Металлопокалипсис: снова в школу

      Это была первая и последняя репетиция. Юными талантами занималась Марь Иванна — учительнице музыки Мёрдерфейс наступил на ногу, и она лежала в коме. Новички должны были исполнить подобающую тематике состязания песню, текст которой биологичка предусмотрительно дала задание переписать своему 9Б. Выучить слова композиции им не удавалось, потому что она была, по заверению Детклок, недостаточно металличной. Кроме того, группе мешало то, что, когда они пытались петь с листочка, всё время трясли головой, как будто на концерте, и это сбивало их с толку.       — На листок нельзя играть хороший соло, — заявил Сквизгаар. — Нужен гитара, — с этим было невозможно поспорить. Нейтан заглянул в его бумажку.       — Твой текст перевёрнут, — пробурчал он. — И мой, — помедлив, заметил вокалист.       Токи сложил из листа шапку и надел на голову. Мёрдерфейс прочищал текстом щель между зубов, в которой застряли осколки бутылки виски из запасов Александры Натальевны, а также немного хвостов дохлых мышей, что любезно предоставила группе тётя Зина. В конце концов они устали, и Пиклз объявил перерыв для запоя. Биологичка к ним присоединилась.       — Марь Иванна, ну ещё же не восьмое марта, — возопила директриса, открыв дверь и застав Детклок отдыхающими. — Только первое сентября!       — Не трогать, дэто мой бабушка! — икнув, возмутился Сквизгаар и заснул, повалившись на ряд стульев, что стояли для учеников, и, ввиду своего роста, занял сразу пятнадцать. Марь Иванна, умилившись, достала из ниоткуда одеяло и укрыла его.       — А вот и претендент на конкурс поделок! - обрадовалась Александра Натальевна, отобрав у Токи едва законченный корабль в бутылке, оставшейся от Мёрдерфейса, и на всякий случай наставила на юного таланта своё ружьё. Пиклз, не растерявшись, схватил со стола клеевой пистолет, с помощью которого в школе проходили распятия, и направил его прямо в лоб директрисе. Как ни странно, это сработало, видимо, пистолет всё ещё содержал в себе ауру трудовика, которой он не против был поделиться со школьными унитазами, впрочем, пока Детклок их не сломали, пытаясь наконец-то постирать бельё Мёрдерфейса. Женщина подняла руки, случайно выстрелив из ружья в пятиклассника, что был подвешен в углу за большой палец ноги.       — Перепишем текст, — заявил ударник. — Чтобы было жестоко.       Они сочиняли новые слова песни, документируя их прямо на пузе Мёрдерфейса — места там хватало. Вся остальная группа успела отоспаться и уйти в новый запой, пока Нейтан в семнадцатый раз перечёркивал текст — неидеальный вариант для него был неприемлем. В конце концов, когда были уничтожены все пишущие средства в школе №42, даже угли, что остались от сожжённых ради корпспэйнта учеников, были представлены следующие стихи:

Металличный рифф играть, ртутью на толпу блевать

Учат в школе, учат в школе, учат в школе.

Детям печень вырывать, на шторы деньги не сдавать

Учат в школе, учат в школе, учат в школе.

Четырёх котов избить, на бутылку насадить

Учат в школе, учат в школе, учат в школе.

Телевизор из окна, трахать в жопу труп вождя

Учат в школе, учат в школе, учат в школе.

      — Молодцы, мальчики! — светилась счастьем радиации Александра Натальевна. — Всё отлично, только вот про шторы...       — Металл! — пьяно прохрипела Марь Иванна, показав соответствующий жест левой рукой, уже пять лет как парализованной.

***

      — Детклок заставили блевануть даже чёртового робота! — злился сенатор Стампингстон, просматривая записи с единственной уцелевшей камеры, вмонтированной в Ларису Ларисовну. — Нужен более надёжный разведчик.

***

      Конкурс талантов проходил в актовом зале школы №42, и гости из других учебных заведений поначалу не понимали, почему Александра Натальевна в последний момент начала всех жалобно просить перенести место проведения состязания. Впрочем, ей отказали, и петь деткам пришлось в этом убогом помещении с ободранными обоями, табуретками, изготовленными 8А под руководством трудовика (правда, они задумывались как скворечники), а также порядком выцветшим плакатом «С днём знаний!» — между прочим, он был старше, чем сама школа. В качестве декорации на сцене должна была быть статуя Ленина, но она, к сожалению, была похоронена в столовой. Поэтому эту роль исполняла Марь Иванна, наряженная в Деда мороза, ибо других костюмов, помимо шубы директрисы, в учебном заведении не нашлось. Ведущей была приглашена работать Манда Ванна, строгая полная женщина средних лет с тяжёлым макияжем, почему-то одетая в траур. Пока участники из музыкальной школы №69 допевали свою арию, она начала представлять главных звёзд корпоратива:       — Их появление было предсказано древнешумерскими жрецами, — начала она звучным низким голосом, перекрикивая выступление. Зал ахнул. — С песней «Учат в школе»...       Прожектора — Александра Натальевна не помнила, чтобы в школе они были, — осветили Детклок.       — Металлопокалипсис!       Великолепная пятёрка вышла на сцену, проломив кулисы и раздавив никому не нужных одарённых детей из музучилища. Почти все были одеты в праздничные армейские кирзовые сапоги — директриса выдавала их в подарок по окончании школы — только Пиклз предпочёл кроссовки для физ-ры. Шапки, шляпы и строительные каски взлетели в воздух, кое-кто, у кого убора не нашлось, отрывал себе головы.       — Эти парни были из тех, кто просто любит жизнь, — заключила Манда Ванна, но её уже никто уже не слушал.       — Эй, неплохой корпспэйнт, — заметил Пиклз, обращаясь к ней, и начал отбивать ритм.       Концерт начался. За те тридцать секунд, что понадобились, чтобы спеть весь текст, Мёрдерфейс успел разбить три бас-гитары за то, что те привели его член к огурцеподобному виду. Повариха тётя Зина не соглашалась, что это плохо. Кто-то из фанатов из 7Б сменил заплесневелый плакат на тот, что висел парой часов ранее в столовой, и в процессе, упав со стремянки, щедро поделился со всем залом своими кишками. С потолка посыпались градусники, попадая зрителям в самые разные отверстия и разбиваясь; кое-кто из школьников попытался сбежать с уроков, притворившись, что у них повысилась температура, но по пути к двери они были отравлены парами жидкого металла. Из-за сломанных кулис хлынула кровь, хотя это не было запланировано как часть шоу, — видимо, поклонницы дрались за выпавший волос Сквизгаара. Последний, доигрывая соло на балалайке, удалялся в закат с Марь Иванной, и как раз вовремя: в этот момент все декорации актового зала обрушились. Из присутствующих не пострадал только Токи — он всё ещё был в бумажной шапке, под которой прятал плюшевого мишку, сработавшего неплохим амортизатором (те зрители, у которых были каски, давно их выбросили в воздух). Когда Детклок выбрались из-под внушительной паутины ныне покойного Игоря, он вдруг поинтересовался:       — А мы же раздать отказ от отвессс... Ответ-ствен-ность?       — Не помню, — пробасил Нейтан. Пиклз пожал плечами, и они ушли, оставив Мёрдерфейса избивать четырёх котов Манды Ванны, что посмела упомянуть о том, какой он жирный. Сама ведущая попыталась проследить за Сквизгааром, но басист случайно повернулся к ней оголённой жопой, и та упала в обморок.