Ссора
6 сентября 2022 г. в 19:52
Яркий утренний свет полоской падал, сквозь тонкую щель между сдвинутых штор, на клетчатую ткань штанин. В комнате царил полумрак. Джейсон лежал на застеленной покрывалом кровати, раскинув жилистые руки в стороны и уставившись в белёный потолок. Огромный вентилятор медленно крутил широкие лопасти, наполняя пространство монотонным ровным посвистывающим гулом. Гул отдавал в раскалывающуюся от боли голову пищащим шумом. Гипнотическое устройство притягивало взгляд. Оно делает круг. И еще один. И еще. Этим мерным движениям вторят часы, тикающие на комоде. Что они отсчитывают? Наверное, время до момента, когда все треснет. Когда вскроется, как гнойный нарыв, освобождая с мерзкой жижей на свет его тайны. И когда это случится, что останется в жизни? Онемевшие пальцы рук с трудом шевельнулись. Удобная поза – крест. Можно хоть сейчас распять, за все, что он творит. Или привязать к кровати и пытать… Джейсон почему-то не уверен, чего себе желает больше. Джей прикрыл горящие глаза и тяжело вздохнул. Он же дал слово. Себе и ей, пусть и в душе. Она ничего не знает. Все идет не так, рушится. Он рушит…Он рушится. Недавно они решили перебраться поближе к военной части, выбирали место. Джейсон, как ненормальный, вцепился в этот старый дом на отшибе, задний двор которого примыкал к лесопарку. Он когда-то жил в похожем. Это было важно. Но слишком тонко, чтобы выставить на свет, объяснить. Тогда они серьезно поссорились. Не в первый раз.
— Джейсон, завтракать! — кричит с кухни знакомый женский голос. — Мне уже пора убегать! Ты идешь? — гремит посуда…
Джей тяжело встал с кровати, опираясь на нее, и направился к двери. Зачем кричать? Раздражает. Почему нельзя было зайти и спросить. Орать в ответ ему совершенно не хотелось. Вообще не хотелось разговаривать. Рот словно заклеен. Прошло три месяца, а Эрик все еще не ответил. Первое, что Джей сделал после переезда – отправил ему свой новый адрес. Джейсон медленно шлепал босыми ногами по лестнице, потирая ладонью небритое лицо. В голове туман. Значит, они еще не прилетели на базу. Джей каждый чертов день думает, надеется, что все в порядке. Слишком долго не возвращается.
— Что не ответил? Хотела будить идти… — Джейсон вздрогнул от звука высокого голоса. Она стояла перед ним, поднявшись уже на три ступени. Взгляд ее упал на его грудь в синей футболке. — Пятно, — она поскребла его коротким ногтем.
— Зубная паста, — губы у Джея с трудом разлепились, выпуская звук. Голос звучал сипло. Он мотнул рукой, призывая ее отойти с дороги.
Кухню заливало теплое солнце, играя зайчиками на скатерти. Джейсон невольно сощурился. Сегодня оно его не радовало. Как и последние несколько недель. Пахло чем-то жареным и кофе. Джей расставил тарелки, разложил приборы и тяжело опустился на стул.
— А где “доброе утро, дорогая”? — она покосилась с игривым лицом на сидевшего за столом и подпирающего рукой лицо Джейсона. — Положи пижаму в стирку сегодня, — выглядел он отрешенно. Женщина поставила на стол чашки с кофе и села напротив. Настроение ее переменилось.
