почти офицерчики, такие же вот упрямые, как, Эрдан, стали частыми гостями на Такодане.       Они все направлялись в Неизведанные Регионы… И Маз им помогала! Да! Отправляла с оказией на кораблях тех же пиратов и контрабандистов… А теперь получается что? Кто-то из этих мальчиков добрался-таки до своих имперцев, а нынче вернулся захватывать Галактику? Вот и делай потом добро людям!       У этого парня не было огроменной занозы из его самолюбия, которую можно было всадить в гордыню или тщеславие, умело сыграв на осознании, что ты обыкновенное трусливое дерьмо, спасающее свою шкуру, чтобы подтолкнуть туда, куда надо.       Каната помнила того ссыкливого перебежчика, с которым прилетел Хан. О! Тот еще экземпляр. Далеко пойдет, уверена! Именно такие потом, отменно вравшие и так ловко умеющие возвышать себя посредством хвастовства, и становились отличными членами экипажа какого-нибудь капера. Две составляющие – дать ему пинка, чтобы он перешагнул через трусость, и пристроить в нужные руки. У того бывшего штурмовика съедающая его гордыня и желание возвыситься будут давать силы, а вот девчонка оказалась кстати.       Девчонка непростая, ох, непростая… Маз видела, словно за некой вуалью-завесой, вокруг нее неторопливо так закручивало в гигантский смерч переливающиеся от золотисто-солнечного до глубокого графитно-синего, наполненные энергией Силы потоки. Так завораживающе и так тревожно… Но сама девчонка в тот момент была похожа на испуганного птенчика, который вывалился из гнезда. И крылья вроде есть, а как взлететь, не знает и не умеет.       А для этого слизняка оказалась шансом… Хотя…       Тут Маз была уверена, если этого агрессивного труса не притормаживать, его жажда величия может завести слишком далеко. Впрочем, тут Маз успокоилась, из таких неумных гнусей получается отличные боевики. А уж Лея прекрасно знает куда и как направлять эдакую одержимость доказать себе, что он не банто пуду.       Эрдан же, в отличие от гнусливого труса, мыслил совсем по-другому. И тут Маз была уверена, со временем из него получится очень жесткий и грамотный боец. Только вот направить его надо тоже грамотно и не спеша. Ничего, посмотрит, что этот Орден будет творить на мирах, сам придет к Лее!       Пацана Каната перепоручила своей верной Эмми и точно знала, что в заведении будет, как всегда, царить порядок, потому что ее дроид, подаренный ей когда-то Орденом Джедаев за оказанную услугу, уже много лет в ее отсутствие контролировала контингент, вовремя пресекая все попытки дестабилизировать обстановку. Были у Маз и другие помощники. Парню ничего не угрожало, а Эмми присмотрит и за ним.       Сама хозяйка, накинув вязаную собственноручно кофтенку и закрепив многочисленные браслеты на запястьях, чтоб не звенели, тихонько скользнула в полутьму своих подвалов, выбралась через один из потайных ходов наружу, остановилась, вслушиваясь в Силу, и скоренько отправилась вдоль озера, скрываясь за густой листвой деревьев.       Метров через двести Каната снова остановилась, снова осмотрелась и только тогда оттащила щиты, замаскированные под груду веток, освободив небольшой, но маневренный аэроспидер, выкрашенный в темно-зеленый цвет.       На нем и отправилась на встречу с посланцами Леи.       Дэмерон, конечно был не слишком доволен, что он в этой миссии только пилот. Майор Калуан, спокойный и малословный, поглядывая на Дэмерона из-под пучковатых бровей и поправляя седые лохмы, ветром задуваемые на глаза и мешающие смотреть, строгал ножичком ветку. Рисариане Сарры, Одла и Фенлосс, скрылись среди зарослей вслед за Эрданом, который направился к Маз.       Весь полет По только слушал, что Иматт втолковывал рисарианам. Представители этой низкорослой и довольно примитивной расы, когда находились в паре, чувствовали, видели, слышали в несколько раз острее, чем когда были поодиночке.       Пурпурные, скрученные в тугие перепутанные пряди волосы, похожие на свалявшуюся шерсть мого, и красная кожа, делали их лица с мелкими чертами почти сливающимися и незапоминающимися. Одевались они, как было принято на их мире, неброско и довольно неопрятно, походили на обычных работяг в поисках работы, вряд ли бы кому-то пришло в голову, что они работали на Сопротивление. Раса была не слишком известной за пределами своей системы, но эти двое стали просто находкой. Впрочем, они и были находкой. На Батуу, где отрабатывали за еду и угол на местном рынке. Как они туда попали, Дэмерон не интересовался, ему было достаточно того, что Сарры присоединились к Сопротивлению.       Как правило, еще будучи на Калабе, Лея посылала их в разведку. Именно они доставили сведения и о том, как и когда сподручнее угнать транспортники, а потом, под видом рабочих, побывав на Слуис-Ване обрисовали ситуацию и подали идею, как проникнуть на планету, не вызвав подозрения, покрутившись в космопорте пару дней и услышав все, что было нужно для легенды.       Теперь Сарры снова отправились сами, забрав маленький лэнд. Их путь лежал в Андуи, где находился космопорт, и где можно было многое услышать, да и увидеть тоже. Лее было крайне важно знать, что же говорят в разных концах Галактики о Первом Ордене, и что происходит на множестве миров, далеких от роскоши Чандрилы или Корусанта.       Майор Калуан раздумывал над тем, что скажет ему Лея по возвращении, и отчего он поддался очередному порыву Дэмерона, взяв собой рвущегося в бой Финна? Всю дорогу Финн взахлеб рассказывал, как он вместе с Ханом Соло и Чубаккой героически сражался с Первым Орденом на Такодане.       Впрочем, эти его вопли уже на рампе транспортника еще на Алмаре, что «он тут был, что он тут все знает», а так же поддакивания и аргументы Дэмерона, что они с Финном лучше, чем один По, перевесили. Иматт кивнул:       - Черт с вами, летим, Лее потом объясню!       Дэмерон соскочил с рампы транспортника, как только услышал спидер, привычно пятерней расправил темные локоны и даже застегнул лишние расстегнутые пуговицы на рубашке:       - Слышишь? – спросил коммандер майора, - точно сюда. Может, пора затаиться?       - Это не военный спидер, - безмятежно ответил Калуан, взглянув на тревожного По прищуром карих глаз.       Финн, скучавший на травке у стабилизатора, мгновенно взбодрился и высунулся из-за стойки:       - Может мне в засаду, чтобы меня не видно было? – авторитетно спросил Финн.       - Может, - вздохнул Иматт, поднимаясь, - сиди там, тихо. Посмотрим, как дело обернется…       Сейчас, без своего военного образца комбинезона и разгрузки, он выглядел вполне благообразным жителем почтенного возраста с какой-нибудь крошечной сельскохозяйственной планеты, прилетевшего на Такодану предложить сушеные овощи и пряности для космолетчиков.       Каната лихо затормозила спидер, который завис между резных листьев кустов капилиса, и прытко двинулась к кораблю, уперев ручки в бока:       - Так и знала! – воскликнула Маз, - Лея точно пришлет вот этого самого задиристого и боевитого, - пиратская королева с удовольствием потрясла ладонь По и повернулась к Иматту, - а тебя не знаю… но чую, не просто так ты здесь, раз этот отчаянный такой смирный. Ты старший?       - Я, - Калуан тоже потряс ручонку Маз, - этот отчаянный немного переборщил в своем усердии убить как можно больше наших врагов, причем не один раз, но он лучший пилот, поэтому мы здесь.       - Маз! – заорал Финн.       С соседних деревьев, хлопая крыльями и вереща, поднялась пестро-яркая стая иснр, а бывший отличник Первого Ордена, выскакивая из «засады», улыбался во весь свой немаленький рот:        - А меня, меня помнишь? Помнишь, как мы тут…       - А-а-а! – Каната растянула тонкие безжизненные губы в ниточку улыбки, - Это тот трус, который пытался сбежать побыстрее? Помню, как же!       Финн скривился, упоминание его ошибочного решения как-то принижало его заслуги…       - Не ты ли наделал столько шума на Кантонике? – продолжала Маз, - Надо же было так бездарно использовать мою помощь!       - Нас арестовали! – воскликнул с жаром Финн, - А мы сбежали!       - Ну да, да, - кивнула Каната, - бегать ты умеешь, находчиво. Только маскировке тебя бы подучить…       - Я знаю! – тут Финн двинулся к Маз, Иматт вздохнул, По закатил глаза, а Маз, махнув ручкой на Финна, сказала:       - А раз знаешь, чего орешь? Чтоб все сбежались? Стой и молчи!       Она уставилась на Иматта:       - Парня вашего пристрою завтра, не хотела вас в гости звать, сдается мне, что как минимум трое сейчас растянули уши, как ближние датчики слежения на входе в коридор, считывают все. Знаю, не одни вы тут… Но раз уж этот, - Маз кивнула в сторону бывшего штурмовика, - тишину нарушил, то сейчас закроетесь в корабле, а как стемнеет, придете к северной стене, она не сильно порушена, у колонны ждать будете, только не маячьте там, затаитесь. Я вас проведу. А то тут точно дождетесь, пока за вами Первый Орден явится…       - Да мы! – вдохновлено начал Финн.       - Мы хотели дождаться наших разведчиков, - сказал Дэмерон.       - Дождетесь, - буркнула Маз, - тут меня слушать станете, не как вам захочется, а как я скажу!       - Нам нужно дня два, - ответил майор, - и ваш ответ Лее…       - Недолго, - усмехнулась Маз, - я только с виду такая жадная, но Лея прекрасно знает, сколько мне удалось сделать для Альянса. Сейчас силы Тьмы снова угрожают всем свободным существам в галактике, и нет времени ждать. Вон они, уже у нас тут в городе все под контроль берут, уже досматривают корабли и вывесили голофото разыскиваемых. Ты, коммандер, - Маз ткнула пальцем в живот По, - там в первом ряду. А ты, - старая пиратка уперла ручки в бока, повернувшись к Финну, - вообще цель номер один! Только не как беглый штурмовик, а как террорист и диверсант! И еще девчонка… такая… черненькая…       - Она погибла, - тихо вставил Иматт.       - Жаль, - Маз сжала губки, - А где же мой паренек, где мой любимый вуки?       - Он на Кашиике, - чуть нахмурившись ответил Дээмерон, - пока мы прячемся, пока затишье… Генерал сама его отослала…       - Вах, вах, вах, - покачала головой Каната, - сколько горя… для него… То, что вам нужно, я привезу, когда вы будете готовы обратно. Не раньше! – совершенно бодро закончила Каната и отправилась к своему спидеру.       По проводил фигурку Маз взглядом и повернулся к Иматту:       - И что нам, тут торчать?       - Будем торчать. До темноты!       - Да кому мы тут нужны! – раздухарился Дээмерон, ему уже сильно хотелось выпить чего-нибудь, посидеть в шумном обществе, посмотреть на разные… рыла, хари, лица, послушать, что говорят и вообще…       Но майор, встав с рампы и отбросив веточку в сторону, отряхнул руки, махнул Финну рукой на рампу и сказал:       - Пошли, корабль закроем. Будем ждать до темноты!       Маз в это время мчала в город, потому что Унэст наверняка уже разгрузился и наверняка не станет задерживаться.       Обычно то, что предназначалась для нее, ей привозили вместе с продуктами. С некоторых пор, когда завалило посадочную площадку обломками замка, гости заведения свои корабли оставляли в городе, на космодроме, а отдыхать являлись на разных транспортных средствах, которые сейчас зависали возле бывшего замка разнообразием модификаций спидеров.       Унэста Каната встретила неподалеку от одного из своих тайных хранилищ в тот год, когда было подписано Галактическое соглашение. После него Мон Мотма издала еще одну директиву. Вот тогда, согласно ее приказам все имперские офицеры априори были признаны военными преступниками. И понеслось…       Маз прекрасно помнила, сколько тогда заработали многочисленные команды охотников, которым Новая Республика щедро оплачивала убийства или доставку всех офицеров. Доставка оплачивалась скромнее. Потому что мертвый офицер – это гарантия того, что он уже не воскреснет. С доказательствами. Ох и охота была, настоящий бум! Имперцев загоняли, как диких зверей, и нигде им не было покоя. Тот, кто остался, практически был обречен. Если не умел прятаться.       Но тех, кто добирался сюда, на Такодану, Маз не сдавала. Она честно соблюдала свои правила. За те немногое из кредитов, что у них было, она отправляла их в Неизведанные регионы. Куда? Да кто ж его знает, что с ними потом стало.       Унэст был совсем молоденьким лейтенантом, левая рука висела плетью, лицо в крови, долго тащил себя через лес и практически обессилел. Охотники свое дело знали, но тут получилось, что Унэст ушел.       Маз не сомневалась, что его найдут. Кто ж откажется от гонорара? Но тут он был уже на ее территории.       Наемники явились, конечно. Пытались Маз авторитетными документами напугать за подписями новоявленных сенаторов и самой Мон Мотмы. Ну да, как же…       Парня она вылечила, руку пришлось заменить на кибернетический протез. Документы ему новые сделала. И никто не знал, откуда взялся молчаливый и совершенно нелюдимый контрабандист, вроде бы из Дикого Пространства, но под опекой самой пиратской Королевы.       Корабль, конечно, Маз ему подобрала, да и на развитие нового бизнеса, Маз, как всегда, ссудила щедро.       Спустя тридцать лет Унэст имел два корабля, экипаж для второго подбирал сам, долг Маз давно отдал, но вот долг жизни он не нарушал. Так и мотался то в официальные рейсы, то в незаконные, но со своими принципами.       Теперь Каната, обдумывая, как бы ему впихнуть Эрдана, одновременно размышляла, стоит ли довериться Унэсту или нет. Он никогда не нарушал слово, а по большому счету только он пока и мог выполнить ее поручение. Остальные… да узнай они за награду, назначенную Орденом, сдадут Сопротивление и это будет в их духе. А что такое? И Маз точно ничего не ответит. Законы пиратской гильдии! Нажива превыше всего! Оставался Унэст. Который ненавидел Республику всей душой, но который был предан Маз Канате.       Космопорт Андуи, как и большинство на таких затерянных планетах, не представлял собой ничего выдающегося. Но, в отличие от все того же большинства портов, где и пермаклитового покрытия не было, а просто летное поле с одним приводным маяком, а часто и его не было, как впрочем, отсутствовали сервисные службы и полетный контроль, космопорт Андуи был стандартного класса.       В наличии диспетчерская вышка, и центр управления полетами, и несколько приводных, даже места стоянок разграничены. А еще и маленькая верфь на орбите, для более сложного ремонта, мастерские с исходными комплектующими к разным классам кораблей, правда качество не ах, да и цены кусались, потому как расходные материалы завозились издалека. Зато дотянуть до первого порта можно было без проблем.       Грузовой терминал располагался вдалеке от основной площадки, и вот там Маз без труда узнала знакомые очертания легкого грузового корабля BXC-100, похожего на растопырившего крылья андельмсокого жука. Солнце бликовало от хромовых вставок на корпусе, а выступающие кили темнели черным антрацитом. Черное с серебром – прекрасная маскировка в космосе.       Маз усмехнулась. Когда-то этот транспортник они захватили с грузом бардоттанского шелка. Но транспорт был тихоходен и не слишком маневренен, поэтому стоял лет десять, пока Маз не отдала его Унэсту.       Теперь это был вполне респектабельный по меркам контрабандистов корабль. С гиперприводом класса 0,75, сенсорным массивом, купленным на черном рынке Альтцери, носовым тяжелым орудием и скоростной верхней турелью.       На этом корабле Унэст летал сам с таким же угрюмым и молчаливым человеком, постарше самого капитана. Уже два рейса, а это два месяца, Маз второго пилота не видела. Унэст летал один. Сейчас бывший имперский офицер был похож на среднестатистического пилота-фрахтовика, в неброской одежде. Но, это Каната тоже знала, из дорогой ткани комбинезоне, претер-куртка со множеством карманов, а уж его высокие ботинки слишком напоминали обувь разведчиков на неизведанных мирах.       Унэст обернулся на шум спидера, махнув рукой погрузчикам, которые тащили с аппарели контейнеры под навес.       Во взгляде глаз, цвета поблекшего от зноя неба, интерес. Маз явилась сама? Сквозь прищур Унэст смотрел, как старушонка спрыгнула со спидера и ходко приближалась, уже уцепившись за свой неизменный пояс с инструментами костлявыми пальчиками.       Унэст казался еще выше своего роста за счет худобы. Неизменный красно-коричневый загар делал его кожу похожей на высушенный муджа-фрукт. Утянутые в «хвост» когда-то каштановые, теперь пегие волосы еще больше придавали схожести с этим плодом, долго вялившимся на солнце.       Каната едва доставала Унэсту до пояса, но все равно подошла совсем близко и задрала голову, наведя на своего протеже круглые мелкие глазенки в обрамлении оранжевых морщин:       - Есть пацан, - сразу сказала пиратка, - принципиальный. Говорит, грабить не станет, к моим парням не пойдет. Но деваться ему некуда, его просил пристроить к порядочному человеку один тоже порядочный человек. У меня из порядочных только ты. Остальные скуги, как ты понимаешь. Я, смотрю, второго-то у тебя нет. А бизнес у нас… неспокойный. Пушки-то есть, а кто стрелять будет, а?       - А твой порядочный себе почему принципиального не оставил? – спросил хрипловатым голосом Унэст.       - Идеологические разногласия, - ответила Маз и кинула взгляд на стоящий отдельно от контейнеров штабелек ящиков:       - Мое?       - Твое, - кивнул контрабандист, - хотел завтра завезти. Надо еще гравитационный датчик посмотреть, а лучше заметить, пока не врезался в какие-нибудь массовые тени в коридоре…       - Завтра, это хорошо, - Каната осмотрелась.       Пусто. Но с самого своего выхода из замка, пусть и через потайной ход, какое-то странное тревожное чувство зудело внутри. Опасности в Силе она не видела, а вот это покалывание в затылке… Но никого не было! Она прислушивалась и присматривалась сколько раз!       - Мне тут еще как раз одно дельце сделать надо… Унэст, спрошу прямо. Два раза. Возьмешь пацана?       - А второй? – несколько нахмурив темные брови, спросил контрабандист.       Слишком хорошо он знал Канату, чтобы не понять, парень только начало разговора.       - Что там, в Галактике? – вместо ответа спросила Каната, - Этот Первый Орден так и бесчинствует? Замок мой, знаешь как …       - Знаю, - кивнул Унэст, - Бесчинствует? Наверное. Мне приходится туговато. Откуда ни возьмись появляются гравитационные колодцы… Один раз выдернули. Повезло, что документы были в порядке. Теперь придется пристраиваться к каким-нибудь перевозчикам или…       - Выправим мы тебе лицензию! – нетерпеливо воскликнула Каната, - Ты, смотрю, к своим-то не побежал?       - К своим? – тут выцветшее небо в его взгляде явственно посерело от набежавших туч, - Нет у меня своих больше! Мои «свои» - только моя семья!       - Ну да, да…- Маз сложила ручки на груди, тут браслеты сорвались с рукавов вязаной кофтенки и зазвенели, - конечно, семья! Тем более там, в Центральных-то мирах, да еще на Вору,ду, тихая планетка, заливные луга, стада горнтов на склонах, фруктовые сады…- Маз закрыла глаза, блаженно улыбаясь, - м-м-м…       Она не видела, но чувствовала, как Уэнст буквально оказался под напряжением, его волнение просто колебалось в Силе…       - Что тебе надо, Маз? Я не спрашиваю, откуда ты знаешь…       - И не надо, причем здесь «откуда»? Маз должна знать все! Профессия у тебя… Как я смогу помочь твое семье, если с тобой что случится, мой мальчик? Мне не на кого положиться, Райд, - контрабандист вздрогнул, когда она назвала его прежним именем, - но от меня ждут помощи. Когда-то я помогла тебе, хотя мои симпатии к Империи ты знаешь, теперь твоя очередь. Я знаю, что ты слово не нарушаешь…       - Это связано как-то с войной Первого Ордена с некими повстанцами? Их же вроде уничтожили?       - Не всех, - покачала головой Маз, - тебя вот тоже гнали, да не догнали. Теперь ветер сменился, но тоже – не догнали. И там очень дорогой мне человек. Ты ее, наверное, тоже знаешь…       - Ее?       - Так как? Твои политические взгляды не помешают? Все, о чем я прошу – доставить им еды и самое необходимое. Не оружие и не топливо, заметь. И ты сможешь. Потому что сектор Слуис-Ван сейчас светят с тысячи сканеров. Но есть одна лазеечка…       - Пацан, значит, с ними не остался?       - Нет.       - И они передали его тебе?       - Передали, конечно, надо ж ему пристроиться куда-то. На его мире ни работы, ни жизни…       - Я возьму его. И доставлю то, что ты просишь.       - Орден назначил награду…- начала было Маз.       Ее остановил взгляд Унэста. За него тоже пытались получить награду. И его киберпротез вечное напоминание об этом.       - Мне нет дела до разборок Ордена и Повстанцев…       - Сопротивления!       - Плевать я хотел и на тех, и на других, но за рейс ты заплатишь мне по двойному тарифу!       - Идет! – ответила Маз,- Утром забирай пацана! И я скажу, откуда забрать груз и куда доставить.       Старая пиратка чувствовала, что Унэст не слишком рад изменению своих планов, но Маз никогда не делала непродуманных шагов. В сложившейся ситуации, когда Лее требовалась срочная помощь, а Первый Орден просто нахрапом брал систему за системой, отрезая все пути выхода в Центральные миры, где Органа могла бы попытаться потрясти нужные денежные мешки, заставив их отстегнуть от щедрот на борьбу с хунтой, когда практически все главные торговые пути уже контролировались ненавистными орденцами, рисковать сейчас не имело смысла.       Тут Лея была права и ее осторожность оправдана. Никто, кроме Маз, не обладал таким объемом информации со всех концов Галактики, и не смог бы сейчас быстро и безопасно, относительно безопасно, найти возможность пополнить запасы продовольствия, топлива для генераторов и просто необходимого.       Пыльно-душный космопорт, пропахший опаленными двигателями и нагретыми солнцем плитами. На стоянках с десяток кораблей, все больше потрепанных временем и явно не премиум класса. Лениво-разморенные работники сервисных служб, снующие дроиды-погрузчики, и ползающие туда-сюда краулеры, нагруженные так, что казалось, крякнут и рассыплются на запчасти, все это Маз осмотрела цепким и колючим взглядом еще раз.       Каната чувствовала, то самое, тревожное, точно не от разговора с контрабандистом. Она была уверена, он намек понял. И теперь с доставкой остро необходимого Лее вопрос был решен.       Королева пиратов жила более тысячи лет, и то, что подсказывала ей Сила, не игнорировала. Если это тревожное пока не опасно, не значит, что потом не превратится в опасность. А сейчас, как никогда, осторожность не помешает.       