Непримиримые

      Сцина вошла в дом и закрыла ставни балконных дверей. Гостей больше не ждала. К ней мог прийти Синай, но теперь она была уверена, что и он не придет.       Зачем ему приходить? Она обидела его неосторожными действиями. Он приблизился к ней, а она отступила. Потому что сама себе была противна. Ментор к ней с заботой, а она обманывала его.       Сцина понимала, что все это глупо. Ничего страшного. Но эльфы… Эльфы любили все усложнять. И даже если так выйдет, что от Синая она не получит ничего страшнее хмурого взгляда, то об остальном народе такого сказать было нельзя.       Сцина прошла в гостиную, села на диван и открыла коробку. На мягкой ткани лежали изумрудные аккуратные серьги и заколка в виде листа.       Провела пальцами по граням камушков. Подумала, что нет у нее подходящего платья и почти до слез расстроилась. Плакать, конечно, не стала. Вот же глупость какая — лить слезы из-за платья. А может, и не из-за платья хотелось разреветься? Может, глаза увлажнялись, потому что слишком она была растрогана?       Как Кайране, как дитя Владык, Сцина получала подарки, и украшений каких она только не видела, чего только не было у неё. Но это было так давно, словно в другой жизни.       Тогда подаренные украшения едва ли задевали струны её души. А сейчас вот…       Она шмыгнула носом. Надо же, развела сырость из-за какой-то глупости.       Сцина все убеждала себя, что это просто пустяк. Но, по правде говоря, получать подарки именно от Синая было невероятно приятно. И она не знала, как правильно выразить эти чувства. Прожила столько зим, поучала Шахране, поучала Нилана о любви, а сама… Сама терялась и не знала, что делать.       Она закрыла коробку. Оставила её на журнальном столике и пошла готовиться ко сну.       Утром Сцина была занята подготовкой к празднеству. Она ещё и ещё раз проверяла осведомленность людей о том, что им можно делать в такой важный день для эльфов, что нельзя, что стоит говорить, а когда лучше помолчать, куда ходить, а куда на время лучше носа не совать. Не было больше смертных надсмотрщиков, и никто не стал бы защищать людей. За исключением Владыки.       Никого направо и налево не резали, конечно, но лучше было не волновать народ никакими происшествиями. Эльфы трепетно относились к весеннему празднеству. Не нужно им было никаких дурных предзнаменований, связанных с людьми. Так что лучше все сто раз перепроверить.       Домой вернулась к обеду. На балконе, на столике оказался незнакомый сверток. Сцина осмотрелась. Повертела головой. На ясенях было спокойно. Никого. Только ветер, гуляющий в кроне листьев.       Она осторожно коснулась свертка.       Первая мысль была, что это какая-то диверсия. Сцина сразу себя одернула.       Быть не может. Границы надежно охраняются. На людей в Сиршаллене обращено пристальное внимание. Это просто сверток.       Сцина коснулась хрустящей бумаги, в которую нечто было запаковано. Мягко… Может, кто-то этажом ошибся?       Сцина не решалась развернуть бумагу. Вдруг там что-то личное.       Она подняла сверток и покрутила в руках. Одним боком, другим. Искала что-нибудь… Имя, быть может?       На столе под неопознанным объектом лежала записка. Сцина помялась немного. Записка тоже может быть личной. С другой стороны, если не посмотреть, как узнать хоть что-то?       Она сама себе пожала плечами и взяла аккуратно сложенный листок, развернула.       Все сразу стало на свои места.       Записка была подписана Синаем. Вряд ли на одном ясене с ней жил ещё кто-то, кто мог бы удостоиться от него и послания, и подарка. Нет, это точно ей.       Подчерк был изящный, витиеватый, но и резкость в нем присутствовала. Какие-то завитушки были чуть острее прочих. Очень в духе Синая.       Записка была конструктивная. Ничего личного. Он извещал, тут по-другому и не скажешь, что это подарок, мелочь, не стоящая внимания, и все-таки он надеялся, что она его примет.       Сцина усмехнулась, перечитывая сухой текст во второй раз. Интересно, а что в понимании Синая не мелочи?       