Mummy don't know daddy's getting hot At the body shop, doing something unholy He's sat back while she's dropping it, she be popping it Yeah, she put it down slowly
***
Вася ходил точно мартовский кот. Разве что, только на людей не кидался и не ластился к ладоням, дабы его почесали в районе затылка или шеи, да хвостом не вилял, громко мяукая, пытаясь привлечь к себе внимание. Кто бы сомневался, что Мухин упустит этот момент и не будет заебывать лучшего друга. — А шо мы такие злые, недоёб? — протянул Серёжа, выходя из-за угла, догоняя Васю, который шёл в кафе. — Я не ты, Серёг, я не сплю с первой понравившейся мне красоткой, знаешь ли, — резко отвечает тот, оттягивая тугой узел галстука. — А мог бы, в чём проблема? Действительно, а почему бы и нет? Ну вот смотри: морда у тебя смазливая и даже милая, в спортзал ходишь, банки имеются, кубики что-то там да и видно, а не пивной животик, уже хорошо. Ну ростом невысок, ну и шо теперь? Сидишь жопой в кресле президента, шо ещё нужно? — Мухин разразился гневной тирадой, активно жестикулируя руками, пока не заметил недовольный взгляд Голобородько. — Спасибо за морду, Мухин, но комплименты ты никогда не умел делать, — президент заходит в лифт, нажимая на нужную кнопку, пока друг топчется возле него, — ну что такое? Я же вижу, что ты мнёшься. — Может тебе проститутку снять? — предлагает делегат, сразу же получая удар кулаком в плечо. — Серёга! Ну ты у меня сейчас охватишь! — Вася бьёт того дипломатом, недовольно глядя на него снизу-вверх. — Играем «кулачки»? — вдруг говорит Мухин, шкодливо улыбаясь. — Нам далеко не по пятнадцать лет, отвянь, — нервно отмахивается Голобородько. Дверь лифта открылась с тихим писком, где стоял Чуйко, беседуя со спикером Яриком, но оба мужчины так и замерли на месте, глядя на то, как Серёжа ударил Васю по руке. — Ой, это вот сейчас.. — президент, издав негромкое шипение, тут же с размаху ударяет его в ответ, а Мухин открывает рот и недовольно мычит от боли. — Ауч! Сволочь ты такая! — выдаёт он, вновь ударяя Голобородько, из-за чего президент забавно дует нижнюю губу, поднявшись на носочки и отвешивает Серёже подзатыльник. — Сам ты скотина! Больно же! Сравни свою ладонь и мою! Она в два раза меньше твоей, придурок! — обиженно говорил Вася, глядя на лучшего друга. — Так у тебя удар сильнее, баран. Ты же в качалку ходишь, а не я! Ребята так увлеклись спором, что даже не заметили, что они уже около пяти минут стоят в открытом лифте, а на них смотрят проходящие мимо чиновники, в том числе — Чуйко и Ярик. Мухин вновь ударяет мужчину по тыльной стороне ладони, а Вася вновь начинает злиться, сразу же убирая свою руку. — Ну не надо бить по кончикам пальцев, сука, ты шо, с Марса свалился? — Голобородько срывает, и он со всей силы ударяет друга, а тот издаёт громкий вскрик, глядя на свои пальцы и обиженно молчит, но когда он поднимает взгляд, то замирает, — всё, нет, мне больно, — тянет Вася и тоже поднимает голову, встречаясь с родным насмешливым взглядом Юры. Нет, вы не подумайте — в этом взгляде не было ни капли осуждения или испанского стыда. Где-то там, в этих карих, вечно чуть сощуренных глазах плещется безграничная нежность и любовь, которые он дарил Васе последний месяц их отношений. — А я к вам, Василий Петрович, — вдруг хрипло говорит премьер, тут же прочищая горло. — У Вас что-то срочное? — младший смотрит на него, невинно улыбаясь уголком губ, — ибо если дело может подождать, то зайдите ко мне попозже, я с утра не успел позавтракать, сами понимаете. И эта причина его пропуска приема пищи стоит напротив самого Голобородько, как-то по-детски шаловливо улыбаясь. Как сверкать голым торсом перед Васей целое утро — так пожалуйста! А как только его тонкие руки тянутся к нему — то господин премьер министр Украины сразу же надевает рубашку, а за ней включается маска я-не-дамся-и-вообще-мы-опаздываем-торопись-ибо-я-не-буду-тебя-ждать. — Ну как Вы так, Василь Петрович? Знаете же, что завтрак — один из самых главных приёмов пищи, он ведь должен быть сытным и плотным, кому как не Вам, спорстмену, знать? Голобородько щурится, обдумывая ответ, пока спикер Ярослав тактично молча уходит, а Серёжу оттягивает Оксана, рассказывая о каких-то послах из Турции. — Да по одной причине не успел позавтракать, увы, — Голобородько хитро улыбается, выравниваясь, — прошу меня простить, миссис Конашенко уже заждалась меня, обещал даме как-то поесть вместе, — Вася прекрасно знал, что Чуйко до ужаса ревнивый, так ещё и собственник. — Василь Пет.. — премьера явно злит такое открытое заявление любовника, но он не успевает договорить, так как его и след простыл. "Ну попадись ты мне" — думается ему, и мужчина идёт в свой кабинет, где сразу же смотрит запись камер из кафе, а на экране высвечивается Вася, который мило беседовал с какой-то неизвестной журналисткой. Девушка случайно касается руки президента, чуть проведя по ней кончиками пальцев, а затем поднимает смущённый взгляд на Голобородько. — Прошу прощения, — лепечет она, сильно краснея. — За что Вы так извиняетесь? — непонимающе спрашивает Вася. — На одном сайте писали, что Вы не тактильный, вот я и прошу прощения, что случайно задела Вас. Вам, быть может, неприятно. Мужчина чуть склоняет голову, по-доброму усмехаясь. — Интересная обо мне информация ходит в интернете, не знал, — президент делает глоток кофе, поставив фарфоровую кружку на блюдце, — я просто не люблю, когда незнакомцы нагло трогают меня без моего разрешения, а в целом — я тактильный человек, если вдруг что — можете коснуться меня, ничего страшного. Девушка улыбается уголком губ, скромно опустив глаза, а Юра буквально закипает от увиденной и услышанной картины. — Я тебе сделаю такое "касаться", что ты у меня неделю сидеть не сможешь, — Чуйко резко захлопывает крышку ноутбука, нервно поправляя пиджак и запускает пальцы в седые волосы, чуть оттягивая их, дабы успокоиться. В голове тут же всплывают воспоминания, как Вася жался к нему, пытаясь урвать как можно больше касаний, умоляя коснуться его. Юра, Юра, тебе шестой десяток, а ты так и не удосужился понять, что этот моментами несносный мальчишка так ловко вывел тебя на ревность и эмоции. А ведь действительно мальчишка — разница в двадцать с хвостиком лет действительно заметна, и одно дело, когда такая цифра между мужчиной и женщиной — это, казалось бы, ещё нормально. Но когда двое мужчин — эта разница действительно ощущается. Нет, Вася далеко не маленький мальчик или буйный подросток, но моментами его действия, поступки и решения выдают его относительно молодой возраст и незрелость в политике. Чуйко всячески пытался образумить благородного Голобородько, который всё делал для народа, но тот упрямо лез вперёд, закрывая уши, а потом бомбил всё тому же Юре о том, как несправедливо устроена власть в их маленькой родной Украине. Президент ещё перекидывается парой-тройкой слов с журналисткой, допивает свой кофе и проводит её к выходу, где его ловит Скорик, потянув за собой в машину цвета миллитари. — Что случилось? Умер кто? — спрашивает Вася, глядя на друга. — Один из командиров забрал все собранные деньги себе, а на эту сумму должны были закупить новые берцы, форму, броники и кепки, но этот.. хуйлан присвоил всё себе! Нужно позвонить Мике, пусть готовит группу на задержание! И Санина набери, там крупная взятка! — Ваня! Скорик! Успокойся! Я сейчас наберу всех, кого нужно, и ты поедешь не один, но я тебе тут на кой чёрт сдался? У меня полно других дел, Вань. Мужчина что-то