10 августа 2013 года
Суббота
Блядское солнце. Пробившись сквозь плотные двойные занавески, оно ложится на лицо и со шлюховской настойчивостью принимается долбить последнюю преграду — веки. Арми мотает головой, старается скрыться от ультрафиолетовой падлы. Предпринимает попытку вновь погрузиться в сладкий и безмятежный сон, но только мрачно поджимает губы: даже здесь его послали на хер. Вставать не хочется. Улёгся под утро, поскольку раскладывал свои скромные пожитки добрых четыре часа. Часть вещей за это время улетела в мусорку. Пачка презервативов, например, за ненадобностью (вскоре понял, что погорячился). Вручённые Аной на годовщину свадьбы трусы (как они вообще оказались в куче его вещей?). Затесавшийся в сумку глупый лиловый галстук-бабочка — шуточный подарок Бенджамина на прошлый день рождения (тот же вопрос, с учётом, что после праздника оригинальнейший из сюрпризов был брошен прямо в морду дарителя). Крайне раздраженный, Хаммер отталкивается от жесткой грядушки, чтобы устроиться удобнее, совсем позабыв, что диван под ним создавался, сука, для недоростков. Он врезается в злоебучий подлокотник. Тело, затекшее в согнутом положении, требует точки опоры. Однако же необдуманное толком движение приводит к тому, что Арми со всего маха падает со сложенного и до дрожи выбешивающего дивана. Этого стоило ожидать. Конечно, блять, стоило. У хозяйки сего жилища имеется дебильный комплекс: заваливать дом бесполезной мебелью, не позволяющей без игры в «большой тетрис» разложить единственное спальное место. Свободное место. Кровать завалена приблудами для переезда. Подниматься с пола кажется унизительным. Лежать лицом вниз — тоже. В конце концов Хаммер выдыхает сквозь зубы, подтягивается на локтях, открывает глаза и встречается с новой реальностью… «Ну, здравствуй, сраный Грэйв Вэлл. Знай, я тебя ненавижу».***
Завтрак оказывается под вопросом. Аппетита и настроения вчера не было, поэтому, находясь в магазине, он и не подумал о том, что придется закидываться чем-то съедобным на следующий день. Мало того, Арми настолько увлекся покупкой мыла, стиральных порошков, гелей, шампуней, жидкостей против ржавчины и прочей лабуды, что совершенно забыл про кофе. То есть ему не только нечем утолить голод. Он также не может прогнать засевший в голове недосып. Умываться, садиться в машину и ехать в какой-то ларёк не хочется, но, наученный жизнью, Хаммер отлично знает: без энергетического напитка день грозит не начаться совсем, а воскресенье необходимо ему для обживания на новом месте перед уходом с головой в работу. Скупо улыбнувшись отражению в зеркале ванной комнаты (многолетняя привычка), он чистит зубы пастой с приевшимся вкусом и запахом мяты. Обратиться к соседям с вопросом о близлежащем маркете (и прослыть на долгий период понаехавшим хамьём в лучших традициях маленьких американских городков) или напроситься на кофе и кривить губы в идеальной улыбке, заставляя себя знакомиться с местными? После торга с совестью было решено действовать по ситуации. Арми накидывает на бежевую футболку рубашку в красно-черную клетку, разглаживает складки на прямых светлых джинсах, пребывающих на нем с самого выезда из теперь уже бывшего дома, суёт ноги в бессменно зашнурованные кроссовки. Звякает ключами и выходит из дома, захлопывая дверь на автоматический замок. Стоит решить, в какую сторону он начнёт своё самое длинное путешествие за кофе (посрать, что есть автомобиль, когда не знаешь, куда ехать). Напротив в солнечной жаре нежится полуразвалившийся двухэтажный дом грязного серо-голубого цвета. Веранду окружают засохшие кусты. Они пригнулись к земле. Ни автомобиля во дворе, ни приветливой лавочки, ни коврика у входа. Такие