Вокруг ничего подозрительного… вокруг… Значит… сверху? Ах ты ж… скрэг тэг!       Маз не поднимала голову, только кивнула на свои ящики:       - Сейчас заберу, у меня заведение полное, Итано со своими ребятами обмывают удачное дельце, взяли груз с чадской заправкой и разными специями, абордаж удался, я тебе скажу…       Заметив, как свел брови Унэст, Маз замахала ручками:       - Знаю, знаю, не по тебе такие кровавые вещи, но ящики сейчас заберу, а ты что б завтра утром был!       Она скоренько поскакала к грузовому терминалу, где стояли несколько лэндов, и где в диспетчерской вышке персонал резался в «Лугиджек».       Покрутившись вокруг привезенного товара, Маз переговорила с водителем одного из лэндов, пожилым кроцинийцем, которого знала уже полвека. Тот кивал, смотря сквозь темные очки, потому как не переносил яркий свет и щелкал костяным клювом с выпирающими зубами. Всунув в трехпалую руку рептилоида оплату, Маз поднялась по внутренней лестнице наверх, кинула взгляд на азартных мулулийцев, щебетавших на своем языке, судя по всему спорили, чей ход.       Маз выглянула из-за переборки, разделявшей диспетческую и комнату для заполнения деклараций прилета. Теперь она смогла обозреть тот сектор, который хотела.       Так и есть! Каната пристально наблюдала за парящей птицей-мусорным бекасом. Никто бы не обратил на него внимания. Они часто выискивали крыс среди помоек на окраинах космопорта, хотя селились по берегам множества озер Такоданы. Только этот…       Маз прижмурила глаза, доставая бластер, только этот не птица! Не мог бекас столько парить! Уж это Каната знала точно!       Обломки сканера-шпиона, вспыхнув в высоте, полетели на землю, а Каната, довольная собой, направилась к спидеру.       Унэст смотрел ей вслед с мрачным выражением на лице, и это Каната чувствовала, но то самое, тревожное, утихло.       Кто бы не стоял за слежкой – что он видел? Ничего. Мало ли кто прячется по лесам вокруг заведения Маз? Тоже мне, новость. Все знали, что Каната не любит светить некоторых своих посетителей! Она говорила с Унэстом? Тоже не новость. Он привез ей груз… Ничего необычного. А завтра она еще шумно передаст парня контрабандисту и все! Осталось самое главное. И тут никто не узнает, где была Маз на заходе солнца, и почему ее путь обратно затянулся…       - Кринг чубблес! – грязно выругался Арконианец, когда погас экран датапада, куда дроид-шпион выводил изображение.       Он сжал когтистые четыре пальца в кулак и грохнул им по столу, на котором жалобно звякнули и подпрыгнули пустой стакан из-под виренского виски и сама бутылка, наполовину пустая.       Корабль правой руки Давела уже два дня стоял в космопорте Андуи на Такодане, а двое из подручных сутками зависали в заведении Канаты, сменяя друг друга.       Дорогостоящий дроид-шпион, прикупленный для важного дела – вдребезги. Кто? Этот Унэст, зуб на которого имел сам Альянс контрабандистов? А кто же еще! Два месяца назад этот принципиальный выкинул на одной замухрышной планетке своего второго пилота за то, что тот проигрался в карты и был вынужден взять на борт ма-а-аленькую посылочку кое-кому на Индупаре, в Среднем Кольце. Выкинул вместе со спайсом, кстати. То, что старая пиратка Маз имела дела с этим психованным моралистом, все знали. Снова привез ей контрабандный алкоголь?       Но Арканианец, уставившись с совершенно белого цвета радужкой глазами в иллюминатор, просчитывал последующие шаги.       Засуетилась Каната, когда в ее притон прибыл этот пацан. С виду – да, типичный парень, ищущий работу. Но вот те, кто его привез, сидят в лесу и почему-то не спешат развлечься…       Разрешение дроида-шпиона было не слишком хорошим, опускать его ниже Арканианец опасался, а из-за крон деревьев рассмотреть тех, к кому Маз так быстро направилась, не смог.       Транспортник старый, видавший виды, может какие-то ее тайные операции где-нибудь подальше от обычных полей кормежки многочисленных подопечных? Что взяли? Снова пеггаты? Снова разгромили транспорт Первого Ордена? Почему тогда «Черное Солнце» ничего не знало?       Вывозимые орденцами деньги с пиратских миров и с тех, откуда они уже погнали хаттов, были лакомыми кусками наживы для всех!       Два месяца назад, после нападения на его караван, Первый Орден не просто усилил охрану судов, но и радикально расследовал утечку информации. С тех пор «Черному солнцу» поживиться не удавалось. А в тот день, когда три корабля криминального картеля вышли к точке нападения, транспорт, нагруженный ауреями и пеггатами хаттов, уже был выдернут из гиперкоридора и даже взят на абордаж. Обломки взорванных судов прикрытия плавали в Космосе, а Маз с компанией, перебив экипаж, чьи тела валялись то тут, то там, шуровала на транспортнике, перегружая контейнеры… «Профсоюзный спор» между «Черным Солнцем» и коллективом единомышленников королевы пиратов, окончился в пользу Канаты. Но предъявить ей практически нечего. По всем законам преступного мира, нарушили эти законы именно члены крупного криминала, пытаясь забрать уже награбленное.       Теперь Арконианец, обдумывая дальнейшие шаги, решил прощупать почву лично. Трасск уже передал информацию, так что можно и поднажать. До часа «х» оставалось несколько дней, «джокер» Хакс будет доставлен к Давелу, а вот старой пиратке можно намекнуть, что былые обиды стоить подзабыть.       Арканианец еще постоял, глядя за пределы прозрачной стали своего корабля, и приказал помощнику, грузному бледно-синему лысому раттатакцу:       - Ледоруба Нелла К,ола сюда. .       Нелл К,ол, рунанец с миндалевидными глазами размером с блюдце, коротышка с морщинистой лысиной, обидчивый, как все рунанцы и такой же дотошный техник, был практически прикрепленным взломщиком. Арканианец таскал его собой всюду, зато задания, данные Давелом, исполнялись быстро и в срок. Нелл взламывал любые системы быстро и чисто. Талант!       Через полчаса, оставив свой лэнд в кустах на берегу озера Наймив, К,ол пробирался к кораблю гостей пиратки, соблюдая все меры предосторожности. А когда экипаж, покинув корабль с наступлением темноты, почти крадучись, направился к развалинам замка, та часть лица, которое у людей называлось носом, а у рунанцев лишь обозначало свободную от складок поверхность кожи, сморщилась, приподняв маленькую хищную губу. Нелл улыбался! Щит, выставленный Иматтом, был слабеньким и дряхленьким, и рунанец, пощелкав комбинацией на своем приборчике, просочился на транспортник вообще без проблем…       Маз тем временем мчалась на восток, в наступавшие сумерки. Чутко прислушиваясь к Силе и поглядывая на систему сенсоров на панели управления своего аэроспидера. Каждый раз, когда она посещала одно их своих тайных хранилищ, ей требовалась крайняя сосредоточенность и внимание. Эти запасы валюты и драгоценностей она прятала отдельно от разных художественных ценностей, археологических древностей и просто приятных безделушек, раздобытых за ее, как говорила Лея «полную приключений жизнь». Денежный эквивалент этих «приключений», за что на всех мирах предусматривалось наказание как ссылка на рудники Кесселя, где, как известно долго не живут, пожизненное в тысячах системах, а еще в десятках тысяч смертная казнь. Потому что пиратство официально считалось как в Старой Республике, так и в Империи особо тяжким промыслом. Правда радикально следовать законам и уничтожать пиратство принялись лишь проклятые Имперцы. А до этого, Маз-то помнила, последователи Темной Стороны еще в своих ситхских Империях нещадно и варварски громили пиратов где только можно.       Из хранилища, укрытого в одном каменистом холме, вся внутренность которого представляла собой сплошной лабиринт ходов из вымытого миллионы лет назад кварцита, Каната выволокла аккуратный ящичек, который, несмотря на небольшие размеры, весил изрядно. Логотип Первого Ордена читался отчетливо, правда электронная печать была взломана.       Крупная удача, захват транспорта, перевозившего, как говорила та же Лея «награбленное Первым Орденом на окраинных мирах», по простому назывался экспроприацией бывших в ходу на пиратских мирах и планетах, контролируемых хатами или какими-нибудь князьками, или просто бандами своих денег. В Новую Республику мало кто доверял, ее финансовая система и так была полудохлой, поэтому каждый старался обезопасить себя своими денежными единицами.       Проклятые орденцы устанавливали свои порядки и свою денежную единицу – имперский кредит, ничего нового. Деньги, как правило, отлитые из ценных и редких металлов, забирали и отправляли на переплавку в слитки.       Тогда Каната, вспомнив лихую молодость, была отвлечена от разборок с представителями «Черного Солнца» звонком Дэмерона и Финна, когда они испрашивали ее помощи. Маз, конечно же, порекомендовала первоклассного мошенника и дешифровальщика из своих знакомцев, объяснив, что эти пламенные сопротивленцы несколько не вовремя…       Теперь же, когда стало вполне ясно, что Первый Орден начал свой поход всерьез, убрав с пути настырных почитателей Республики в лице Сопротивления, Маз уже понимала, что, как и имперцы, эти самые орденцы в первую очередь будут брать под контроль все гиперпространственные маршруты, а это не сулило ничего хорошего ни пиратам, ни работорговцам, ни контрабандистам. То есть бизнес был под угрозой. То, что Первый Орден параллельно с формированием органов власти будет вычищать Внешнее Кольцо, а это десятки тысяч планет, на которых вполне вольготно властвовали криминальные элементы, где круговорот награбленного, незаконного и живого товара позволял чувствовать себя свободно, теперь грозил и самой Маз. Тысяча портов на разных планетах, подконтрольных ей лично, как раз и находились на таких вот мирах, свободных от каких-либо законов. Что теперь? А теперь Каната намеревалась вступить в бескомпромиссную борьбу за эту самую свободу! Если в самой Галактике союзников у Леи крайне мало, притихшие миры не лезут в драку, то уж Внешнее Кольцо, а так же могущественные синдикаты и картели своего отдавать просто так не станут. И тут, как и раньше, интересы и мнения последователей Леи и сподвижников Маз совпадают. Объединение против диктатуры и душителей свободного выбора дело времени!

Внешнее Кольцо. Система Антан. 34 ПБЯ.

      Из-за наглухо закрытых дверей, покрытых витиеватой резьбой по светлой древесине орехового дерева нека, гул светского приема, устроенного Майтом Давелом в своих апартаментах, больше похожих на покои дворца, не просачивался в его кабинет.       Сам хозяин, поглаживая лысину, задумчиво смотрел на плясавшие в камине языки пламени, но взгляд его был угрюм и мрачен. На столике справа от кресла Давела слабо светился датапад с аналитическими выкладками его специалистов, сделанных на основе собранной за два месяца информации. Объем этой информации уже позволял сделать предположения и некоторые выводы. Выводы были не утешительными. Начиная от стратегического маркетинга и заканчивая эффективностью управления огромной подпольной империей «Черного Солнца».       Созванный два дня назад Правящий совет, куда входили уважаемые люди Галактики, по совместительству бывшими и крупнейшими криминальными авторитетами, под контролем которых находились тысячи миров, правительств, производств, синдикатов, средств массовой информации, отраслей экономики и прочих важных рычагов владения всем, что хотелось, единства не продемонстрировал.       Во времена Старой Республики «Черное Солнце» безбедно и сытно существовало, сливаясь со всеми органами власти. При Империи, благодаря все той же аналитике, коммуникационной стратегии и конкурентной разведке, «Черное Солнце» удачно установило прочные отношения с автократическим правительством. В лице многих все тех же, хоть и бывших, сенаторов, перекочевавших в кресла губернаторов, все с теми же представителями королевских домов, быстро отрекшихся от идей демократии и тут же присягнувших Императору, посаженных на мирах чьих-то отпрысках, и купивших тепленькие места бывших республиканских казнокрадов, «Черное солнце» поначалу, даже расширило свое влияние. Игра стоила того. И игроки в Правящем совете в то время были сильные. Только Империя, как оказалось, играла самим «Черным Солнцем», пока криминальные боссы делали вид, что выступают против Альянса Повстанцев. Ресурсы и флот синдиката вовсю использовали, принц Ксизор был допущен к самому Императору… Если бы… Если бы не этот проклятый Вейдер! Если бы не те ярые служаки, эти моралисты, наоканчивавшие академий и проникшиеся той идеологией, которую заявляла Империя. И в этой государственной идеологии места для уважаемых преступных синдикатов не было! И таких вот новых служак оказалось слишком много. Да и конкурентов хватало…       Как бы то ни было, «Черное Солнце» просуществовало при Старой Республике почти тысячу лет! И никто не посягал на его могущество, потому как во всех властных структурах, особенно в Судебном Департаменте и Республиканских судах, а так же Высшем Суде, век за веком оказывались нужные синдикату люди. Но оказалось практически полностью уничтоженным Империей. Разгром был основательный, с тотальным уничтожением баз, крепостей, флота и многочисленных членов организации, а так же казней тех уважаемых чиновников, губернаторов и прочих, которых безжалостное ИББ каким-то образом вычислило и…       Майт не любил об этом вспоминать. Он тогда был молод, амбициозен, его карьера только начавшись, уже взлетела до высот доверенного лица принца Ксизора… Все рухнуло в один момент. Массированный удар Империи по «Черному Солнцу» надолго загнал в небытие оставшихся в живых. Многие примкнули к Альянсу Повстанцев. Впрочем, консолидировавшийся против Империи преступный мир внес львиную долю в победу демократии и восстановления Республики. Новой. Вот тут счета и были предъявлены. А этой Новой ссориться с криминалом вообще смысла не было. Патетика победных речей не совсем соответствовала действительному положению дел. Компромисс был найден. По крайней мере до того момента, когда бы эта самая Новая не встала бы на ноги. Вроде встала, на дрожащие такие тонкие экономические ножки, но к тому времени в Сенате и на мирах уже сидели те представили, которые устраивали «Черное Солнце», да и не только.       Появление Первого Ордена было встречено воротилами криминального бизнеса неоднозначно. С тревогой. Однако, немного присмотревшись, поняли, что Верховный Лидер Сноук был тем, кто использовал преступный мир, чтобы выкачать из галактики финансы. Это устраивало. Это плодотворное сотрудничество! По крайней мере, картель Риннривина Дая стремительно набирал обороты, участвуя в сделке. Прибыль криминального лорда от незаконных сделок и грабежей была ощутимой и даже удивляла. Выгодно! Мелкие банды, использовавшиеся, как правило, одноразово, было не жалко. Их уничтожение было предсказуемо. Но! Сноук понимал толк в сотрудничестве с авторитетными организациями! И после уничтожения Хосниана эти авторитетные преступные организации уже надеялись плотно совместить свои интересы с интересами Первого Ордена, предложив ему солидный куш от оборота оружия, наркотиков, продажи рабов, игорного бизнеса, проституции, всего того, что делало деньги во все времена.       Однако случившееся два месяца назад…       Давел потянул из изящного бокала, выточенного из ветряного хрусталя, делтронское пряное вино, прикрыл тяжелые веки, смакуя острый вкус.       Правящий Совет в лице влиятельных фамилий явно впадал в панику и мог решиться на опрометчивые шаги. Эти привыкли хапать много, жить не скрывая своей роскоши, пристраиваться к кормушкам при любом государственном строе, горячо заверяя в своей преданности… Теперь они испугались двух щенков-карози, которые прытко взяли с места… Только у них не хватит запаса прочности на длинный бег! Рен и Хакс, со своими амбициями владык Галактики и убеждениями, что они сумеют сделать то, что перевернет мир, жалкие мальчишки с комплексами мечтателей!       Хотят потешить свою гордыню? Хотят чувствовать себя повелителями, к ногам которых упадет Галактика? Да не бывать этому!       Майт скривил толстые губы. Верховный Лидер Рен… Смешно. А Хакс? Подчинился? Вряд ли. Это пока у них перемирие. А вот потом… Вот это «потом» и стоит подождать!       Давел хотел было оповестить Правящий совет об интересных перспективах, которые открываются перед организацией в связи с захватом, то есть освобождением, Хакса. Но понял, что в отличие от профессиональных коллег, поднимавшихся по карьерной лестнице с низов бандитизма, с детства знавших все правила преступного мира, остальные, эти трясущиеся за свои титулы и роскошь, выпадают из планов Давела. Впрочем, Майт не собирался больше делиться своей информацией ни с кем. И решил партию разыграть сам. В конце концов у него авторитет, флот, армия… И это его игра.       Предложения убрать двоих зарвавшихся щенков, захвативших власть в Первом Ордене, Давел отверг. Аргументировано. Пусть себя тешат мыслями о своем величии, их амбиции удовлетворены, их рвение скоро пойдет на убыль, как только они вкусят власти… И что смогут эти два выскочки против устоявшейся за тысячи и тысячи лет системы? Ничего! Галактикой, как и всю ее историю, будут управлять те, кто и управлял. Он, Майт Давел, один из Правящего Совета «Черного Солнца», только его цель – единоличное правление. Много лет назад, став особо приближенным к Принцу Ксизору, Майт хорошо усвоил его уроки. И долго шел к вершине, чтобы это сборище новоявленных криминальных авторитетов признало его «своим». А слова фоллинского принца, что «бороться с Ксизором, значит проиграть», запомнил очень хорошо. Он, Майт, единственный из тех, кто помнил величие «Черного Солнца» и славу Ксизора. И он докажет всем остальным, что способен стать главным!       Тут будущий босс криминальной империи скосил взгляд на разложенные на столе голофото. И все-таки Прайд, уже убежденно решил Давел. Вот тот ключ, которым он вскроет Первый Орден и получит доступ к финансовым потокам. Тесная связь Энрика Прайда с воротилами Корсека, его тайные махинации за спиной Рена и Хакса, выуженные агентами Давела в среде вицепрексов управления корпоративного сектора, давали возможность не только зацепить Прайда на крючок, но и оставлять его на этом крючке столько, сколько нужно.       Давел включил и еще раз посмотрел на объемное голоизображение генерала Хакса, предоставленное его спецами по гиперкоммам. Небритый Хакс, повязки на ранах, темные деревья. Никто не сможет понять, где сделан снимок и кто там рядом. Но достаточно, чтобы знать – Хакс жив. Вот с этим и обратимся к Энрику Прайду.       Майт отпил вина и посмотрел на дакточип, оставленный Трасском. Запись, похоже, чистая. Ничего не скрыл трандошанин. Даже то, что эта самая сопротивленка, как там ее… не помнит, шарахнула в Трасска шокером. Но тревога не поднята… Это хорошо.       Арканианец преподнес неожиданный сюрприз. Поиски Органы, забившейся со своей кучкой фанатиков в очередную дыру, оказались совсем несложными. Даже не пришлось играть в дипломатию с Маз Канатой. Бывший сенатор Новой Республики Ашмин Эк не ошибся. Старая пиратка именно та, кто нужен Лее. Что ж, дело Давела доказать Принцессе Органе, что сотрудничество с «Черным Солнцем» гораздо эффективнее, чем со сбродом Канаты. И напомнить, что когда-то Мон Мотма искала этого союза, но прошлые руководители организации недальновидно отказали. Не будем вспоминать прошлое, будем думать о взаимопомощи в будущем.       Итак, Майт, благодаря искусству взломщика К,ола, знает, где Сопротивление. С точкой выхода и координатами посадки. Навикомп корабля выдал подробную информацию, так что Давел сам не ожидал, что так повезет. Надо же, сегодня просто вечер воспоминаний какой-то…       Когда-то Ксизор был так очарован красотой Принцессы Леи, что даже использовал феромоны свои, для соблазнения… И почти удалось, однако потом юная Лея ударом в пах Ксизора однозначно высказала свое мнение по этому поводу.       Давел расхохотался, подумав, что разговор с Принцессой Органой, несмотря на прошедшие годы, надо как-то продумать. Похоже, Лея принимает решения стремительно. И не факт, что его предложение не будет актуализировано каким-то ее действием в качестве ответа… Насчет красоты Давел не сомневался, но прекрасно знал, что попытки сыграть на женских качествах Леи всегда проваливались. Для нее с тех самых пор, как она ворвалась во власть Новой Республики, это извечное женское как-то было за границей ее приоритетов в жизни. Впрочем, как и все остальное. Ничего, кроме политики.       Теперь нужно срочно решать. Эффект неожиданности для Органы… Сильный ход, Майт… Но Прэстилин… Придется пожертвовать парой-тройкой кораблей. Там наверняка уже Первый Орден оставил свои патрули. Разведки не будет. Нет времени. И Давелу надо успеть… Сначала он вытрясет из Органы то, что ему нужно, направив туда, куда нужно. Лее нужно топливо. Ладно, перекинем топливо, это убедит еще больше. Но то, что эти упертые в своих идеях остатки ее ущербной армии сделают, хватит Давелу для его целей. Окупится и топливо, и потеря нескольких кораблей у Прэстилина. А Органа должна клюнуть на приманку! Слишком вкусная приманка! И деваться ей некуда. Сейчас она будет вынуждена идти проторенным путем Альянса. Союз с крупнейшей корпорацией… Это и корабли, и оружие, и базы, и бойцы… В конце концов, такой же союз Мон Мотмы с извечными соперниками «Черного Солнца» синдикатом «Тенлосс» в свое время, дал возможность Альянсу укрепиться и набрать сил! Для Органы ничего не изменилось в ее убеждениях, да и не изменится, поэтому тут Давел был уверен, использовать нынешних радетелей за свободы и демократию будет так же легко, как и предыдущих.       Майт поднялся, неторопливо прошелся к панорамному окну из прозрачной стали, где над ним за прозрачным куполом подсвечивали чернильные ночные тучи горизонтальными узорами молнии, а под ногами, в прозрачном полу, клубились освещенные огнями небоскребов и посадочных платформ облака. Антан-Прайм все так же манил туристов со всех уголков Галактики посмотреть на эти бушующие красотой шторма.       Давел обдумал детали и нажал вызов своего комлинка, отдавая приказы. И только потом вернулся к многочисленным гостям в зал. Блеск роскошных туалетов и драгоценностей на какое-то мгновение даже ослепил Майта. После приглушенных тонов и тишины его кабинета, эта бурлящая светская жизнь показалась ему театральной сценой.

