***
В следующий раз это происходит в его кабинете. Она прижата щекой к стене и кожа неприятно трется о её поверхность. Он не дает ей никакого пространства; Крейн прижимается к ней, грудью к ее спине. Его рука путается в ее волосах, и он тянет за них, издавая довольное урчание, когда ее дыхание перехватывает. Крейн проводит руками по ее бокам, и она льнет к его прикосновениям. Щеки Рэйчел пылают, а голова идет кругом. Это так интимно, он так близко — и следующее, что она осознает, это снова конец. Рэйчел неловко стоит в углу, пока он снимает трубку и начинает разговор с тем, кто находится на другом конце линии. Она даже не услышала, как зазвонил телефон.***
На этот раз он даже не потрудился заговорить с ней. Крейн просто входит в ее кабинет, как будто тот принадлежит ему, прижимает ее к столу и толкает вниз, как только ее бедра соприкасаются с деревом. Рэйчел сыта этим по горло, и она жаждет большего. Она одновременно хочет дать ему пощечину и трахнуть его, наклонившегося над ней мужчину. — А ты наглый. Это первый раз, когда она что-то говорит во время их встреч, и удивление на лице Крейна быстро сменяется ухмылкой. — Мне нечего терять. Она может назвать множество вещей, из-за которых он мог бы потерять гордость, передние зубы, возможно, работу, но вместо того, чтобы съязвить в ответ, она притягивает его ближе за галстук и жадно целует. Это был первый раз, когда они поцеловались.***
Рэйчел чувствует себя преследуемой добычей, когда он смотрит на нее, и она ненавидит этот трепет на грани возбуждения, который он заставляет испытывать ее. С каждым разом сильнее. Это единственная причина, по которой она подпускает его так близко, единственная причина, по которой она теряет бдительность, позволяя ему каждый раз подходить на шаг ближе. Она прижата к его столу, и адреналин кипит в ее венах. В его кабинете риск всегда выше; множество людей хотят поговорить с ним, будь то лично или по телефону. Его рука давит вниз, прижимая спиной к холодному дереву, и Рэйчел чувствует, что не может дышать. Крейн наклоняется вперед, впивается зубами ей в шею, и Рэйчел приходится изо всех сил сдерживать крик, угрожающий вырваться из груди. Длинные холодные пальцы скользят под юбку, вверх по бедру, и Рэйчел вздрагивает. Это опасно, так опасно, и она ненавидит то, как сильно это заводит. Когда пальцы надавливают на нижнее белье, она все-таки издает тихий стон и чувствует, как его губы улыбаются, прижимаясь к изгибу ее шеи. Он ломает её. Каждый раз.***
Она не верит в Бога, но теперь проклинает все высшие существа, о которых только может подумать, за то, что они поставили ее в такое положение. Они на вечеринке, высококлассном мероприятии, которое утомило и её, и Крейна — одна общая для них мелочь, — и в пустом коридоре Рэйчел кусает нижнюю губу, снова прижатая к стене. Ее разум затуманен от выпитого вина, а пальцы Крейна между ее ног определенно не помогают. Они сбежали вместе, и теперь Рэйчел сожалеет об этом. Здесь так легко попасться, достаточно одному человеку уйти с вечеринки, как это сделали они, и их жизни будут разрушены. Пальцы Крейна проникают под нижнее белье, ласкают уже влажную щелку. Это смущает, Рэйчел требуется вся сила воли, чтобы контролировать голос, быть тише. Ее ноги дрожат, и внезапно она благодарна, что его тело так близко прижато к её. Он держит ее на плаву. Его пальцы потирают клитор, и Рэйчел ахает. Крейн быстро зажимает другой рукой ее рот, и единственное, что она может сделать, это задрожать в его объятиях. — Тихо, — шипит он ей на ухо. Это раздражает, он раздражает, но она так сильно желает разрядки, что все остальное не имеет значения. Его пальцы, надавливая, начинают кружить вокруг ее клитора, и она чувствует, как слезы от перевозбуждения подступают к глазам. Он заставляет ее кончить прямо здесь, прижатой к стене, и Рэйчел чувствует себя такой виноватой за это, как если бы совершила преступление.***