Как бы там ни было, она не могла не принять подарок. Занесла в дом и положила на журнальный столик рядом с украшениями. Распаковывать сразу не решалась. Тем более накануне они не слишком хорошо расстались. Она просто не знала, чего ждать. Нет, ну вряд ли, конечно, там динамит вместо мишки. Все-таки не так сильно она его обидела…       Сцина потянула за край ленты. Бумага распахнулась.       Внутри оказалось платье. Черное, узоры были расшиты серебряными нитями. Сцина не решалась потрогать ткань. Одежды были сшиты на манер макидарских. Если бы она не знала, что мастер точно из Сиршаллена, решила бы, что его привезли прямиком из далекого северного града.       В балконные двери постучали. Сцина быстро запахнула бумагу. Положила сверху футляр с украшениями, чтобы сверток ненароком не развернулся. — Входи. — Светлого дня, госпожа, — Каиль поклонился. — Привет, — Сцина махнула ему рукой. — Вы уже готовы? — Да, можно идти.       Она снова бросила взгляд на сверток. Платье невероятной красоты не давало покоя. И надо же, обратил внимание, что зеленое Сцина носить не хотела, что черные одежды были ей больше по вкусу. — Идем? — Каиль вопросительно посмотрел на нее. — Да-да.       Сцина отмерла и прошла на выход. Утром надела штаны, так что можно было смело прыгать канатами и ничего не опасаться.       Они шли навесными мостами. Каиль все болтал без умолку. Он прожил всего ничего, а историй у него было едва ли не больше, чем у Сцины. Но он веселил её. Смешно было до колик. Почти всегда. Она даже удивлялась, как такой жизнерадостный веселый юноша мог затаить на кого-то обиду, чтобы аж прийти к линьяр и попросить о помощи, зная о всех рисках для своей репутации. — Я узнавал, он никогда не пропускает соревнований. Любит хвастать своим мастерством. — Все вы такие, — Сцина усмехнулась. — Юная горячая кровь. — Знаете, мне не верится, что вы линьяр. Я их себе иначе представляю, — Каиль задумчиво потер нос. Сцина чуть рассмеялась, пожав плечами. — А какими ты их себе представляешь? — Наверное, нарушителями, совсем без чести и достоинства, злыми, в общем, полной противоположностью добропорядочного эльфа. — Я и есть полная противоположность добропорядочного эльфа, не обольщайся. Ты просто многого не знаешь, мальчик. Будь я хоть чуть-чуть добропорядочной, отослала бы тебя сразу, как только услышала, чего тебе от меня нужно. Пришли.       Она кивнула на арену. Обычное соревнование по стрельбе. В этом году участвовали только юноши, ещё обучающиеся у менторов или в выпускном классе школы.       Синай традиционно оказался за судейский столом. Хмурый и внимательный, он не сводил глаз со стрелков. — Вот он, — отвлек её Каиль. Сцина перестала любоваться ментором и посмотрела на юношу, которого описывал ее воспитанник. — Сейчас его черед показывать мастерство.       Сцина внимательно смотрела. Оценивала стойку, телосложение, да даже взгляд. Все было важно. Он закончил, и Сцина одобрительно кивнула. — Я не помню его на уроках ратного дела. — У него есть ментор. Он ни дня не посещал школы. — Ага, значит, кто-то из знатного рода, — она прищурилась. — А не поэтому ли вы деву не поделили? Твоя семья земледельцы, а у него кто-то там почтенный? — Он спесив не по статусу, — ощетинился Каиль.       Несмотря на всю свою болтливость, о своем «враге» он говорить категорически не желал. Что-то общее: уровень мастерства, слабые и сильные стороны, горделив, оскорбил — в таком духе, без личных подробностей. Что там за дева, отчего сцепились они, Сцина была ни сном ни духом. — Не хочешь говорить — не надо. В сущности, для твоих тренировок это совсем не важно. — Вы меня так гоняете, что к лету я сумею победить едва ли не каждого юношу одного со мной возраста, — Каиль хмыкнул. — У меня до сих пор вспышки перед глазами от вашего удара в челюсть. Он с болезненным видом потер подбородок. — В следующий раз буду бить в полную силу. А то слишком ты много жалуешься, — она хитро прищурилась. — Так все это время вы меня жалели? — он деланно удивился. Сцина тихо рассмеялась. Забавный мальчишка. — Не хотел бы я однажды перейти вам дорогу… — Я три войны прошла, мальчик! И не за просто так стала восьмым перстом! Ты за кого меня принимаешь?! — Ну