замшелые домишки часто рекламируют всяким болванам в надежде, что те поведутся на видимую простоту и нырнут в большой долг перед риелтором, банком и страховой компанией. Большие пальцы цепляют карманы штанов. Хаммер придирчиво щурится и относит дом под номером «24» к слабо интересным объектам. Туда он попрётся, только если сойдёт когда-нибудь с ума и решит приобрести в этой глуши недвижимость. Не чтобы жить там, конечно, но чтобы иметь возможность прятать там что-то ценное от всех. Скрипучий звук справа заставляет слух напрячься. Арми прикрывает глаза. Сосредоточивается на ощущениях и… Да! На заднем дворе соседнего дома действительно кто-то чем-то скрипит: как будто раскачивается на съеденных влагой металлических качелях или раз за разом открывает старую калитку с заржавевшими петлями. Хаммер не сдерживает довольную улыбку. Хоть одна проблема за сегодня решилась сама по себе, и ему не пришлось бегать от дома к дому и биться в закрытые двери. Мужчина принимает самый простецкий вид из имеющихся в арсенале и вальяжной походкой двигается к новым соседям. — О, жильцы дома номер двенадцать, не откажите этим чудесным воскресным утром в помощи бедному жителю Луизианы! Скрежет предметов друг о друга повторяется. Так звучит бедность, крытая ленью хозяев привести в порядок участок. За ним — хлопок двери на расшатанных петлях, легкий топот и удар чего-то увесистого о землю. Из-за поворота, морщась от света, выглядывает незнакомец — как ребенок, играющий в прятки. Невысокий, щуплый, в застиранном пуловере. Сквозь дырки на коленях просвечивается бледная кожа. Глаза заспанные. В лице разглаживается напряженность, когда он тихой, аккуратной поступью бредёт навстречу новоприбывшему гостю. Он уже не щурится, смотрит с лёгкой нервозностью и зажимает ладони подмышками. Если бы в Чарлстоне на Арми смотрели так долго и без ответа, он бы посчитал человека перед собой сумасшедшим. Фриком. Но здесь, на окраине, он понимает, почему вызывает такое пристальное внимание: здешние однозначно догадываются, что ни один нормальный просто так не оказывается на отшибе мира. Похожая догадка касается и мальчишки перед ним. Тот походит на обкуренного актера, сбежавшего с киностудии в Голливуде ради трипа с закадычной компанией. Лохматый парень закусывает нижнюю губу, перекатывается с пяток на носки, клонит вправо голову. — Вы красивый. Не отсюда? Хаммер хватается двумя ладонями за забор и подходит ближе в наивной попытке лучше рассмотреть чудаковатого юнца. — Определяешь место проживания по красоте? — пробегается оценивающим взглядом по собеседнику и не сдерживает улыбки. — Новая суперспособность? Может, позовем сюда владельцев Марвел? Хоть прославим этот городок, войдём в историю… Арми закатывает глаза, мечтательно смотрит на небо. Пролетевшая прямо над головой ворона громко каркает, и своим недоброжелательным звуком мгновенно выбивает накатившую придурь. — Парень, — шутит в излюбленной манере: с абсолютно серьёзным выражением на лице. — Мне срочно нужна порция кофе. Помоги достать, иначе я за последствия не отвечаю. Снова это утомительное молчание — немые размышления, подергивания во всём теле, будто в кожу впиваются жала, а потом мальчишка, облизнув губы, произносит: — Хочешь сказать, убьёшь за чашку кофе? — Интересный вариант. Арми трётся головой о железную заборную балку и выдыхает, чувствуя, как преследующее его противница-солнце неумолимо высушивает воздух вокруг. Чересчур резким движением стягивает с себя верхний слой одежды и продолжает: — В вашей местности все угрозы сводятся к убийству? Переступает с ноги на ногу, закусывает губу, невольно зеркаля незнакомца напротив. Отмечает измазанные землёй колени и грязные ногти. Уместно