***
██ мая 2009 года. Округ Мандела, США. Так приятно было вспомнить самые яркие моменты из юношества. Все-таки, если бы не Сара, Марк и Сезар навряд ли скоро помирились. Как хорошо, что Хитклифф тогда пошел к сестре за советом, что делать, иначе в одиночку он бы не смог. Ну, как и сейчас, в принципе… Марк разлегся на диване, пытаясь отвлечься от всего, что сейчас произошло. От этого пугающего шепота, который пробивал на дрожь в костях и ставил волосы дыбом. И от этой ссоры с Сезаром. Хитклифф пристально глядел на дверь, ведущую в покои Торреса, он надеялся, что тот сейчас выйдет и они смогут поговорить. Но та не открывалась и не поддавалась телепатическим силам Марка. Мужчина выдыхает, перекатываясь на диване, понимая, что так дела не пойдут. Хитклифф вскакивает с места, подходя к двери в комнату друга. Тот сейчас сто процентов смотрел Индиану Джонс, которого крутили по телевизору, поэтому ему не откроют. — Сезар, вопрос есть. — Стучит Марк, дожидаясь ответа. Ему никто не открывал и по всей видимости не собирался. Но Хитклифф оставался рядом с дверью, никуда не отходя. — Ну ладно, молчи. Мне-то какая разница? Мужчина уже было хотел отходить, как через пару секунд стал слышаться топот, приближающийся к Марку из комнаты Торреса. Священник приоткрывает и грозно смотрит на Хитклиффа. А тот внутри ликует, сдерживая улыбку. — Что тебе? — Какое пиво ты будешь? — он словил на себе непонимающий взгляд друга. Сезар мотает головой, возвращаясь в мир. — Что? Какое пиво? Ты же не пьёшь, — он смотрит на Марка, часто моргая. Сложив руки по бокам, Торрес подозрительно наблюдает за мужчиной. — Алкогольное. Какое ты будешь? Я в магазин поеду. — Мне без разницы. Возьми «Бад», не знаю, мне неважно. Марк разворачивается и следует к выходу, оставляя Сезара одного. Мужчина все так же стоит в дверях, после того, как проводил взглядом Хитклиффа. Он не понимал, с чего такое резкое желание выпить вместе? Но тот был не против. Ему следовало бы отдохнуть и расслабиться после того, что произошло между ним и полицейскими. И после того, как Торрес вновь почувствовал металлический привкус во рту. И кровь из носа. Хитклифф не был в курсе о том, что происходит с его дорогим другом уже вот на протяжении нескольких лет. С чего такая реакция и на что, Сезар догадывался. Каждый раз, когда он снова слышал этот до чертиков искаженный шепот где-то, где он сам не знает, у него начала идти кровь из носа, которая сама останавливалась через некоторое время. А после себя, как неприятный подарок и напоминание о том, что он рядом, был металлический привкус на языке. Сезар уже замучался это ощущать, ведь он беззащитен в этом. Его никто и ничто не могло спасти, укрыть от этих напастей. Торресу просто хотелось заплакать от беспомощности, но от этого, он станет ещё более слабым. Торрес снова выползает из раздумий, оглядываясь назад. На кровати была кучка окровавленных бумажных салфеток, которыми тот останавливал кровь. Их бы стоило убрать, да так, чтобы Марк не заметил и не было лишних вопросов. Он подходит к кровати, беря в кучу платки и выкидывая их в мусорку, стоявшую на выходе из помещения. А сейчас стоило бы привести себя в порядок в душе? Дабы смыть с себя все переживания.***
В это же время в торговом молле ██████. Сара с Джоной и Адамом приехали к торговому моллу. Его открыли совсем недавно, он был новым интересным и большим. В нем был кинотеатр с шестью залами, фитнес-центр, огромный фуд-корт, много разных магазинов. Начиная от магазина с одеждой, заканчивая строительным магазином. Здесь было чем заняться, поэтому молл завлекал к себе множество людей со всего округа, ибо там было все. Ребята не были против там побывать. Например, Адам и Джона давно намеревались отправиться в молл, но из-за учебы и важных дел, не получалось. Доехала компания спокойно и без происшествий, только парковалась уже Сара. Она не доверяла Маршаллу такое, довольно трудное дело. Мало ли, что ещё натворит. Выйдя из машины, женщина