Только будущее - наша цель

      Парень тяжело вздыхает, поправляя чёлку и одёргивая чёрную кожанку, и заносит руку вперёд, сжимая пальцы в кулак. Тело словно парализовало, рука не сгибалась, полностью отказывая в подчинении. Феликс сомневался, хотя снять себя с учёта и было его целью.       Кажется, он стоит уже больше минуты как идиот с поднятой рукой. Люди странно косятся, а ведь он тут не один. Те тоже ожидают приём, и тут заявляется он, без очереди, ещё и с какой-то бумагой.       Вдох, выдох.       Костяшки ударяются о гладкую белую поверхность, на секунду дыхание перехватило, а за дверью послышалось тихое «входите».       Зайдя в кабинет, парень ожидал увидеть кучу медицинских приборов, бинты, смирительную рубашку, но не сиреневые обои, сиреневый диван, мягкий белый ковёр и врача с фиолетовыми волосами и чёрными очками, сидевшего за своим дубовым столом. Он поднял взгляд и скептически окинул парня, а после, фыркнув, снова погрузился в какие-то бумаги. — Я надеялся, что у моих пациентов хватит совести не приходить ко мне, когда у меня перерыв. Приём через час, что тебе нужно? — он что-то активно чёркал на листочке и говорил. Феликс тут же расслабился, этому психологу на него плевать. По нему видно, что тот не станет его жалеть и пытаться отворить. — Мистер Бан просил передать это, — подойдя, Ликс кинул бумажку на стол и снова отошёл. Развернув клочок бумаги, Ли пробежался глазами по тексту и отложил лист. Его выражение лица со скучающего вдруг переменилось на заинтересованный. — Снимай свою недокуртёху, кидай её, куда хочешь, и приземляй свой суицидный зад на мой мягкий диван, — как ни в чём не бывало стал перечислять Минхо, роясь у себя в ящике в поиске хоть одного чистого листа. В итоге отрыв целый блокнот, он взял ручку и плюхнулся рядом с омегой. — Начнём с того, что мне похуй, закончим тем, что мне похуй. Так что успокойся и говори, о чём хочешь, — врач откинулся на спинку дивана и, сложив руки в замок на животе, смотрел в потолок. — А все психиатры такие гандоны? — Феликс скривил гримасу и кинул осуждающий взгляд на нетипичного врача. Ладно, что уж тут врать, ему нравится. — Нет, я один тебе такой спелый сливовый попался, — он поднял голову и растянул улыбку так, будто вот-вот её кончики достанут до ушей. — Мм, ясно, — Ликс так же откинулся на диван и замолчал, бездумно смотря в потолок. Кажется, прошло минут пять прежде, чем доктор рядом с ним поправил очки и сел, готовя ручку для записей. — Пасмурно, друг мой, чего это ты решил покончить с собой? — как ни в чём не бывало спросил он. — Я не решил покончить с собой, — возмутился парень и, встрепенувшись, злобно посмотрел на Ли. — В твоём возрасте так быстро не сдаются, поэтому назову твоё дело «Самоубийца Чана». Ладно, похуй на это. Какой ты чай любишь? — Зелёный.       Дальше пошла непонятная Феликсу череда вопросов, и он совершенно не помнит, как произошло, что он уже весело рассказывал про кошек во дворе.       Магия, не иначе.       Минхо же даже успел показать своих кошек и познакомить с ними. Психиатр много писал в блокноте и много смеялся, кажется, Ликс даже не заметил, как выложил ему большую часть своих самых счастливых и сокровенных моментов. — Так как зовут твоего сына? — не отрываясь от листа, спросил он. — Ч-что? — кровь в венах застыла, на лбу появилась прохладная испарина. Мысли тут же перенеслись в день автокатастрофы. — Ты мне сам сказал, что очень ждал рождение малыша, — Минхо припустил очки и с интересом наблюдал за резкой сменой настроения. — Так, ясненько. Давай, иди домой, мы с тобой будем собирать по кускам мысли. Встретимся послезавтра.       Феликс тут же подскочил, хватая куртку и выбегая из кабинета. Слёз нет, они давно высохли, Феликс выплакал всё, но есть осадок. Его сердце было разбито навсегда, разорвав связи с истинным и потеряв ребёнка. Это та боль, которую переживёт не каждый, это та боль, которая остаётся навсегда.       Ли помнит тот момент, когда очнулся, будто это было вчера. Резкий белый свет, пикающие приборы и горы трубочек. Врач был рядом, поэтому убрал часть, он пытался что-то объяснить, но Феликс смотрел только на свой живот, которого уже не было. Проведя по нему ладонью, парень с надеждой посмотрел на врача, но тот, тихо вздохнув, покачал головой.       Нет, Феликс не рыдал, он тихо плакал. Дикая боль в теле, совмещённая с душевной травмой. В тот же вечер ему сообщили и о смерти мужа, и в тот же вечер Феликс пытался вырубить все аппараты, которые поддерживали ему жизнь во время лечения. Не дали родители, те подписали бумаги, и все решения принимали они, пока их сын «не в состоянии».       Пять психологов, четыре психиатра и горы других врачей. Такая же куча диагнозов от депрессии до расстройств с непроизносимыми названиями. Сколько раз Ликс пытался начать жить заново, но время всё равно не хотело исцелять раненую душу. А шрам от укуса на шее только усугублял ситуацию. Общество требовало забыть и жить дальше. Люди всегда забивают хер на чужие чувства, для них это ничто. Как будто так легко залатать то, что выдрали с корнями.       Завтра он снова придёт на приём к онкологу, завтра он снова будет слушать то, что ему нужно сдать.       Завтра его снова будут заставлять бороться.

