Босс моего отца

      kaeyahasb1gb00bs, 09:12 ещё одна секунда твоего там нахождения и я пешком из китая приду в твою гейропу и надеру тебе жопу       ch1lde, 09:12 та блин       kaeyahasb1gb00bs, 09:13 у тебя что, за три года пребывания там мозг отсох       ch1lde, 09:13 ДА ПОНЯЛ Я, ПОНЯЛ УХОЖУ БЕГУ       Аякс чуть ли не спотыкается о порог кофейни, с которой выбежал: свидание с каким-то французским парнем пошло совершенно не по плану.       ch1lde, 09:15 у него ещё и причёска уродская       kaeyahasb1gb00bs, 09:15 а я говорил       ch1lde, 09:16 ой, отстань!       Аякс озирается по сторонам, пусть и горит зелёный свет — на всякий случай, привычка. Раз планы так отчаянно меняются с самого утра, так что раз он не выдержал на встрече и пятнадцати минут, то он сейчас зайдёт в ближайшую забегаловку и хорошенько там поест. В конце концов, он даже не позавтракал — проспал и спешил, почём зря.       Не очень ему здесь везёт, но… здесь хорошо.       Дышать легко. Спокойно. Аякс больше не хикка, вывозящий на обольстительной улыбке. Он может позволить себе улыбаться искренне.       Но дырку в груди пока никто так и не смог заполнить.       В кафешке на углу тепло, и он стаскивает своё пальто и новый модный берет. Меню самое стандартное из всех стандартных, и поэтому долго над выбором он не возится.       kaeyahasb1gb00bs, 09:25 ну чё, вкусно?       ch1lde, 09:25 откуда ты знаешь, что я пошёл есть       kaeyahasb1gb00bs, 09:26 а что ты ещё будешь делать, залечивая своё разбитое сердце?       ch1lde, 09:27 ПОШЕЕЕЛ ВОН я держу себя в отличной форме.       kaeyahasb1gb00bs, 09:27 только если в форме горничной))0       ch1lde, 09:28 я думал это твоя прерогатива))))))       Аякс улыбается, втыкая в телефон. Он медленно жуёт какую-то очень вкусную булку с клубничным джемом внутри, пачкает в ней пальцы и почти измазывает телефон, но тот вовремя сваливается на диванчик.       Мобилка начинает противно жужжать входящим звонком, и Аякс вытирает пальцы салфеткой, прежде чем поднять телефон и ответить звонящему с возмущениями и контраргументами Кэйе.       Улыбка тут же слетает с лица, стоит ему увидеть имя звонящего в мессенджере.       Аякс паникует настолько, что начинают дрожать руки, и еле успевает взять трубку, вспомнив, что звонок может закончиться. И он уверен, что перезвонить самостоятельно у него не хватит смелости, наверное, месяц — а дальше он просто решит, что это уже слишком поздно.       Забавно, что Чжунли никогда не считал, что бывает такая вещь, как «слишком поздно».       — Алло? — голос на том конце провода такой родной, уставший, растерянный. Сердце буквально зажимает в тиски. — Это… Аякс?       У него не сразу получается ответить.       — Да, я, — наконец выдавливает он. Аналогичный вопрос чуть ли не вырывается сам собой, что становится неловко. — П… привет.       На той стороне провода чуть шумят, словно куда-то перемещаясь — скрипит дверь.       — Прости, — Чжунли выдыхает. — Здравствуй. Я звоню, потому что… хочу поделиться. Я, знаешь ли, вышел на пенсию. Фактически.       — Что? — Аякс не сдерживает смешка. — В смысле?..       — Я продал свой бизнес. Опережая твой возможный вопрос — с… твоей семьёй всё в порядке, — он чуть мнётся, звуча неловко. — Твой отец уволился буквально через несколько дней после твоего «исчезновения». Насколько я знаю, он сейчас какой-то управляющий, — по ту сторону слышен короткий вздох.       Информация одновременно отравляет, тревожит и радует. Аякс… слишком любит своих младших, чтобы желать им зла хоть когда-нибудь. И неважно, что наговорили им родители. Может, сказали, что умер — и будут они правы. Пусть.       — Зато это дало мне возможность поставить твоё фото в рамку.       Аякс на секунду теряется, но быстро берёт себя в руки. Отрезвляющая боль и тоска расползаются по всему телу. Он закрывает лицо свободной рукой.       — А… как дела у Хутао и Сяо? — спрашивает он, умирая от накативший чувств.       — Хутао поступила, Сяо успешно заканчивает. А ты как?       — Я… поздравляю их. И Вас тоже. С пенсией, — он снисходительно фырчит, с замиранием сердца вслушиваясь в родной смех по ту сторону трубки. — Я хорошо. Правда, отлично. Мне нравится жить так, как я живу. Свободно… Я готовить научился, — Аякс усмехается, невольно вспоминая все свои «травмы» на кухне.       — Я так за тебя рад. Я ведь… говорил, да? Обещал. Я рад, что всё хорошо. Очень.       Чжунли резко затихает. Аякс тоже, кивая, забыв, что это не видно.       — Меня больше ничего не держит, как и тебя, — говорит мужчина. — И я… хочу знать, хотел ли бы ты меня видеть.       Сердце буквально останавливается, к горлу подкатывает тошнота.       Он столько слёз выплакал. Так чертовски сильно скучал. Глупая влюблённость, переросшая в щенячью тоску по человеческому теплу заставляла делать его много глупых вещей, и… потихоньку притупилась.       Стала нежным, мягким воспоминанием. Тревожащим сердце и душу.       И яркой вспышкой колыхнувшейся вновь, когда Аякс услышал голос Чжунли.       Наверное, его молчание затягивается, поэтому мужчина берёт на себя смелость продолжить.       — Я безмерно за тебя счастлив, — в его голосе слышно что-то, что заставляет Аякса хотеть заплакать. — Поэтому я приму любой ответ. Я… это было очень импульсивным решением, признаю, — он вновь издаёт смешок, такой горький, очевидно давая заднюю, и наконец Аякс обретает назад свою способность разговаривать. Сердце болит так, что начинает дрожать голос.       — Я очень скучал, — выдыхает он, опуская голову вниз и ощущая фантомные прикосновения чужих пальцев к своему лицу. — Очень.