просто вы такая… — он вздохнул. Сцина посуровела лицом, делая пометочку в голове, что обязательно отметелит этого нахала на ближайшей совместной тренировке. — Какая? — Ну, хрупкая? Маленькая? Очень сложно так сходу воспринимать вас как опасного противника. — Ты нарываешься, мальчик, — она опасно прищурилась. Каиль улыбнулся во все зубы. — Могу поспорить, что ваши враги на поле боя всегда платили сполна за предрассудки. — Ладно, ты реабилитировался. Так и быть, с синаром от моей руки мы можем и повременить. — Ваше мастерство не уступает лучшим из народа. Это честь, что вы согласились наставлять такого неумеху, как я, — тихим елейным голосом продолжал умасливать её Каиль, пока они смотрели состязание. — Вот же льстец! Где только такому научился? — она широко ему улыбнулась.       Пикировки с этим мальчишкой страшно её забавляли. Он был обаятельным милым шутником и имел с ней схожие на некоторые вещи взгляды. Забавный малый. Ничего не скажешь.       И как некстати днем ранее их видел Синай. Интересно, догадался хоть о чем-то?       Сцина подумал о нём и как-то машинально перевела взгляд на судейский стол. Улыбка медленно сползла с её лица, даже несмотря на то, что Каиль все продолжал осыпать её смешными, елейными комплиментами.       Синай глядел на неё так грозно и недовольно, что в груди все бесславно трусливо сжималось и хотелось дать деру.       Несомненно, страх подогревался и осознанием, что ей и правда есть что скрыть от ментора, и что тут не совсем ничего не происходит.       Она отвела глаза.       Раздались аплодисменты. Сцина жестом велела Каилю чуть наклониться к ней. — Давай сменим место, — тихо произнесла она ему на ухо. Он непонимающе посмотрел на неё, но все равно кивнул и стал выглядывать, куда бы им пойти.       Сцина небрежно коснулась его рукава, привлекая внимание, и кивнула головой в другую сторону.       Она выбрала такое место, где Синай не мог бы их так просто разглядеть. А отвлекаться и намеренно выискивать её в толпе он не стал бы.       Состязание закончилось. Каиль проводил её до ясеня — мелкий подлиза — и ушел готовиться к вечернему празднеству.       Сцине и самой нужно было собираться.       Она долго плела косы на висках. Непослушные кудрявые волосы путались от её не слишком умелых движений. Сцина была хороша в плетении практичных кос, а не красивых.       Скрепила волосы на затылке и надела подаренную Синаем заколку. Серьги сменила. С макидарских на зеленые. И то самое подаренное платье тоже надела. Почти идеально подошло. Чуть велико в талии, но это легко исправлялось затягиванием тесьмы. Подол был слегка длинноват. Но и это было совсем незаметно. Просто Сцина чувствовала, что ее ноги будут изредка путаться в юбке. И все равно она бы ни за что не стала менять платье.       Сцина стояла в самом конце. Сама выбрала себе это место. Но Эльтан как ни в чем не бывало поинтересовался, где его восьмой перст. Пришлось встать рядом. На месте восьмого перста. Хотя достойной себя Сцина не считала.       Хален смерил её недовольным взглядом. Но и слова не сказал. Ещё бы…       И входить в зал ей было велено с перстами. О, сколько возмущенных взглядов она ловила каждый раз, когда появлялась в свите Владыки. Не место ей было рядом с ним. Но он каждый раз звал её, и Сцина приходила, ведь службу отдают лишь раз. И служат господину верно.       Хотя Владыке все же стоило дистанцироваться от нее хоть немного. Но Эльтан будто намеренно дразнил народ её присутствием в своей свите. Всеми силами демонстрировал перемены. Люди, упразднение менторства, она… Если бы не врожденное эльфийское почитание Владык, то уже назрел бы бунт.       Сцина распивала вино, подпирая колонну в доме решений старого города. Сколько она выпила? Не считала. Но уже чувствовала, что повеселела, расслабилась. Архан легко увлекал её в праздные беседы. О, побратим умел заболтать кого угодно. Такой уж он был — легкий на подъем. И Сцина смеялась. Много смеялась. Танцевала.        Опять этот эльф из свиты Шахране зазывал её плясать. Сцина танцы любила, так что не отказывала. Хотя всегда предупреждала, что не стоит примерным эльфам с ней водиться. Итар, впрочем, определенно не стеснялся её статуса. Все равно уводил танцевать. Два танца — и они расходились.       