сопит себе под нос, но лишь согласно кивает головой, отпуская друга. Голобородько набирает нужных ему людей и направляется в свой кабинет, но в коридоре его под руку ловит помощница Мухина — Оксана. — Что-то случилось? — Голобородько смотрит на женщину, которая явно собиралась сказать что-то важное. — Василий Петрович, простите, что так нагло поймала Вас за локоть, но Вы мне очень нужны. — Я слушаю Вас, Оксан, — мужчина краем глаза заметил проходившего мимо Чуйко, а оттого специально коснулся хрупкого плеча девушки, нежно глядя на неё, — пройдёмте в мой кабинет? У нас тут, знаете ли, много лишних интересных глаз да ушей, — президент направляется с ней в сторону лифта, подмигивая Юре, который опешил от даного жеста и взгляда в сторону помощницы того глупого бестактного Мухина. Играешь с огнём, мальчик мой. — Белла, сделай пожалуйста кофе с молоком и.. — он смотрит на Оксану. — Чай зелёный, если есть, — скромно отвечает та, кивая секретарше головой в знак приветствия. — Хорошо, господин Голобородько, скоро принесу, — отвечает Белла, поднимаясь и ставя чайник. Вася открывает дверь, пропуская помощницу и осторожно прикрывает за собой дверь. — Так о чём Вы хотели поговорить? — президент расстёгивает единственную пуговицу на пиджаке наблюдая за женщиной, даже не догадываясь, что Юра следит за ним, внимательно вслушиваясь в их разговор. Буквально: "даже у стен есть глаза и уши". Тонкий пиджак ложится на спинку кресла, на который президент и облокотился, смотря на Оксану. — Хочу сказать сразу: это дело личного характера, поэтому, я бы не хотела, дабы все знали об этом. — Без проблем, буду соблюдать "медицинскую тайну", не беспокойтесь по этому поводу, слушаю Вас. Помощница опускает взгляд, сжимая свою юбку, непривычно сутулясь. — Василь Петрович.. Не могли бы Вы.. — дверь открывается,а в кабинет заходит Белла, которая принесла напитки и тут же удалилась, — так вот. Я хотела бы попросить у Вас дать господину Мухину завтра выходной. И мне тоже, — на одном дыхании выдает она, несмело глядя на президента. Вася чуть хмурится, вспоминая, какой завтра день. Воскресенье, точно. Пазлы в голове медленно складываются, и мужчина не в силах скрыть понимающую улыбку. — Без проблем, Оксан. Только передайте господину Мухину, что лучшему другу можно было и рассказать о такой красивой девушке. Помощница вновь краснеет, неловко улыбаясь, опустив взгляд. — Что Вы, мы не вместе, Василь Петрович, — отвечает та. — М-да, а я всегда говорил Серёже, что у него со зрением проблемы, а он не верил мне. Чуйко как-то облегчённо выдыхает, наблюдая, как они пьют напитки, Вася проводит её, а затем — садится в кресло, распустив узел галстука, и расстегнув три верхних пуговицы рубашки. Голова квадратная, глаза пекут, а это только обед. Белла стучит в дверь, и Голобородько поднимает на неё взгляд. — Василь Петрович, у Вас по плану открытие мемориальной доски в одной из школ, потом нужно поехать в больницу, дабы проверить, завезли ли новое оборудование из Штатов, а затем встреча с главой Хмельницкой ОДА. — Белла, может.. — Уже перенесла встречу с господином Гамалиём, не волнуйтесь. Но в школу и больницу Вы должны поехать. Знаю, это не моё дело, но Вы какой-то уж слишком сильно уставший. Вася благодарно улыбается ей, и пишет Толику смс-ку, дабы тот потом отвёз его на квартиру, где он жил с Чуйко последнюю неделю.***