осмотрелась по сторонам. Вся парковка была заставлена тачками. Будто они сейчас приехали под новый год в гипермаркет. Она томно вздохнула и сказала парням выходить. Мальчики вылезли и также ужаснулись такому огромному количеству машин и людей. — Боже мой, — Адам встрепенулся, — откуда их здесь столько? — Не знаю, не знаю… — Сара закрывает машину, идя в сторону ТРЦ. — Но выглядит многообещающе. Идемте. Адам и Джона последовали за Сарой. Они выглядели все как ровесники. Какая-то компания друзей, решивших тоже съездить сюда. Ребята заходят в молл, удивляясь, насколько же он большой. На входе их сразу же встретили яркие огни повсюду, десятки магазинов и сотни посетителей. Компания, недолго думая сразу направилась на фуд-корты, где была куча ресторанов. Там были кухни всего мира: китайская, японская, мексиканская, русская, французская и так далее. Но Саре, Адаму и Джоне нужен излюбленный всеми Макдональдс. Ребята наконец-то находят места, где можно остановиться. — Так, кто что будет? — спрашивает Сара, оставляя кожаную черную куртку на спинке стула, беря сумку. — Я буду… э-э-э… — Джона потер затылок, вспоминая меню ресторана. — Чизбургер, картошку и колу! — Мне тоже так, — заканчивает Адам. Сара берет заказы у мальчишек и направляется к Макдональдсу. Когда она вернется — неизвестно, потому что очередь там была огромная. — Сара классная, — Маршалл ложится на плечо Мюррея, придерживая его за руку. Адам сцепил их ладошки в замок, уложив свою голову на Джону. — Ага, это точно…***
Она вернулась через пятнадцать минут, довольно злая. Но с подносом еды: три колы, три чизбургера и три картошки. Сара садится напротив мальчиков, выставляя перед ними фастфуд, на который они сразу же бросаются, благодаря девушку за такой приятный и вкусный подарок. — Пятнадцать минут там стояла! — восклицает младшая из Хитклиффов. Она устало выдыхает, понимая, что аппетита уже особо нет. Но зря стояла там?! — Сегодня ещё и суббота. Вот это мы вовремя пришли… — Говорит Адам, спокойно поедая картошку. — Как у вас в колледже с ремонтом, кстати? — спрашивает Сара, беря в руки горячий чизбургер. — Мы его только сегодня закончили! Там Адама попросили ещё подготовить актовый зал к выпускному балу, но я не пойду помогать. У меня с математикой беда, а совсем скоро экзамены… — Джона грустно оканчивает свой рассказ, засовывая в чизбургер картошку. Так вкуснее. — Попроси помощи у Марка. Он разбирается и в химии, и в математике, и в физике. Пусть мозгами в коем-то веке пошевелит, — произносит Сара, отрываясь от еды. — Он вообще в школе отличником был, поэтому мне и Сезару делал домашки. За что-то конечно. Я, например, расплачивалась жвачками, а чем расплачивался Сезар я не знаю. Мюррей взглянул на друга, а после тихо задал вопрос: — А что у них произошло?.. То есть, по рассказам, они очень тесно дружили раньше, но что случилось потом? Почему они сейчас так холодны, будто еле вывозят друг друга? — Я знала, что вы об этом спросите, — Сара хмыкнула и отложила еду на поднос. — Это произошло ещё лет шестнадцать, а может и семнадцать назад. Был, как помню, сентябрь девяносто второго. Марк и Сезар на тот момент встречались уже, наверное, полтора года. Я с родителями уехала на три дня в Небраску, Марк остался дома. И тогда ему пришлось встретиться лицом к лицу с альтернативом, который выглядел, как Сезар. Он пытался тогда себе в голову выстрелить, но у него не получилось, поэтому тот разбил себе лоб. А Сезар тоже пострадал от альтернативов. Он перерезал себе горло, но не сильно. Его успели спасти. Теперь у него на шее шрам, а у Марка на лбу. После этого, когда мы вернулись и Марка выписали из больницы, отец настаивал уехать из округа, но мы с мамой остались. Поэтому он забрал Марка и большую часть семейных накоплений и свалил в Орегон. — Оу… — Джона глянул на тётю, узнав много чего нового, о чем те и не догадывались. — А потом Марк вернулся? — Да, — женщина продолжила рассказ. — Он вернулся через шестнадцать