Крейн запирает за собой дверь в ее кабинете, и волна беспокойства пробегает по венам Рэйчел. Он подходит к ней, снимает очки и кладет их на одну из полок. Он ничего не говорит, но она чувствует нутром, что сегодня тот самый день. Она ждала этого долгое время. И проглатывает чувство вины, которое испытывает из-за этого. Не теряя больше времени, он прижимается губами к ее губам, и Рэйчел запускает руку в его волосы — такие мягкие, — она удивляется, почему никогда не прикасалась к ним раньше. Крейн толкает ее на стол, как и множество раз до этого, и голова Рейчел снова идет кругом. Его рука скользит вверх, холодные пальцы трогают шею. Он впивается ногтями в кожу, и Рэйчел судорожно глотает воздух. Ее лицо так сильно горит, что она может только предполагать, какого оно сейчас красного оттенка. Все рушится, когда раздается стук в дверь. Крейн быстро отходит от нее, а Рэйчел делает все возможное, чтобы быстро поправить одежду и пойти отпереть дверь, сдавленно спросив: — Да? Дверь открывается, на пороге стоит ее босс, Карл Финч. — Хм, я просто хотел спросить… Он умолкает, когда его взгляд останавливается на Крейне; его брови сходятся вместе. Крейн просто вежливо улыбается ему, и Рэйчел жалеет, что не может придушить этого человека. Он мог бы, по крайней мере, помочь ей выкрутиться. — Мы просто говорили о… деле, Карл. Вам что-то нужно? Карл медленно кивает, и его взгляд блуждает между Крейном, его очками на ее полке и Рэйчел. Он неловко кашляет и снова кивает. — Хорошо, да. Просто зайдите ко мне в кабинет, когда закончите здесь. Он уходит, и Рэйчел едва сдерживается, чтобы не влепить Крейну пощечину за веселую ухмылку на его лице***
Ее рука дрожит, и она проклинает себя. Крейн оставил ей свой номер телефона перед уходом, сунул его ей в карман и улыбнулся, прежде чем уйти, не сказав ни слова; как он делал всегда. Ей действительно не следовало этого делать. Каждый раз она подпускает его слишком близко, и это становится все более и более опасным. Она думает о странном взгляде Карла, когда он смотрел на нее весь остаток дня, и задается вопросом, был ли их маленький секрет таким уж секретом. В конце концов Рэйчел отправляет Крейну сообщение, после долгой борьбы гордости с желанием. Она пытается отогнать мысли о том, что выглядит слишком доступной, когда посылает ему свой адрес, как только он спрашивает. Она не должна была сообщать ему, где живет, но Рэйчел слишком отчаялась, чтобы ждать дальше. Чувство вины снова нарастает, и она задается вопросом, что бы ее молодое «я» подумало о ней нынешней. Этот ход мыслей грубо прерывается, когда она вспоминает об изношенном нижнем белье, которое надела сегодня утром, и Рэйчел бежит в спальню, чтобы сменить его. Как нелепо, ведет себя как влюбленная школьница. Крейн приезжает только через два часа, и Рэйчел почти уверена: он играет с ней нарочно. В конце концов, это то, что ему нравится делать больше всего. Ей хочется обругать его, сказать, чтобы он проваливал домой, но, когда он стоит на её пороге, убирая волосы с лица, все остальное уже не имеет значения. Рэйчел почти тащит его в спальню за галстук и быстро толкает на матрас, седлая. — Так не терпится? — Он ухмыляется, а Рэйчел только хмурится в ответ, дергая его за галстук, чтобы поскорее снять. — Ты даже не дала мне снять обувь. Он отстраняет ее от себя и держит за шею, пока другой рукой снимает ботинки. Его хватка крепка; Рэйчел вот-вот сойдет с ума. Теперь он сверху, и Рэйчел чувствует, как ее киска пульсирует от выражения его лица. В нем есть что-то дикое, что-то плотоядное, резко контрастирующее с его обычной непроницаемой маской. Сегодня вечером ее поглотят без остатка, и черт возьми, она ни капельки не возражает. Он снимает с нее одежду, одну за другой, ведя ногтями по обнаженной