ли пошутить, что сам парень выглядит, как человек, только что зарывший на заднем дворе труп? Арми эта мысль нравится. Он смеётся, беззаботно машет скомканной в руке рубашкой и уверенно впивается взглядом в глаза напротив. — Мне просто нужен кофе. Угости, если у тебя таковой имеется. Если нет, покажи, в каком направлении могу его достать. Я заехал ночью в соседний дом и ещё ничего здесь не знаю. При новом взгляде на ненормального парня в теплой кофте средь жары становится ясно: информация о заезде и прошлом Арми его мало интересует. Он концентрирует внимание на торсе необычного гостя, проходится им по плечам и там, где подбородок сливается с шеей. Наконец, паренёк поворачивает голову к дороге, то ли демонстрируя пренебрежение, то ли вновь предаваясь внутренним раздумьям. — У меня есть кофе, — прерывает молчание мальчишка, хватает измазанными руками прутья забора и приближает к ним лицо. — Но мама учила не доверять незнакомцам. Как тебя зовут? Смешок. — Просто интересно, чем тебе поможет моё имя сейчас? Арми вскидывает брови и, не отрываясь от вводящих в оцепенение глаз, хватается за соседнюю балку — подальше от чужих тонких пальцев. Те будто приготовились сцапать добычу. Губы у соседа надулись. Выбил-таки этим ответ: — Позвонишь маме и сообщишь, что некий Арми Хаммер просит у тебя кофе и что тебе делать, если он — серийный маньяк и никого рядом? Мальчик-загадка прикрывает зелёные глазища и трясется от глухого хохота. — А ты не промах, Арми, — имя произносит нараспев. — Заходи в дом. Не хлопай дверью, замок расшатан. Хаммер не даёт себе времени удивиться внезапной смене настроения мальчишки. Послушно обходит под внимательным взглядом чугунный забор, открывает калитку, кивком призывая хозяина первым пройти в свою обитель, и присаживается на корточки перед тем замком, что лишает жильца возможности эмоционально похлопать входной дверью. — Давай бартер? Ты мне кофе, а я в пару минут чиню эту рухлядь? — Арми возвращается в вертикальное положение и машет рукой — привлекает внимание замерзшего в дверях и уставившегося на него, как в трансе, мальчишку. — Ты меня пугаешь, если честно. Кстати, не слышал твоего имени. По старой, заведённой в бывшей долбанутой семейке привычке, он сбрасывает кроссовки у входа, прежде чем пройти туда, где, судя по обстановке, в доме находится кухня. Из коридора до Хаммера доносится новый смех — достаточно громкий для подозрительного тихони, которым показался неопрятный малец. Расставшись с припадком веселья, тот оказывается в одной комнате с Арми. Ладони, прикрытые длинными рукавами, обхватывают ящики позади. Там настоящий бардак: немытые кружки и тарелки, вазы с засохшими цветами, открытый полиэтиленовый пакет с листьями чая или чем похлеще, гора кастрюль с тряпками и прихватками на верхушках. Прислушиваешься — и тишь. Птицы канули в вакуум этого несветлого дома. — Пугаю? — заговаривает мелкий. — Что я, по-твоему, могу с тобой сделать? Он проводит рукой по волосам и отворачивается к плите, намереваясь вскипятить воду. — Зови меня Тим. Или Тимми. Как больше нравится. Арми облокачивается на заваленный хламом кухонный шкаф. Он стоит почти вплотную к столику на четырёх человек. Внимательно следит за нервными движениями мальчишки. — Тим, — то ли зовёт, то ли пробует имя на вкус. — Ты странно себя ведёшь, потому и пугаешь. Ничего личного. Мужчина бегло оглядывает заваленное помещение, хмыкает и отрывается от опоры, чтобы изучить поверхность позади себя. — Есть в этом доме отвёртка или, на крайний случай, узкий нож? Ноль реакции. Сосед встаёт на цыпочки и достаёт из шкафа с потёртой ручкой большую банку кофе. Самым обычным, растворимым, хотя и пахнет от него дико приятно — кислыми ягодами. Арми чует с пары метров. Мальчишка с натугой открывает железку, поджав губы, и насыпает две ложки в кружку со стёршейся надписью «луч...