Кто бы сомневался, что Толик доведёт президента до самой двери и лишь тогда молча уйдёт, всё равно постояв под подъездом около двадцати минут. Голобородько ставит дипломат на подставку, снимая туфли и медленно ступает на ворсовый ковёр, снимая с себя порядком надоевший галстук, направляясь в сторону кухни. Он включает чайник, разогревая на сковородке еду, потягивая гранатовый сок. Позади него слышатся тихие шлепки босых ног. Странная привычка Юры: ходит босыми ступнями по холодной плитке, Вася же и шагу не мог сделать без тёплых тапочек либо забавных махровых носков. Холодный нос касается чужого затылка, шумно вдыхая запах, из-за чего у младшего против воли по всему телу идёт рой мурашек. Крепкие и уже столь родные руки обнимают за талию, прижимая спиной к крепкому торсу. — От тебя противно пахнет, — выдает Чуйко, морща нос и недовольно ведя бровью. — Прошу прощения..? — Вася тут же отрывается от сковородки, поворачиваясь к мужчине лицом, — с чего это? — Никогда не любил сладкие женские духи, а от тебя, дорогой мой, ними за километр несет, раздражая и нервируя мои носовые рецепторы. Голобородько красноречиво закатывает глаза, но затем лишь усмехается. — Сегодня какой-то такое день.. Весь в окружении прекрасных дам, — язвит президент, наблюдая за тем, как карие глаза моментально становятся черными, а дыхание заметно учащается. — Играешь с огнём, мальчик мой, — Чуйко подаётся вперёд, вжимая младшего в столешницу, пока правая рука министра тянется к плите, выключая газ. — Оно не разогрелось ещё, эй, — Вася пыхтит, словно ёжик, — и, судя по количеству еды в холодильнике, ты ничего не ел, как пришёл с работы, я прав? — Я в ресторане был, беседовал с одним из чиновников, — мужчина касается чужого плеча, кончиками пальцев цепляя длинный рыжий волос, — на рыжих журналисток слюни пускаешь? — подкалывает тот, демонстративно показывая Васе улику. — Юр, солнце голову напекло? Зайди в интернет и на первом же сайте увидишь фото где я жму руку директрисе школы. Сегодня в одной школе было небольшое мероприятие, где я открывал мемориальную доску. Чуйко же — кончиками пальцев цепляет воротник белоснежной рубашки, скользя ими к шее, ощутимо сжимая её. — Вредный непослушный мальчишка, — шепотом говорит он, губами цепляя мочку уха, чем вызывает очередной табун мурашек и еле заметную дрожь в теле. — Решил сыграть в строгого папочку? — усмехается Василь, неосознанно откидывая голову назад, подставляя чистую шею министру. — Ненавижу когда касаются того, что по праву принадлежит только мне. Я жадный, знаешь ли, и не собираюсь делиться своим сокровищем. Голобородько стонет против воли, подаваясь вперёд и целуя Юру в губы. Поцелуй получается сногсшибательным, каждый из них пытался перехватить инициативу, но от Чуйко шёл сильный напор собственника, из-за чего Вася и сдался, позволяя тому углубить поцелуй, иногда покусывая нижнюю губу. Ноги, кажется, стали ватными, пока сильные руки президента сжимали домашнюю футболку премьера. — Не дури больше, малыш. Не то вся шея будет синяя, и мне плевать, как ты будешь скрывать это. Чуйко хватает того за ладонь и ведёт в сторону их спальни. Миг — и Вася лежит на чёрных шелковых простынях, тяжело дыша. — Ты идеально вписываешься, знаешь? — Юрий коленом раздвигает чужие ноги, обтянутые тканью брюк и нависает над президентом. — Да прям таки.. — тихо лепечет тот, мазнув языком по нижней губе, где была небольшая ранка от укуса, который оставил Чуйко в порыве страсти. — Василёк.. — это слово слишком ласково звучит с этих тонких уст, которые порой могли довести Васю до безумия. Младший задумывается лишь на миг, а затем лишь притягивает его к себе, целуя. Юрий возвышается над мужчиной, опираясь правой рукой на матрас, а левой — достает из кармана домашних спортивных штанов презерватив. — Подожди.. — хрипло выдает он и уходит на несколько минут в ванную комнату. Голобородько нервно елозит, но не выдерживает и сам стягивает с себя такую лишнюю белую рубашку, а затем — носки и брюки, оставаясь в одних лишь бордовых боксерах. Юрий возвращается в комнату, окинув Василя взглядом. — Умный