Сектор Слуис. Система Калаб. 34 ПБЯ

      Он стоял, как на мостике своего корабля, прямой, жесткий, заведя руки за спину, а сквозь свободную домашнюю рубашку и штаны явно незримо просвечивал генеральский мундир. Снова в оболочке из этой ледяной своей сдержанности.       Последние лучи уходящего солнца еще золотили его волосы, ресницы, основательную небритость, оттеняя закатным светом легкий загар на лице, но снизу, из углов, по бревенчатым стенам уже ползли холодные сумеречные тени, подбираясь все ближе, карабкались по его босым ногам, цепляясь за штанины у колен, кривыми изгибами очерчивали бревна стен…       Ее комната… Пронизана закатным светом, как сама Тико. Хакс, как всегда, стремительно обежал взглядом все вокруг, отметив наличие зеркала и кучи баночек и флакончиков на полочке перед ним. Гребень из темно-красной древесины гаррен-дерева, ворох лент, белых и синих, широкую, раза в три шире, чем в его комнате, кровать, маленький столик, явно из каюты какого-то корабля, двери в рефрешер, пурпурные шары цветов у кровати, приоткрытую дверцу шкафа, и висевшее на спинке стула ее нарядное платье…       Как странно, он снова видел дикую ксаву, залитую янтарным светом, только этот свет светил ей в спину, а двери теперь позади него, и теперь он загораживал выход. Она стояла против солнца, вечерние тени ложились ей на плечи, и она мучительно подбирала слова...       Сердечко Тико словно кто-то сжал невидимой шипастой рукой, так больно, что она закусила губу. Значит… все правда? Мучавшие ее сомнения, терзавшие душу подозрения, одолевавшие ее мысли - все это оказалось правильным? Она опять видела генерала Хакса, но не видела Армитажа?       Почему тогда в его глазах не было стылого холода, а клокотало расплавленное золото зеленого янтаря, и вдруг яростно-протестно зазвонил ее колокольчик, заставив сердце выскочить из этой шипастой невидимой клетки, чтобы вздохнуть, чтобы сказать…       - Нет, - с трудом выдавила из себя Роуз, пытаясь унять в себе этот протестный звон и поднимавшуюся бурю в душе, когда ветер начинает закручивать смерчем гигантскую воронку из ее необузданной чувственности и так и неусмиренной своей веры ему.       Она пыталась удержать начинавшийся ураган неповиновения ее разуму, ее доводам и ее рациональным рассуждениям.       Только... Она уже пересекла границу горизонта событий и не может покинуть зону его притяжения… Нет! Может!       Он не понимал, что с ней! Ее удивление, смятенность во взгляде, и вдруг взблески далекой еще, но грозы! И опять этот упрямый огонь в глазах! Неужели его слова всего несколько минут назад были способны так больно ударить ее, что теперь все его надежды, все взгляды в будущее падали в пропасть вместе с осколками стеклянного моста? Это то, что он видел… Это то, чего он боялся… Это то, к чему он, вроде бы, должен быть готов… Но Хакс твердо решил, что скажет ей, что хотел сказать, даже, если УЖЕ поздно…       - Я хочу знать, что произошло за эти… два дня, - почему-то хрипло произнес начало своей речи Хакс, почти физически ощущая, как эти предгрозовые удары стихии в Тико точно надвигающиеся махины давильных прессов со всех сторон подминают под себя его выстроенную стратегию разговора с ней. И что-то совсем тяжкое в груди стиснуло сердце…       - Ничего! – вдруг с вызовом ответила Тико, но сжала ткань туники в кулачке, а на щеках заиграл румянец, - ничего не произошло и вряд ли уже произойдет!       Хакс заметил. Шипы его метального ошейника кольнули, но он взял эмоции под контроль, ровным голосом предложив:       - Хорошо. Тогда следует проанализировать ситуацию…       Тут Роуз вскинула на него уже пылавший зарницами взгляд, упрямо вздернула подбородок, сжала ткань туники и во втором кулачке, и буквально хлестнула Хакса непреклонной решимостью в голосе:       - Завтра ты уйдешь! Потому что вы все решили. Потому что там, в твоем Ордене, твоя настоящая жизнь, и там ты настоящий! Все, что тут – это просто… просто… наваждение! И я… наваждение! Потому что это… не знаю, что это, но ты уже там, ты уже знаешь, что мы останемся тут, а тебя тут не будет! И все! Тогда зачем… тогда ни к чему… это… между нами! Ты знаешь, кто я, ты знаешь, что я… что я… - тут она поджала губки, сглотнула комок в горле, отпустила тунику и обхватила обеими ладонями свой медальон.       Хакс ждал, еще не все сказала! Рациональный сухостой сигнализировал, что ее эмоциональный всплеск сейчас утихнет, тогда она перейдет к сути своих претензий. Проклятое Сопротивление предсказуемо замаячило в сознании. Ничего, Хакс выдержит, не в первый раз…       - Я просто задала себе вопрос, - уже спокойнее, но все так же решительно сказала Роуз, и вдруг сама от себя не ожидая, выдала совсем не то, что хотела! Смерч в ее душе рванулся, сшибая все разумные доводы, выплеснув из воронки ее чувств жалящую ее словами Гвиллин, Тумры, Лийджы, собственную душевную боль:       - Почему я должна тебе верить? Главное, зачем? Что у нас общего? Ничего! Твоя жизнь не здесь. И твои интересы не тут. И я ничего не знаю ни о твоих интересах, ни о твоей жизни… Но знаю, что там, рядом с тобой, достаточно женщин, имеющих правильный статус, чтобы тебе подходить. И знаю, что Роуз Тико совершенно не соответствует никаким параметрам отбора, по которым эти дамы могут находиться с такой важной персоной, как ты, Хакс! Твое положение предлагает тебе богатый выбор! И вообще, может у тебя… Может у тебя… жена какая есть, или там еще кто! Вот там и будешь анализировать свои ситуации! Я не ситуация! Ты уйдешь в свою жизнь, что тебе до какой-то Тико? И я не хочу… не хочу знать, что ты там… и думать, и… и… Что ты на меня уставился как… как …       - Ты что творишь, Тико? – изумленный ее ожесточенным напором генерал все-таки нашел в себе потенциал прервать ее речь.       По мере развития темы претензий рациональный сухостой Хакса впадал в ступор. «Какие статусные дамы, кеш фарринг! О чем она вообще?» Тщательно выстроенная и аргументированная речь самого генерала, подкрепленная взятыми под контроль эмоциями, совершенно стерлась из сознания, а четкая последовательность логического развития сложного разговора рассыпалась как горка муки, сдунутая со столешницы залетевшим в окно порывом ветром.       Хакс практически мгновенно структуировал информацию, но сейчас его умение осуществить логический анализ были заблокированы рациональным сухостоем, который совершенно не понимал, как ему быть. Потому что то, что выплескивала Тико, не поддавалось систематизации и упорядочиванию. Потому что ни с чем подобным привыкший к блокированию любых проявлений не разрешенных к использованию всех органов чувств, в том числе и осязания, ум Армитажа не сталкивался!       Там, в гостиной, мгновенно просчитав варианты, он решил, что основной удар придется на идеологическую составляющую, что Роуз, так отреагировав на его замечания, снова напомнит ему, что однажды она уже заставила генерала почти проиграть, что даже сейчас он не желает признать, что хваленые технологии Первого Ордена без доступности безграничных ресурсов не способны справиться…       Армитаж! Вся твои расклады лот-коту под хвост! Твоя безупречная логика указала тебе направление, логика Тико, как та ускенша, прыгнула совершенно не туда, куда надо!       Ошарашенный в очередной раз генерал лихорадочно пытался просчитать где, когда он обидел ее этим вот… Да крифф возьми! Какие бабы? Откуда она вообще это взяла? Его секундная решимость рвануться к ней была остановлена вышедшим из ступора сухостоем рациональной части Хакса. Если он сейчас сделает хоть шаг… Дикая ксава, смотревшая на него несчастными глазами, наполненными отчаянной решимостью и болью обреченности, способна была швырнуться так, что мало бы не показалось! А вот вторая, нерациональная часть Хакса подсказывала, что раз уж Тико ТАК думала, а она всегда говорила, что думала, то, может, стоит повторить маневр укрощения? «Не стоит!» - отрезал сухостой.       Генерал опустил взгляд, лихорадочно перетасовывая варианты ответа. Хакс всегда отличался умением формулировать свои мысли в правильные слова. Его способности к риторике неизменно помогали ему в выступлениях перед огромной аудиторией, и он всегда четко знал, что должен сказать в той или иной ситуации!       Только вот с Тико этот отработанный алгоритм НЕ РАБОТАЛ!       Тико отвернулась к окну, за которым уже темнело, и лес превращался в сплошную темно-синюю стену, а высоко в фиолетовом небе мигали еще бледные звезды.       Почему он молчит? Почему он мочит? Она же… она же сказала ему… Что, что ты сказала? Какие-то обидные слезы вдруг увлажнили глаза, и она изо всех сил старалась побороть себя, настырно приказывая себе быть сильнее, чем та поднимавшаяся в душе стена огня, помимо ее воли сжигавшая ее терзания, как сухие листья, только пепел кружился.       - Роуз…- позвал Армитаж, - я хочу, чтобы ты выслушала меня.       Никогда не думал, что настанет момент, чтобы он, Хакс приходил в такое волнение, которое перекрывало доступ воздуха. Но он… хотел ей сказать!       Она молчала, и все так же, сжимая свой медальон, смотрела в окно.       - Сначала по сути твоей речи. В моем непосредственном подчинении полторы тысячи из экипажа, только во флоте около полутора миллионов. Может, больше, точно не скажу, цифра глубоко приблизительная…       - Зачем ты это мне говоришь?- выдавила из себя Тико, не обернувшись       - Неправильно сформулирован вопрос. Тико! Не «зачем», а «почему»! Потому что все они для меня имеют только звание и должность. Я не помню их лиц, только должностные обязанности. Семьи у меня нет. Никого. Никого и никогда не было рядом. Теперь есть ты. И я знаю о тебе много. И у нас… много общего… уже. Ты знаешь, кто я, и что стоит за мной. И ты, Роуз Тико, тоже, знаешь обо мне то, чего не знает никто. Много. Знаю, что ты не сможешь… забыть…прошлое. И у тебя есть полное право ненавидеть меня. Но я не сверну со своего пути, потому что должен сделать то, к чему шел всю жизнь, потому что тоже, не смогу забыть чего мне это стоило, и для чего я есть в этой жизни.       Роуз повернулась. Тени в комнате сгустились, но он видел ее глаза, и теперь уже не отпускал ее взгляд, ему… необходимо было видеть ее глаза! Они говорили то, о чем она молчала. Может быть сейчас… У него есть надежда? Нет?       - Я хочу знать, что мне есть куда возвращаться, и есть к кому возвращаться. И я сделаю все, чтобы ты не пожалела, если… ты согласишься быть рядом. Потому что ты нужна мне, Роуз Тико.       Хакс за спиной сжал пальцы в замке рук, до боли, но та боль, что сейчас ныла тянущей тоской в душе, как лазерной нитью в магнитной катушке ускорителя наматывалась на сердце, прожигая его насквозь, снова отключив рациональный сухостой. Осталось только его личное.       Наверное, он не то сказал, не то, что хотел, не так… Он не умеет, он точно, ведет себя, как …       Она видела генерала, все такого же прямого и жесткого, на его лице не отражалось ничего, только во взгляде бушевало зеленое пламя, а сквозь него отчаяньем и внутренней болью немой вопрос: «Нет??!!»       Она видела Армитажа! Она видела Хакса! И поняла, что ее желание их разделить – невозможно! Он такой, как есть! В зеркале ее души отражался Армитаж Хакс, генерал, который не нарушит присягу, у которого есть долг службы тому, во что он верит и чего хочет добиться. И это генерал Армитаж Хакс сказал ей: «Поверь мне…», а не кто-то другой.       Она стояла всего в нескольких шагах, такая трогательная в мягких отсветах вечера, удивленная, потрясенная и такая недоступная сейчас. И он ждал, пристально всматриваясь в ее лицо.       Роуз отвела взгляд, смотрела чуть в сторону, не на Хакса! И смотрела куда-то далеко, сквозь пространство и время…       Она крепче сжала пальчики вокруг медальона, а Армитаж кулаки за спиной. И он совсем не знал, что она ответит, потому что Тико – это Тико. И второй такой нет во всей Вселенной       Чуть дрогнули ее губы, чуть двинулись бровки, с ресничек вдруг упала каплей слеза, она судорожно вздохнула, еще наклонила голову, черные пряди, выбившиеся из вплетенных в ленту волос, укрыли ее глаза, точно крылья маленькой ксавы, защищавшей свое гнездо…       Что ж, наверное он был готов… Да ни черта он не был готов! Он не желал быть готовым потерять ее! Но ему никогда не просчитать ее действия, и он вообще не понял, чего она хочет! И Армитажу казалось, что он падает в пустоту, в ту бездну между ними, зиявшую мраком и страхом. И стало меркнуть солнце и ледяной ветер царапал душу… Ее медальон! Конечно! Эта вещица для нее... Память, связь… И именно он тогда, на «Господстве», ударил Тико в самое больное… Он чувствовал, как гулко и больно билось его сердце…. надо же… С некоторых пор он знает, что у него есть сердце. И не только оно…       Ей казалось, что она стоит на краю пропасти, а на другом краю этой пропасти стоял генерал. И тонкий стеклянный мост между ними… За ее спиной прошлое. Ее мир полный скорби, потерь, боли, смерти… Она обернулась. Они звали ее обратно! Что-то говорили, то возмущенно, то убеждающее, Пейдж, Лея, Финн что-то орал и махал руками, Дэмерон… И лица, лица тех, кто уже никогда не вернется… Она видела огонь, взрывы, горящие корабли…       И вдруг среди множества этих лиц Тико узнала родителей… Мама плакала, папа качал головой, осуждающе, а бабушка Этта тихо улыбалась, ничего не говоря Роуз.       «Нашу Розочку не надо подталкивать, в ней самой есть то, что укажет ей, что правильно, а что нет. Только не приглуши громкость, Роуз…»       Тико снова посмотрела на генерала. Там, в ее памяти, рядом с ним, теперь видела их всех: доктора Оди, Слайка, Тумру и Лийджу, Роди, хмурого Эрка… С той, противоположной стороны пропасти сияли зеленым ярким пламенем зовущие ее глаза крайт-дракона и маленького Боша, их ускена…       «Только себя слушай! Поняла, нет?», - прозвучал, словно издалека, голос Зозидора…       И она услышала… Не тревогой звонил ее колокольчик, а разливавшимся в ее сознании дивным перезвоном, призывая ее принять то неведомое, несоизмеримое, неудержимое притяжение…       Она ему нужна. Она – нужна!       Этот ураган из удерживаемых чувств каким-то диким порывом толкнул закрученный в душе смерч из них. За мгновение он пронесся по сознанию, круша и разбивая в мелкое крошево все ее сомнения, доводы разума «против», в секунду сметя и ее душевные терзания, и решимость остановить себя, пока не поздно. Поздно, Роуз! Против той силы, что уже расправила свои крылья, унося тебя прочь от той Тико, какой ты была, тебе не выстоять! Теперь другая Роуз, и она знала, чем наполнился океан из ее чувств… Ее ненависть осталась там, в прошлом, а там, впереди… Только любовь права! И это она звала Роуз в будущее, а само будущее стояло сейчас перед ней и ждало ее ответ… Только ты сама делаешь свой выбор.!       Роуз прикрыла глаза и мысленно ступила на этот хрупкий стеклянный мост в своем сознании…       - Остановись! – закричала Пейдж, - Ты выбираешь зло!       - Нет, - покачала головой Роуз, и смело пошла вперед.       Она неслышно ступала мягкими башмачками по полу. Один, два, три, четыре… Четыре шага! Не к нему!       Армитаж поднял голову, смотря в темнеющее небо за окном, краем глаз фиксируя, что Тико остановилась у этой полочки под старым корабельным зеркалом, покрутила в руках какую-то коробочку, открыла…       Дикая саллабийская роза в его душе расковыряла своими колючками его сердце до крови, он уже утягивал мысленно строгий ошейник снова, чтобы шипы так впились, чтобы даже малейшего просвета между его рациональным и личным не осталось, чтобы больше никогда…       А она вдруг рывком сорвала гайтан с медальоном с шеи, уложила его в коробочку и захлопнула крышку…       Один, два шага! К нему!       - Арми…- позвала Тико, подняв лицо, губки упрямо сжаты, а в глазах... беспредельность звезд Космоса…       «Никакие логически выстроенные и цепочки фактов с закономерными обоснованиями действий с ней не имеют значения…»       Это последнее, что подумала та часть Хакса, которая привыкла быть генералом, и отключилась. А его личное вдруг заполнило его без остатка взрывом, эквивалентным боекомплекту осадного дредноута типа «Доверитель», снося его выводы из того, что он видел.       Она сняла свой медальон…       Огненный вал покатился вниз, к паху, прихватив и сердце с собой, где-то там пыхнул жаром и покатил обратно, вернув сердце на место, а густое и теплое, нагретое этим жаром растекалось по крови хмельным каким-то зельем…       - Это правда, что у крайт-драконов есть сокровища? – тихо спросила Тико, кладя свои ладошки ему на грудь.       «У-у-ух!»- бахнуло в сердце Хакса, и крошечные шаровые молнии стали взрываться в крови… Генерал уже не спрашивал себя, где логика? Просто ответил на заданный вопрос:       - Правда.       Сам не понял, как двинулись его руки, обнимая ее, только ветром сквознула мысль: «Какая она маленькая, его храбрая птичка ксава…»       - Я хочу забрать твои сокровища! – решительно сказала Тико и смотрела почти черными зеркалами глаз, сжав в кулачках рубашку на его груди.       - Хочешь убить крайта? – серьезно спросил Хакс, придвигая ее к себе и обмирая, наконец, от этого чувства соприкосновения с ней, о котором мечтал целых два дня!       - Нет, - прошептала Роуз, устраивая голову на груди генерала, - не убить, Арми, любить… Между ненавидеть и любить, я выбираю любить… тебя.       Он чувствовал, как согревала она дыханием его сердце, молчала…       Это ее «да»? Это ее «ДА»! Что она сказала? Не про сокровища, какие сокровища… Она сказала… Любить? Его? Хакса? Она сняла свой медальон!       Армитаж даже не пытался уже сдерживать то, что держал в себе на привязи. «Дз-зин-н-нь» лопнул в душе невидимый поводок, и он сгреб руками свою Тико, услышав только протяжный тихий вздох. Она прильнула к нему, обняв его плечи, словно боялась, что он отпустит ее…       Сейчас, когда его руки сминали ткань туники на ее спине, пытаясь охватить ее всю, так тесно, когда трепещущее пламя между ними… Снова скользнула из непокорных черных прядей лента-змейка на пол, и он заблудился в ее волосах, зарывшись в них лицом…       Он глотал ее аромат, и не мог надышаться. Странный комок вдруг подкатил и застрял в горле, никак не протолкнуть обратно почему-то. Она поверила ему, Армитажу, отважная птичка Тико? Не исчезла, не растаяла, не сон, не мираж в пустыне… Она сняла медальон! Это и есть ее ответ! А он, как дурак, все повторял про себя это, все не мог и боялся поверить, только сжимал ее в кольце рук, точно сейчас в тепле ее тела рядом, его спасение. Но ведь так и есть! Он ведь уже падал снова во мглу лютого холода, видя, как на ее лице отражались воспоминания прошлого, она вспоминала… Что еще мог он ожидать? И только ее дыхание у своего сердца, нежность, с какой она обняла его… «Любить тебя…»       Восходящий поток, поднял его так высоко над пропастью, и она стояла не там, напротив, а рядом. Она – рядом! Осознание… Больше не надо сражаться с собой, выяснять предел желаний, нет предела… И границы тоже нет. Они нужны друг другу! И для него нет ничего дороже, чем знать, она не отвергла его, осталась с ним, доверилась ему…       Каждая минута с их встречи вела к этому мгновению, когда она открыла двери в его душе, уже изменив будущее, этот мир для него и самого Хакса, и он больше не будет один…       Все исчезло… Что ее терзало, мучило, его больше нет. Не затаилось, как раньше, не спряталось…       Осталось только несоизмеримое ни с чем осознание, то, чего она так ждала, искала – это он. Он день, он ночь, огонь, согревающий ее, ее дождь после изматывающей засухи, ее дом и ее защита. И все, что произошло с ней - для того, чтобы понять это. Чтобы сейчас слышать, как взволнованно бьется под ее щекой его сердце, сливаясь с ликованием ее колокольчика. И миллионы микро-пронзающих разрядов дружно взрывались в крови, разгоняя ее ток до субсветовых скоростей… Она сделала свой выбор! Она не знала, что будет потом, но знала, чувствовала, что будет сейчас…       - Моя дикая Роза… - прошептал ей в висок генерал, наклонился, коснувшись губами ее щечки, чтобы мягкими шажками добраться до ее шеи, вдыхая тепло кожи, совершенно хмелея и от ощущения Тико в своих объятиях, и от ее ладошек, пробежавшихся по его плечам, вернувшимся обратно, от того, как она повернула голову, ловя его губы…       Дерзко и жадно он вобрал в свои ее губки, уверенностью притягивая ее к себе за талию, второй рукой обхватив ее затылок, чтобы ощутить ее всю, вжав в себя страстью, выпущенной на свободу…       «Ты мой!», - сказали ее руки, сильно, почти до боли обвив его шею, и ее губы, упрямые, горячие с такой же страстной дерзостью ответили ему. Секунды необузданной жажды… А потом вдруг все изменилось…       «С ней так нельзя, Арми…»       Его хватка вдруг ослабла, а порывистая горячность рук сменилась мягкими объятиями, так осторожно и не спеша крадущимися по ее спине, пальцы соскользнули с затылка, чутко касаясь шеи, и его губы, ласково прикусив ее губки, погладили ее щеки, веки, словно он извинялся…       Дракон не хочет ее сжигать? Он хочет ласки?       - Возьми, - сказал Арми, щекоча дыханием ее ушко - все, что захочешь, возьми… Она чуть отклонилась, чтобы видеть его глаза…       А там, в сиянии зелено-золотого моря, совершенно беспредельная глубина, завораживающая, ласкающая, волнующая…       «У-у-ух», упало вниз сердце, кувыркнулось, окатив жаром ее лоно, вернулось на место. И все, чем наполнялась она, подогреваемая его огнем, ее бурлящая чувственность, женственность, сочившаяся из сердца тоска, притяжение к нему, желание быть с ним, перетекая одно в другое, затапливали ее сладостным предчувствием. Как будто споткнулось сердечко, замерев, а переполненная чаша ее чувств перевернулась, выплеснув в кровь что-то густое, теплое и игристое, как молодое вино…       - Я-то возьму, - прошептала упрямая Роуз, ладошки погладили его заросшие щеки, пальчики прижались к его губам, она чуть отклонилась, на большее он не дал, - я возьму, прямо сейчас… Только…       Огненный вал опять покатил в Хаксе, снося его установленные ограничители, он видел звездопад в ее глазах, ощущая, как она вся приникла к нему, касаясь коленями, бедрами, животом, грудью… Однажды это уже было, только сейчас она сама хотела… Щемящее заныло в паху, и сдерживать своего желания он уже не хотел сам…       - Только ты помоги мне…- прошептала Тико, - я… не умею… как…       Два взгляда, в которых отражалось, как в зеркале одно и то же…Они читали друг друга, пропуская через себя все, что кружило в душе, сменяясь, как картинки в калейдоскопе…       Растерянность, робость, смятение, смущение и стыдливость, и страх, и удивление…       Он хотел ей что-то сказать… Отчего-то все слова застряли, как высушенная ягода камбилитикактуса, и мысли прыгали стадом джекалопов, и он никак не мог поймать хоть одну… Он тоже… ни черта не умеет… как…       Никто никогда не смотрел на него с такой нежностью, никто и никогда не обнимал его своим солнцем…       Разве могла она даже помыслить о том, что именно на зов его глаз, души, откликнется ее сердце? Разве кто-то еще сможет вот так, как он согреть ее своим пламенем, не обжигая, веря ей, желая ее…       - Роуз, - выдохнул Хакс, и она увидела, как снова засверкали все сокровища Вселенной в его взгляде, и это предвкушение, совпадение, ожидание, эхо их «да» раскатами грома в душах, вдруг затихнув тишиной и радостью…       Не осталось ничего, кроме их жажды познать друг друга, приняв то неведомое, заполнившее их чувствами, как родник некогда высохший колодец. Только теперь пить из этого колодца их желаний, мечты, их жизни, они будут вместе…       И через несколько мгновений схлынула вся эта круговерть из запутавшегося замешательства и волнения перед неизведанным, оставив им только их самих, и где-то в уголке сознания каждый сказал себе: «Я не знаю как, но хочу узнать… тебя», потому что уже поняли, что значат друг для друга…       Этот звездопад в ее глазах… А она вдруг улыбнулась, обливая его лучистым своим теплом, потянулась, встав на носочки, а ее ладошки нырнули под ворот рубахи, прохладной мягкостью прикосновений, заставив его закрыть глаза, и потянули ткань вверх…        Она этого хотела? Он выпустил ее из рук только на миг, чтобы сделать то, что она просила.       