ему папоч...е». Как чистой воды насмешка. Арми уже хочет попросить другую, как сосед прерывает образовавшуюся тишину и поворачивается к нему. — Ты слишком симпатичный для нашей глухомани, чтобы вести себя спокойно. Я жду подвоха. Или что ты начнёшь приставать ко мне. Или вырубишь и ограбишь. Паузу после фразы перебивает засвистевший чайник. Тим выключает плиту, снимает свёрнутой вдвое тряпкой колпачок и наливает кипятка в кофе до самых краешков. Арми цепляется пальцами за верхнюю губу, пряча весёлую улыбку, вызванную забавной прямолинейностью незнакомого знакомца. Протягивает руку за чашкой и обхватывает ладонью горячий ободок. — Можно я просто выпью кофе? — Всего лишь? — парень зависает с открытым ртом, точно ожидает многообещающего продолжения, но вместо этого: — Нет. С тебя ещё починка. Мелкий достает леденец из вазы с конфетами, — там валяются и фантики — зубами выдавливает его из обёртки и, отталкиваясь от полок, доходит до стола. — Присаживайтесь, мистер Хаммер. Арми недоумённо пожимает плечами. Убирает с предложенного места одежду на подоконник и седлает стул, предварительно повернув его спинкой вперёд. — Я предлагал починить, пока грелась вода — ты проигнорировал. Теперь жди, пока допью кофе, — Хаммер делает пробный глоток и морщится от обжигающего кипятка. — Можешь заняться поиском отвёртки в это время. — Я сам выберу, чем мне заняться, — Тим подставляет кулаки под подбородок и пристально изучает его. — Хочу я... Хочу знать о тебе больше. Ты разведён, — мальчишка хватается глазами за кольцо на правой руке. — И работаешь... Священником? Фитнес-тренером? — Я преподаю в университете, — привлёкший внимание предмет задумчиво раскручивается на пальце. — Что-то среднее между твоими вариантами, не находишь? — Нахожу. Проповедуешь... И что же? Арми начинает смеяться и спешит поднести кружку к губам, чтобы занять чем-то руки. — Пока не знаю. Завтра пойду устраиваться в университет, где назовут мои предметы. — Ты точно преподаёшь на философском факультете… — Я же сказал, что пока не преподаю, — Арми делает из кружки глоток немного остывшего напитка и миролюбиво улыбается. — Принесёшь ты мне инструмент сегодня или нет? Челюсть Тима шевелится. Он перекатывает во рту язык. Пропыхтев что-то под нос, мелкий заламывает пальцы и поднимается со стула. Чешет затылок, видимо, сгоняя жару. Недалеко уходит. Выуживает из ящика под раковиной запылённый деревянный чемоданчик. И так и стоит с ним. — Так быстро хочешь умчаться? Ну, пошли. — А ты не хочешь, чтобы я уходил? — с неприкрытой издёвкой спрашивает Арми. — Ты очень занят… Побеспокою тебя в другой раз. А лучше приходи ко мне на работу. Хаммер закатывает глаза, натыкается на потёртый дверной проём. Как будто нарочно царапины складываются в слово… Нечто вроде «ебанутый», точно характеризуя мелкого хозяина. Тот приближается, смотрит глаза в глаза и передает скопище инструментов. От любопытства мужчины не уходит задержанное прикосновение прохладных пальцев к ладони, на которое он решает не реагировать. Пока что. — Где ты работаешь? — спрашивает, пока устраивается на коленях перед дверью и роется в чемоданчике. Надменный парень на вопрос оживляется, как будто ждал только его. Соединяет руки за спиной и выпрямляется, напоминая отвечающего урок школьника. — В местном кафетерии. За символическую сумму готовлю завтраки. Кофе — тоже. Повкуснее того, что ты пил. Стоянка для машин есть. Отсюда — три мили в сторону озера Лемюэль. Если любишь прогулки, то можно и самому дойти. К слову, — мальчик расходится и говорит слов