А потом к ней подступил и совершенно неожиданный эльф.       Каиль нашел её и так же предложил танец. У Сцины чуть глаза на лоб не полезли. Во-первых, как он пришел? Во-вторых, зачем? А в-третьих, что этот мальчишка вообще знает о конспирации? Их и так слишком часто видят вместе!       За спиной, в свите Эльтана, раздались смешки. И Сцина поспешила увести глупого мальчишку от своих побратимов. — Ты что, сдурел? — Сцина хлопнула в ладоши, сделал шаг в такт музыке. Каиль как положено обошел её. — Мы так часто мелькаем вместе, что скоро в народе станут задавать вопросы! А я никаких вопросов не хочу! — Это же просто танец, наставница, — Каиль обворожительно улыбнулся. Так и захотелось стукнуть этого вечно позитивного юношу! — Какая наставница?! — возмутилась Сцина. — Зови как положено.       Каиль рассмеялся. — Посмотрим, как ты смеяться будешь через два дня на тренировке, — она хищно прищурилась. Каиль перестал посмеиваться и изобразил испуг. Ну точно тумаков захотел!       Два танца, и Каиль проводил её на место. Раскланялся, обворожительно улыбаясь, поблагодарил и удалился. Сцина не сдержала тяжелого вздоха, покачала головой. Ну что за мальчишка?       Взяла кубок со стола, наполнила вином и залпом осушила. Разговоры стихли. Большая часть свиты Эльтана уставились на неё. — Что? Жажда замучила, — она развела руками. — Ты, оказывается, пленяешь взоры юных из народа, — бросил Эльтан. Сцина чуть вином не поперхнулась. — Владыка, ты видно захмелел. Тебе привиделось черти что, — она нервно хихикнула и осушила ещё один кубок. Сильная жажда мучила.       Итар — друг, Каиль — воспитанник. Ничего она там не пленяла. Тот, кого пленила…       Сцина бросила взгляд на свиту Шахране. Ментор стоял за спиной Линара. Он, как будто почувствовав её взгляд, повернул голову. Сцина не растерялась и отсалютовала ему кубком. Синай нахмурился. Она рассмеялась. — Кого это ты опять третируешь? — Архан наполнил ей опустевший кубок. Сцина благодарно кивнула и улыбнулась. — Ментора дразню, — Хален чуть виноградиной не подавился от возмущения. — А то чего это он там грустный стоит? — Не боишься, что он решит стребовать с тебя за оскорбление? — теперь уже и Эльтан посмеивался. — Во-первых, — Сцина поставила кубок на стол. — Ментор понимает мои шуточки.       Эльтан неверяще покачал головой. Мол, не может такого быть. Сцина в ответ кивнула. Может-может! О, как много Владыка не знал о своем бывшем менторе. — Во-вторых, вы за кого меня держите? Я способна дать достойный отпор любому из вас, и ментору тоже! Вон, Халена точно отправлю в синар за пару минут.       Уши упомянутого эльфа стремительно начали белеть. Сцина тихо и злобно посмеялась, пряча кровожадную усмешку за краем очередного кубка. — Желаешь проверить, линьяр? — насупился Хален. — Прости, сегодня безоружна, — она развела руками. — Что за воин без клинка? — он пренебрежительно фыркнул. — Сегодня — дева. Не видишь, я в платье? — Сцина указала на юбку, и Хален страдальчески закатил глаза.       Бесить его уже было просто весело, и она намеренно провоцировала, веселясь от каждой реакции. Могла себе позволить, она же линьяр. — Пойду воздухом подышу.       Сцина поставила кубок на стол и, дождавшись кивка от Эльтана, вышла через боковую дверь на террасу.       Никого не было. Она села в одно из кресел и стала смотреть на темный лес и звездное небо. В каменном городе небо было видно. Под сенью деревьев ни звездочки нельзя было разглядеть. Кроны ясеней надежно укрывали детей леса.       Ладони начинали замерзать. Сцина вся подобралась, обхватила себя руками. Не смотря на холод, возвращаться не хотелось.       Дверь на террасу тихо отворилась. Шагов Сцина не слышала. А через несколько секунд ей на плечи легло её пальто.       Она вскинул голову. Синай пришел.       Сцина не стала сдерживать улыбку. Она рада была его видеть. Особенно учитывая, как накануне они расстались. — Привет. — Ночь становится прекраснее, когда вижу тебя. Приветствую, Макидарская Волчица.       