Еще рубашка не достигла пола, как она обнимала его взглядом, опускаясь от плеч, задержалась на оставшемся от джедайского прижигания шраме… Чуть нахмурились брови, плеснулось в глазах болью и печалью, тронула кончиками пальцев свежие еще рубцы…       Все это было уже… Было, не так… Тогда она старательно смотрела на ожог от бластера и страшилась сама себя, своего жгучего какого-то желания видеть его…       Роуз провела ладонью по следу лазера на его предплечье… Теперь можно, теперь все можно, и она обняла своего дракона, касаясь его шеи губами так легко, словно лепестки падали… Она пробовала его, гладью ладоней запоминая, каждую неровность мышц, каждую линию, каждый кусочек под своей рукой, то спускаясь вниз, застывали ее ладошки на миг на его животе, над поясом штанов, оставляя после себя мурашки на коже, на талии, перелетали на спину, добирались до старого шрама под лопаткой, опять устремлялись к плечам…       Арми, даже прикрыв глаза от новизны своих ощущений, от тех волн, что с каждым ее касанием накатывали теплотой, чувствовал, какое горячее ее тело сквозь тунику… Он тоже… хотел… Преграда? И потянул поясок… Не вздрогнула, когда его руки по обнаженным плечам, и неслышно упала к ее ногам светлая ткань…       Так невозможно волнующе чувствовать теплый бархат его губ по шее, и чуть щекочущую мягкость небритости. Едва зарделись румянцем щеки от этих чувственных прикосновений, наблюдала, сцепив руки за его шеей, как он смотрел на нее, оглаживая ее взглядом, словно целуя.       Она читала в его глазах волнующую восторженность, а в ней самой дышало ее женское, сокровенное, какое-то особенное ее состояние сейчас… Как это… быть желанной? И трепетало радостью постижения, что все ее естество тянется к нему, видя этот необычный свет влюбленности в его взгляде…       Как осторожно вслед за взглядом прикасались его пальцы к ее коже, опускаясь по шее, обнаженным плечам, оставляя искрящий след. Как он остановил свою руку, из-под опущенных ресниц смотря на ажур сорочки, где за вязаным кружевом так маняще просвечивали темные пятнышки ореол ее груди, дальше вниз, где белая узорчатая вязка едва прикрывала ее бедра, как бережно коснулся ее груди, подняв на нее взгляд…       Она ждала, пропуская через себя новизну своих ощущений…       Почти неслышный вдох-выдох, и она спрятала лицо потершись носиком о его плечо, когда его ладони погладили кружевную вязь, поднявшись по бедрам, просканировали ягодички и замерли на ее спине, чуть поднажав, приближая ее к себе вновь…       Наверное, какую-то неведомую энергию можно брать прямо из воздуха, наверное, вокруг них, между ними, точно какое-то таинственное поле под напряжением…       Стоило их бедрам соприкоснуться, стоило ей почувствовать сквозь ткань, как неумолимо оживает его плоть, как растет его желание, как она сама приникла к нему, плесканув в кровь изрядную порцию неизвестного науке топлива. Разжигала в генерале пожар, только не ревущий огненный вал, не пляшущие дикие языки огня скакали по венам, а ровное гудящее пламя наполняло его силой…       «Надо выполнять рекомендации доктора Оди!» - вдруг отчетливо сказал очухавшийся, правда, явно слегка нетрезвый рациональный сухостой, и опять вырубился.       Роуз тихо ахнула от неожиданности, когда взлетела вверх, прямо ему на руки, и так близко его глаза, темно-зеленое с золотом… Как камни огня Келар, сияли откровением его желания:       - Роуз…       Она не ответила, только вскинулись вверх реснички, и он увидел… Темно-звездная страсть в ее глазах, в теплом свете такого близкого солнца. Единственного во Вселенной, которое будет светить ему, и согревать его.       «Только не отпускай мою руку…» Четыре шага до кровати, как прыжок со скалы, только сейчас она знала – впереди не холод и дыхание смерти, другое…       Разве можно напиться этой сладостью ее поцелуя? Каждый раз разного, как сама Тико… Счастьем застучало сердце, когда ее губы совсем не робко, за эти четыре шага успели сказать ему так много! Перебирая его губы, точно медленно смаковала, отпивала маленькими глоточками его желание… Диалог на понятном только им языке, соединяя его голод и ее жажду, ее женское и его мужское, но уже неразделимое. Они уже взяли друг друга в плен, и теперь только раскрывать секреты, когда каждое касание рук, и губ, соприкосновение их кожи, это выражение своего «хочу»…       Однажды все это уже было… Она вот так же сидела у него на коленях, и каждый раз прижималась к железному Хаксу, когда Наблюдатель делал прыжок, и колючая щека генерала покалывала ее лоб, и он что-то шептал ей в висок, крепче сжимая в своих руках…       Тогда ее лоб был влажный и горячий, она дышала тяжело, кашляла с натугой, но каждый раз, когда Наблюдатель делал прыжок, и она прижималась к генералу теснее, он касался губами ее виска и боялся, да, крифф возьми, боялся за нее! И совершенно не знал, что держит в руках свою жизнь.       Сейчас… играло и переливалось между ними сотней оттенков неведомых ощущений любовное вожделение, и исчезал видимый мир за какой-то опускавшейся вокруг них плотной завесой из синих сумерек, а им казалось, что нет ни дома, ни стен…       Он больше не боялся сделать что-то не так, потому что она сама вела его, шаг за шагом в какой-то другой мир. Не страшился больше своего огня, который она возжигала в нем. Она не боялась больше, что он услышит, как стонет ее сердце, как рвется на свободу бушующий в ней ураган из ее чувственности.       Он скинул ее мягкие башмачки, теплотой ладони проведя по узкой щиколотке до колен, как знак-вопрос… Ее язычок в ответ торопливо мазнул по его губам, а потом, теплый и любящий, скользнул между ними, увлекая их в глубокий и долгий поцелуй, утоляя свою жажду, избавляясь от тяжести разлуки и тоски.       Она обнимала его пылко, чертя ладошками по его спине, по плечам признания, а ему казалось, что это солнечные лучи сливались в сотканный из ее объятий невидимый покров.       Он обещал ей, что их губы расстались ненадолго, что он хочет для нее еще большего, опускаясь горячим бархатом губ и такой странно возбуждающей мягкостью отросшей щетины по ее шее, что она невольно сжала рыжие пряди на его затылке, и едва слышный полу-стон…       И как-то сразу совпали вопросы-ответы, когда его рука крадучись двинулась дальше, согревая собой гладь ее бедра, забралась под ажур кружева, обрисовывая изгиб ее тела, обняла за талию свою Тико. Ей нравится! Он читал ее знаки, каждый ее вздох, взгляд, движение, к нему, все время к нему!       Осторожно зубами развязал тесемки на ее плече, губами сдвигая вязаное кружево вниз… Видел там, под ним, в такт биению ее сердца вздрагивала грудь…       Коснуться, ощутить… Ее кожа, как теплое молоко… Он помнил… Ее вздох, ее просьба… Он согреет ее собой, даст ей почувствовать то, что она ждала. Нехотя сползал этот ажур, приоткрывая ему то, что скрыто. Упругую нежную спелость и набухшие, как вишенки, соски, в окружении темных ореол…       И Арми застыл, ошеломленный от чувственного восторга… Не сон, не мираж... Роуз не исчезла.       Потянула его за волосы, уткнувшись в плечо, прижавшись губами, только реснички взмахом по коже, только горячее дыхание, черные локоны по обнаженным плечам, до мурашек, до трепета…       Так осторожно коснулись его руки ее груди, уже даря ласку, поглаживая и чуть сжимая…       «Нежнее, Арми…»       Только потом склонился, впитывая аромат, вкус, запоминая, чтобы покружив языком, изведать этой нетронутой свежести, почувствовав спелую вишенку кончиком языка, кожу ореолы, нежнее, чем ее губы, позволив своим губам утолить жажду, позволив своим рукам осязать эту трепетную нежность, позволить себе видеть, как бьется под золотистой смуглой кожей ее сердечко…       Услышал ее протяжный вздох, ощутил, как откликается ее тело, понял, чем больше он ласкает ее, тем сильнее он чувствует, как разливается в душе блаженство, ярче и острее накатывает волна наслаждения ею, и все сильнее давление крови в паху, все горячее и напористей его желание, все нестерпимей нарастающее возбуждение…       «Дикость свою в узде держи…»       Он сумел, утянув снова свой ментальный ошейник, остановив эту пытку, потому что… Потому что это только шаг к тому, чего ждала от него его маленькая храбрая птичка Тико.       Такое странное тепло в душе, как с холода погружаешься в горячую ванну, и все тело млеет от блаженства. Крошечные импульсы – искорки разносит по крови, и они вспыхивают, пронизывая удовольствием, и совсем сладостно замирает сердце, скатившись в низ живота, сжимаясь внутри в покрытый шелковым мехом комочек, и где-то там, в ее женской глубине, зарождается нечто, набирая силу, как волна поднимает гребень, чтобы обрушиться на берег… И ей хочется, чтобы это не заканчивалась, ей хочется, чтобы…       Она обняла ладошками его лицо, заглянув в глаза… О! Как сияли камни огня Келар в его взгляде…       Горящими каплями падали ее поцелуи по его плечам, а пальчики, побежав по рукам, перебрались на грудь, скользнули за спину, забрались за пояс штанов, останавовишись на крестце.       А пальчики второй руки заблудились в его волосах, она склонилась к его уху, коснувшись обнаженной грудью горевшую огнем кожу:       - Арми… - прошептала Роуз, а в обсидане ее глаз взрывались звезды.       Она опустила взгляд вниз, кончики ушей Хакса запылали… Восставшее его мужское естество, его выраженное, осязаемое желание владеть ею не могла скрыть никакая ткань…       «Надо выполнять рекомендации доктора Оди!» - вдруг подал голос рациональный сухостой генерала, правда, уже основательно пьяный от накатившей лавины ощущений, которые он никак не мог ни классифицировать, ни анализировать, ни систематизировать…       Дикая ксава, погладив собой торс Хакса, потянула губами мочку его уха, в ее глазах вспышка звездного света, ее ладошка спускается вниз, замирает, ложится поверх ткани на отвердевшую плоть… Ее ладонь, как генератор, только вместо тока, огненный вал снова поднялся и покатил по сознанию… В Хаксе жахнуло полтонны ЭМИ взрывчатки, накрывая их обоих взрывной волной магнитного притяжения, он стиснул челюсти, почти застонав, и утянул свой контроль еще сильнее, заставив себя притушить страсть… Попытка засчитана…       - Я хочу знать, - прошептала Роуз, ловя темно-зеленые сполохи в его взгляде, - как все устроено…       Ее выдох в его губы, ее просьба…       Смело взлетели его руки, поднимая ее ажур вверх, она вскинула свои, сбрасывая последнее, что скрывало ее, черные локоны взметнулись, как крылья, опадая водопадом по плечам, а в его глазах разлетаются камни огня Келара тысячами огней, когда он видит ее, такую точеную, женственную, в завораживающей обнаженной красоте девичьего тела. Он знал, что она хочет… обнажая себя сам. Миг изумления в ее глазах и целый звездный фейерверк…       - Я тоже… хочу знать… как все устроено, и тоже хочу… любить… тебя… - его шепот в этой звенящей тишине, а его глаза говорили ей, он согреет ее собой, даст почувствовать то, что она желала, отдаст то, что просила…       Она вернет ему его тепло и подарит ему то, чего у него никогда не было. Ни с чем несравнимую нежность женщины, которая его любит.       Однажды это уже было… Он вжимал ее в себя, упав за валун, пряча от летучей смерти, ее возмущенное дыхание, кончики волос щекотали его щеку, его сердце кувыркнулось и полетело куда-то вниз…       Только теперь он упрашивал свое сердце не взорваться, пронзенный безумным накалом своих ощущений. Теперь не мелкая дрянь, кипевшая неистовой войной и готовая растерзать Хакса, не дурковатая Тико, а его Роуз, волнующая, трепетная, чувственная оплетала его коконом из своего тепла и нежности.       Искры, высеченные столкновением двух ненавидящих друг друга тел, разожгли в обоих совсем другой пожар. Теперь это пламя пылало между бедер мучительным напряжением, сладостным томлением, всепоглощающей жаждой соединения его мужского, горячего, нетерпеливого, уже наполненного силой, и ее женского, мягкого, теплого, шелковистого, уже сочившегося сладким любовным соком… И оба в стремлении напитать собою другого, как неиссякаемый источник Живой воды…       Они будут наслаждаться друг другом, отдавая то, что уже переполняло обоих, горячим густым нектаром алтунны через край, не удержать в себе, замешанное на нежности и страсти желание близости. Невозможно, но их сигналы трансиверов слились в один…       Это страстное любопытство влюбленных, с которым они исследовали друг друга. Никакие высокие технологии новейших сенсорных массивов не смогли бы заменить те ощущения, что протекали через них самих, считывая информацию кончиками пальцев. И почему-то не спешили губы и руки, а каждое касание, соприкосновение, как звучание странных неслышных нот, создавали для них мелодию их тел. Сверхчувствительность, другой мир, где все другое. Запахи, звуки, дыхание, стук сердца, чувствование за гранью сознания, утонченность телесной красоты и радость слияния… Она отдавалась его ласкам, даря ему то, что обещала, он принимал ее дар, наслаждаясь ею. Она словно наполнялась таинственным эликсиром, чтобы напоить его волшебной смесью…       Он чувствовал ее всем, что было в нем, каждым своим прикосновением доказывая ей, как она желанна. А ей казалось, что кто-то рассыпал жемчужины по ее телу, и теперь крайт-дракон жадно собирал их губами, в самых сладких местах, заставляя ее звучать любовью, ловя мгновения до ее стона, отдававшиеся в нем все нарастающей мелодией его страсти.        Его дикая роза раскрывалась ему навстречу, заставляя его пьянеть от ее ласк. Он снова утянул свой невидимый контроль–ошейник, в попытке притушить эту страсть… Попытка не засчитана!       Рациональный сухостой отключен, осталась только железная воля Хакса.       Но как? Как ему вынести эту пытку восставшего его естества, когда она, помедлив, касается горячей плоти, удерживая в нежности ладоней безудержное стремление мужского желания быть с ней, владеть ею, жить в ней?       Как ей совладать с собой, когда пульсирует невыносимым желанием близости ее лоно? Ее женское начало жаждет отдать себя ему, его силе, его напору, его пламени…       Они оба слышали этот зов, что звучал уже крещендо в сердцах, и вел их, как приводной луч посадочного маяка в их мир, где больше не было прошлого и уже всходило солнце их будущего.       Она для него – маленькое сердце, которое он держит в своих руках. Это биение жизни она отдает ему. Дерзкая и отважная, пленительная и чувственная, принявшая его таким, как есть, излучая свои чувства к нему, расцветала его дикая роза, разметавшись в объятиях страсти…       Он ощущал свою власть над ней, но вдруг обрел силу над собой, удерживая ураган, бушующий внутри.       Каким-то неведомым чувством он знал, когда ему можно войти, и не применить большей силы, чем нужно…       «Нежнее, Арми, еще нежнее…»       Она сама раскрывала его чувствительность, когда он осторожно скользил между мягкостью тайных губ, тормозил свою страстность, стремящуюся вперед. И каждый раз останавливался, не решаясь. Его путь в рай лежал через ее боль… Он видел себя в черных зеркалах ее глаз, целуя ее жарко и ненасытно.       Она знала, ее счастье за пределами разума, там, где должна случиться их настоящая встреча, предчувствие рая, она ждала его по-настоящему, своего мужчину.       Твердо, бережно, он вдавливался в ее преграду, пеленая ее объятиями.       Это цунами из ее обостренной до крайности чувственности, каждое его прикосновение вызывало дрожь нетерпения.       - Держись, моя маленькая Тико, - палящим зноем дыхание дракона у ее шеи…       Она взглянула ему в глаза… Обисидановая глянцевая темнота ее взгляда, а ему казалось, что он падает в бездну… Она застонала, моля его избавить от этой сладкой пытки, уткнувшись ему в плечо, и пальчики впились в его спину. Чтобы забрать у крайта его сокровища, надо отдать свое…       Она видела в его глазах себя, он вдруг сжал ее в своих руках так крепко, а цунами из ее страсти и потребности обладать им, понеслось по крови неистовым потоком… Преграда? Она задышала глубоко и часто, приподняв бедра, уловив его движение навстречу. И это ее тихое «ах» потерялось в приливной волне накатившего облегчения от прекращения давления и восхитительно-новом чувстве заполненности, точно до этого мига в ее жизни не было чего-то важного…       Он спрятал ее невольный тихий вскрик в своем сердце, переживал сладостное ощущение обладания ею, слыша, как меняется ее дыхание, впитывал, чувствовал вкус ее кожи, удары ее сердца на шее под своим языком…       Этот миг между ними, глаза в глаза, новорожденный их мир, отражением, эхом в друг друге…       Погружение в ее живую глубину, когда его охватывает теплое, с нежными ребрышками лоно, каждое его движение, плавно и вперед, так сладко обретая блаженство, то назад, окатывая томительным щемящим ожиданием…       Их рай стремительно полнится непередаваемым ощущением слияния, совмещения, неудержимости, пронзая друг друга нарастающей страстью…       Когда несутся навстречу и волна цунами, и отпущенный им ураган, ближе, ближе, сумасшедшее желание, чтобы это не кончалось, и остановиться уже невозможно…       Смаковать каждый миг этого ощущения его в себе, через так глубоко и плавно, то чуть сжимая, то расслабляясь, через остро и ярко, уверенно и любовно, падая в обволакивающую нежность и влетая в счастье на вершине страсти… Пока не сжимаются ее чувства в сгусток горящей плазмы и эти волны удовольствия не сливаются в одну…       Когда исчезают все мысли, остается только накопленное в неведомый заряд энергии наслаждение, и он больше не может держать это в себе, а в его плоти вскипает семя.       Столкновение двух стихий, как разряд молний и взрыв в сознании, ее сладостные судорожные спазмы, его пульсирующий водопад, омывающий ее лоно, отдавая себя ей, как прикосновение к вечности.       У ее дракона есть крылья? Мгновения парения в бессмертии, в мире, где нет времени, только беспредельность счастья, которое дышало вокруг них мерцающей изумрудными бликами прозрачной дымкой…       Он не знал, сколько его не было вообще. Странное чувство полета в небытие… Это зыбкое пространство бесконечности, за гранью реальности. Только тепло ее тела и этот мягкий свет вокруг…       Ему казалось, он приходил в себя, ошеломленный, опустошенный… и рожденный заново…       Она в его объятиях, и он смотрел на закрытые глаза, на разметавшиеся по подушке волосы, на капельки испарины в ложбинке груди, уже понимая, что в нем самом соединилось что-то в единое, его душа, сердце и тело… любят ее!       Приятная истома растекалась по мышцам, но он не хотел отпускать свою птичку, осторожно целуя прикрытые веки, реснички, гладя губами ее губы, он… благодарил ее, он хотел знать…       Она открыла глаза, и ее взгляд все сказал ему. Там сияло и переливалось звездным салютом счастье, и Роуз улыбнулась, так трогательно и немного смущенно, забрав пальчиками капельку пота с его виска:       - Арми…- тихо сказала Тико, обводя взглядом его лицо, словно увидев впервые.       Наверное так и есть… За окном смутной черной тенью–стеной возвышался лес, серебристый свет ночи окутывал комнату, а солнце запуталось в его волосах, и дышало яркое зеленое, ясное утро в его глазах. И она увидела эту его мальчишескую улыбку, как тогда… Крайт игрался с маленьким ускеном, катаясь по траве…       - Я завоевал Галактику… - прошептал счастливый дракон, купаясь в этом свете радости ее глаз. Сейчас ему казалось, что она светится изнутри каким-то необычайным теплом.       - Галактика будет сопротивляться диктату, - тут же возразила Роуз, снова засмущавшись его взгляда, спрятав лицо на его груди.       - Тогда я буду покорять ее снова и снова, - твердо заверил ее Хакс, перекатился на спину, потянув Роуз за собой.       Она устроилась на его плече, вздохнула, располагаясь так, чтобы прильнуть к нему, чувствовать его тело, а ее дракон закрыл глаза от удовольствия. Вот так, лежать, ощущая ее всю рядом, ее дыхание, когда они еще разгоряченные, еще напитанные друг другом, но бесконечно близкие, могут говорить без слов. Он поймал ее руку, прижавшись губами к ладони, а она потерлась щекой о его плечо, вздохнув с каким-то сладостным облегчением…       - Это… всегда… так? – спросила Роуз.       - Не знаю…- Армитаж не открывал глаза, только обнял ее крепче, - но мы узнаем…       Тут очухавшийся и даже вменяемый рациональный сухостой сделал попытку поднять тревогу и генерала, возопив, что тому следует немедленно приступить к гигиеническим процедурам, что столь безобразное состояние дел…       Хакс послал сухостой не вполне корректно, но зато доступно, отключил его снова и улыбнулся, поцеловав Тико в макушку.       Однажды... Через много-много лет, он обязательно признается ей... Тогда, на "Господстве"... Он сжимал кулак, кожа перчаток скрипела, а он смотрел на нее, стоящую на коленях и считал, что его чувство удовлетворения, да нет, наслаждения в тот момент, это лучше, чем секс, ну, как он себе его представлял... тогда. Но это не стоит и стотысячной доли того, что подарила ему приговоренная им же к смерти Роуз Тико. Наслаждения ею, когда он, Армитаж Хакс понял, что такое секс с любимой женщиной...       Это состояние покоя, умиротворения… Он никогда не чувствовал себя в безопасности, он практически не спал, он постоянно был в напряжении… Сейчас он испытывал расслабляющую, исцеляющую безмятежность, и это чувство… Он вернулся домой, туда, где светило солнце, а его дикая Роза раскрыла свои лепестки. И ее цветок – белый…       Его смелая птичка сладко сопела под боком, и последнее, что подумал Армитаж: «Какого цвета будет ее следующий цветок не знает никто…» Но он очень хотел узнать... И как можно скорее...       