в минуту больше, чем всё время до этого; голос его звучит местами чрезвычайно звонко, словно кто-то случайно задевает противные гитарные струны. — Я могу показать тебе прямо сейчас. Можно будет остаться там пообедать. Одна рука Тима находится возле рта, другая сжимает живот поперёк. Жмурится и учащённо дышит. Арми настороженно смотрит на нового соседа. Осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, кладёт отвёртку на пол и поднимается на ноги. Он тогда во дворе заподозрил у мальчишки возможные припадки, и сейчас, по всей видимости, имеет возможность наблюдать, как они протекают. Рука оказывается на чужом костлявом плече, склоняется. Собственное лицо — на одном уровне с наполовину закрытым ладонью мальчишки. — С тобой всё в порядке? — мягко и тихо, совсем, как с сыном, когда у того случались проблемы со сном. Продолжая прикрывать одной рукой губы, вторую Тим перекладывает Арми на плечо. Он глубоко вдыхает и выдыхает и делает так несколько раз, поднимая глаза на Хаммера и опуская их. Дёргает локтями и отходит. — Д-да, всё отлично, — запинается о ковёр, хватается за тумбу и снова становится ровно. — Я-я сейчас... Когда паренёк исчезает где-то в глубине дома, Арми возвращается к замку. Несколько поворотов отвёрткой, и тот падает в его руки по частям. Язычок с громким звяканьем бьётся о соседствующую с ним деталь и катится на пол… Язычок, который должен быть присоединен к внутренней стороне замка, оказывается просто кое-как впихнут в него. Как будто кто-то очень спешил и забыл закрепить его. Арми исподлобья смотрит на дверь, за которой исчез сосед, скрывающий гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Он присаживается на пол, берёт внутреннюю часть замка, намереваясь соединить её с недостающей частью, но чувствует внезапный прилив отвращения. Замок хочется срочно вымыть от накопившейся грязи, пыли и бог весть чего. Хаммер сгребает все детали в ладонь, снова поднимается и идёт к двери с полопавшейся краской. Именно за ней недавно исчез таинственный парень. — Тим, — решается позвать. — Всё хорошо? Я хотел спросить, где ванная. Кажется, у вас в доме кто-то очень любит хвататься за ручку немытыми руками. Она вся липкая. Продолжительное молчание оказывается ответом, пока за дверью не начинают копошиться, что-то двигать, переставлять и мычать с недовольством. Тим отпирает дверь, щеки у него красные, глаза едва налиты кровью. Губы нервно сжаты. — Это — ванная, — он пропускает Арми, а сам остаётся в проходе. — Не имею догадок, как так произошло. С липкой ручкой. За непринуждённым разговором Тимми почти расслабляется, как замечает бюстгальтер, висящий на крючке для полотенец. Арми-то его заметил раньше, чем мелкий успел это понять. Как в припадке жуткой лихорадки, мальчишка хватает бельё у умывальника и прячет в стиральной машине. Дышит, загнанный, и надеется, что сосед у него, видать, слепой. Арми промывает замок проточной водой, намыливает руку и, сосредоточенно сжав губы, начинает до блеска натирать вверенный ему механизм. Поднимает взгляд. Зеркало в разводах докладывает: ему прожигают затылок — Давно сломался замок? — Неделю назад. — Инструменты есть, так чего не подтянул? — Кто-то пытался взломать его, — продолжает на своей волне. — С отвёртками и прочей хренью я не лажу. Мое дело — книги. Арми хмурит светлые брови, удивляясь спокойствию на факт вероятного проникновения. Закрывает кран и стряхивает лишнюю влагу с заблестевшей железной конструкции. — Пошли, поставим замок. И что ты там… Хотел пообедать вместе? — спрашивает, проходя мимо мальчишки и ненароком касаясь его плеча своим. — Ага, — парень за спиной Арми шелестит одеждой, но какое-то время не двигается с места. — И показать, где магаз.***