Сцина усмехнулась.       Вот опять эти любезности. Ей казалось, для такой, как она, «доброго вечера» или простого «приветствую» было бы достаточно. — Ты прекрасна сегодня. — Спасибо.       Она разом поблагодарила его и за лестные слова, и за подарки, которых в последние дни становилось все больше и больше. — Так прекрасна, что юноши слетаются на тебя, как пчелы на мед, — Синай, садясь в кресло, отвел взгляд, говорил очень тихо. Будто что-то очень постыдное слетало с его губ.       Сцина хихикнула. Она и подумать не могла, что Великий Ментор был таким уж ревнивцем. — Отчего тебя так беспокоят какие-то пчелы? — попыталась поддеть его Сцина. — Оттого, что никак ты не принимаешь венец. В глазах народа ты свободна. Никому не обещана. Никто не знает, кому отдано твое сердце. Мне будет нечего предъявить тому, кто коснется тебя или оскорбит. — Я сама могу за себя предъявить, — фыркнула Сцина, отворачиваясь, чтобы спрятать румянец на щеках. — И вообще, мог бы и сам пригласить меня на танец. — А ты бы приняла приглашение?       Сцина промолчала. И её молчание было самым красноречивым ответом. — Мне просто не хочется слишком пристального внимания, — попыталась оправдаться. Хотя, может быть, и открыться, рассказать чуть больше. — Я так устала от всех этих взглядов и перешептываний, от презрения, неодобрения одного моего существования. Хочется просто спрятаться где-то и переждать. Дождаться, когда обо мне все забудут и жить себе дальше спокойно и мирно. Мне вроде и плевать, а вроде… Будто меня чего-то важного лишили.       Она опустила голову. Подул ветер, и волосы спали на лицо. Сцина попыталась их смахнуть. — Дурацкие волосы, — сетовала она, поправляя прическу. Нужно было делать что-то практичное, как обычно. — Обрежу после праздников.       Синай перехватил её руку, убрал от лица и стал сам медленно и осторожно поправлять волосы. Сцина сглотнула.       Это был первый раз, когда он касался ее вот так. Не по необходимости, потому что она идти не могла, а просто так, потому что захотелось.       Он убирал пряди волос осторожно, легко, так, чтобы непочтительно не коснуться кожи на шее, ушей или лица. Трепетно, аккуратно. Сердце от его нежности заходилось. Казалось, в тишине он тоже мог услышать, как неистово оно бьется. — Здесь никто, кроме меня, смотреть на тебя не станет. Станцуешь со мной? — его тихий голос звучал так чувственно, что бешеное скачущее сердце на мгновение запнулось. Сцине даже показалось, что она слышала ту самую томную, почти интимную хрипотцу. — Музыки нет, Ментор. Что за глупости, — стало не по погоде жарко, щеки вспыхнули.       Но она не стала стыдливо отворачиваться. Наоборот, смотрела на него, изучая лицо. Внимательно запоминала все вблизи.       Он был совсем на чуть-чуть ближе, чем положено. Она не могла чувствовать его дыхание или тепло тела, нет. Но это все равно было ближе, ближе, чем обычно, ближе и чувственнее, чем кто-либо когда-либо был к ней. Если не брать в расчет один давнишний эпизод, который даже не стоил упоминания. — Она есть. Очень тихая, прислушайся.       И Сцина правда навострила ухо. Тихая приглушенная медленная мелодия доносилась из основного зала.       Она нерешительно кивнула несколько раз. Синай улыбнулся, встал с кресла и стал расстегивать ремни ножен на груди.       У неё внутри все затрепетало. Великий Ментор славился своей отчужденностью на празднествах. Не веселился, не пел, не играл, не танцевал. И вот ради неё он оставлял свой клинок.       Сцина поправила платье и встала напротив. Иногда тихие звуки их шагов заглушали едва слышную мелодию, доносившуюся из зала. Но они продолжали танцевать, даря друг другу нежные улыбки.       Сцина, воспользовавшись тем, что никто не видит их, вспомнила всё, что знала о том, как выразить свое расположение к партнеру в танце. Она осторожно коснулась рукава его одежды. Синай оценил. Усмехнулся. Сцина прикусила губу.       Да-да, все именно так. «Вы мне очень милы, достопочтимый Синай, Великий Ментор», — говорили её жесты.       