Зозидор, выйдя из медотсека, где почти час говорил с Акаром, указал глазами Роди, чтобы он оставил их, подошел к матери парня, стоявшей у своего ускена.       Унна смотрела на Слайка больными глазами, но на ее осунувшемся и потемневшем от горя и слез лице сейчас читалась решимость:       - Ты же понимаешь уже, что нас не оставят в покое. Они все равно добьются своего. У них есть ресурсы и живая сила. И мы будем терять людей, мужей, сыновей, а эти... будут прилетать снова! Какой смысл в нашей скрытности, когда теперь там, - тут Унна кивнула вверх, - есть те, кто знает, что мы тут.       Слайк смотрел в ее покрасневшие и припухшие глаза, давая ей выговорится, только седые брови слегка хмурились. Его рана не заживала, он держал в себе эту потерю друга, брата... Знал, что сейчас настал момент, когда его близкие будут задавать ему вопросы, и никуда ему уже не деться от этих вопросов, на которые они хотят получить ответы...       - То, что теперь нам придется биться за себя, я понял еще когда они пришли в первый раз. А когда через две недели я нашел этого парня с девочкой на берегу... Видимо, пришло время, когда и тут, на Калабе уже не укрыться, Унна. Аннар знал, о чем я думал, приведя сюда генерала и девушку... Наблюдатель. Я не видел их, и проехал бы мимо, но Наби заартачился, шумел, тянул в ту сторону. Учуял. И почему-то посчитал, что мне туда надо.       Сначала, правда ловушки его увидел. А такие штучки мог творить только Джавт, и мало кто вообще обращал внимания на то, зачем это уметь... А этот умел! Потом увидел его... Форма похожа на имперскую, видно, что дорогущая. Выправка. Жесткий, жилистый, взгляд, как сканер, сразу тут мне заявления о своей важности начал делать, авторитетом давить, - Зозидор усмехнулся, - а сам смухта потрошил! И нос от вони не воротил! И видел я, что даже ножа у него не было, да как ему удалось пройти сюда и в живых остаться? А потом девушка... Он ради нее старался! Кипело там между ними, как лава раскаленная булькала...       Зозидор пригладил седые свои пряди, похлопал по шее Урлы, посмотрел лукаво на Унну:       - Такие, как он перешагнуть должны были через нее и не вспомнить больше, чтоб живым остаться, а этот... Оборотень. Привык. И сам забыл, что в нем есть. Или уже не знал, если он обучен Тубриком, значит, что? Республики опять нет? Генерал. Флот... Мелькнуло у меня, конечно, что я ошибиться мог. Я - возможно, Наблюдатель - никогда. Так что, Унна, нам бы сейчас продержаться, пока наш генерал сможет нас защитить... А там, глядишь, больше никто и не посмеет нас убивать приходить...       - Он поймет, что ты его используешь.       - Он давно понял. Только и еще кое-что понял, когда шкуру свою скинул. Тут. У нас. И думается мне, что тех, кто сюда охотников послал, он в плен брать не будет...       Х,Арман и Оди сидели, обнявшись, во дворе своего дома, почти невидимые в опустившейся ночи, на широкой сколоченной лавке под гибкими спутанными ветвями ашшаппы. Ускены спали, возвышаясь двумя массивными черными тенями между деревьями жакира, увешанными еще не зрелыми плодами, только между передних лап Наблюдателя ярким пятном выделялась рыжая шерстка Боша. Большой ускен приоткрыл один желтый глаз, когда Слайк вошел во двор, потом глаз захлопнулся, ускен шумно выдохнул, укладывая голову поудобнее.       - Сидите тут, - пробурчал Зозидор, узрев две обнявшиеся тени, - как два ючика на жердочке...       Секунду раздумывал, а потом присоединился к Оди и Эрку, уставившись на звездное небо в прогалинах крон деревьев.       -Да-а-а...- протянул Слайк, - втянув свежесть ночного воздуха полной грудью.       - Теперь что, - проворчал Эрк, - три, что ли, ючика на жердочке?       - Я вообще-то к вам в гости шел, - Слайк повернул голову, смотря в темноте на Х,Армана.       - Да не дошел. Все уже остыло, а ради тебя опять суетиться кто будет, а?- недовольно ответил Эрк.       Доктор, прикрыв глаза, улыбалась, отмахиваясь от устроивших свои догонялки ночных мотыльков со светящимися крылышками.       - Нужен мне ваш ужин, у меня дома всего наготовлено, я плотно поел, - Зозидор вытянул губы в трубочку и выжидательно смотрел на Эрка.       Х,Арман полез за пазуху жилета, извлекая флягу, по виду из аварийного комплекта еще времен до имперских, молча протянул Слайку.       Тот, отвинтив крышку, сделал три больших глотка, поморщился, выдохнул, и кивнул:       - То, что надо.       - Я уже лет пятьдесят знаю, что тебе надо... - Эрк тоже глотнул.       Оди, вздохнув, сказала:       - Я вот иногда теряюсь, поскольку вам лет?       - А при чем здесь лет? - Эрк кинул на жену взгляд из-под густых бровей, - Он вон, до обеда до завтра собрался у нас тут быть! Еще и Тавота позвал! А я сразу тебе, Зозидор сказал, до обеда это мало! Надо бы до ужина!       - Переживаешь? - усмехнулся Зозидор.       - Кто, я? - Х,Арман сделал еще один глоток.       - Ну не я же...- тихо засмеялся Слайк, - я-то точно знаю, что после обеда у нас дела с генералом, значит, должен успеть!       - Да ты сам видел, как она на него глянула, как выстрел в упор из тяжелого бластера!       - Это ты в меня из тяжелого бластера стрелял, - перебила его Оди, - почти в упор, а Роуз его уже любит!       -Интересно, за что?- не унимался Эрк.       - Любят не за "что-то", - вздохнула Оди, погладив мужа по плечу, - любят вопреки всему.       - Он настырный, - с каким-то удовлетворением поддакнул Слайк, - нет, Эрк, ждать до ужина, пока ты меня выпрешь, я не буду...       Доктор встала, отряхнув платье от листиков, опять отмахнулась от мельтешивших мотыльков и уже другим тоном, докторским, сказала:       - Спать идемте, ючики, хватит тут, на жердочке, свой алкоголь пить. Я вам поражаюсь! Вместо того, чтобы дать организму полноценный отдых, восстановить силы, вы сидите тут, и маетесь за Армитажа. Надеюсь, Лийджы по пути к нам не видел, нет? А то сейчас еще и она прибежит, маяться...

Западные Рубежи. Сектор Таштор. Система Такодана. 34 ПБЯ

      Трасск, конечно, считался неудачником. Во-первых, он не убивал и не съедал своих братьев и сестер, родившихся с ним в одной кладке. Ни одного! Хотя сообразил отползти в сторону, удачно прячась за скорлупой уже разбитых и выеденных кем-то из старших братьев (или сестер, хотя никаких родственных чувств трандоши не испытывали, просто - товарищи по кладке) яиц, затаившись за матерью сцепления, то есть наседкой, то есть женщиной, которая и выложила эту самую кладку.       Она, как ни странно, не отреагировала на столь нетривиальный поступок отпрыска, не выкинув его на растерзание тому, кто был достоин продолжить клан. Папаша, Юнген, даже гордился, что Трасск не дал себя сожрать более сильному и даже говорил, что это у него от него уникальная способность прятаться.       Сам папаша, с детства, тоже не вписывался в привычный характер трандошанина. Был вдумчивым, тихим, и даже помогал тем, кто попал в беду. Конечно, если не считал их злом. На обряде кровопускания юный трандоша убил вуки-женщину, но отказался убивать ее новорожденного вуки-младенца. Это был позор для клана! Все заработанные к тому моменту джаганнат-баллы, то есть засчитанные для Верховной Богини убийства, - сгорели!       Позор клана покинул Трандошу и устроился воевать за Республику. Удачно, надо сказать. Его рейды, как пилота бомбардировщика по планетам Конфедерации, принесли Югену достаточное количество баллов, так как массированные бомбардировки миров сепаратистов уносили с собою приличное количество жизней тех, кто отказывался вновь вернуться в лоно демократии. Клан снова был в почете. Правда, мирные переговоры между Трандошей и Кашииком, состоявшиеся в 22ДБЯ, едва не нарушили веками исполняемые ритуалы кровопускания Трандошан и традиционной охоты на вуки.       Но тут сенаторы от Трандоши Всевышний Крадохасск и сенатор от Кашиика Яруа не нашли точек соприкосновения, а все усилия посредничества мастера-джедая Оппо Ранцизиса натыкались на законы Республики, а она, как известно, блюла традиции, религиозные взгляды и всякие там ритуалы всех свободных существ Галактики. Не договорились. Трандоши продолжили убивать вуки (традиция!), вуки продолжили убивать рептилий, потому как те враги вуки. Тут папаша Юнген себя уже показал! Вуки много где найти можно было. А за них баллов накидывалось побольше, чем за проплаченное убийство какого-нибудь неугодного чиновника.       Однако, случившаяся Империя на карьере Юнгена, как пилота, поставила крест. Рептилий во флот Империи не брали! А тут еще каким-то образом всплыло «хобби» папаши и агенты ИББ готовы были предъявить трандошанину обвинения в тяжких преступлениях! Но Юнген удачно сбежал и от агентов и от обвинений, вместе с предателем Талоном и спрятались на Татуине. Почти на двадцать лет! О! Вот там папаша развернулся! Джаганнаты сыпались, как из рога изобилия. Там было кого убивать! Однако проклятые имперцы (злопамятные какие!) нашли и предателя Талона, и папашу Юнгена и в этой дыре, так что выхода у них не было, и они драпанули к ребелам, то есть повстанцам.       Юнген устроился как оперативник спецопераций Альянса Повстанцев, такие там как раз нужны были. В смысле решительные и не испытывающие угрызений какой-то там совести, когда совершали свои рейды. Диверсии, террористические атаки, зачистка разных там поселков, в зависимости от желаний командования, если это было необходимо.       После победы Альянса папаша тоже не бедствовал, устроившись в команду охотников за имперцами. Галактика большая, тех, кто служил Империи практически немеряно, так что трандошанам было, где заработать свои священные джинганнат-баллы. Ну, и плодился, конечно, чего уж там, наверстывал, так сказать.       Трасск кровопускание пропустил по причине того, что в Новой Республике вуки создали свои силы самообороны, и проникать на Кашиик стало проблематично. Однако смельчакам, кто дерзал, удавалось поохотиться, они становились уважаемыми в кланах. Вообще, при Новой Республике, взрослые трандоши были востребованы. Работы наемным убийцам было так много, что Трандоша процветала. А сенатор от планеты в сенате Новой Республики блистал в нарядах из дорогой ткани и устраивал приемы в своем сенатском дворце на Хосниан-Прайм не хуже, а уже даже роскошнее, чем сама Мон Мотма!       После победы Альянса над диктатурой ненавистной Империи каждый занялся своим делом. Руководство повстанцев отправилось восстанавливать пустозвон в Сенате, коррупцию, бюрократию и прочие непременные условия свобод и демократии, а пострадавшие от Империи участники боевых действий, будучи приверженцами преступной жизни, отправились восстанавливать былое величие преступного мира. Многие из бывших сослуживцев Юнгена стали влиятельными персонами в своих вновь воссозданных синдикатах, бандах, конгломератах, картелях…, а так же уважаемыми гражданами Галактики.       Надо сказать, что хитрый и немногословный неудачник Трасск показал себя непревзойденным мастером маскировки и практически незаменимым в разведке. Папаша Юнген пристроил на оклад в «Черное Солнце» талантливого отпрыска, но горевал, что мальцу джинганнатов капало плохо. Так, слегка, когда в свободное от основной работы время Трасску удавалось поохотиться на всякую живность, ну, или перепадало какое-нибудь заказное убийство.       Однако с детства Трасск помнил, как папаша Юнген, в редкие заезды домой для оплодотворения наседок и воспроизводства будущих трандошан, гортанно выражал свой восторг, видя по голонету сенатора Лею Органу.       То она произносила пламенные речи с кафедры в Сенате, то она давала интервью, Органа на балу, Органа на светском, дипломатическом, дружеско-сенатском приемах, Органа открывает выставку какого-то юного дарования в Республиканском городе, Органа тут, Органа там…       Папаша, восхищался ею, так как однажды ему довелось поучаствовать в очередной спецоперации по наводке агентов и обезопасить Галактику от какого-то страшного биологического оружия. Какого именно, папаша Юнген не знал, какая разница. Сказали надо, значит надо. Они блистательным броском смяли хило организованную охрану одного Медицинского центра Исследований и быстро согнали персонал в большой конференц-зал. А эта огненная непримиримая Лея, ни в чем не уступавшая оперативникам, носилась как ветер на равнинах Трандоши, стреляя метко, ложила охрану направо и налево, и очень доступно и грозно объяснила, что те из медиков, кто не вступит в Альянс, будут признаны врагами свободы и демократии и понесут заслуженное наказание!       Вот именно это вспоминал сейчас Трасск, устроившись между замшелыми валунами в лесу Такоданы на ночь.       Конечно, ни в каком космопорте Андуи Трасск и не собирался приземляться. Не для того он тут, чтобы светиться на глазах публики, которая настучит Давелу тут же. Он посадил корабль на узенькой подходящей полянке, в красоте девственной чащи, привычно экипировался, включил оба генератора маскирующего поля, свой личный и на своем спидере и отправился посмотреть.       Арканианца с его командой на поле космодрома выявил сразу. Похвалил себя за предусмотрительность. Значит, в заведении Маз ему делать нечего. Да и близко подходить опасался. Каната была известна своей любовью к высоким технологиям. Развалины не развалины, а датчики демаскировки могла установить. Маз была опытной преступницей и таких ошибок, как оставить возможность скрытно подойти к своему замку, не допускала! Трасск, как всегда, решил ждать, хоть и времени мало, но он никогда не рисковал своей глянцевой зелено-индиговой шкурой. Куда ему в загробный мир? А? Джаганнатов-то… всего ничего!       И дождался! Старушонка выскочила из-под развалин, ринулась к припрятанному спидеру… А это кто? А то как раз то, что нужно! Трасск поверить не мог такой удаче! Эти самые сопротивленцы! Правда, некоторые мгновения сомнения его жадность и устойчивое, как у любого трандошанина, генетическое стремление убивать, присутствовали. За двоих из сопротивленцев тоже назначена награда! Если сложить за двоих мертвых… Его комната костей, личное хранилище, где каждый мужчина-траношанин хранил кости от своих жертв, пополнится значимыми экспонатами! Но тогда куш за живую девчонку уже не получить! Девчонка перевесила. Опять, фу-у-х…       И только сейчас, прикрыв двойным веком глаза, Трасск, уложив ящероподобную голову на мох валуна, вдруг вспомнил о папаше Юнгене… Ха! Похоже, намечается снова война! А почему бы Трасску не предложить свои услуги этой Органе? Сошлется на ее знакомство с папашей. Да и вообще, многие трандоши тогда заработали себе местечки в загробном мире, перейдя на службу в Альянс! Это же просто находка, Трасск! Ты молодец! Скольких нужно будет убрать по заказу Органы, а? Много, ох, как много-о-о-о!!! Вот оно! Это правильно, что он не потащился в Первый Орден. Он продаст девчонку и предложит свои услуги. Не за так, конечно… А когда было «за так»?       Новая Республика щедро платила за убитых имперцев… И Органа найдет, чем платить! Она-то прекрасно знает, что настоящие трандошане ни за какие идеи не служат! Настоящий трандоша служит только своей Богине Хранительнице счета! А Трасск – настоящий трандоша!       Сопротивленцы вернулись на корабль ранним утром, понятно, ждут рисариан… На всякий случай, Трасск подобрался ближе к кораблю и затаился. Как только пара рисариан появится…       Солнце уже достаточно поднялось, а разведчиков все не было. Финн маялся, его будоражило присутствие на Такодане, ему все время казалось, что Первый Орден вот-вот снова явится, и он снова будет героически сражаться, а Дэмерон маялся, потому как выпитое накануне контрабандное цираки до сих пор отрыгивалось кислотой, несмотря на щедрые угощения Канаты.       Калуан Иматт всматривался в экран внешнего обзора, сработавшая система предупреждения указывала, что у закрытого корабля кто-то есть.       Дэмерон встречал Маз Канату у открывшегося грузового люка:       - Что-то случилось? – спросил коммандер, озираясь по сторонам.       - Сюда иди, - буркнула старая пиратка, - я уже не в тех годах, чтобы тяжести таскать! – она кивнула на ящик с монетами.       Дэмерон поволок ящичек в корабль, а Каната уставилась на вышедшего на рампу майора Иматта карими глазками, сморщив оранжевое личико в довольной улыбке:       - Повезло вам, парни! Время пришло просыпаться, и время пришло начинать свой путь! Там, - она кивнула на темный проход внутрь транспортника, - начало! Это позволит разжечь такой пожар, в котором сгорит проклятый Первый Орден!       В это время нетерпеливый Финн, открыв ящик, увидел набитое доверху золотыми ауреями нутро подарка Маз и заорал:       - Вот это да! Нет, ты видел, видел?!       - Да тут на эскадрилью потянет! – восхищенно подхватил Дэмерон.       - Да тут и на две эскадрильи…- начал было Финн.       - Ты бы заткнул его, - посоветовала Каната, - а то я сейчас не очень приятное вам скажу, он тут вообще доорет до самого Андуи, а мне этого не надо!       - Финн! – гаркнул Иматт в корабль, - Помолчи! Сюда идите!       Маз, уперев ручки в бока, смотревшаяся в своей мешковатой растянутой кофте и старых штанах обычной старушенцией не самого презентабельного мира, правда , обвешанной оружием, переводила взгляд махоньких свинячьих глазок с возбужденного Финна на не менее возбужденного По:       - Значит, что скажу сейчас, без истерик мне тут! – и Каната глянула на бывшего штурмовика, - Парочка ваша, Сары эти, с вами не полетит. Тут решили остаться.       - Да как тут? – тут же заорал Финн, просто негодуя от известия Маз.       Каната поморщилась, Иматт сжал плечо Финна и тот замолк, пыхтя как кожный автостриппер, а Дэмерон, запустив пальцы в шевелюру, поскреб кожу головы…       - Данк фарринг! – тихо выругался коммандер.       - А чего вы хотели? – удивилась Каната, - Думали, рисариане такие идейные, что ли? Думали, наболтали им на Бату о счастливой жизни, они с вами отправились на Калаб и теперь все им по боку? Вы не знаете рисариан, а я знаю! Что они видели на вашем Калабе? Сидели там, в дебрях…       - Неправда! – воскликнул Финн, - Им Лея задания давала!       - Задания, - выдохнула Каната. Когда они становятся парой, им задания ваши… На Батуу у них какая-никакая крыша над головой была, пища, работа… У них все просто, высокие идеи им не понятны. Посидели, потом опять куда-то в дебри… А тут зашли в гостиницу к сай-миританцу Хунбаку, а там-то… Тепло, сыто, работы вон сколько. Сама слышала, искал он дополнительно работников, потому как посетителей больше стало, платит мало, но жить разрешает в отдельном домишке, кормит, опять же. Нашим-то это зачем? У них свои дела, а Сарам вашим в самый раз!       Тут Маз расплылась в улыбке:       - У этой мокрицы Огм Гарры, разве ж такое было? Чтоб своя каморка, да чтоб не только за еду, а еще ж и кое-что из наличных… Нет, парни, Сары ваши действуют, как в них заложено. Пара – значит дом, семья. А с вами мотаться по мирам прятаться, это не счастливая жизнь.       - И что теперь, сдадут они нас! – возмутился Финн, посмотрев на Иматта.       Майор погладил усы, глянул на Канату.       - Да на кой вы им уже нужны! – засмеялась пиратка, у них сейчас забота обустроить гнездышко! Это ж рисариане, они забывают то, что было, как только у них появляется дом! Считают прошлое ненужным, потому что прошло уже. Но, вот думаю, иногда можно их навещать, все равно что-то видят, слышат… Так что… отправляйтесь…       Тут Каната резко выхватила бластер и выстрелила в сторону кустов, куда-то за стабилизатор транспортника.       Дэмерон, уже метнувшийся в сторону, за рампу, уже с бластером в руке, увидел, как разлетелся заряд лазера, ударившись в энергополе, рассыпался искрами.       - А, чублесс слим мо! – заорала Каната, подпрыгивая и вновь стреляя, но ответного выстрела не последовало.       Стоявший под защитой индивидуального энергощита трандошанин, больше двух метров роста, с зелено-синей кожей, облаченный в типичный костюм охотника за головами, помахал рукой с огромными когтями и крикнул на общегалактическом:       - Хотел бы вас убить, убил бы уже раз сто!       - Гнусная ящерица! – не унималась пиратка, сразу превратившись из обаятельной старушоночки в мелкого хищного врельта, - вас, уродов, только тут не хватало!        - Погоди, Маз, - тихо сказал Иматт и обратился к трандошанину:       - Раз не убивать, чего надо?       - Да что ему надо! – воскликнул Финн, - Выследил нас, пес!       Трасск метнул Иматту портативный диск голотранслятора, майор ловко поймал, посмотрел на маленький диск на своей раскрытой ладони:       - Это что?       - Предложение, - усмехнулся Трасск, - я вам точные координаты, точнее не бывает, вы мне оплату в тройном размере. От того, что за нее Орден назначил.       - За нее? – воскликнул Дэмерон.       - За кого, за нее? – не удержался Финн.       Маз подскочила к Иматту:       - Нельзя ему верить! Эти вон, если закажут, своих кладут запросто!       - Тем более глянем, - ответил майор, - за что деньги требует…       Финн кинул смурной взгляд на Трасска, но… Трасска там уже не было!       - Мурглачий сын, - выплюнула Каната, - генераторами обвешался, похоже, правда не по наши души… пока. Видимо, за вас меньше выручил бы…       Дэмерон усмехнулся, когда увидел Роуз, сидящую в саду и что-то сосредоточенно черкавшую на листах флима…       Финн засопел громко и возбужденно, указывая пальцем на голозапись:       - Это… это же наша Роуз! Это Роуз, По! Она же живая, да? Живая?       Бывший штурмовик хлопнул коммандера по плечу и подергал себя за волосы:       - Это Роууууз!       - Та-а-к, протянула Маз, - значит, эта чернявенькая и есть Роуз?       - Мы считали ее погибшей, - ответил Иматт, осматривая зону вокруг корабля. Трандошанина не было.       - Бесполезно, - буркнула Маз, - эта ящерица, если не захочет, мы его не увидим, а датчика демаскировки у меня с собой нет. Значит, погибшей. А она жива…       - Да! – Финн был настолько рад, что Дэмерон нахмурился:       - Если жива она, значит и Хакс жив?       - Эй! – заорал Финн, - А рыжего такого ты не видел?       - Нет! – ответил Трасск, снова отключая свой генератор маскировочного поля на поясе, но стоял уже за спиной Канаты, у ее спидера.       - Времени у вас нет, - трандошанин растянул пасть в оскале-улыбке, продемонстрировал великолепные клыки, - максимум день. Если располатитесь сейчас, успеете.       - Она на Калабе, - По посмотрел на Иматта.       - На Калабе, - усмехнулся Трасск, - а где?       - Надо связаться с Леей, - сказал майор.       - Еще чего! – прервала их диалог Каната, - не тот это случай, чтобы рисковать! Если там Орден в секторе у Прээстилина стоит, а он стоит! То коммуникационный центр под их контролем! А его система отслеживания трафика способна выдавать триллионы точек пунктов назначения, и оценивает их местоположение с точностью до нескольких километров с ужасающей скоростью! Послала бы вас Лея сюда, если б могла сама со мной связаться! Это хорошо, что про точку входа почти никто не знает, да не помнит, маяки отключены…       Тут Маз натянула свои очки, уставившись на изображение Роуз, застывшее в голограмме:       - Какая хорошая девочка… - пробормотала старушенция, посмотрела на надутого Финна, на задумчивого Дэмерона, повернулась к Трасску, все так же вокруг него светилось энергополе щита:       - Эй, ты! На кого работаешь? И какого криффа тебя понесло на Калаб?       - На кого работаю, вам что за дело? У меня заказ был. Я его выполнил. Девчонку узнал, а тех, кто ее приютил, будут зачищать, потому что мешают бизнесу уважаемых людей. Еще раз – у вас всего день. Или вы вы ее спасаете, или пусть тогда вместе со всеми сгинет, все равно вы уже считали ее мертвой…       - Нет! – вдруг сказал Имант, - Не будет она мертвой!       Маз неотчетливо ругнулась, Финн хлопнул себя по ляжкам, Дэмерон ухмыльнулся:       - Значит, летим выручать Роуз?       - Вот она обрадуется! – заверещал Финн, По, а мы-то… А как же она… А этот, Хакс тогда где? А, если он там? И она в плену?       - А, если Хакса найдем, - наконец довольно улыбнулся Дэмерон, - то мы выполним задание! И Роуз спасем!       - Жизнь налаживается, - проворчал Калуан и крикнул Трасску:       - Даю в два раза больше, чем Первый Орден!       - Не пойдет! – ответил Трасск, - Я так решил, если нет, значит, нет! И вы мое предложение не получите.       - Какое это? - Каната сделала два шага к Трасску, держа бластер наготове.       - Сначала гонорар!       - Смотри, - пригрозила Маз, - обманешь, я тебя найду…       - Да знаю!       Золотые ауреи перевела в кредиты Каната, указав сколько отгрузить трандошанину. Потом контейнер с оплатой поставили за стабилизатор, Маз точно знала, что теперь Трасску переть это все, отключив щиты. Далеко не уйдет, если решил обмануть…       Трасск кинул Иматту инфочип с навигацией и, уже водрузив контейнер с монетами на плечо, сказал:       - Передайте вашей Лее привет от трандоши Юнгена из отдела спецопераций, и скажите, что кое-кто предлагает свои услуги. Она поймет. Жду ответ десять дней. Не больше. Торсгильд. Кантина «Ведро с кровью».       Трасск продрался сквозь кусты и направился к своему спидеру, довольный тем, как провернул выгодную сделку.       Каната переводила взгляд с Иматта на По, потом на Финна:       - Надеюсь, вы не прогадали…

