Непревзойденный в Сяньлэ

      Ранним утром простор тихой ранее резиденции огласил металлический звон. Во внутреннем дворике, что при всем скромном названии размерами достигал несколько сотен чжанов по краю, была устроена тренировочная площадка. Это двор носил название «Лунного цветка», однако вовсе не отличался красотой. На плотно вытоптанной земле петляли несколько каменных дорожек, в левом углу притаилась каменная горка, да у входа в покои Се Ляня раскинуло ветви голое дерево. Входов во дворик было два: из комнаты принца, и со стороны другой части резиденции, в остальном же глаз смотрящего мог зацепиться только за высокие стены, что и сегодня были облюбованы притаившимися бабочками. Малышки вели себя тихо, будто внимательно наблюдая за происходящим во дворе, не боялись громких лязгающих звуков и не взлетали, когда сражающиеся подходили в своем искусном танце слишком близко.       Се Лянь впервые за долгое время по-настоящему наслаждался боем. Оказалось, Фэн Синь скрывал не только мощную фигуру и сильные руки, но и множество боевых приемов, с которыми Се Лянь раньше никогда не сталкивался. Принц с ревущим пожаром удовольствия в груди разгадывал эти хитрые ходы, отражал атаки и проводил свои: поначалу Фэн Синь явно сдерживался, нанося удары нарочито медленно и не используя скрытых атак, но к концу сражения азарт боя взыграл и в нем, и он принялся нападать всерьез.       Се Лянь резко присел, выставив в сторону правую ногу и меч Фэн Синя со свистом пронесся над его головой. Клинки были тренировочными, а потому незаточенными, но получить крепкой стальной полосой по виску все равно было бы больно. Перенеся вес с левой ноги, принц через мгновение выпрямился, вкладывая все силы в прямой удар наотмашь, нацеленный в ребра. Фэн Синь успел заблокировать атаку своим мечом, но по инерции подался вперед, прямо на оставшуюся на месте левую ногу принца. Мужчина неловко споткнулся, и Се Лянь, не тратя ни мгновения, развернулся и пнул его в спину. И так потерявший равновесие Фэн Синь упал навзничь и через секунду к его горлу был приставлен тупой меч. Еще миг он яростно сжимал в руке свой клинок, но, осознав поражение, расслабился и окончательно растянулся на земле, пытаясь отдышаться.       — Талант Вашего Высочества поистине превосходен, — на выдохе проговорил он.       — Хах, ты тоже был хорош, — Се Лянь убрал меч и устало выпустил воздух из напряженных легких. Руки, ноги и пресс горели огнем, но принц находил пьянящее удовольствие в усталости от хорошей тренировки. Наклонившись, он похлопал Фэн Синя по плечу и протянул ладонь, предлагая подняться. — Земля холодна, не лежи на ней долго.       На губах Фэн Синя проскользнула улыбка и он, приняв предложение принца, поднялся. Вдвоем они проследовали к покоям Се Ляня. Двери комнаты выходили на открытую деревянную веранду, на которой удобно устроился Му Цин с чаем и свитком по военной стратегии. Правда Се Лянь заметил, что за прошедший час друг не сильно продвинулся в чтении, а значит наблюдал за боем. В его глазах действительно горело оживление, но встретил принца он извечно недовольным тоном.       — Твоему Высочеству надо скорее переодеться, — проворчал он, протягивая Се Ляню полотенце. И верно: для тренировки принц надел белую рубаху с простыми тканевыми наручами на запястьях, и такие же штаны, от колен повязанные широкими лентами — что б не мешались. Му Цин никогда не одобрял такого костюма, считая его слишком развязным, а сейчас светлая ткань еще и испачкалась на локтях и спине — несколько раз Фэн Синю все же удалось уронить Се Ляня в утоптанный снег, из-под которого виднелась темная земля. После падений растрепались даже волосы, — несколько прядей выбилось из тугого пучка на затылке — но сейчас принца это не заботило. Закинув полотенце на шею, он радостно спросил:       — Ты наблюдал за боем, Му Цин? — и не дождавшись ответа, обратился к Фэн Синю: — Ты фехтуешь очень интересным стилем! Атаки кажутся прямыми и понятными, но в середине направление клинка меняется, и даже не ясно сразу, куда он полетит. Для такого нужно много силы в руках и тренировок. И гибкость: когда ты прогнулся назад мне казалось, что точно свалишься! Но ты так четко владеешь своими движениями!       — И все же я проиграл Вашему Высочеству, — ответил Фэн Синь, отпивая чай прямо из носика фарфорового чайника. Говорил он будто бы с печалью, но Се Лянь знал, что похвала мужчине нравится.       — А тот рубящий удар от бедра: разве не слишком много для него надо силы? Он у тебя вышел так легко! Покажешь, как он делается?       — Твое Высочество, ты заболеешь, если не снимешь мокрую одежду сейчас, — продолжал настаивать Му Цин, несколько раз проведя ладонью по спине принца, пытаясь стряхнуть налипшую на ткань грязь.       — Конечно-конечно, — заверил Се Лянь, даже не повернувшись. — Фэн Синь, а двумя клинками ты владеешь? Мне кажется, если возьмешь второй меч, лучше цзянь, конечно, то сможешь закрыть брешь в защите корпуса. Удары у тебя сильные, но размашистые, и когда…       Му Цин лишь вздохнул, понимая, что не достучится до Се Ляня раньше, чем тот выскажет все, о чем успел подумать во время боя. И Му Цин, и Фэн Синь знали, как одержим их принц оружием и фехтованием, но за снисходительной терпимостью прислушивались к его словам. Все же, говорил Се Лянь верные вещи и мог дать правильные советы, пусть и имел порой привычку пускаться в пространные рассуждения.       Му Цин перевел взгляд на двор. Изящный снежный покров, что остался после ночного снегопада, был основательно вытоптан двумя воинственными фехтовальщиками, которые оставили несколько глубоких следов даже на декоративной горке. Все же для устроителя резиденции было верным решением не высаживать тут цветов и не разбивать живописных композиций.       Меж тем серебряные бабочки, что в начале тренировки сидели лишь на дальней стене, бесшумно подобрались ближе, и теперь несколько штук устроились даже в ветвях голого дерева. Они вели себя тихо, но в легком трепетании их резных крылышек чувствовались нетерпение и радость. Му Цин наблюдал за насекомыми с опаской: от него не укрылось, как едва заметно побледнело лицо Фэн Синя, когда он увидел их утром. Стоило ли опасаться серебряных прелестниц? Могут ли они быть стражами этой резиденции и принца?       Словно не имея больше сил терпеть, одна бабочка вдруг спорхнула с дерева и легко опустилась на плечо Се Ляня. Он даже не заметил соседки, продолжая увлеченно беседовать с Фэн Синем, и в вальяжно раскрывшихся крыльях бабочки Му Цин будто уловил довольное урчание.       — Твое Высочество, на плече, — сказал Му Цин. Принц обернулся и удивлением обнаружил замершую бабочку. Вопреки ожиданиям Му Цина, та не вспорхнула от резкого движения головы и даже с готовностью переползла на подставленный Се Лянем палец.       — Никогда не встречал ничего подобного, — улыбнувшись, сказал принц.       — Аккуратнее с ней, — предупредил Фэн Синь. В его голосе действительно слышалось волнение.       — Зачем? — протянул Му Цин, внимательно следя за выражением лица друга. — Разве они не подчиняются Собирателю Цветов под Кровавым Дождем?       — Так и есть, но сейчас он плохо их контролирует, — простодушно выдал Фэн Синь, а через секунду, поняв, что сболтнул то, чего не должен был, еще и подтвердив догадки Му Цина о хозяине бабочек, недовольно уставился на него. Тот в ответ лишь усмехнулся:       — Оказывается, я был прав, — однако сосредоточеное выражение тут же вернулось на правильное лицо Му Цина и он серьезно продолжил расспрос: — Почему их стоит опасаться? И что такого случилось с демоном, что собственные твари его не слушают?       — Хуа Чэн просто… — попытался было оправдаться Фэн Синь, но его перебил Се Лянь.       — Хуа Чэн? — удивленно спросил он.       — Это его имя. Сань Ланом он позволяет себя называть только тебе, — кисло пояснил Фэн Синь. Вопреки его ожиданиям, Се Ляня эта информация кажется только обрадовала. Вздохнув, он пояснил: — Остальные зовут его Хуа Чэном, или Градоначальником Хуа.       — Значит ему принадлежит весь Призрачный город? — снова спросил принц.       — Неудивительно, кто бы еще придумал такое унылое место, — фыркнул Му Цин, покривив душой. По правде сказать, вчера при прогулке по рынку ему показалось, что город очень оживлен, жизнь в нем прямо-таки кипит, но ни беспорядков, ни пьяных дебошей, ожидаемых от демонического логова, он не заметил. Это раздражало еще сильней.       — Раньше я никогда не слышал ни о каких городах, — сказал Се Лянь чуть уныло, не прекращая рассматривать бабочку на своей ладони. — Сейчас я жалею, что не был усерден в обучении… Фэн Синь, — принц внезапно повернулся к другу, который, откинувшись назад, все еще пытался прийти в себя после поражения. — Расскажи мне о демоническом мире.       — Я сам последние пять лет провел подле вас, Ваше Высочество, и многого могу не знать, — начал Фэн Синь, задумчиво глядя в пасмурное небо. — Однако Призрачный город был основан Хуа Чэном чуть меньше десяти лет назад, и тогда же он начал набирать влияние. Как вы знаете, демонический мир тесно связан с людским, и разные твари частенько борются за влияние на оба. Сейчас тут, на севере, набирает силу Хуа Чэн и Призрачный город под его защитой, в долине Хуанхэ крепко засел род священных демонов Тань, а к северу от них, в горах — Мобей. За влияние в Лояне постоянно борются Госпожа с Веером Дяо Чань и Да-цзян Ян Гу, а в остальных местах полно демонов послабее.       — Значит эти равны по силе? — заинтересованно спросил Се Лянь.       — Все, кроме Хуа Чэна, тут свирепые. Они доставят проблем людям, но против небожителя Верхних небес ничего сделать не смогут.       — А Сань Лан тогда?       — Непревзойденный, — едва заметно скривившись, отозвался Фэн Синь. — Что свирепые, что большинство небожителей для него лишь слабые дети.       Се Лянь пораженно выдохнул и на минуту задумался. Он подозревал, что Сань Лан, обещающий справиться с засухой в Юнане, не простой демон, но то, что он оказался сильнейшим смутило юношу. Однако Се Лянь осознавал, что новое знание на образ Сань Лана ложится идеально: он вел себя как сильнейший, будто ничего в этом мире ему было не страшно, и оказалось, что так и есть. И все же в его образе не было заносчивости и лишнего пафоса, что неизменно подкупало принца. Он поймал себя на мысли, что хочет вновь увидеться.       — А что же в Сяньлэ? — через время спросил Се Лянь, силой отбросив от себя мысли о Сань Лане. Поймав непонимающий взгляд Фэн Синя, он пояснил: — Какой демон занял там территорию?       Фэн Синь не торопился отвечать, вместо этого бросив на принца долгий взгляд. Затем он опустил глаза и сказал:       — За Юнанью, на границе наших территорий лежит город Гучэн, а за ним — гора Тунлу. Говорят, если демон выдержит испытание горы, то станет Непревзойденным, но никто не торопится туда. Тунлу — территория Безликого Бая. Пусть этот демон ведет себя тихо и почти не показывается, никто не хочет связываться с ним и не приближается к Сяньлэ.       — Неужели он так страшен? — саркастично спросил Му Цин.       — Говорят, что Непревзойдённые приносят горе самой земле и способны уничтожать целые государства. Безликий Бай уже стал причиной исчезновения одного и совершил… много других деяний, — Фэн Синь говорил неожиданно серьезно, даже зло, тем страннее было слышать его таким. Он будто хотел добавить что-то еще, но сдержался, и вместо этого внимательно посмотрел на Се Ляня. Взгляд его был небывало тяжел. — Безликий Бай облачен в белое траурное одеяние, с бледно-белой маской «скорби и радости» на лице, в руках — тканевый флаг призыва духов. Ваше Высочество, я не могу сказать многого, но если вы однажды встретите его — бегите.       — Он так силен? — спросил Се Лянь.       — Он сильнее Хуа Чэна? — добавил Му Цин. Неожиданно он тоже оказался зачарован историей. Фэн Синь, глядя на них, вздохнул лишь особенно горестно:       — Я надеюсь, что нет.       Все трое погрузились в молчание, обдумывая сказанное. Се Лянь думал о Сань Лане и его силах: из слов Фэн Синя можно было понять, что Призрачный город находится где-то в Хэнани, а значит от Сянлэ до сюда несколько недель пути. И все же демону удалось доставить паланкин на такое расстояние меньше, чем за одну палочку благовоний, а после непринужденно беседовать с Се Лянем, управлять бабочками и отправиться по делам — насколько же огромен запас его ци? И зная о таких способностях, Фэн Синь думает, что Сань Лан не справится с Безликим Баем? Неужели тот демон так страшен?       «А может, дело в горе?» — размышлял принц. Со вчерашнего вечера и внезапного изменения внешности Фэн Синя он подозревал, что его друг вовсе не человек, а значит и к горе Тунлу у него должно быть особенное отношение. Может ли быть, что страх Фэн Синя перед Безликим Баем вызван лишь культурой демонов? «В любом случае, — решил для себя Се Лянь. — Это лишь демон, даже если с огромным запасом ци. При должном старании и доле удачи я смогу с ним справиться».       Тягостное молчание прервала одна из служанок-демониц. Девушка вошла во двор со стороны резиденции и склонилась в поклоне, ожидая, пока ей разрешат заговорить. По правде сказать, даже слуги в императорском дворе Сяньлэ не были так вышколены: личные прислужницы матери и евнухи, следующие за отцом, за долгие годы службы неизменно сближались с правителями, и пусть соблюдали этикет, но чувствовали себя вполне свободно. Се Лянь помнил даже, что одна из служанок матери не отказывала себе в удовольствии потискать его щеки, когда он был младше. Но демоницы в резиденции не позволяли себе и капли вольности.       — Говори, — на мгновение замявшись, позволил Се Лянь.       — Ваше Высочество, Градоначальник Хуа прибыл и просит встречи.       — Конечно, впусти его, — взволнованно отозвался Се Лянь и даже выпрямился, мгновенно забыв о всех тревожащих его вещах.       — Твое Высочество уверен, что это хорошая идея? — язвительно спросил Му Цин. Принц уже притерпелся к его неприязни к Сань Лану, поэтому не придал значения словам, и лениво отозвался:       — Конечно, почему нет? Все же мы в его доме, не могу же я его прогнать.       — Да, прогнать бы не вышло, но можно было бы и потомить ожиданием, — продолжал Му Цин, и Се Лянь, почувствовав что-то в его голосе, вдруг занервничал.       — Зачем мне это? — спросил он, но Му Цин ответил лишь когда в лунных воротах двора появилась высокая фигура в красном. Сегодня цвет одежд Хуа Чэна был темнее, но так же пламенел на фоне снега. Демон был облачен в цзяньсю с черными узорными наручами, на груди висело серебряное украшение с изящными бабочками, а черные волосы струились по спине: и лишь косица с бусиной все так же игриво покачивалась справа. Се Лянь поднялся, намереваясь приблизиться и поприветствовать гостя, но тут его ушей достиг ехидный голос:       — А затем, чтобы снять потную одежду и утереть грязь с лица.       Принц замер, осознавая, в каком виде, растрепанном и раскрасневшемся, предстал перед Сань Ланом, и через мгновение, залившись краской, скрылся во внутренних покоях.