Я стал приемным сыном Великого и Могучего Дракона

Раон был Драконом. Хоть он и считался довольно молодым для представителей своего вида, но он все ещё был драконом — гордым, непокорным существом. Поэтому он ненавидел людей. Людей, которые поймали его, сковали цепями, нацепили ошейник, подавляющий ману, и оставили сходить с ума в тёмной подземной комнате. Они заперли его в тесной клетке и изредка навещали, только для того, чтобы причинить ещё большую боль. Они называли это экспериментами, хотя любое достаточно разумное существо сказало бы, что это больше похоже на пытки. Эти странные люди в чёрной форме как-то выследили Раона, отыскали его логово и затаились, поджидая удобный момент. И когда молодой дракон, только переживший первую стадию роста, был все ещё слаб, схватили его и привезли сюда. О, как они наверное были горды собой, когда этим ничтожным людишкам удалось поймать столь великое существо. Какое наслаждение приносили им все эти «эксперименты», как они старательно пытались унизить его, лишить рассудка, собственной воли. И его мучители были достаточно наивны, чтобы поверить, что у них это получилось. Что им удалось сломать его и покорить. Но Раон просто притаился и ждал. Если он чему и научился за этот почти год в плену, так это терпению. Пускай сейчас, без магических сил дракон был слабее котёнка, пускай у него с трудом получилось бы даже просто открыть глаза или пошевелиться. Но он был уверен, что однажды эти жалкие существа допустят ошибку, дракон сможет разорвать свои оковы и тогда… Его месть будет в сотни, нет, тысячи раз страшнее чем то, что они посмели сделать. Эти мысли были единственным, что не давало угасать его сознанию. Ту толику сил, что у него ещё оставалась, Раон тратил на то, чтобы слушать. В основном разговоры тюремщиков. Он пытался вычленить из них что-то полезное про место, где его держали, и организацию, в которой состояли эти странные люди в чёрной одежде. Хоть что-нибудь, что сможет позволить ему вырваться отсюда. Иногда где-то вдалеке можно было услышать ещё и крики, из которых становилось понятно, что здесь были и другие пленники. Не то чтобы Раону было их жалко. Может совсем чуть-чуть, как существ разделяющих с ним ту же боль. Только вот он никогда не кричал. Он был Драконом, и ещё не опустился настолько, чтобы доставлять кому-то удовольствие своими криками. Даже когда становилось совсем невыносимо и дни, полные боли и тьмы, продолжали тянуться бесконечно, он терпел и продолжал ждать. Раон сам не знал чего именно, хоть какой-то малейшей возможности сбежать. Он понимал, что ожидать помощи не от кого. Даже когда он был на свободе, молодой дракон не считал нужным общаться хоть с кем-то. Помимо редких встреч со стариком Эрухабеном, который когда-то помог тогда ещё совсем детёнышу, оставшемуся без матери, всё остальное время Раон проводил в одиночестве. Это было нормально для представителей его вида. (Старый золотой дракон, якшающийся с эльфами и не только, был скорее исключением из этого правила.) Поэтому Раон мог полагаться только на самого себя. Однако надежды выбраться с каждом днём оставалось все меньше и меньше. На него надели подавляющий ману ошейник, всё тело было сковано цепями, а у дверей его камеры дежурило как минимум двое неслабых охранников. Во всём месте, где его держали, было ещё три десятка. Из комнаты его выводили, или правильнее будет сказать выносили, не снимая оков, только ради ещё парочки жестоких экспериментов. Однако и их с каждым днём, проведённом в заточении, становилось всё меньше. Видимо, безумные идеи его пленителей были всё же не бесконечны. Тем более, вряд ли им удалось узнать так уж много даже спустя год. Драконы слишком отличаются от других существ, они не просто используют магию, они буквально живут ею, ощущают каждой клеточкой тела и частицей сознания. И молодой дракон, только переживший первую стадию роста, лишённый доступа к мане, вряд ли помог бы людям в собственном развитии или создании оружия. Порой Раону казалось, что уж лучше бы его мучители поскорее поняли это. Тогда они решили бы либо избавиться наконец от него, либо передать каким-нибудь другим садистам. Молодому дракону было страшно это признавать, но иногда ему начинало казаться, что первый вариант был не таким уж плохим. Впрочем, как и второй. Он мог бы дать Раону возможность бежать, если