Мелкий хмыкает, пока стоит над ним и наблюдает за сбором и установкой собственного замка. Не то чтобы Арми было важно, что о нём подумают, но скепсис по отношению к его действиям, призванным помочь, вызывает раздражение. К тому же, у Хаммера появился персональный вопрос к незадачливому домушнику — за каким хером понадобилось разбирать замок, если тот открывается отмычкой? Тим над ним подаёт признаки жизни, когда глубже заворачивается в кардиган с ромбами. И это несмотря на сжимающую глотку жару и надвигающийся в обеденное время солнцепёк. — Командуй, босс. Куда едем? Стоило им рассесться на передних сиденьях неброского чёрного «доджа», Арми вставляет ключ зажигания. Мягко шурша колёсами, автомобиль выезжает на дорогу и медленно набирает скорость. Указания мальчишки создают маршрут. Пока едут, Хаммер перебирает возможные темы, которые можно бы было обсудить. Полосы для двустороннего движения на удалённых от даун-тауна трассах, впечатляющего вида сосновые леса, редкие домики-жучки, расставленные тут и там, как наугад… Арми прикрывает глаза и мысленно даёт себе подзатыльник. Дежурные темы ради пустого разговора — не его случай. Поэтому бросает взгляд на заметно отдыхающего в салоне мелкого, улыбается (спутанные волосы забавно разметались по подголовнику сиденья) и озвучивает факт, который заметил в первые минуты встречи. — Тебе же жарко, — «додж» с осторожностью вписывается в очередной поворот на пути, и Арми приходится прижаться к краю дороги, пропуская возникшую впереди фуру. — Щёки красные, волосы взмокшие, а всё равно кутаешься в эту кофту свою. По правую сторону раздаётся выдох, как после пробежки по пустыне. — Не хочу, чтобы ты рассматривал меня. Поверишь в такое? Мальчишка ему улыбается, и Арми замечает неясный блеск в глазах — такой возникает у людей, сочиняющих правдоподобные небылицы на ходу. Водитель смотрит в зеркало заднего вида, удовлетворённо кивает пустой дороге, выжимает сцепление и меняет скорость. Убирает руку с рычага и почти касается пальцами чужой ладони. — Не поверю, Тим, — под прицелом серо-голубых глаз на короткое мгновение вновь оказывается чётко очерченное лицо попутчика. — Ты надел кофту, когда услышал чужой голос. Ощущение, что тебе в принципе не нравится внимание людей. Хотя ты его ждёшь, судя по некоторым твоим… высказываниям. В ответ Тимми неприкрыто изучает Хаммера подозрительным прищуром. За годы работы в криминалистике он видел такой взгляд бесчисленное множество раз. Мелкий стекает по креслу, разводит острые колени в сторону и отворачивается наблюдать за мелькающими пейзажами. — Что ты хочешь, Арми? — Ты можешь не искать двойного дна там, где его нет? Я всего-то ответил на вопрос. Преодолели очередной поворот. За ним их ослепляет кристально-чистая гладь озера с французским названием. Хаммер снижает скорость и протягивает руку к мальчишечьей руке. Легко сжимает прохладную ладонь с выступающими костяшками. — Не дуйся, Тим. И давай расслабимся. Где тут нас двоих ждёт вкусный обед? Мальчишка выдыхает и выпрямляется. Тёмная футболка в следах синей краски натягивается на его груди, когда он пытается взять под контроль собственное дыхание. Или не пытается? Хер его разберёт. — Обед? Серьёзно? Мастер психоанализа… Арми тормозит. Разгневанного парня подбрасывает на переднюю панель. Не пристегнулся, засранец. Сам водитель дышит хотя и ровно, но сдерживает клубок злости во вцепившихся в руль кулаках. Он тут же хочет высказать Тиму пару ласковых, чтобы заткнулся и дорога была более-менее спокойной… Пацан решает пойти иным путём. — Это ты продолжаешь игру в прозрачные намёки! — кричит парень. — Тебе в моём вопросе из трёх слов удалось выудить то, чего там