Линейный крейсер «Добивающий». Внешнее Кольцо. Сектор Ферра. Система Хорн. 34 ПБЯ

      - Мне сапоги великоваты, - сказал Викрул, натягивая перчатки.       - Потерпишь, - бросил Траджен, накидывая ему на плечи плащ и пристегивая магнитными зажимами.        Двадцать минут назад они с Ап,леком нанесли визит в рубку управления полетами второго ангара, где молоденький энсин, летный офицер, добросовестно нес свою часть вахты дежурного под присмотром второго лейтенанта. Каф в этот раз никто не пил, светло-серые глаза энсина страх не излучали, завидев две высокие фигуры в черном, а вахтенный офицер, поднявшись со своего места молча ждал распоряжений.       - Можете доложить полковнику Гармуту и капитану Пивею, что Верховный Лидер прибыл на борт «Добивающего».        Энсин стрельнул глазами за обзорный экран, ангар как на ладони, истребителя Кайло не было.       - То есть Верховный Лидер отбыл четыре дня назад, а прибыл сегодня в 13.45 по корабельному времени, - утвердительно ответил второй лейтенант.       - Именно так, - качнул головой в шлеме Траджен, - и все данные об отбытии – прибытии уже внесены в учетные записи?        Вахтенный чуть повернулся к энсину, летный офицер тут же уселся на свое место и шустро внес соответствующие записи в журнал учета, нажав клавишу отсыла.        Ап,лек, чуть склонившись над парнишкой, одобрительно сказал:       - Молодец, парень! Ты ведь лично видел?       - Да,… сэр,- ответил летный офицер и покраснел, - в наше дежурство Верховный Лидер совершил вылет с борта крейсера, а сегодня вернулся … А его корабль отправлен на плановый осмотр и техобслуживание.       - Точно! – повеселел Траджен.       Теперь, когда экипаж уже будет знать, что Верховный на борту, предстояло поучаствовать в заседании Верховного Совета. Тут Рыцари препятствий не видели, потому что все это время сами сопровождали Верховного. Кайло выслушивал нудные доклады о состоянии текущих дел, Хакс, как правило, что-то там, в очередной раз предлагал, Верховный Совет смотрел на Верховного. Но, так как все предложения обговаривались заранее, Кайло вносил свои коррективы… Коррективы…       Ап,лек осматривал одетого к выходу Викрула:       - Откуда нам знать, какие там коррективы вносить. Сейчас внесем, а потом нас Кайло по стенке размажет?       - Хакса нет, - прогудел Траджен, - какие коррективы.       - Надо у Пивея спросить, чего мы тут торчим на этой орбите…       - Вспомнил! – Ап,лек смотрел в визоры шлема Кайло, но в глаза Викрулу, - Хакс нудел о своих академиях, Кайло сказал, что спросит с этой, сушеная такая, как вяленый дру,ун, а еще Прайд, псина мокрая, должен что-то там про переведение резервов из Неизведанных Регионов…       - А мне что говорить? – спросил Викрул.       - Да ничего, - пожал плечами Траджен, - скажешь, чтоб свои отчеты тебе на датапад… Нет у тебя времени с ними разговоры разговаривать…       - И все? Какого криффа тогда собираться?       - Не знаю, - признался со вздохом Ап,Лек, думая не о высшем Совете, а о рыцарях, - вот где они? Как ушли в гипер, так и все… Где система эта, как ее…       - Нидан, - голос Викрула, искаженный вокодером, прозвучал недовольно, - в самой заднице Дикого Пространства. Погибающий мир, так сказано в навигационной карте. Ни хрена там нет уже давно, как туда попасть, в навикомпе тоже ничего нет, видимо за последние лет тридцать никто туда не наведывался.       - Или наведывался с выключенными трансиверами, - добавил Траджен, - а это говорит, что в этой заднице не все в порядке…       - А что может быть в порядке в заднице вообще? – Спросил Ап,Лек.       - Это ж Дикое пространство, - Траджен покрутил Вика, осматривая со всех сторон, - нормально, почти один в один, - повернулся к Ап,Леку:       - Туда на обитаемые миры каждая серия из Голонота какого-нибудь сериальчика только через месяц доходит… А на этот Нидан, если никто не летает, кому там связь нужна?       - То есть мы знаем, что ничего не знаем, - констатировал Ап,лек, надевая шлем.       Капитан Пивей, с бесстрасным выражением на лице и своей всегдашней безупречной выправкой стоял в коридоре на подходе к мостику, и рыцари были вынуждены притормозить, а Викрул, входя в роль, спросил:       - У вас что-то срочное, Пивей?       - Да, Верховный Лидер, - Пивей обежал взглядом Верховного, а Траджен заметил, что, сохраняя сдержанность, глаза капитана вроде бы… вроде бы улыбались? Это было тем более неожиданно, что до этого момента Пивей ассоциировался у Ренов скорее с биороботом, чем с человеком, настолько его голос вещал ровно, настолько его лицо не выражало ничего, кроме сугубо служебного интереса.       - Мы могли бы переговорить с вами в моем кабинете прежде, чем вы отправитесь в Зал Совещаний? – спросил Пивей.       - Могли бы, - согласился «Верховный».        Собственно, этот кабинет принадлежал Хаксу, напичканный всеми видами коммуникационных приспособлений, два интерфейса управления, мониторы, статичные голокоммы, голопанели, передатчик подпространственного изображения, мощный дисплей связи BDV- 100S, зона отдыха…       Пивей, отойдя к сенсорной панели, остановился, наблюдая, как «Верховный» прошел к креслу Хакса во главе стола, а Рены встали за его спиной.       - Я вас слушаю, - сказал Викрул.       - Я не буду ходить кругами, - капитан взял короткую паузу, - хотя Верховный Лидер прибыл сегодня на флагман, я уверен, что его тут нет. Но, если вы появитесь сейчас в зале Верховного Совета, то тот же Прайд сразу обратит внимание, что оружия, то есь сайбера Верховного, нет на обычном месте. И Кайло Рен уже давно не появлялся именно на Совете в шлеме. Но это все можно исправить. Однако, боюсь, что у вас мало информации, о чем будет идти речь…        Викрул молчал, Траджен, двинувшись вперед, обошел стол и возвышался теперь над Пивеем…       - То есть, капитан, собираешься воспользоваться ситуацией или нет?       - Или нет, - ответил Пивей, - но я хотел бы знать, где на самом деле сейчас Верховный Лидер.       - Где-то в Диком Пространстве, - ответил Викрул, вставая, запахивая плащ, - так не видно?       - Так не видно, - согласился Пивей, - судя по тому, что вы вполне трезвы, с Верховным все в порядке.       - Даже, если б мы были вполне нетрезвы, - Ап,лек подошел к Траджену, встав рядом - с Верховным Лидером все равно было бы все в порядке.       Пивей посмотрел на свои идеально начищенные, просто до блеска сапоги, опять короткая пауза…        Капитан положил перед Викрулом датапад:       - Здесь план, по которому будет проходить Высший Совет. Рапорты, вопросы, я взял на себя смелость написать некоторые варианты ответов. И еще. В отсутствие генерала Хакса считаю необходимым занять его место в Зале Совещаний. И готов взять на себя ответственность…       - Идет, - кивнул Траджен, - только покороче как-нибудь можно?       - Я постараюсь что-нибудь придумать., - Пивей чуть склонил голову, - как я понимаю, Верховный Лидер будет отсутствовать … некоторое время?       - Некоторое, - согласился Ап,лек.       - Тогда могу порекомендовать вам общение, при необходомости, с помощью голограммы. Это будет надежнее, господа Рены.        Викрул очень старался! Следуя плану, который передал Прайд, и отлично зная Кайло, Вик действовал в зависимости от обстоятельств. А обстоятельства, в лице высшего командного состава, как всегда, напряженные, эти черные за спиной Верховнойго наводили тоску, докладывали о выполнении с педантичной точносью укладываясь в отведенный лимит времени.        Викрул вставал, прохаживался, отвечал коротко, вопросы задавал, как и Кайло, не меняя интонации голоса.       Ап,лпек, как и просил Верховный «нюхал» Силой каждого, но ничего особенного пока не нахюнал.       Генерал Прайд, почему-то был в нетерпении… Но к его докладу это не имело никакого отношения.       Эрик Прайд досадовал, что Гармут, как всегда монотонно перечислял бесконечные успехи своей разведки, А Верховный сегодня, как-то не сильно проявлял интерес ко всему происходящему вообще. Однако, когда Гармут, все так же скрипуче и бесстрасно сказал:       - Думаю, о том, что устроили ваши рыцари, Верховный Лидер, на Батуу, докладывать уже нет смысла, тем более ваше присутствие в тот момент на Бату однозначно указывает, что действия рыцарей Рен…        Тут Викрул поднялся, чуть опершись о стол, потянул руку, высшее командование напряглось, странный холодок страха и колючие мурашки покрыли кожу, даже у Прайда! Он явственно ощутил этот самый страх, хотя Верховный, как оказалось, передумал душить Гармута:       - Что устраиваю я и мои рыцари вас вообще не должно волновать! Затронутая полковником болезненная тема Кайло на Батуу, вызвала у Вика обычную злость. Полковник коснулся того, чего касаться не надо бы… Продуцируемая на противника Силой волна страха полетела в пространство… Силовой Захват пока не был освоен, поэтому Вик снова уселся в кресло, чтобы дослушать Гармута. Капиан Пивей, как опытный командир, лавировал в астероидном поясе, вполне продуктивно заменяя Хакса, но, как и Хакс, постоянно оспаривая предложения Прайда.        Тут Ап,лек понял, что внутренняя нервозвость адепт-генерала была связана с тем, что происходило сейчас на поверхности Хорна. Именно при обсуждении операции, Прайд вдруг отчетливо заволновался, а его сигнатура в Силе заливалась коричнево-серым… А счего бы это?       Хорн, будучи относительно молодым миром, представлял лакомый кусок для любой добывающей компании. Каменистая поверность только недавно начала остывать, поэтому тонкая кора планеты облегчала доступ к минералам и богатой магме под поверхностью. Но вот сам мир был практически необитаем. Ушлые джеонозийцы понастроившие тут фабрик по производству дроидов, были обнаружены Республикой и удачно уничтожены со всем живым в радиусе тысяч километров орбитальной бомбардировкой. О судьбе шахтеров, привлеченных для добычи руд и минералов с той поры никто не слышал. Однако, выжившие как-то устроились в многообразии пещер и потихоньку добывали минералы, некоторые из которых были очень редки. Влиятельные дома Вандорна и Альдераана пытались прихватить себе этот мир, но вксоре поняли, что нестабильность молодой планеты делает добычу убыточной.       Второй раз планета пострадала, когда Имперцы обнаружили тут базы Альянса, ремонтные доки, мастерские по производству компонетнов для звездолетов, оружейный завод и две работающие шахты, откуда качали расплавленные в магме минералы для продажи и получении средств на войну с Империей.        Альянс сориентировался быстро, прислав целую армаду для защиты своих источников финансирования. В результате боев производство было разрушено, а живых форм жизни осталось около трехсот. С тех пор Хорн нигде не фигурировал.        Однако, любопытный Хакс, изучая архивы геологоразведки Имперского Бюро изысканий, наткнулся на рапорты нескольких экспедиций на разных мирах, в их числе и был Хорн.       За время Новой Республики желающих попасть на деньги, привлеченных легкодоступными минералами, не нашлось, предпочитали просто вывозить то, что добывали допотопными способами немногочисленные жители и беженцы, оставшиеся тут со времен Гражданской войны.        Первый Орден поинтересовался, конечно, оказалось, что любителями дешевых редких ископаемых являлись вроде бы уважаемые родственники двух сенаторов Новой Республики, но принадлежащие родственникам компании были в зоне влияния Корпоративного Сектора. Который, как все знали, после падения Империи, снова скрутил смачный кукиш Новой Республике, перестал платить налоги ( это ж не Империя, которая могдла и наказать!), и драл за поставку большей части товаров, которые требовались Галактике втридорога, потому как альтернативы перебить корпорации Корсека не было.       Пивей сцепился с активно протестующим Прайдом, потому что адепт-генерал доказывал, что ссориться с Корсеком недальновидно, на что Пивей возразил, что Хорн не принадлежит Корпоративному Сектору, это раз. Тут вообще нет никакого правительства, кроме неких «старших», руководивших сбытом добытого и закупкой самого необходимомго для поддержания жизни и для функционирования жилых модулей, это два. А три, что родственники каких-то там сенаторов, причем бывших, Первый Орден не интересуют вообще. Орден может предложить не только новейшие технологии и систему безопасности, но и оградить Хорн от жадности отдельных личностей, потому что ресурсы пойдут на фабрики и заводы, а не на продажу с целью пополнить карманы родственников.       Ап,лек, наблюдая за Прайдом, наклонился к Траджену и очень тихо сказал:       - Прайд, конечно мутит… И Кайло тогда говорил, что этого Прайда лучше держать на виду, чтобы Хакс не дремал…       - Проверим, - согласился Траджен, - может это и есть та сволочь, которая наняла охотников, чтобы рыжую сволочь Хакса грохнуть?       - Да нет, вспомни, как Кайло их всех тогда просканировал…       - Ну и что? Надо еще раз…       Гармут задержался сам, тормознув у выхода, двигаясь почему-то последним , хотя обычно старался держаться прямиком за Прайдом и Хаксом. Капитан Пивей посморел в визоры шлема Верховного, Викрул спросил:       - Что-то еще? - он уже минут пятнадцать остервенело хотел снять шлем, потому что тот тоже был великоват, ему было жарко, рыцари переборщили, натянув на Вика нижнюю камизу из термоткани, и хотелось остаться одним, тревога за Ренов и Кайло росла, хотя в Силе, кроме этой тревоги никаких признаков смерти кого-то из своих не наблюдалось.       - С другой стороны планеты, на низкой орбите, малогабаритные верфи, - доложил Пивей, - мы выдернули один из кораблей уже из гиперкоридора, в первой контрольной точке. Верфи – восемьсотметровый ремонтный стапель. Тут ремонтируют, переоснащают и вооружают торговые и транспортные суда для использования наемниками, пиратами и прочими отбросами, а так же тех, чье появление в портах многих планет запрещено или чревато. Допрошенный экипаж сказал, что слышали разговоры, якобы кто-то из персонала говорил, что теперь тут будут принимать и переоснащать все суда, кто пожелает присоединиться к Сопротивлению…       - О как, - сказал Траджен, повернув голову и смотря на притихшего Гармута, - ну, полковник, а твои агенты что говорят? Ничего, как всегда?       - Я предоставлю вам в отчете еще минимум восемь таких мест, - проскрежетал Гармут.       - Отдать приказ открыть огонь? – поинтересовался капитан Пивей. Викрул поднялся, не забыв запахнуть плащ:       - Отчего же…- рыцарь посмотрел на Ап,лека, на Траджена…       - Открыть огонь вы всегда успеете, знаете, Пивей, мы, пожалуй, сначала нанесем визит этим добровольцам самоубиться.        Только проследив, как за Пивеем закрылась дверь, Гармут обратил взор на «Верховного»:       - Верховный Лидер! Проанализировав поступившую информацию из разных источников и …       - Гармут, - рявкнул Траджен, - короче можешь? У нас дело горит!       - Арканианец является правой рукой Майта Давела. Именно он тщательно отбирал кандидатов для выполнения некой миссии на неком мире. Если коротко: мир - Калаб, цель – зачистка местных аборигенов, но всем тыкали в нос и заставляли запомнить голоизображение человека, которого строго взять живым. Если кто забудет про это, его участи не позавидуешь. Оплата сверхщедрая. Конкретизицазия объекта показала, что это некто за которого, цитирую: «Первый Орден отвалит столько, что можно будет год греть кости на пляжах Риши». И по описанию это генерал Хакс. Аналитики так же просчтали варианты, когда транспортник, на котором, как мы предполагали, был увезен генерал Хакс с базы повстанцев, не смог бы совершить прыжок по каким-либо причинам. На данный момент дроиды-разведчики уже опускаются на поверхность Калаба в тех квадратах, где, по расчетам, мог бы оказаться корабль при различных степенях повреждений или аварийной посадки…       - Гармут, - Ап,лек, надвигался на полковника темной грозной тенью, - только не говори, что твои люди с самого начала жидко обделались, прозевав самое главное…       - Точные данные будут через час и восемнадцать минут, - полковник не дрогнул, хотя точно знал, что жидко обделался, посчитав посадочную площадку сугубо для охотников и не отдав приказ взять пробы для сравнительного анализа с места пожара, так как был уверен, что повтсанцы покинули планету. На данный момент только его четкие действия могут спасти самого полковника от гнева Верховного…       Адепт-генерал Прайд, потемневший от досады и в весьма дурном настроении, только устроившись в кресле своего шаттла и отдав команду возвращаться на Дантуин, наконец, смог открыть пришедшее в датапад сообщение.        Старший пилот услышал, как тихо выругался адепт-генерал, что с ним случалось крайне редко.       «Выгодное предложение. Мы вам генерала Хакса, вы нам небольшой процент от поставок чак-корня с Эристеса. Соглашайтесь, Прайд, иначе Хакс вернется в Первый Орден с полным раскладом вашего бизнеса в Корсеке, агент «Стойкий».        Через два часа капитан Пивей, Гармут, Викрул в образе Кайло, Ап,лек и Траджен рассматривали на голосплее вполне четкое изображение поверхности планеты, точнее определенного квадрата этой поверхности, осканированное массивами датчиков дроида-разведчика. куда входили не только датчики движения и мультидиапазонный сенсор S-РС-8c, но и совершенно новые считывающие устойства, позволявшие преодолеть большую часть отражателей искажающих полей.        Уж теперь Гармут не пожмотничал и направил на Калаб лучшее, что было в его распоряжении.       - Никого ж нет, - сказал Ап,Лек.       - Это ночь, - отреагировал Гармут. Вероятность того, что дроиды будут замечены очень высока, поэтому мы дождались глубокой ночи. Как видите, вполне читаемые контуры зданий, вот тут, - Гармут ткнул стилом, - судя по данным нечто, напоминающее электростанцию, примитивный мир. Но, судя, по ионным отражателям, не все так просто. То есть сам поселок обычным сканером не увидишь, даже корабельным.       - А поля эти? – кивнул на квадраты полей Викрул, - тоже под отражателями?       - Нет, но Калаб же не безлюдная планета. Поэтому я не понимаю, почему так тщательно укрыт поселок.       - Проверим, - кивнул Викрул, - распрямляясь, капитан, мы улетаем прямо сейчас.       - Но, Верховный Лидер, - возразил Пивей, - вопрос с верфью так и остался открытым.       - Так закройте его! – прорычал Вик, - а мы улетаем прямо сейчас! Догоняйте, Пивей, думаю, Хакс порадуется, что за ним явился его драгоценный «Добивающий».       Через четыре минуты активатор входа в казарму спецназов снова жалобно заверещал всеми режимами сразу.        Створы открылись сами, без помощи пинков Ап,Лека, быстро.        Спецназы, как всегда что-то жевали, видимо научные выкладки уважаемых ученых о питательной ценности блюд в офицерской столовой никак не совпадали с потребностями спецназов. Догонялись уже у себя в расположении.       - Чего приперлись? – спросил майор Стридан, обводя взглядом троих Ренов, дружно шагнувших из коридора в казарму, - все уже выпили в прошлый раз…       - Мы тут полетели Хакса вызволять, - сказал Траджен через вокодер, - а очень плохие парни решили вашего Хакса того, себе забрать. А у нас не комплект…       - А Верховный где? – спросил Стридан, явно заинтересованно.       - Отлучился… опять, - ответил Викрул, - по личному делу, - добавил Рен, но даже через вокодер было понятно, что это «личное» вызывает у Викрула крайнюю степень недовольства.        Майор чуть повернул коротко стриженую голову, думал секунду, потом молча указал пальцем на троих спецназов:       - И я.       - У вас минута, - сказал Ап,лек.        Капитан Пивей, проводив командный шаттл с Ренами и настояв на сопровождении четырех истребителей, обратился к старпому:       - Пошлите этим, на верфи, наше предложение. Свободный доступ. Два корвета по периметру, один заградитель на границе гравитации планеты, генераторы притягивающих лучей на полную мощность, ловите всех, кто попытается удрать, дайте им три минуты на размышление. Если не согласны, открываем огонь.       - Не легче ли ударить сразу, капитан?       - Легче, - согласился Пивей, - но готовый ремонтный стапель штука хорошая. Не совсем же там идиоты, чтобы не понимать, что от них ничего не останется. И не все же там фанатики Сопротивления...