мальчик, молодец, — говорит он, вновь нависая над младшим. — Можно я..? — и без слов всё понятно. Чуйко лишь кивает головой, давая Васе возможность стянуть с себя футболку и спортивные штаны. — Это мой.. первый раз.. — начинает бормотать младший, опустив взгляд, — ну, с мужчиной, вот. Я бы не хотел.. Давай ты сам просто скажешь, как мне стать и всё, хорошо? — кажется, Голобородько переволновался, но тут же притих, ощутив на голой коленке чужую горячую ладонь. — Маленький мой, успокойся. Всё хорошо, слышишь? — мужчина нежно целует его в висок, скулу, щеки, нос, — давай на локти и ко мне попой. Вася смущенно кусает нижнюю губу, но делает так, как сказал Юра. Чуйко ласково проводит по напряженной спине, ощущая, как под пальцами играют крепкие мышцы. Что не говори, а спортивная фигура Васи чертовски манила. Град из поцелуев начинается на затылке, а заканчивается где-то в районе копчика, пока премьер неспешно растягивал президента. Тот уткнулся в подушку, кусая её краешек да тихо проскулив от крайне неприятных ощущений. Да, Вася как-то пробовал сам себя растянуть, но дальше одного пальца у него не пошло. Юра прислушивался к любовнику, пытаясь уловить любое изменение или новую реакцию. В один момент Василь отрывает лицо от подушки, пока его тело красиво гнёт дугой, в то время как Чуйко завороженно наблюдал за этим. — Сделай так ещё раз! — взмолился тот, невольно подавшись бёдрами навстречу длинным пальцам. — А ты заслужил? — спрашивает старший, нарочно доставая пальцы и услышав такой сладостный стон разочарования. — Я.. Юра.. — Вася хотел было обернуться, но крепкая рука хватает его за шею, заставляя выровняться. Чуйко несильно сжимает кадык, вызвав у президента тихий стон удовольствия. — Не заслужил. Выводил меня. Водился со всякими. А эта журналистка, как же противно она касалась тебя и наиграно смущалась, шлюха, — Юра прижимается к накаченной спине, входя плавным толчком, заставив мужчину подавиться воздухом. — Ты же прекрасно знаешь.. Я ни с кем! — Вася протяжно стонет, когда премьер задевает нужную точку и лишь сильнее выгибается, откинув голову на чужое нагое плечо. — Дрянной мальчишка, — шепчет Юрий, ускорив движение бёдер. Василь, кажется, теряет связь с реальностью. Всё что он может — это лишь издавать такие пошлые стоны, прижимаясь спиной к торсу мужчины. Перед глазами взрываются планеты, позади слышится тяжелое хриплое дыхание любимого человека, а внутри всё сводит от сладкой истомы. Сильный укус в плечо доводит его, и Голобородько с особо громким стоном кончает. — Какой ты чувствительный у меня. Мой мальчик, — лёгкий поцелуй в место укуса, несколько размашистых толчков и Чуйко с низким гортанным стоном кончает в любовника. Ноги Васи как-то сами по себе разъезжаются на скользких простынях, и он падает лицом в подушку, пока противная прядь волос лезет в глаза. Чуйко куда-то удаляется, но уже через несколько минут возвращается с махровым полотенцем, которое было пропитано тёплой водой. Он начал осторожно вытирать младшего, а тот расплылся окончательно, потянув старшего к себе. — Старый ревнивый дурак, — говорит Василь куда-то в изящную ключицу старшего. — А ты маленький засранец, но я же ничего не говорю, — отвечает Юра, перебирая чужие непослушные пряди темных волос. — Ти мене і таким кохаєш, — выдает тот и сразу же отключается, но не выпускает старшого из своих объятий. — Василёк.. Коль бы ты знал, как сильно — вряд ли бы поверил. Кохаю безмежно, — премьер целует президента в висок, укрывая их двоих одеялом и тоже ложится спать, смирившись с тем, что Вася обвил его, как коала. Телефон Голобородько вибрирует, оповещая о новом сообщении. Серега 🫡: «Я влюбился в Оксанку. Это пиздец, Вась.» Но оно так и остается не прочитанным до самого утра.