нет. Какая удача, — он наклоняется к Хаммеру и гадко лыбится. — Знать, что мы оба испорченные. Рука поднимается резко, но тихо. Мальчишка не успевает рыпнуться. Из его глотки вырывается полуудушливый хрип. — Читай по губам, если на слух не воспринимаешь, — держит крепко, для верности впиваясь в кожу под шеей ногтями. — Мне плевать на тебя и на то, что было, есть и будет в твоей жизни. Я попросил помощи, ты не отказал в ней. Взамен попросил обед, сам сел в машину — и я совсем не был против этого. Никаких претензий ни с твоей, ни с моей стороны быть не должно, Тим. Арми смотрит в зеркало, замечает приближающийся автомобиль, отпускает чужую голову (тут же раздаётся кашель, следом за ним — стук локтя отдернувшегося соседа о дверцу) и трогается в сторону Лемюэль. — Даю тебе выбор, — слышится собственный голос, как со стороны. — Либо я отвожу тебя домой и спокойно доделываю дела в одиночестве, либо ты берёшь себя в руки, прекращаешь долбаные истерики и мы реализуем все ранее задуманное вместе. С неожиданной для Хаммера робостью приходит ответ: — Я не хочу домой. Прости, — Тим отворачивается к окну; не разгадать его эмоций. — Буду рад пообедать с тобой. Хаммер хочет уже назвать адрес, куда новый знакомый может запихнуть свои одолжения, но сдерживается. Хер его знает, зачем, конечно. Он нажил бы себе гораздо меньше проблем, если бы послал этого сучёныша в первый день знакомства. Мальчишка говорит затормозить у видавшей виды придорожной забегаловки. Арми шипит сквозь зубы. От этих заведений так и прёт отвратительным чувством изжоги и прочими симптомами несварения желудка. — Твоё счастье, если кофе тут действительно вкусный, Тим. Изнутри заведение тоже не произвело положительного впечатления, хотя этого и стоило ожидать. Следы от соусов на лакированных красных столах, заснувший за стойкой пьянчуга, с перебоями играющий магнитофон. Они находят наименее запачканное место. Арми первым падает на потёртый диванчик. — Как бы странно ни звучало, но это место работы тебе идёт. Мелкий присаживается напротив, наивно распахивая глубокие зелёные глаза. Именно глубокие: из природных аналогов, где можно было бы повстречать этот цвет, ближе всего подошли бы водоросли на морском дне или сочная листва диких джунглей. — Да? Как ты это определил? Так же, как ты, твою мать, что я из нездешних. Сверхсилой. — Ты несёшь с собой атмосферу этого места. Что было первым: работа в кафе или бардак в твоём доме? — Арми кивает официантке, принёсшей меню, но от мальчишки не отрывается. — Вы тютелька в тютельку дополняете друг друга. — Это аура разрушения, — Тим давится смешком. — Я её порождаю и притягиваю. Он вслед за собеседником дарит девушке неопределённый жест благодарности, однако та их не покидает. Странно угрожающе она складывает руки на груди, застыв, как склеенная. Нехотя и с опасливостью пацан глядит на неё. Морщась, будто от зубной боли. — Тимми! — выплёвывает она. — Какого хрена ты не на смене? Я вообще-то заменяю тебя прямо сейчас! Шиван — так её имя записано на бейдже — подбирает только что оставленное на столе меню. Видит, что партнёр по работе вздыхает от раздражения и безразличия и хлёстко бьёт его картонкой по голове. Мальчишка с силой сжимает пальцы в замок и жмурится. — И что? Не вижу, чтобы тебе нужна была помощь, — комментирует Тим. — Я трачу свой выходной из-за тебя! — Ты сама вышла на работу. Я-то тут причём? — Если бы не вышла, — она наклоняется к нему с шипением лисицы. — Тебе бы в первую очередь была хана! — Заткнись, — он отворачивается от неё, как утомившийся от всеобщего внимания павлин. — Принеси ему, — машет в сторону Хаммера. — Кофе. Арми прикрывает ладонью глаза, стараясь не заржать над сложившейся