лет, когда состоялись похороны нашей матери. У неё оторвался тромб. Марк вернулся, а похороны проводил Сезар. Они там и встретились. Поругались и снова начали общаться. Хреново, конечно, но хоть как-то… Сезар все ещё очень сильно обижен на Марка, а Марк и не знает, как извиниться перед ним, чтобы все стало в порядке. — Я помню, как их встретил, когда мы чуть не столкнулись на трассе. — Вспоминает Маршалл. — Они тогда чуть не поцеловались, а потом и на шаг не отходили друг от друга. — Это тогда, когда мы ездили в тот дом, угнали чей-то аккумулятор и меня вытаскивали из подвала? — попивая колу, уточняет Адам. — Ага! Сара настораживается, услышав что-то про украденный аккумулятор. — Напомните, в каком году это было? Случаем не в конце января две тысячи восьмого? Теперь насторожились все, кто сидел за столом. — Н-ну, да… — Тихо говорит Джона, тяжело проглатывая пищу. — Потому что у меня кто-то на парковке заправки украл аккумулятор. Я буквально отошла, чтобы купить кофе, прихожу: а у меня нет аккумулятора! Сидела там весь вечер, ждала, когда Марк новый привезет. Адам давится едой, которая встала ему поперек горла. Неужели они встретились ещё намного раньше! Маршалл прибывает в ступоре, понимая, что украл аккумулятор у своей будущей тёти. Сара прикрывает лицо рукой, начиная смеяться, от того, насколько эта ситуация была абсурдной. — Господи, вы оба просто… у меня нет слов! — сквозь смех говорит Сара. К ней виновато приближается Джона, чтобы обнять в качестве извинений. Девушка тянет к себе Маршалла, взъерошивая его волосы. — Два дурачка…***
Дом Сезара. Марк чуть задержался. Позвонили с работы. А если оттуда позвонили, то значит у Хитклиффа будет отнята пара часов свободного времени. Так произошло и в этот раз. Но ничего не поделаешь. Мужчина быстро завершил покупки и поехал на работу, перед этим предупредив Сезара, что задержится, отправив ему скучную СМС-ку: «Задержусь на пару часов, не теряй». Их чат вообще состоял только из редких маленьких сообщений. Они чаще звонили друг другу. Услышать голос дорогого человека намного приятнее, чем получить от него простое СМС. Торрес прочел сообщение, но ничего не ответил. Он продолжил приводить волосы в порядок, но те не поддавались. С возрастом те стали какими-то ужасно непослушными. По крайней мере, у Сезара есть ещё чуть больше времени, чтобы повозиться у зеркала. Это надоедало Марку. Хитклифф ненавидел, когда его дорогой друг занимал ванную раньше, чем он, потому что это означало, что два часа ванна будет недоступна. Сезар отвлекся от волос, взглянув на свое лицо в отражении запотевшего зеркала, а потом на шрам. Он легко провел пальцем по нему, грустно выдохнув. Он вспомнил о Марке. О том, что их связывает одно и то же. Одна и та же проблема, решение которой для них стало самой частой мыслью в голове. Торрес понял, что дело так не пойдет. Они никогда не помирятся, если так же продолжат сохранять этот холод. Поэтому Сезар для себя решил, что сегодня они обязаны помириться.***
Как и обещалось, Марк вернулся через пару часов, вместе с пакетом, в котором было пиво, что попросил Сезар. Торрес выходит из своей комнаты, забирая у Хитклиффа продукты, дабы тот мог спокойно переодеться. Мужчина разувается и снимает с себя куртку, вешая её на свое законное место. Марк следует за Сезаром, но тот резко его останавливает. — Руки. — Хитклифф выдохнул, направившись в ванную, чтобы вымыть руки, как и полагалось. Марк вернулся, раздраженно поглядывая на Торреса. Тот разбирал пакет с продуктами, которые Хитклифф нехотя покупал, но понимал, что так он сможет расслабить Сезара и тот будет менее раздражительным в таком состоянии. Звучит, конечно, жутко, но никак иначе не поделаешь. Торрес не особо хорошо шел на контакт с другом, когда не расслаблен. Сезар ставит три бутылки на стол, пока Марк разбирался с закусками. Теперь стол был готов, все накрыто, осталось только за него сесть и наслаждаться скромной компанией старых друзей. Хитклифф садится на диван, беря бутылку пива и делая глоток. Вполне неплохо, но горьковато. Сойдёт… Торрес присаживается к Марку, проделывая такие же действия. А ему понравилось. — А как ты здесь был, — начинает беседу Марк, — без меня? — После того, как ты свалил, я уехал в Мексику с мамой. К её родственникам…***