коже. Рэйчел тяжело дышит, оставшись только в нижнем белье, а они еще даже не начали. Крейн улыбается, и впервые она знает, что его улыбка искренняя. — Я свяжу тебя, ты не против? Вместо того, чтобы как следует подумать, она нетерпеливо кивает, и его улыбка от этого становится только шире. Он поймал ее в ловушку, и это именно то место, где она хочет быть. Движениями, которые кажутся слегка неуклюжими, он обматывает свой галстук вокруг ее запястий, вокруг столбика кровати, и вот так Рэйчел оказывается в настоящей ловушке. Она любит это больше всего на свете. Крейн переводит внимание вниз, и она с благоговением наблюдает, как он стягивает с нее трусики. Небольшая ниточка влаги все еще соединяет ткань с ее плотью, обрываясь, когда белье скользит вниз по ее ногам. В спальне немного прохладно, и Рэйчел дрожит, когда его пальцы, холодные, как всегда, скользят вверх по ее бедрам, медленно и мучительно. Он раздвигает ее ноги и смотрит на нее снизу вверх, прежде чем опустить лицо, прижимаясь губами к ее киске. Она прикусывает губу, когда Крейн пальцами раздвигает ее складки, и скулит, когда он проводит по ним языком. Рэйчел хотела бы схватить его за волосы, втолкнуть в себя поглубже, но сейчас она только запрокидывает голову и пытается контролировать голос, пока он ласкает её. Рейчел смущается оттого, насколько она нетерпелива. Но сложно чувствовать что-то, кроме блаженства, когда его язык все еще трется о складки, пока она кончает, а ее бедра дрожат под ним. Крейн тоже не останавливается на достигнутом, и после еще нескольких минут мучительного перевозбуждения ей приходится умолять его остановиться. Он поднимает голову и улыбается ей. Она так сильно хочет его, что не уверена, что сможет сохранить рассудок. — Пожалуйста, — это единственное, что ей удается сказать, и глаза Крейна загораются садистским ликованием. Затем он наклоняется, хватает пиджак с кровати и достает из кармана презерватив. Рэйчел тихо смеется над этим — ей кажется странным и забавным представлять Крейна, покупающим презервативы. Крейн достает член из штанов, позволяя им свисать с бедер, и после недолгой возни с презервативом снова оказывается сверху. Рэйчел смотрит на его лицо, наблюдает, как быстро он облизывает губы, и чувствует, как он прижимается к ее входу. Это обжигает на короткое мгновение, но боль быстро проходит, и они стонут в унисон. Это кажется почти нереальным — чувствовать его внутри себя после долгого времени, после всех дней, которые они провели, ссорясь и целуясь. Когда он начинает двигаться, Рэйчел обнаруживает, что больше не в силах себя контролировать. Ее руки отчаянно рвут его галстук, привязывающий ее к кровати, а бедра неудержимо дрожат. У нее давно не было такого мужчины (как и женщины, раз на то пошло), и только сейчас она замечает, как сильно ей этого не хватало. Может быть, именно по этой причине она вообще подпустила его к себе так близко. Крейн целует ее, и она чувствует свой вкус на его губах, поддаваясь навстречу толчкам. Она знает, что утром пожалеет об этом, но сейчас она хочет наслаждаться этим до самого конца. Рейчел теряет счет времени, его руки впиваются в ее бока, его зубы касаются ее кожи. Она зажмуривает глаза, пытаясь сосредоточиться на том, чтобы подстроиться под его движения, но сдавленный стон, который он издает, снова толкает ее через край. Она все еще переживает оргазм, когда чувствует, как он кончает на её живот. Его прерывистое дыхание на влажной шее заставляет ее дрожать. Все кончено, и Рэйчел чувствует себя опустошенной, но в хорошем смысле. Крейн встает, чтобы привести себя в порядок, а она забывает попросить развязать ее, прежде чем она заснет. Это наказание за то, что она вытащила их двоих на ночное дежурство на этой неделе, догадывается она. Когда она просыпается на следующее утро, он все еще там, лежит рядом с ней.