ситуацией, и чувствует обиженный удар худыми коленками. Новый сосед притащил его обедать на своё место работы, где устроил себе незаконный выходной, а теперь ещё и дерётся, вовсе не переживая за собственные ноги… Он слишком глуп или слишком уверен, что подобные выходки сойдут ему с рук. И Хаммер почему-то склоняется ко второму варианту. Миловидная официантка, несмотря на все свои недовольства, на «Тимми!» смотрит с немым обожанием (как на несмышленого младшего братика или будто ждёт, что за прикрытие чужой задницы получит бонусы в виде…) Взгляд Арми на бессовестного прогульщика становится оценивающим. Из плюсов, которые обычно нравятся девушкам, только кукольное лицо да хитрые, как у уличного кота, глаза. Уже говорил об этом? Говорил. Ничего. Поношенная одежда и кости, которыми тот громыхал в машине, привлекут разве что такого же больного на голову, как и сам Тим. — Ты обещал, что меня здесь сначала покормят, а потом только нальют кофе, — Хаммер, наконец, улыбается Шиван. — Поэтому, можно порцию вашего бизнес-ланча, пожалуйста? Две. Сначала опробую его на своём новом соседе, — мужчина возвращает мальчишке тычок ногами. — Да, это по моей вине он опоздал на работу и никого не успел предупредить. Извините. Доставил, как только смог. Тим некстати чихает дважды, прикрывая растянутым рукавом кардигана нос и рот. Смотрит по итогу на Шив глазами, полными мольбы и жалости, и та тыкает ему ручкой в щёку, а после записывает заказ и уходит без каких-либо сказанных слов. — Стоп, — мальчик произносит долгое "э-э-э", прежде чем с неверием проглотить то, что сказал Арми. — Ты что, — задыхаясь. — Собираешься меня здесь оставить? Работать?! Позади Тима начинает бухтеть и ворочаться сонный завсегдатай в окружении трёх пустых бутылок пива. Одна из них разбивается, покатившись со столика в сторону возмутителя спокойствия. — А что я, по-твоему, должен был сказать заменяющей тебя девушке? — Арми качает головой в сторону неработающего в это время суток бара, сразу за которым располагалась ярко-красная, как и все переносные поверхности кафе, дверь на кухню. — «Извини, вот твой исчезнувший сменщик, только я его не отдам — он мне продукты должен помочь купить?». Хаммер с неприязнью смотрит на замычавшего что-то непонятное мужика и кладёт сжатую в кулак руку на стол. Параллельно стряхивает вымораживающие крошки. — Поэтому, да, извини, оставлю тебя здесь, — цокает языком, хмурит брови. — К тому же я видел небольшой магазин на той стороне дороги, и твоя помощь больше не нужна. Тим составляет обиженную мордашку, как малолетка (притом женского пола), надувает губы и хлопает ладонью по столу с досады. Похоже, ему настолько становится невмоготу сидеть бездвижно, что он хватает солонку и начинает катать её между пальцев двух рук. — Как скажешь, мистер Х, — парень с притворной деловитостью смотрит то на него, то на продолговатую стеклянную форму. — Ты же потом зайдёшь снова? Ко мне или сюда, в кафе. Или я — к тебе… Арми вздыхает, поднимает голову, вновь кивая подошедшей к ним Шив, расставляющей на столе тарелки с картошкой фри, не внушающим большого доверия бифштексом и овощным салатом в масле и базилике. Этим внушительным списком можно было бы наесться, если бы не издевательски крохотные порции. — Кофе будет готов через три минуты, — сообщает девушка и оставляет их. Арми согласно кивает. Голодный, пододвигает к себе тарелку и с жадностью засовывает в рот сразу несколько солёных картофельных палочек. Ловит на себе невысказанное оскорбление (всё те же глаза говорят обо всём) и улыбается. Дружелюбнее, чем до того, как еда появилась на столе. — Ты всё-таки дико странный, — накалывает мясо вилкой. — Уверен, мы не раз встретимся, Тим.