Пригород Мехико, Мексика. Декабрь 1992 года. «…Тепло. Тропический и субтропический климат дает о себе знать. Хоть сейчас и зима, декабрь, а на улице плюс двадцать. Чудно и необычно… Мы с мамой приехали сюда к её родственникам, чтобы большой, даже очень большой семьей, отметить Новый год и Рождество. Я мало кого оттуда помню. Помню, что у меня была одна кузина, три кузена, а может и четыре, прабабушка, бабушка и дедушка и много теть и дядь. Откуда их столько… Мама сказала, что это поможет нам развеяться. После смерти отца она сильно поменялась. Это очень изменило её. Она стала больше работать, чтобы содержать нас и компанию отца, которая перешла ей. Она сильная женщина, которая даже несмотря на такие испытания, предоставленные судьбой, продолжает улыбаться для меня. Я её сильно люблю и горжусь ей. Я помню папу. Помню, что он носил очки и всегда был одет в деловой костюм с серым галстуком. Он очень много работал, потому что хотел, чтобы мы с мамой никогда себе ни в чем не отказывали. Папа часто со мной на выходных ходил в парк, мы ели мороженое, которым я обязательно бы обляпался. А потом на нас ругалась мама. Я ему благодарен и очень скучаю по нему. Я помню Марка…» Женщина дергает Сезара за плечо и берет за руку. Парень резко вылетает из мыслей и напугано оборачивается на неё. — Мы приехали, просыпайся, — мама Сезара выходит из машины, на которой их благополучно довез её брат, по совместительству один из дядь Торреса. — Хорошо… — Юноша вылезает из машины, оглядываясь вокруг. На небе медленно плывут облака на восток, куда-то за горизонт. Вокруг стоят другие дома, которые по размерам никак не уступали поместью родственников миссис Торрес. Везде сухо и пустынно. Дороги ближе к обочинам были в песке. Сезар вздохнул и обернулся назад, смотря на крыльцо огромного жилого здания, где стояла толпа родных. Они были очень рады их приезду. — ¡Miren quién está aquí! — восклицает женщина из толпы. Похоже, что это двоюродная тётя Аделита. — Ya pensábamos que nunca volverías a visitarnos. — Ох, а это прабабушка Паулина. Она любит поворчать. Шрам ещё иногда ныл и побаливал. Врачи посоветовали меньше разговаривать и не делать резких движений. Сезара это устраивало. Он и так не горел особым желанием с кем-то контактировать, кроме мамы и Сары. Торрес неспеша подходит к матери сзади, становясь почти за её спиной, пока та с радостью здоровалась с родственниками. Похоже, что по-английски с ним никто здесь разговаривать не будет… Придется вспомнить все свои знания испанского и протерпеть эти две недели. — Сезар, не стесняйся, — миссис Торрес выводит его из-за своей спины, вместе со всей дружной семьёй проходя в дом, где уже был накрыт большой стол. Этот вечер будет шумным.***
Вся семья уже была за столом. Застолье шло в самом разгаре. Слева от Сезара, который скучающе ковырялся в тарелке вилкой, сидела его кузина. Они были ровесниками с ним и его кузеном справа. Девушка то и дело постоянно оглядывалась на Торреса, якобы «случайно» касаясь его рукой или задевая ногой под столом. Сезару это сильно не нравилось, поэтому он решил покинуть застолье. Да и аппетита особого не было. Вся еда была традиционная и острая, а с горлом Торреса, лучше лишний раз не баловаться. — Спасибо большое за ужин. Всё было вкусно. Но я пойду. — Парень встает из-за стола, прощаясь с родственниками. Но к сожалению ненадолго. Сезар устало идет в комнату, которую специально подготовили для него. Очень приятно, что даже в такой огромной и шумной семье, для него нашли каплю личного пространства. Его комнатка находилась на втором этаже, рядом и с другими помещениями. Что в них, юноша уже забыл, так как долго здесь не был. Торрес