Внешнее Кольцо. Сектор Слуис. Система Калаб. 34 ПБЯ

      Зозидор дернул входную дверь, закрыто! Ах, да! Он же сам приказал генералу: «На запоры!». Слайк цмыкнул, постояв у закрытой двери собственного дома и подумал, что Эрк был прав… Надо, наверное, было только вечером вернуться… а, может, вообще лучше завтра?        Зозидор! Сегодня, по расчетам, последний день, когда разведка Давела могла фиксировать все происходящее. Но ускены молчали! Смутная тревога старика все набирала обороты, он боялся опоздать, хотя каждый час от расчетного времени был расписан буквально по минутам. Плимо осторожен, откроет проход к «Алой Транте» по времени.       Сам корабль, надежно укрытый под нависающими скальными выступами камуфляжной сетью с блокаторами металлических нитей и технологией искривления света, сглаживаясь и сливаясь по цвету и отражая сигналы сенсоров. Но ее предстояло активировать, сначала запустив генераторы на самой «Транте». Полная зарядка где-то сутки… Зарядки хватит недели на две… На такое длительное пребывание Зозидор не рассчитывал, корабельные генераторы проверялись регулярно, остатка топлива должно хватить и на сеть, и на функционирование энергии в самом корабле.        Старушка «Транта», верный товарищ, дождалась того дня, когда она снова должна будет спасти экипаж… Только теперь этого экипажа в пять раз больше, чем было… Ничего, разместятся… Даже, если… Зозидор! Даже, если они погибнут все, Хакс будет знать, где «Транта»… А, если, охотники запустят сенсоры с рецепторами выделения энергии, или полноспектральные? Звероловы пользовались стандартными, но, не обнаружив женщин и детей, что предпримут эти охотники? И насколько за тридцать лет другие технологии? Вот и получалось, что все равно все зависело от Хакса и Роуз…        Слайк прислушался… Вроде ж не показалось! Да точно!        Зозидор прокрался вдоль бревенчатой стены, заглянул в распахнутое окно, хмыкнул, улыбнулся, потому что вид постели в комнате Роуз ему понравился. Живописно смятый вид… Правильный!        Выглянул за угол, снова спрятался за торцовыми выступами бревен стены. Осторожно и мягко ступая, прокрался к раскрытой задней двери в сад, и, пригнувшись, шмыгнул к груде бревен.       Роуз хохотала! Заливисто-задорно, словно колокольчик звенел:       - Разве такое бывает? – спросила она сквозь смех.       - И не такое бывает! - Его смех, бархатистый и теплый…       Зозидор прикрыл глаза, вытянул губы в трубочку, а потом растянул их в довольной улыбке…       - Теперь это! – сказала Роуз.       - Это? – задумчиво протянул генерал, - пусть будет Джайрок-Реслия. Среднее кольцо.       - А почему ты решил, что именно она? – тихо спросила Роуз, - это же Среднее кольцо! Про Внешнее ты мне рассказал, но разве в Среднем Кольце нет закона?       - Она чем-то похожа на Калаб. Тысячи лет в Старой Республике, а все такие же примитивные турноты. Охотники, фермеры… С точки зрения ресурсов нет там ничего интересного и вдалеке от торговых путей.       - Но… Значит, там много лесов?       - Много, - согласился Хакс, - таких миров тоже много, Рози. Мир был захвачен Лортанскими фанатиками, миллионы турнотов были убиты, потому что не приняли эту религию и не хотели, чтобы их леса вырубали. А они нещадно стали вырубаться. Эти фанатики образовали свое правительство, системное, даже представитель в Сенате одно время был…       - А помощь… разве никто не просил помощи?       - Роуз, это раса примитивных охотников… До Сената доходило только то, что нужно! Но расу спасли от уничтожения. На Джайрок-Реслии сражался двести девяносто первый легион Штурмового корпуса и тридцать седьмое крыло истребителей. Только военное вмешательство Империи остановило эту резню. Как думаешь, жители после такого ненавидели Империю? К тому времени уже города были, но все подчинялись фанатикам. Там очень жестоко все было… Потом во главе сектора встал имперский губернатор. Грамотный, целеустремленный. За пятнадцать лет много было построено… Торговали… Потом… Потом пришла Новая Республика. А планета поддерживала Империю. И все, как всегда… Заставили вступить… Видимо, для численности, - тут снова засмеялся Хакс, - потому что сейчас, по моим данным, там снова почти разруха. Но такие миры будут развиваться, Роуз! Вот увидишь!       - Вырубать леса? – спросила Тико.       - Рози, как ты думаешь, сколько мяса, рыбы, овощей нужно Зозидору, чтобы хватало в течение года?       - А почему ты спрашивешь?       - Потому что развивать можно не только шахты и заводы! И не только выскребать ресурсы, но нужно еще есть, пить, ткани делать… Синтетическая пища, конечно может обеспечить сытость на отсталых мирах, но почему процветают эти химические корпорации? Потому что монополия на продукты! Они очень дороги, очень! И такие маленькие миры нкогда не смогут торговать, потому что им просто не дадут! А ведь в системе еще три планеты есть, и там условия жизни суровые. Почему бы не обеспечивать эти три планеты продуктами питания, а не возить их из Центральных миров?       - Я поняла, - ответила Роуз, - а это?       - Это? – Хакс опять задумался.       - Пусть будет Кидиет-Олго! Центральные миры.       - Это же…       - Территория Новой Республики? Угадала. Знаешь этот мир?       - Нет, но как-то Лея посылала туда Теммина и Кари, - голос Роуз изменился, стал жестче, - генерал Органа говорила, что там союзники Сопротивления, и там надо было забрать …       - Оружие? – тихо спросил Хакс.       - Нет, они привезли много одежды, медикаменты, генераторы, что-то еще… Из средств связи… Там торговая планета? Богатая?       - Богатая, - как-то сухо процедил генерал, - Кидиет-Олго мир рабства. Процветающий. В Центральных мирах. туда привозят и там продают живой товар. Состоятельные и влиятельные семьи Галактики с удовольствием съезжаются на торги. А еще там целые города для развлечений преступного мира. И контрабандисты там желанные гости с тем, что доставляют в обход законов. Ты не знала?       - Но ведь, - Роуз запнулась, - рабство запрещено …       - Спроси у Леи об этом, - ответил Хакс, - почему в Центральных мирах, среди роскошных планет и самых богатых в Галактике миров, что при Старой, что при Новой Республике, процветал Кидиетт-Олго?- генерал помолчал, - да и при Империи тоже.       - Разве это все можно… исправить? – спросила Роуз, вспомнив мальчика с Кантоники.       - Можно, если есть цель. И очень жестко. Вот поэтому, Роуз и нужны сильнейшие армия и флот. И закон. Называй это как хочешь, диктатура, тирания, что там еще… Но когда тысячи болтунов, больше половины из которых это просто подсадные болванчики, с утра до вечера орут в Сенате о свободах, а Галактика катится в хаос…       - Но ведь Империя…       - Первый Орден – не Империя! Империя сама позволила себя убить! Ты хотела узнать как мы собираемся строить… Как видишь, для того, чтобы строить не обязательно все уничтожать…       - А… это? Это последнее, Армитаж…       - Это? Это Калаб.       - Почему Калаб? Ведь тут нет… Тут ничего нет!       - Вот именно, - вздохнул Хакс, - таких миров тысячи и тысячи, где ничего нет. А должно быть! Чтобы Зозидор, и Оди могли больше не опасаться ничего, чтобы те, кто до сих пор вздрагивают от прошлого… Как думаешь, это разве хорошо, что у доктора почти сдохший от старости генератор исцеляющего поля? И древний меддроид. И тут нет элементарного, что может помочь.       - Но зато у Оди есть талант! Она столько исследований сделала! Она смогла заменить медицинские препараты…       - Вот именно! Кто знает об этом? Никто. Ты, я. Почему Оди не может это рассказать другим?       - Надо у Зозидора спросить, как он решит, так и будет!       - Спрошу, - совсем тихо ответил Хакс.       Слайк мотнул головой, поскреб небритый подбородок… Вон он что задумал! Ишь ты! Чтобы было, значит… Чего-то затихли…        Зозидор выглянул из-за бревен.        Они стояли у сложенной поленницы, освещенные солнцем, маленькая Тико в объятиях Армитажа, черные волосы по плечам, рыжие пряди Хакса ярким контрастом у ее личика… То, как он ее обнимал, прихватив ткань светлой туники поверх штанишек, то, как она льнула к нему, сминая рубашку на его спине, с какой чувственностью и сладостью они целовались, заставило старого Слайка остановиться. Полюбоваться.        Поленница была сложена и стояла на уложенных на камни двух листах внутренней обшивки какого-то корабля.       - А с инородцами что делать будешь? – спросил, наконец, Зозидор, пряча улыбку.        Роуз пискнула от неожиданности, Хакс замер, все еще не отпуская ее губки, только потом поднял голову, сверкнув зеленым огнем в глазах:       - Кто, я?       - Ну не я же, - весело сказал Зозидор, обходя так и стоявших, обнявшись, Роуз и Армтажа, рассматривая поленницу:       - Вы тут мне скоро все разгромите, - пробурчал Слайк, - два листа обшивки зачем приволокли, а? Вот стояли они в ангаре…       - И еще бы сто лет стояли! – вдруг сказала Роуз, - собрали там всякий хлам! Зачем вам дюраний, вот скажите мне?       - Может, сгодился бы! Отлепитесь уже друг от друга! Тут дел невпроворот… Хоть бы уж определились, с вашими изобретениями окончательно…       - Я не понял про инородцев, - сказал Хакс.       - Чего ты не понял? Я спросил, что ты собираешься с ними делать? Вот у меня в отряде много кого было! А имперцы на разных мирах всякие непотребства творили, потому что считали, что только человеческая раса…       - Слайк, - вздохнул Хакс, нехотя отпуская Роуз, - если честно, то вот прямо сейчас мне вообще не до инородцев.       - Да я заметил…        В этот самый момент из-за груды бревен послышался треск ветвей, шуршание листев и какое-то странное утробное урчание… Роуз посмотрела на Армтажа:       - Это Бош!        Бош волок тушку маленького черно-пятнистого зверька, две пары заних лап и длинный пушистый хвост тащились по траве, а сам ускеныш смешно вскидывал лапы, потому как добыча мешала ступать прямо. Но Бош не сдавался, извлекая из себя победные звуки. Наблюдатель шел следом, остановившись на границе кустов.       - Гляди ты! – сказал Слайк, - плека поймал! А я–то думал, куда это пацана Наби с утра пораньше повел? Герой! – тут Слайк потрепал рыжую шерстку на загривке маленького ускена.        Бош уселся, оставив трофей лежать на траве, крутил головой, ожидал одобрения.       - Эти плеки, - Слайк кинул взгляд на генерала и Тико, - как меховые торпеды, быстро бегают. И как умудрился, а?       - А ведь ему всего два месяца! – гордо ответил Хакс, присаживаясь рядом с Бошем, тот тут же переключил режимы и прижмурил глаза, тарахтя от удовольствия, когда рука Хакса погладила ушки с кисточками.       - Да ведь мамки-то нет, - вздохнул Слайк, - нянькать и облизывать некому, а Наблюдатель, знаешь, ответственный, он и своих так же… строго…- Зозидор замолчал, а Роуз заметила, как большой ускен посмотрел на старика.        Как будто они не просто понимали друг друга, как будто они говорили!       - Показал? – спросил Слайк Боша, - молодец! Теперь вот неси в кусты, подальше, тут есть нельзя!       - Да что вы с ним так грозно! – не выдержала Роуз, присев рядом с Хаксом и тоже погладила Боша, стараясь не смотреть на орковавленную тушку мертвого зверька. Звук довольного урчания усилился, добавив переливов, ускеныш боднул плоским лбом ладошку Роуз, показывая, как ему приятно.       - Вот! – проворчал Слайк, но в его глазах прыгали смешливые голубые огоньки, - вот в чем разница, генерал! Мы говорим одно, они говорят другое! И делают тоже!       - Кто это «мы»? – спросила Тико, рука Армитажа накрыла ее пальчики, Бош замурчал совсем по-новому, точно внутри него включился еще один генератор, в другой тональности…       - Мы это мы! – туманно определил Зозидор.       - Добычу показал? – тихо спросил генерал.        Бош уставился всеми четырьмя глазенками, вопросительно.       - Теперь тащи в кусты!       Наблюдатель издал короткий «урр», Бош зацепил клычками свой трофей и поволок обратно в заросли.       Армтаж подхватил Роуз, помогая подняться, его руки, скользнув по ее спине, совершенно недвусмысленным маневром притянули ее за талию, прижав к своим бедрам, щечки Роуз зарумянились, она посмотрела на Слайка…       - Сложить сложили, - снова заворчал старик, резко развернувшись и направляясь к ангару, - а накрыть-то чем-то надо! Толку от того, что сырые будут дрова… Зозидор, казалось, был озабочен срочно укрыть поленницу, но на самом деле, он просто пытался унять свое волнение.       Не ожидал старый Слайк, что услышав их разговор, о таком важном, но теперь совсем в мирном русле, без вспыхивающего взаимного отвержения, увидев, насколько сильно это притяжение между ними, в его сердце вдруг забурлило радостью. Давно забытой, погребенной под тяжкой плитой из потерь, повседневных трудностей и грузом лет…       С того самого мгновения, когда Хакс яростно не желал нести Тико на руках, а сама Тико не менее яростно отвергала саму мысль, что этот ненавистный генерал посмеет прикоснуться к ней… прошла, наверное вечность…        Слайк, вытягивая свернутую пластоткань из ангара, неслышно рассмеялся.       Тогда гудящее между ними непримиримостью и ожесточением напряжение, уже разбрасывало горящие искры во все стороны. Словно коротящая и давшая сбой паралайт-система, а все преобразователи команд для мотиватора гипердрайва изменяли формат, грозя взорвать корабль прямо в гиперпространстве…       «Неисправность удалось устранить», - подумал Зозидор, - « да не просто устранили, а заменили… Да-а-а… Новый аллювиальный демпфер теперь точно блокирует выброс вредных частиц, регулируя мощность тяги…»       С того мгновения, когда эти двое появились в его жизни, они словно вливали в него некие силы, а годы начало отматывать назад… И у него еще есть время…       Вдруг оказалось, что черта, у которой он стоял, отодвинулась, и еще можно пройти вперед, хоть немного, чтобы узнать… Да он просто отчаянно желал узнать, как же будет теперь там, в Галактике! И до щемящей боли в душе жаждал в последний раз поднять свою «Алую Транту», и, преодолев поле гравитации Калаба, включить режим досветовой, разогнать корабль и… Слившиеся синие сполохи звезд, несущиеся навстречу в гиперпереходе, почувствовать этот толчок, когда «Транта» выйдет из коридора, и замереть, увидев рассыпанные звезды, где в черноте Космоса все так же совершала свой путь вокруг звезды Гендиус его родная Лорта… И снова оказаться на том острове посреди океана, где он мальчишкой ругался с торговкой рыбой на базарчике у порта, склочной старухой Башдрэ…       Он смотрел на Армтажа и Роуз, которые натягивали пластоткань, закрепляя ее над поленницей, он негромко и спокойно подсказывал, она подправляла и заворачивала концы, улыбалась…        Старк рассматривал просвечивающие сквозь пластоткань поленца… А ведь генерал их не просто так складывал… Каждое полено- не просто мир, о котором он рассказывал Роуз… Вся Галактика, уложенная на основание… Дюраний, плотный, легкий и сверхпрочный… Посмотреть бы, что из этого получится…       - Красиво, правда? - сказала Роуз, смотря куда-то за горизонт, где бесконечное зелено-сиренево-лиловое море леса Калаба сливалось с синевой неба.        Они стояли на уступе перед пещерой, где их ждали спидеры и пушки, но Тико, оглянувшись, вдруг остановилась, обводя взглядом то, что под ними, перед ними, вокруг них…       Армитаж смотрел не на лес, на нее, облитую сиянием дня, вдыхающую ветер, игравший ее черными волосами, и подумал о том, что врозь им уже невозможно, не превозмочь никакими расстояниями то, что между ними. Как векторный потенциал магнитного поля, тесная связь с возникновением импульсов, это слияние и растворение на клеточном уровне…       - Правда, - ответил генерал честно.       Сегодня утром, когда он открыл глаза… Он спал крепким, глубоким сном, не помнил, снилось ли ему что-то? Солнце слепило глаза сотнями бликов, мелькавшими сквозь листву… Хакс повернул голову, смотря за окно… Полоска синего неба над верхушками деревьев…       «Красиво как…», - вдруг подумал генерал.        Впервые за всю свою паршивую жизнь, с того мига, когда не стало Арми…        Роуз не было рядом, сердце екнуло, но тут же застучало радостью. Она была! В нем самом, в том наполнявшем его чувстве целостности, внутренней уверенности, что она не просто рядом, она нечто большее, часть его самого…       Точно он окружен дефлекторным щитом неимоверной мощности. И этот щит ровно гудел силовым полем, а Арми отчего-то знал, что это она, его маленькая птичка ксава, включила в нем что-то. И питала это силовое поле известным только ей видом энергии.        Он услышал ее голос, уже выйдя из рефрешера, замотавшись холстом-полотенцем.       Она тихонько напевала, хлопоча на кухне. Хакс стоял, облокотившись о косяк двери, смотрел на нее и тоже думал, о том, как красиво…        Роуз не спрашивала себя, его: «А что будет дальше?», просто знала, что она будет с ним, чтобы не случилось. Прислушивалась к тишине внутри себя, а ей казалось, что она укрыта каким-то невесомым и невидымым покровом, пушистым, мягким, шелковистым. Ей было тепло и радостно. И эта радость звенела в душе тихими ликующими трелями- перезвонами ее колокольчика, отзываясь в душе и в теле… Она привыкала к себе новой, другой. Странное чувство. Она чувствовала его, своего крайт-дракона! Потому что он с ней, он в ней, он ее мир, ее жизнь… И вместе со своей радостью она напевала старую песню, которую слышала в детстве. Давно, в прошлой жизни. Ее пели мама и папа, когда все собирались за праздничным столом… О любви..       Роуз обернулась на его взгляд, отставив горячий чайник и отложив полотенце. Дракон смотрел на нее взглядом, в котором пылали камни огня Келар, а она подошла и сказала:       - Не смотри на меня … так…       - Как, так? – спросил Армитаж…       Сейчас они стояли на уступе, под ними, внизу, Зозидор спорил с Х,Арманом, тот горячился, вокруг ждали решения Толот и его люди, приехавшие полчаса назад. Лийджа втолковывала одному из парней, что он не туда загнал краулер с зерном, кто-то суетился у гравиплатформ,        Гвиллин дала подзатыльник пареньку лет семнадцати, который пританцовывал с ящиком желто-оранжевых топато, видимо проявлял интерес к одной из девушек. Споткнулся и упал, подняв облачко пыли, топаты покатились… А Роди, не скрываясь, ворковал с Тумрой. Только детей и котят не было…       - Наш Бош, видимо, решил похвастаться своим подвигом, - сказал Армитаж.        