его бы решили перевозить или охрана в новом месте была бы не такой серьёзной. В любом случае, любое изменение в уже приевшемся ему однообразном заточение было бы не лишним. Поэтому когда в очередной день дверь комнаты, в которой он был заперт, отворилась, Раон был даже чуточку рад. Его не посещали уже больше двух недель, дни слились в сплошную череду погружений в тьму забытья и выплывание рывками из неё, и ему начинало казаться, что ещё немного и однажды он просто не проснётся. Ох, молодой дракон отказывался признавать, что ждал прихода хоть кого-нибудь с некоторым нетерпением. Видимо эти жалкие людишки всё же смогли сломать что-то в нём и такими темпами, скоро он совсем сойдёт с ума. Такая перспектива казалось в какой-то степени даже обнадёживающей. Всё-таки вряд ли обезумевший дракон принесёт много пользы его пленителям, скорее уж наоборот. Но, по всей видимости, конкретно сегодня его никто мучать не собирался. Охранники даже не подошли к нему (Раон ещё не настолько обессилел, чтобы не суметь отследить их, нет уж) и чем-то занимались в другом углу камеры. Это было странно, но даже любопытнее, чем обычные попытки угадать какие новые пытки придумали эти сумасшедшие люди. И когда он услышал снаружи негромкие голоса и шаги двух стражников, стало ещё интереснее. Особенно, когда Раон понял, что те привели в его камеру ещё одного пленника. К сожалению, понять что-либо из их разговора не получалось, смысл упорно ускользал от уплывающего сознания. В последнее время ему становилось всё хуже, и сейчас он снова ненадолго потерял связь с реальностью. В себя его привёл звук закрывающейся двери. Тихое дыхание и звон цепей давали понять, что его комната теперь стала клеткой для ещё одного существа. Когда Раон слегка втянул воздух, принюхиваясь, ему захотелось зарычать. Человек. Его заперли в одном помещении с человеком! Мнение дракона об их расе было ниже некуда. Все люди, которых он встречал, были эгоистичны, завистливы, жаждали власти и покорения других существ. Не то чтобы Раон встречал кого-то кроме его пленителей, но ему и этого хватило. И одна мысль о том, чтобы делить камеру с кем-то из подобных им, вызывала у него отвращение. Успокаивало лишь то, что этот человек похоже тоже был заключённым и навредить ему никак не мог. Поэтому Раон, уставший от столь долгой попытки концентрации, позволил себе расслабиться и забыться тревожным сном. В себя Раон пришёл от резкого звона цепей, раздавшегося непозволительно близко к нему. Он напрягся в ожидании следующих действий его невольного соседа. Всё-таки он знал, что доверять людям не стоило. С его стороны было ошибкой поверить в то, что этот конкретный человек может хоть чем-то отличаться от других, только потому, что тот был таким же пленником, как и он сам. Однако вместо ожидаемых ударов и боли, он почувствовал только осторожное прикосновение. Дракон замер, стараясь даже не дышать, не зная, что этот странный человек собрался с ним сделать. Когда рука переместилась ближе к его голове, Раон вздрогнул, как от пощёчины. (– Наглый человек, что ты себе позволяешь?) Зашипел у себя в голове дракон, даже не ожидая, что тот может его услышать. — Тшшш… все будет хорошо, — успокаивающе прошептал тихий голос. Хотя Раон и не особо разбирался в возрасте низших существ, он всё ещё мог сказать, что этот человек был молод. Пожалуй, даже слишком молод для того, кого он встретил в плену безумных садистов из странной организации. Впрочем, он бы не был удивлён, встретив где-то в застенках этого места и новорожденного младенца. И нет, Раон не собирался расслабляться только потому что его невольный сосед был почти детёнышем, особенно по меркам драконов. И даже когда тот начал промывать его раны невесть откуда взявшейся мокрой тряпкой, Раон все ещё был готов в любой момент вцепиться ему в горло. Но это было так странно. Дракон давно привык не ждать от кого бы то ни было помощи или хоть малейшей капли сочувствия. И уж тем более он не мог поверить, что дождётся ее от одного из этих подлых и жалких существ. Поэтому сейчас, когда этот странный человек нежно, боясь причинить боль, старался хоть как-то облегчить его страдания, Раон чувствовал растерянность и странное тепло внутри. Не то чтобы он достаточно расслабился, чтобы довериться другому пленнику, но почему-то в глубине души он был рад, что тот появился.