— Доброе утро, зайка… — пробубнил Джей, выжимая из себя милую улыбку. Он ее и так признаниями не балует. Они застревают теперь в его горле. Хорошо, что она изображает понимание. Он же мужчина. Уверенный и волевой лейтенант. Казалось бы… Джейсон тупо смотрел в тарелку. Панкейки. Завтракать сладким Джею не нравилось. Но она считала сладкое с утра бодростью на весь день. Джейсон бросил на нее быстрый взгляд, подхватывая пальцами вилку. Хорошенькая, ухоженная, молодая. Почему-то это все, что он видит. Он понял, как она напряглась. Иногда ее бесило, когда Джей называл, как своих бывших - никак. Звериными именами. А он не мог, по какой-то неведомой причине, выдавить из себя эти слова: родная, любимая, милая. Даже “дорогая” доставалось ей теперь реже и реже. Почему все стало так непонятно. Кусочек блина упал ему на язык. На вкус не очень. Женщина поджала на его понурый вид губы и нервно подхватила баночку с сиропом.
— Я тебя обидела чем-то, Джейсон? — тягучая оранжевая капля упала на блинчик. Кажется, она давно это спросить хотела. А сейчас у него провоцирующее настроение.
— Ну, может немного тем, что разбудила так рано, — она в это не поверит, но сделает вид. Он не объяснит. Главное чтобы прекратились расспросы. Джей отхлебнул кофе. Что-то сегодня все не вкусно. Словно сделано из картона. Так его сестра играла в детстве.
— Тебе сложно съездить? — она грохнула вилкой, отрезая кусочек. Напрягает. Громко.
— Не сложно, — губы у Джея сжались на мгновение. Давай, рожа кирпичом, ты же умеешь. — Надеялся сегодня выспаться. Выматывает, — голова трещит. Ему нужна таблетка.
— Понимаю, у тебя начался отпуск. Но можно же потерпеть, лейтенант, — тон ее звучал непонятно и странно. Не то, как упрек не то, как подбадривание. Почему-то Джея он зацепил.
Он “терпеть” устал, пусть теперь это был не Ирак. И даже не передовая. Скучная жизнь, в которой “терпеть” – весь смысл. Хоть она могла бы не заставлять. Не командовать. Не давить. Джейсон старательно выдохнул. Это все усталость. Он вымотался просто. В голове шумит.
— Что, если я солдат, то все должен терпеть? Или как тебя понимать сейчас? — голос звучал сухо, но спокойно. Его рука с вилкой замерла в воздухе.
— А я должна все терпеть? У меня тоже работа, Джейсон! И домашние дела, к слову, — резко бросила она и снова грохнула вилкой. Напрягает. — Но я же делаю, потому что надо, — Продолжила она немного смягчив тон. Джей сжал челюсть, вновь подняв на нее янтарные туманные глаза.
— Я знаю, что такое “надо”, — это звучало еще суше, так, словно была пустыня в его горле. Он в душе раздраженно вздрогнул от звука удара ее дурацкой чашки о стол. Пиздец, как напрягает. — Все, хватит, — Джейсон успокаивающе поднял в воздух ладонь, мотнув головой. Зачем она начинает? Раньше с утра не доставала. Или ему так казалось. Может он не замечал?
— Джейсон, я бы не просила, не будь это важно! Я сама не успею, — Она смотрела на него в упор, словно ожидая чего-то. Такой взгляд Джейсон не понимал. Но, кажется, есть ответ. Разочаровывает? Пожалуй, их обоих. Почему не оставит в покое? Раздражает…
— Хватит, — настойчивее и ровнее повторил Джейсон. Еще немного препираний и он, к херам, уйдет куда подальше. — Я съезжу, мне не сложно. Просто не выспался, — Джейсон без аппетита ковырял панкейки. Они уже превратились в рваные куски в тарелке. — Что ты пристала с утра? — на это она замолчала. Молодец, понимает все. Или это тоже картон? Имитация. Не важно. Она умная женщина, разносторонняя. Он всегда так думал…
— Дай сахар, — привычные глухие нотки его голоса изменились. Джейсон невольно оторвал от тарелки взгляд, когда она, словно убивая, воткнула вилку в блинчик, пробив его насквозь до фарфора. — Пожалуйста, — уточнил Джей, всматриваясь в ее слегка подкрашенное лицо.