Роуз перевела взгляд. На краю убранного поля, у самой кромки леса, расположились ускены. Одни отдыхали от работы, другие, проделав путь по лесу с Талотом и его людьми, от дороги. Наблюдатель вышагивал к ним со спокойным достоинством, а Бош скакал рыжим мячиком, в нетерпении, но рвануться впереди большого ускена не осмеливался.        Роуз рассмеялась. Гвиллан, подняв голову, толкнула локтем Лийджу и указала на Хакса и Роуз:       - Ты вот не знаешь, чего это Зозидор сегодня от Оди с Эрком рано выходил, а?       - Чего выходил – не знаю, а вот то, что он вчера поздно к ним приходил, и они все в дом ушли, видела, - ответила Лийджа, улыбаясь.       - Вот чему ты радуешься? – спросила Гвиллин,- этот незозидоров, смотри, как ее обхватил, прямо хищник какой! Поймал!       - Я радуюсь, потому что просто уверена, что то, что я оставила Роуз, сыграло главную роль…       - Что ты там ей оставила? – подозрительно спросила Гвиллин, подтягивая концы своего тюрбана и запрявляя седые прядки под ткань.       - Что надо! Такую я красоту связала… Думала Тумре, а та возьми да и подрасти еще, короткая больно сорочка получилась…       - Да при чем здесь сорочка? – проворчала Гвиллин, - он ее вообще заметил, думаешь? Там и под сорочкой есть на что посмотреть… на главное-то…        - Я вот тебе скажу, - встрепенулась Лийджа, - знаешь, отчего это Зозидор так опекает этого генерала, что даже из дома вон, улизнул, чтоб, значит, не маячить там со своей бессонницей.       - Да он дрыхнет, хоть в барабаны бей! – возмутилась Гвиллин.       - Потому что генерал – рыжий! – вывела свое умозаключение Лийджа.       - А… - не поняла Гвиллин, - а если б он… как Фальст наш, белый был?       - Не знаю, - покачала головой Лийджа, краем глаза следя за Роди с Тумрой, - но ты вспомни, вспомни, Зозидор-то, пока не поседел, тоже такой же был, рыжий! А рыжий, значит, рыжего…       - Да ну тебя, - отмахнулась Гвиллин и пошла к складу.        Роуз рассмеялась:       - Наверное, для Боша сейчас его первая охота, это как убить хоракса…        Она подняла голову от его плеча, посмотрев задиристо и игриво:       - Я вот тоже, чуть хоракса не убила!        Генерал похлопал пушистыми рыжими ресницами, свежая память схватки с хораксом заставила удивиться восклицанию Роуз:       - Тико, когда ты все успеваешь?       - Его Бош почуял! Сначала, когда мы сюда, в пещеру шли! Потом, уже в саду, я расчеты делала и вдруг Бош, как тогда,у родника, завыл! Я не видела ничего, не слышала, только, когда к зарослям подошла, треск, ломился уже! Я в него и репеллент прыснула, и шокером! Прямо, знаешь, засветился, такой, огромный, ящер! Вот секунда всего! Но я запомнила, знаешь, как испугалась! Только… Только рогов я не увидела… вроде бы, - добавила Роуз, с торжеством смотря на все более удивленного Армитажа.        И вдруг его взгляд изменился, Роуз замерла, что не так? Холодный огонь в глазах, сразу жесткий Хакс…       - Когда это было? – резко спросил Армитаж, держа ее за плечи.       - На следующий день, как вы уехали за хораксами, - совсем тихо ответила Роуз, она уже поняла, что он взволнован, что что-то обдумывает, что ее рассказ почему-то, горел сейчас тревогой в его голосе, глазах…       - Это не хоракс, Рози, - прошептал Армитаж, беря ее за руку и увлекая с собой на тропу, вниз, туда, где стояли мужчины, и где Толот о чем-то говорил с Зозидором.       Слайк, кинув взгляд за плечо Толота, остановил его, подняв руку, двинулся навстречу бегущему Армитажу, держащего Роуз за руку:       - Что у тебя, генерал? – смутная тревога, ворочалась в душе, набирая силу.       - У нас нет времени, Слайк! – воскликнул Хакс, - совсем! Максимум сутки! , - обернулся к Тико, - расскажи, Роуз!        Она была несколько обескуражена и тем, что помчалась вниз, когда генерал на ее вопрос, «что не так?», быстро ответил: « Сейчас все поймешь!», и тем, что вокруг уже собрались почти все, кто находился внизу, Лийджа, прижав руки к щекам, всматривалась в глаза Тико…        Роуз снова повторила свой рассказ, только теперь без торжества, а Гвиллин, когда она окончила, всплеснула сухонькими руками:       - И я же слышала! Ускены ревели! Что ж ты не сказал ничего, Зозидор?       - Трандоша, барабел, ногри? – спросил Толот. Слайк стоял, не отрывая взгляда от Роуз:       - Опиши ящера.       - Я… видела его только мгновение…       - Все равно, постарайся…        Она закрыла глаза, рука Армитажа сжала ее пальчики в своей.        - Очень высокий, выше двух метров, наверное, такой… то ли синий, то ли зеленый… но темнее, чем тот хоракс, которого мы видели с Армии… Голова, как у хоракса, вытянутая, ой! Точно ведь рогов не было! А вот гребень был! Глаза… Да, глаза, сдвинуты назад, кажется желтые, чешуя… Это точно рептилия!       - Это рептилия, - кивнул Х, арман, - похоже Т,дошок… Трандоша!       - Три дня, - сказал Слайк, устремив взор куда-то за спины стоявших, - быстро… Ошиблись мы, значит. Тут они где-то, иначе бы не успели.        Потом обернулся к собравшимся:       - У нас сутки, возможно меньше. Даю час на сборы. Толот, забираешь два лэнда и одну платформу, пока твои собираются… Надо активировать «Транту» и открыть проход… Кэйв, поможешь Унне…        Роуз слушала приказы, высвободила руку и тронула Зозидора за рукав:       - Я умею водить лэнд! Я помогу!       - Нет, девочка, - Слайк кинул взгляд на Армитажа, тот едва заметно покачал головой. Он не успел сказать Роуз всего…       - Вы с генералом заберете лэнд и отправитесь к побережью. Сейчас! Потому что одни мы можем и не справиться. А так есть надежда, что вы успеете… прислать помощь…       - Но мы же оружие не подключили еще! – упрямо возразила Роуз.       - Ничего, Эрк разберется, главное, что ты рассказала, сдела…       Он оборвал слова, так и не договорив. Только теперь уже все слышали звук приближающегося корабля…       - Эрк! – гаркнул Зозидор, уводи девчонок и женщин, в склады, оттуда через тоннели…       - Без тебя знаю, - огрызнулся Х,Арман, цыкнув на девушек и подтолкнув Лийджу. Роуз вцепилась в руку Хакса:       - Я не пойду!       - Роуз…       - Нет! – она поджала губы, и полыхнуло ее упрямством во взгляде.       - Это транспортник, - сказал Зозидор, склонив седую голову, закрыв глаза, слушал.       - Это легкий транспортник, - добавил Хакс, чуть сведя рыжие брови, - и у него включены маршевые двигатели, значит…       - Значит, идет низко, не с орбиты, - Хакс уже всматривался в небо над вершинами деревьев.        Ускены заволновались, топтались пока на месте, били хвостами, несколько самцов зарычали, Слайк дунул в ксил, успокаивая зверей.        Корабль вынырнул, почти задевая верхушки деревьев, проносясь над группой людей на поле, а у Роуз потемнело в глазах, и точно тысячи кинжалов сразу впились в сердце. Она застонала от душевной боли, а Хакс, с тревогой глянув на нее, склонился:       - Что, Рози? Что?       - Это… это… - Тико не могла говорить! Она не могла вдохнуть! Горло перехватило вдруг страшной удавкой, и ей казалось, что она горит заживо в огненном кольце…        Она узнала корабль! Яркую оранжевую полосу она сама наносила краской на базе, здесь, на Калабе, чтобы издалека смотрелось, как эмблема одной транспортной компании. Это был один из тех транспортников, которые они угнали с материка, из космопорта Калаб-Анта…        Она чувствовала, как Армитаж прижал ее к себе:       - Держись, Тико,- прошептал он ей в висок, - нам же еще нужно сложить Галактику! - Это… они… - выдавила Роуз, и ее сотрясала крупная дрожь теперь.        Слайк, следя за тем, как лихо заложил вираж и теперь приземлялся корабль метрах в ста пятидесяти от них , прямо на поле, повернулся к побелевшей Роуз:       - Откуда знаешь? Ладно, неважно, дружки, значит, те самые… А говорил генерал, что не побеспокоют они нас… Уверенно шли, знают, что мы тут…       - Они… они убьют Арми…- прошептала Роуз, ее сердце било в барабаны-каста так больно, что она невольно приложила руку к груди.       - Ага, - вдруг сказал Товро, стоявший позади них с Хаксом, - кто им даст его убить-то…       - Посмотрим сейчас, на дружков,- процедил Зозидор, - те самые идейные бойцы за Республику? Ну-ну…       Хакс похолодел сразу, как она сказала: «Это они…». Ледяным дыханием ярости вдруг пахнуло в сознании, и из темных глубин памяти поднималось его прошлое, напитываясь этой яростью, как грибной пузырь дождем… Что-то жгучее стегнуло плетью, рассекая его надвое, он прятал свое личное, выпуская ненависть, потому что он должен защитить Роуз… Как? Как они нашли их? Не прятались, шли уверенно, знали… Знали?       Корабль еще не успел выпустить стабилизационные газы, еще раскрывались стойки, а верхняя легкая вращающаяся турель, покрутилась туда-сюда, и из сдвоенной лазерной пушки плюнуло короткой очередью в сторону ускенов, Роуз закричала:       - Не-е-ет!       Заряды впились в стерню, в нескольких метрах от лап рыкающих и горячившихся кошек, оставив дымящийся след, прыснувшие искры, упав на сухие основания стеблей, кое-где вспыхнули крохотными языками пламени…       - Понятно, - сказал Слайк, а в его глазах заморозило голубой лед во взгляде.        Он еще несколько раз дунул в ксил, давая зверям команду.        Рампа пошла вниз, еще очередь, теперь в направлении стоявших людей, в двух десятках метров, стерня задымила, но не взялась огнем…        Слайк встал впереди, загораживая собой Армитажа и Роуз, Талот, Жарри... А Роуз, смотря между ними, видела, как по рампе спускался… Финн!       «Я тут главный, понял? скажешь, все скажешь!» И этот направленный на грудь Хакса луч бластера, на самый малый… Дэмерон? Роуз увидела, как неспеша, осматриваясь. спустился По, держа руку на бластере, уверенный, как всегда с улыбочкой…        Почему-то за долю секунды она снова увидела Пейдж, горящие корабли, скользкий от крови пол на «Господстве», стекленеющие глаза Тсела, тела, тела, мертвые тела …       Уходящий в ночь Ивес... «Он же погибнет!», «Они за Ивесом погонятся, а мы уйдем! Задание должно быть выполнено!» «Они не могли по нам стрелять, они же знают, что я тут!»       Роуз! Они БУДУТ стрелять, потому что увидят Армитажа. Им ВСЕ РАВНО, понимаешь? И всех этих мужчин, и ускенов, просто расстреляют, если они посмеют оказать противодействие. Раз не хотят выдать преступника, значит враги! Разве не так? Разве не это ли говорили на бесконечных собраниях? Есть только союзники и враги! Армитажа или снова возьмут в плен… или убьют здесь, потому что он НЕ ДАСТ больше им возможности захватить его… Они увидят генерала… и их уже будет не остановить… Задание должно быть выполнено!       - Эй! - Заорал Финн, остановившись у рампы, - вы нам не нужны, нам нужна Роуз Тико! Отдайте ее, и мы не причиним вам зла!        И они с Дэмероном двинулись вперед, уже демонстративно держа бластеры на виду.        Каждый их шаг, как удар сапога Финна в живот Армтажа, там, на борту сгоревшего транспортника…        Роуз казалось, что она умирает, но она чувствовала, как рука Хакса держит ее, его тепло… Его тепло … Она впечатана в него, как оттиск алмазной граверной иглы на пластине бронзиума, прорисовавший узоры их жизни, совпавшие в тысячах долях миллимитра…       - Так, - тихо сказал Слайк, оценивая ситуацию, - идут, не загораживая сектор обстрела тому, кто там, в корабле. Один еще. Иначе бы вторая турелька точно бы ожила. Подпустим поближе, я выйду поговорить, будем говорить! Кэйв, сможешь хоть одного достать?       - Смогу, - так же тихо ответил Кэйв, потянувшись к скрученному у пояса шнуру из аварийного спас-пакета, на конце которого маленькая трехпаля «кошка».       - Подтянешь по траектории второго, чтобы стрелок не смог выцелить. И встаньте кучнее! Попробуем обменять одного из дружков на то, чтобы они убрались отсюда…       - Они не уйдут, - прошептала Роуз, - они знают, что я тут…       - Посмотрим, - спокойно сказал Слайк, все так же загораживая собой Хакса.        «Им нельзя дать подойти!» - кричало сердце Роуз, гудела в ушах кипящая кровь, бросала в виски ударами барабанов-каста грохот взрывов и предсмертные хрипы, обрывки прошлого крутились все быстрее, быстрее, быстрее…       - Роуз! – снова заорал Финн, - не бойся их! Мы за тобой!       Ее память взорвалась плазменным шаром, окатив кипящей кровью, а в душе плакала навзрыд ее радость… Они пришли отнять у нее … все? Зачем, кто их просил?        Хакс смотрел на приближавшихся «дружков», уже выпустив ненависть, уже просчитывая варианты, уже утянув удавку контроля-ошейника так сильно, как только мог. Зозидор знает, что делает? Нет оружия… оружия нет! А у них сдвоенный лазер, похоже стрелок опытной, тут открытое пространство, они не успеют добежать до укрытий… Ухмыляющиеся черты лица По уже проявлялись все отчетливее, лупоглазая толстогубая рожа Финна высматривала Роуз…        Она вдруг выскользнула из его объятий, встав перед ним, в глазах неумолимая решимость, во взгляде горящая непреклонность…       - Арми… просто поверь мне…- прошептала отважная птичка ксава, - я … люблю тебя!        И вдруг нырнула между Талотом и Зозидором, побежала навстречу этим двоим… Хакс рванулся следом, но Товро и Жарри удержали его за локти, а Зозидор крикнул:       - Роуз, стой!       - Роу-у-уз! - заорал Финн, - раскинув руки в стороны, - так и знал! Я знал, что ты тут!        По подскочил к Роуз, раскрывая объятия:       - Тико! Да ты молодец! Мы думали, что погибла!        Она смотрела на них, но видела словно чужие лица, дышала тяжело, потому что эти десятки метров дались с трудом. Ее тревога, ее волнение, еще накрутили оборотов сердечку…        Эти чужие объятия, она дернулась, пытаясь отстраниться, этот их запах… чужой… противный…       - Я жива! Я жива! И я не могу с вами! Улетайте! Пожалуйста! – почти молила Роуз, в глазах вдруг стало темно, а ноги как ватные, она понимала, что силы кончаются…       - Они ее запугали! – сказал Финн, - ты понял, да? Ты посмотри на нее!       - Нет, нет, просто улетайте, я не хочу с вами! Больше не хочу!        Слайк, наблюдая, как Роуз практически отпихивала четыре хватающих ее руки, шагнул вперед и крикнул:       - Эй, вы! Вы что, не видите, что девушка не желает с вами оставаться!       - Знаем мы, почему! – зло бросил Финн, а Дэмерон махнул рукой:       - Калуан!       Тут же очередь из сдвоенных лазеров, уже ближе к стоявшим мужчинам.        Ускены ревели, двинулись к кораблю, Слайк снова дул в ксил, останавливая зверей, Хакс опять рванулся, не выдержав:       - Роуз!        Снова Товро и Жарри удержали, а Тавот закрывал его собой…       - Молчи, генерал! – зашипел Зозидор.       Тут уже Дэмерон обернулся, уставившись на мужчин:       - Не понял, - сказал коммандер, - это… это чей голос? Это… на Хакса похоже..       - Его здесь нет! – замотала головой Тико, - его здесь нет! Понимаете? Здесь нет генерала Хакса! Его здесь нет! Нет! Нет!       Она уже кричала, цепляя руку Финна с бластером, тянула к кораблю, сама! Она не видела почти ничего, из-за слез, она не слышала ничего, кроме бешеного ритма своего сердца, и уже плыло все вокруг вместе со слезами… Дэмерон отходил, пятясь спиной, Финн, приобняв Роуз, почти тащил ее на себе, а она все повторяла:       - Я одна, я тут одна…       - Все, все, Роуз, - успокаивал ее бывший штурмовик, - все уже закончилось, мы тебя спасли!       Ей было так больно, так больно, точно ее перерезали надвое… Она улетает с ними? Она улетает с ними! Только бы скорее, только бы Армитаж больше ничего не сделал… И билась в душе поломанными крыльями ее умирающая радость… Она улетает в Сопротивление… Она убила своего крайта? Она обещала быть с ним… Поверь мне, Арми…        Уже оседая на пол, подхваченная Финном, Роуз с трудом обернулась, ей показалось? Рыжий яркий комок скатился вниз…       Он смотрел, как эта мразь, предатель, тащил Роуз к кораблю, она почти не сопротивлялась, не звала на помощь. Это пандо пуду, эта асс мо, эта потная вонючая сволочь смела обнимать его маленькую птичку?        Внутри Хакса металось ревущее чудовище, он не выдержал, крикнув : «Роуз»! Эти подонки! Они увозили его селлабийскую розу… И где-то за впившимися в сознание шипами взрывалось в душе , разлеталось на осколки его счастье… Он то ли застонал, то ли зарычал… Она уходит! С ними! В проклятое Сопротивление! Все стихии мира разом обрушились, сотрясая Хакса осознанием, что вот так, в одно мгновение эти сопротивленские твари растерзали его жизнь, погасив солнце… А в душу снова заползала мертвая пустота…        Рампа уже начала закрываться… Он смотрел, понимая, что не увидит ее… Не зная, где искать, и что с ней будет там…       И вдруг от лап ускенов стремительными прыжками помчался рыжий котенок… К кораблю!       Наблюдатель страшно зарычал, до мороза по коже, Слайк тут же дунул в ксил, увидев, как большой ускен приготовился прыгнуть…       - Они сожгут его двигателями…- пробормотал Талот.       - Бош! - Крикнул Зозидор.       - Бо-о-ш! – заорал Хакс, вырываясь из тисков Товро и Жарри и бросаясь к взлетающему транспортнику.        Маленький ускен подпрыгнул, уцепился передними лапами за край рампы, корабль уже приподнялся над землей… Бош скреб задними лапами, подтягивая себя вверх… Хакс споткнулся, упал, поднялся, ускеныш болтался в воздухе, и Армитаж уже видел, как он срывается, летит на землю, и включенные стартовые сжигают его… Но он сумел! Подтянулся, протиснулся в щель, и исчез в недрах корабля вслед за Роуз…       Армитаж смотрел, как улетает его Роуз, их ускен… И хотел просто сдохнуть! Вот прямо сейчас! Воздух вдруг пропал из легких, он не может дышать, эта невыносимая боль режет душу, да и души уже, наверное, тоже нет. И его сердце вдребезги, разорванное в мелкие клочки, валяется на стерне у его сапог…       Зозидор, подойдя к генералу, положил тяжелую ладонь ему на плечо:       - Она ведь тебя спасала, Арми.       Хакс опустил голову. "Просто поверь мне... Я люблю тебя..." Поверь ей, генерал!       - С ней Бош! И наша Роуз найдет способ вернуться… домой.       Тут Слайк помолчал и сказал с теплотой в голосе:       - Пойдем, сынок, теперь нам надо остальных спасать… .