заходит внутрь и падает на кровать. Пространства было мало. Комод, прикроватная тумбочка, двуспальная кровать, большое окно и зеркало. Пусто и грустно. Сезар сильно соскучился по своей комнате, хоть и не был там всего три дня. Ему хочется отдохнуть после дороги, разгрузиться. Обдумать, что он будет делать. Друзей здесь нет, а единственный самый близкий человек остался в округе. Если бы Торрес мог, он бы забрал Сару с собой. С ней намного веселее, чем в компании людей, о которых ты уже мало, что помнишь. Как только Сезар закрывает глаза и лицо руками, как в дверь сразу же постучали. Не получится у него сегодня отдохнуть. — ¿Quién es?— Дверь приоткрывается и в комнату осторожно входит кузина Сезара. Замок защёлкивается, но юноша этого не услышал… Он от неё ушел, а она за ним. Теперь у Торреса точно не было сомнений, что все эти касания были нарочными. — Это я. — Девушка присаживается на кровать Сезара, ближе к нему. — Хотелось поговорить… — Да? Что-то случилось? — парень приподнимается на постели, тоже садясь, но стараясь держать какую-никакую дистанцию между ними. — Ты на ужине себя странно вела. Уж прости. — Нет-нет! Все в порядке, — она поправляет спавшую прядь длинных каштановых волос, убирая её за ухо. — Просто… просто ты мне понравился. — Прости? — Сезар прибывает в недоумении и шоке. Его напрягает эта ситуация и то, что кузина положила ладонь на его бедро, начиная его медленно поглаживать. Торрес отползает от неё, но та не сдается. Девушка лезет на него, держа руки на талии Сезара. — М-мы не можем! Мы же родственники! — Тише, я не хочу, чтобы нас заметили. — Она целует его в щёку, пальцами опускаясь ниже к паху Сезара. Парень держит её за руки, не давая коснуться этого места. Торрес уже был готов заплакать от того, что ему никто не сможет помочь. — Я не буду тебе делать больно. Успокойся. «…Я помню, что он всегда меня защищал. Марк мог пожертвовать собой, только бы я был в порядке. Он меня сильно любил. И я надеюсь, что до сих пор любит. Но не может мне помочь. Мне его не хватает с того момента, как я попал в больницу. Я ждал и ждал, когда же он придет. Но он не пришел. Я его больше не видел. Я хочу обратно в его объятия. Хочу, чтобы он прижал меня к своей груди, и поглаживая мои волосы, тихо о чем-то рассказывал. А я слушал… слушал и наслаждался тем, что у меня есть такой замечательный и любящий человек. Который меня любит просто за то, что я есть. И ему не важно то, как я выгляжу, как разговариваю, хожу, одеваюсь. Он просто меня любит…» — Прекрати, пожалуйста… — Шепотом произносит Сезар из-за больного горла. По его щеке одиноко катится слеза, но вдогонку за ней ещё одна. Кузина не слушается и приспускает с Торреса брюки, оглаживая ладонью пах. Парень вздрагивает и откидывается на кровати, закрывая рот руками. — Прошу, н-не надо… нет… «…А я его люблю за то, что он меня ценит. Его не волнует моё тело и он не хочет от меня только интимной близости. Ему важнее духовная. Мне кажется, что Марк — это тот самый человек, который должен быть со мной до конца. Я не верю, что он мог меня просто так бросить. Я верю, что он вернется. Рано или поздно… но он это сделает».***
Сезар выходит на балкон. Все уже стихли, успокоились и разошлись. Это не может не радовать. Но улыбка на лице Торреса всё же не появлялась. Парень опирается руками об ограждение, смотря на тёмное-тёмное небо. На звёзды, что сверкали в вышине, на деревья, чья листва колыхалась от ветра. И на горы, находившиеся где-то далеко. Но Сезару уже больше ничего не нравится из этого. Весь мир будто потерял свои краски, после того, как Марк уехал. Торрес в очередной раз пытается набрать его номер, но даже через сотню гудков, ответ не поступал. Надежда не гасла. А может он сейчас спит? Или занят? Или сейчас в дороге? Или может его отец забрал его телефон, чтобы тот специально не общался с Сезаром? Все возможно, но последний вариант самый более реалистичный. От этого легче не становится. Только хуже. Грустно