От волнения она несколько раз чуть не запнулась о длинный подол. Но ко второй песне совсем расслабилась. Перестала нервничать. Ментор хорошо танцевал. Вел её прекрасно. Не хотелось отвлекаться на всякую пустую болтовню. Она просто наслаждалась моментом. Спокойным, мирным моментом.       Вторая песня закончилась. Сцина хотела вернуться к креслу, взять пальто, но Синай и в третий раз предложил ей руку. — Ментор! — тихо изумилась она. — Это уже третий танец! — Никто не смотрит.       Сцина огляделась. И правда. Они были совсем одни.       Конечно, она хотела станцевать ещё, более того, ей не могло не быть приятно от того, что Синай, полностью осознающий, что делает, приглашал её станцевать третий танец. Она нерешительно встала напротив. Смущенно улыбнулась, посмотрев на него. Они снова прислушались к тихой музыке и начали танцевать. — Мое общество пагубно влияет на тебя, Великий Ментор. — Не стану отрицать. Мне казалось, я уже не способен на некоторые… Эмоции. — Да? На какие же?       Он промолчал. Но Сцина и так поняла. Тут можно было обойтись и без слов. Все его хмурые взгляды она подмечала. Ох уж эта эльфийская ревность, на которую эльфы, конечно, не способны.       Песня закончилась, и на этот раз Синай уже сам накинул ей на плечи пальто. — Нужно возвращаться, — произнесла для галочки, не двигаясь с места. Сцина все рассматривала лицо Ментора, а он не сводил глаз с нее. — Нужно. — А тебе хочется вернуться? — Синай пожал плечами. — А мне не хочется. Тут так спокойно, и ты рядом. Я, кажется, захмелела.       Сцина чуть рассмеялась, все же опустив глаза. Но скорее уж слегка заигрывая, чем смущенно. Конечно, все в рамках приличий. Да и не могла она захмелеть. — Сегодня ты словоохотливей обычного. — Я всегда словоохотлива, — фыркнула Сцина. — Ты всегда болтливостью прикрываешь сердце. А сегодня откровенна. — Да? Тогда попытай счастье и спроси меня о чем-то? — Не стану таким образом выманивать твои тайны. Это недостойно. — Зря, — Сцина хитро улыбнулась. — Вечер так хорош. Располагает к душевным беседам. Я бы все тебе рассказала. — Ты и правда захмелела. Синай покачал головой, но все-таки усмехнулся. Да, знал он, что все с ней хорошо. Подшучивал. Точно подшучивал. И она охотно поддержала его шутку. — Может, чуть-чуть, — Сцина показала пальцами соответствующий жест. — Хватит вина. Я провожу тебя домой. Синай взял с кресла ножны, стал застегивать ремни. — Я в порядке. Не утруждайся. — Я провожу тебя, — снова повторил он. — Потому что желаю этого. Желаю быть уверен, что ты добралась до дома. Желаю ещё провести с тобой время. Желаю, чтобы ты смотрела только на меня. — О, поверь, с последним и так нет проблем. Все мысли о тебе, и даже если не о тебе, то к тебе сводятся все равно. — Вот и славно. — А ты? — он вопросительно приподнял брови. Сцина подступила на шаг и пояснила: — На кого смотришь ты? И кого видишь? — Тебя одну вижу. Только на тебя смотрю. Разве не очевидно? Вокруг меня иных дев не водится. Сцина прыснула. — Ещё как водится! Ты просто не замечаешь. — Потому что взор мой принадлежит одной тебе. К чему мне замечать кого-то ещё? — Ну все, хватит лести! Давай провожай меня уже! До зала только. Не домой, — Синай нахмурился и открыл ей дверь, пропуская вперед. — Не пей больше крепкого вина, — предостерег он на входе в большой зал.       Сцина только отмахнулась. Что значит «не пей»? Её как раз замучила жажда.       Они вошли в зал как раз в тот момент, когда вся свита Эльтана покатилась со смеху. Эльфы хохотали громко, произошло что-то забавное. Сцина тут же поспешила к ним. Это как это, забавное и без нее?       Остановилась. Вернулась к Синаю и все-таки добавила: — Проводи меня, когда празднество закончится, — тихо произнесла она. Синай непонимающе нахмурился. — Жуть как боюсь темноты.       Сцина изобразила панический ужас. — Не стоит воображать. Достаточно было просто сказать, что хочешь, чтобы я проводил тебя до дома. С удовольствием исполню это твое желание.       Синай хмыкнул, крайне удовлетворенный собой. Сцина чуть зарделась. Синай, исполняющий желания линьяр? Смахивает на чью-то грязную фантазию. — Да… Эм… Ну, я пойду. До скорого.       Она неловко улыбнулась и прошмыгнула к побратимам.