Господин Кун

— Господин Кун, — Юноша не успел договорить, так как его перебил тихий мужской голос. — Баам, мы знакомы уже почти пятнадцать лет. Почему ты всё ещё зовёшь меня “Господин Кун”? — спросил Агеро немного разочарованно, подпирая подбородок кулаком. — Вам не нравится? — удивился Баам. — Не в этом дело. Мы ведь лучшие друзья, так? А друзья обращаются друг к другу на “ты” и зовут по имени, поэтому.. — Теперь уже Баам перебил, ошарашив Куна — он перебивает исключительно во время горячих споров по поводу испытаний. — Тогда, Агеро, – тихо и неуверенно произнёс Баам, смакуя новое обращение и будто ожидая одобрения со стороны друга, ведь всё ещё думал, что не имеет права называть его по имени. Это было вновинку — вот так фамильярничать с кем-то, кроме Рахиль. — Агеро.. Всегда считал и очень хотел сказать, что у тебя прекрасное имя. Такое мягкое и светлое.. — добавил он шёпотом. Вдруг Баам, посмотрев на Куна, заметил удивление и капельку смущения в его глазах и осознал, что сказал такое вслух. Закрыв рот рукой, он, сильно краснея, отвёл взгляд. Агеро показалось поведение Незаконного очень милым. Он впервые видел настолько растерянного и взволнованного Баама. Улыбнувшись, Кун дотронулся до распущенных каштановых волос. Незаконный редко расплетал их, поэтому Агнис частенько просил не делать хвост, но сегодня Баам по собственной воле не сделал его. «Мягкие..» Агнис положил руку на макушку, зарываясь и взъерошивая прямые и гладкие, казалось, шёлковые локоны. — Баам.. Пожалуйста, называй меня чаще по имени, — На лице красовалась лучезарная улыбка, которую не часто можно было увидеть. Только Баам мог любоваться ею, но и то реже в последнее время. Парни практически всегда только и делали, что обсуждали громоздкие планы для покорения следующих этажей и лишь изредка позволяли себе отдохнуть и поговорить о чём-то другом. Хоть Агеро и не нравилась пустая болтовня, он забывал про свою нелюбовь к бессмысленным или незначительным вещам. Рядом с Баамом он становился другим человеком. Этот Баам одним своим взглядом способен растопить холодное, словно айсберг, сердце Куна — и только он. Эти светлые янтарные глаза разгоняли грозовые тучи и освещали самую непроглядную тьму. Иногда Куну казалось, что он не должен и не может находиться рядом с таким лучиком света, как Баам. Действительно ли это правильно? Агнис по шею в крови, тогда как Баам ни за что не пошёл бы по такому пути. Он сводил все жертвы к минимуму, если это было возможно. Баам, Баам, Баам.. Один лишь Баам крутится в голове, постоянно поглощая все остальные мысли. Как же Агеро рад тому, что он рядом с ним. Как же он боится его потерять. — Агеро, всё хорошо? — нежный голос вывел Куна из своих размышлений, возвращая вновь в реальность. — Прости, я слегка задумался, — на автомате ответил Агнис. — О чем? — Пустяки. Агеро встал с кровати, на которой они оба сидели, и подошёл к окну, обращая свой взор на небо. Можно ли было его таковым назвать? Сейчас его это не сильно волновало. Кажется, эта привычка, смотреть на небо, пришла к Агеро от лучшего друга, который обожает любоваться красивыми пейзажами на каждом этаже. Эта привычка переросла в настоящий интерес, искреннее наслаждение и умиротворение. По какой-то неизвестной причине пустое наблюдение за чем-либо очень успокаивает Агеро. Вдруг Кун почувствовал, как чужая рука аккуратно коснулась талии, тут же отстранившись. Баам подошёл к нему сзади и хотел обнять его, но побоялся, поэтому не стал. Агнис взял обе чужие руки и положил их себе на живот, накрыв собственными. Сам он лицом к нему не поворачивался, скрывая румяные щеки. Баам улыбнулся и прижался к парню, нагревая его макушку своим горячим дыханием. Кажется, Баам стал немного выше за те долгие и мучительные два года, что Кун был «вне игры». Неожиданно для Баама Агеро повернулся всем телом, опираясь руками на подоконник, заглядывая прямо в душу. Наконец-то самое сокровенное и такое, как казалось Бааму, дерзкое желание, рассмотреть каждый миллиметр лица Куна, сбылось. Он наслаждался длинными красивыми ресницами, густыми бровями, нежно-розовыми тонкими губами, бледной бархатной кожей; Баам подметил лёгкий румянец и застыл на глазах. Глазах, в которых чуть ли не буквально можно было утонуть. Их он узнает среди миллиона, миллиарда других, даже самых похожих. Их можно было сравнить со многим, но у Баама по большей части они ассоциировались с неизвестностью. Одной из таковых была его неожиданность. Глядя в глаза Агеро, нельзя понять, что он сделает, о чем думает или что он чувствует, и каждый его шаг, каждое действие заставляло удивляться. Кун — словно книга, которую нельзя открыть из-за прочного замка или отбирающего жизнь при попытке вскрытия заклятья. Иногда это тревожило Баама, ведь, когда Агеро говорит, что всё нормально, это не отражается в его глазах или взгляде. По ним не скажешь, что «всё в порядке». Эта синева скрывает за собой что-то, к чему не может притронуться никто. Она старательно скрывает за собой много боли, но никто никогда не видел её, как и мифических монстров из самых популярных легенд Башни, о которых Незаконному рассказывала Рахиль. Горячая рука Баама коснулась чужого лица. Оба молча смотрели друг другу в глаза, не смея прерывать тишину, словно случится что-то плохое, если кто-то посмеет заговорить. Медленно их носы соприкоснулись. Осторожно, с некой опаской. Баам приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но вместо этого аккуратно прикоснулся губами ко лбу Агеро, не торопясь отстраняться. — Баам.. — прошептал Кун. Он думал, что сказать, — стоит ли вообще? — но, ласково улыбнувшись, уткнулся в плечо Незаконного, прижимая его к себе как можно крепче. — Пожалуйста, никогда не покидай меня, Агеро. Послышался нежный смешок и тихий ответ: — Я всегда буду рядом. Рядом с тобой, Баам.