осознавать, что кто-то встаёт на их пути. Сезар убирает телефон в карман, и руками закрывает лицо. Слезы снова начинают течь по щекам, падать на землю, оставаясь прозрачными кляксами на кафеле. Ему так сильно хочется вернуться назад. Снова побыть с Марком. Хотя бы минуту. Этого бы наверняка хватило. Но Торресу ничего больше не остается, как просто представить, что Марк его сейчас обнимет. Осторожно положит руку на щеку, начав шептать успокаивающие вещи, чтобы стало лучше. Но это только миражи, от которых чуток становится легче… …Весь следующий день Сезар оставался у себя в комнате. Он замотался в одеяле и не выходил на завтрак. Его состоянием обеспокоилась мама, которая уже стояла за дверью, собираясь постучаться и войти. Тот самый стук в дверь выводит Торреса из транса. Он смотрит, кто вошел. Каким облегчением было, что это оказалась мама. Женщина проходит в комнату и садится рядом с Сезаром, стягивая одеяло с его головы. — Сезар, милый мой, сходи, покушай. — Я не хочу… — Что-то случилось? Ты сам не свой. Это из-за Марка? — услышав имя Хитклиффа, у юноши мигом начали слезиться глаза. Миссис Торрес это замечает и подсаживает его к себе, кладя его голову на плечо и целуя в макушку. Она знала, что её сын встречается с Марком, и что они дружат всю жизнь. Ей тоже было трудно смотреть на то, как Сезар убивается по нему. — Тише, тише, тише. — Я скучаю по нему, я хочу к нему обратно… — Я уверена, что он скоро вернется. Милый мой, пожалуйста, ты в таком состоянии уже очень долго, — мама взяла за щеки сына, чтобы тот смотрел на неё. — Тебе надо освободиться от этих мыслей о Марке. Тебе придется. Я знаю, что это трудно, но это пойдет во благо тебе. Тебе станет легче жить. Попробуй найти какое-то новое занятие, а не только каждый раз звонить Марку. — Мама… — Я буду всегда с тобой. — Женщина целует Сезара в лоб, давая тому выплакаться. — Всё будет хорошо. — Спасибо, — через пару минут парень уже немного успокоился, но продолжил сидеть с матерью. — Знаешь, я бы хотела в будущем увидеть тебя священником. — Миссис Торрес улыбается и взъерошивает волосы Сезара. — В тебе есть что-то необъяснимое, что-то успокаивающее и умиротворяющее. — Значит буду священником, — юноша хихикнул и обнял маму.***
██ мая 2009 года. Округ Мандела, США. Дом Сезара. Марку было не по себе от рассказа Сезара о том, что происходило, когда его не было. Но алкоголь помогал расслабиться им обоим, а Торресу ещё и размякнуть. Хитклифф замечал на протяжении всего монолога друга, что ему было трудно не заплакать прямо сейчас. Тот то и дело, все время вытирал слезы с глаз. А Марк и не понимал, что ему делать. Подсесть ближе и обнять его или лучше не трогать. — Сез, я… — Ничего, всё в порядке. — Он снова вытер слезы, выпив пива. Марк подсаживается рядом, взяв за руку Торреса. В голове черт-те что из-за алкоголя. У Сезара также, но только ещё хуже. Мужчина поворачивается к Хитклиффу, залезая в его объятия, которых ему так сильно не хватало много лет назад. Он начинает реветь, прижимаясь ближе к дорогому другу. — Прости меня, что тогда меня не было с тобой. Прости, что я тебя бросил. Прости меня… — Марк крепко обнимает Сезара, поглаживая его спину и волосы. Всегда мягкие и ухоженные. Он поднимается с дивана, также потягивая за собой Торреса. — Пойдем, я тебя уложу. Ты, наверное, сильно устал. Священник поднимается с дивана и под руку идет с Марком. Он бы сам не дошел, потому что был не трезв. Сезар продолжал всхлипывать, а Марк оставался в шоке, что Торрес подвергся насилию со стороны двоюродной сестры. Если бы Хитклифф раньше об этом узнал, он бы всех там прибил. Но уже поздно, что-либо предпринимать. Остается только не напоминать об этом мужчине и быть рядом. Марк заходит в спальню Торреса, усаживая его на кровать. Хитклифф опускается перед ним на корточки, оставив ладошку на его колене. Он напряженно наблюдает за Сезаром, который положил на его щеки руки, заставив того встать и смотреть ему в глаза. — Марк, я…