— Кофе не сладкий? Есть же сироп, — звонкий голос ворвался в его барабанные перепонки. Понятно. Разозлилась. Она подхватила сахарницу миниатюрной ладонью, с тумбы позади нее, и звякнула ею о стол. Сука, как напрягает.... Челюсть у Джейсона все сжималась.
— Спасибо, — да, его ошибка. — Давай вечером поговорим, — Джейсон протер напряженный лоб ладонью и принялся методично размешивать сахар. Он не назвал ее по имени. А она так не любит. Обезличенность. Джей порой боится его произносить, словно это заклинание. Заклинание, которое заставит ее остаться навсегда. Но это “навсегда” уже началось…Теперь она смотрит на него в упор, периодически едва уловимо кривя губы. Он не такой тупой, замечает. Она вновь бьет чашкой о стол. Напрягает! Джейсону, пиздец как, не хочется смотреть на нее в ответ. — Ты не опоздаешь? — Он поднял спокойный взгляд, вновь выжимая легкую улыбку. — Обещали дождь по прогнозу, но вроде небо чистое. Думаю заняться газоном, если дождя не будет. — Джей перевел тему. Ему очень хотелось дождя. Ливня. Хотя он его и не любил. Когда-то не любил.
— Да, сейчас побегу. Знаешь что, забей. Я сама заберу. Или попрошу Тару заехать… — она поднялась, подхватывая свою посуду.
— Да блядь! — Джейсон раздраженно швырнул вилку на стол. В кране зашумела вода. — Сказал ведь тебе! — он подскочил из-за стола и одним резким движением грохнул тарелку на кухонную тумбу рядом с раковиной. Она с удивлением глянула на месиво из блинов. — Я поехал. Оставь посуду, вымою, — уже спокойнее ответил на ее взгляд Джейсон.
— Знала бы, что не будешь есть — не тратила бы время! — желваки заиграли на его рубленых скулах. Он вперил в ее спину взгляд, тлеющих углем, глаз. — Мне и сэндвичей достаточно. — Продолжала она. Тонкая рука схватила тарелку.
— Сказал же – не трогай, — глухим командирским голосом прошипел Джей, едва наклоняясь к ее плечу. Он на пределе. Пусть она уже уедет. Просто свалит из этого дома.
— О, я должна теперь исполнять приказы? — она тоже на пределе. Пропала рассудительная женщина. Джейсон не узнает, кто перед ним стоит.
— А только я должен? — на это она бросила вилку в раковину с такой силой, что ему на долю секунды показалось, будто зубчики изначально могли бы воткнуться в его плечо. Да нахер все. Джейсон развернулся на 180 градусов и рванул их кухни.
Он влетел по лестнице, ворвался в комнату и метнулся к шкафу чтобы переодеться. Джейсон слышал, как хлопнула входная дверь и подошел к окну. Через узкую щель между синих плотных штор он видел, как она запрыгнула в машину. Он медленно приблизился к кровати и рухнул на нее. Джей очень устал. Он плохо спит уже давно. Их постель его раздражает. Как и стоящий в комнате запах. Как и долбаный яркий свет на улице. Как и то, что она вернется вечером. Он протер остервенело глаза, словно хотел их выдавить. Он понятия не имеет, что происходит. Будто может дышать только когда один. Часы назойливо тикали. Их раздражающий ритмичный звук, подобно сверлу, делал дыру в его голове, из которой, от давления, потоком польются черные мысли.
— Блядская сука! — глухо завопил он. Джей вскочил, рванул, схватил будильник и со всей дури запустил его в стену. Пластиковый корпус разлетелся на части. Давно он так не злился. Очень давно не выходил из себя. Сплошной картон… Может быть он не замечал раньше, что она такая. Или она не была такой? Джей глубоко вдыхал, пытаясь отдышаться от накатившей истерики. А какая “такая”? Блядь… Нормальная. Обычная. Даже намного лучше. Ему пора ехать. Иначе не хватит времени побыть одному.