***

      Крис подписал бумаги, и теперь он официально проработает в этой больнице месяц. И всё ради какого-то мальчишки, который с треском ворвался в его жизнь и сказал «думайте, мистер Бан, обо мне 24/7». Минхо уже успел рассказать о некоторых его проблемах и даже подсказал, в каком направлении двигаться, а так как у парня нет близких родственников в городе и друзей, добрый мистер Бан будет временным другом пациента.       Крис никогда не отказывал в помощи, и в этот раз тем более не скажет «нет». Хо умолчал о жизни пациента, и Бан не будет о ней спрашивать, он знает, что это личное. И знает, что, если спросит, Минхо отвесит оплеуху, как словесную, так и физическую.       Из всех пациентов он взял только троих и распределил приёмы на разные дни недели. Сегодня к нему придёт Феликс, так как с психиатром ему придётся видеться чаще, чем с онкологом.       Заходя в уже свой кабинет, он улыбнулся медсестре. Настроение было очень хорошее несмотря на почти бессонную ночь. — Бан Чан, я уже и забыл, как ты выглядишь! — в кабинет ворвался один из его бывших одногруппников, Хван Хёнджин.       Не виделись они около двух недель. Этот парень всегда драматизирует. — Да-да, как Чонин? — Бан гаденько усмехнулся, видя, как альфа покраснел. — Всё хорошо, ходит, ворчит на меня, поэтому мы живём жизнью, а вот ты, старый хрыч, так и помрёшь один, — довольный своими словами он растёкся на стуле перед врачом. — Ну, я не удивлён, — послышалось за их спинами, Крис тут же поднял глаза и бросил взгляд на часы. — Хотя ваш психиатр того же поля ягода, — также задумчиво произнёс Феликс, проходя вглубь кабинета. — О, ты пациент Чана? Тебе повезло, ты попал в надёжные лапы, — Хван подскочил, подбегая к выходу. — Одинокий доктор, я сходил к психиатру, как Вы мне и сказали, — Ликс уселся на тот же стул, где минутами ранее сидел Хёнджин.       Послышался громкий хохот, а потом звук захлопнувшейся двери. Годы идут, Хван Хёнджин не меняется. — Окей, начнём с анамнеза, чтобы я составил список врачей.       Череда огромной кучи вопросов вылилась в небольшой к всеобщему облегчению список врачей, их можно обойти за пару дней. — Дай мне свой номер телефона, пожалуйста, — Чан пододвинул тому ручку и листок. — Зачем? — он сощурил глаза и выглядел смешно. Крис улыбнулся. — Так нужно, Феликс, — ему нравилось произносить это имя вслух. Нравилось растягивать слога и чувствовать послевкусие. — Хотите замутить с умирающим? — он как-то гадко ухмыльнулся, и Чан хотел громко рассмеяться от такого неловкого предложения. — Нет, мне нужно постоянно держать с тобой связь. — Странная у вас клиника, ну, ладно, — он быстро начёркал корявые цифры и, тут же поднявшись со стула, ушёл, слегка улыбаясь. — В чём же причина, Феликс? — проговорил Чан в пустоту.