Please, don’t stick

«Доброе утро, Готэм!»

      эта избитая фраза пронеслась звуковой волной по всем телевизорам тех, кому было не лень, хотя скорее, тех, кто был вынужден просыпаться ровно в 6:00 утра. Таким же не по своей воле несчастным жаворонком с недавних пор стал Освальд Кобблпот, устроившись на должность выше. Будильник задребезжал мерзким звоном, и не разлепляя глаз, Освальд со всей злостью ударил по нему кулаком. Будильник замолк, а мужчина в это время нервно бросил одеяло в угол кровати, комкая его в непонятную кучу. После он прошёл в ванную, кинул небрежный взгляд в кое-где треснувшее зеркало, умылся обжигающе холодной водой, почистил зубы, привёл свои спутанные волосы в мнимый порядок, оделся в идеально выглаженные пиджак, брюки и рубашку, повязанную элегантным галстуком с серебряным зажимом в виде зонта, и вышел в коридор. Последний оценивающий взгляд в зеркало перед выходом. Ну вот, теперь он стал похож на человека. Накинув на себя потрёпанное пальто и шарф, Освальд спешно вышел за дверь закрывая её на все замки.       Вернёмся к «доброму» утру. В тот день оно встретило всех вышедших на улицу освежающим ледяным ветром, лужами, отражавшими в себе доброжелательные свинцовые тучи над небоскрёбами и, конечно же, всеми любимым проливным дождём. Климат не щадил никого. Так же никого не щадили и синоптики, которые буквально в то время, пока Освальд пытался бежать к ближайшей остановке, укрываясь от холодных капель своим портфелем, передавали, что сегодня на небе непременно с самого утра будет светить лучезарное солнце.       «Мерзость…», -пронеслось в голове у мужчины, когда тот вновь наступил в грязную мутную лужу, пачкая свои некогда с блеском натёртые туфли и молясь, лишь бы они не промокли. Его босс, дон Фальконе, ненавидел, когда кто-то заходил в его кабинет в мокрой или грязной обуви. Это считалось, мягко говоря, неуважительным жестом. А Освальду было запрещено проявлять неуважение больше всех в чёртовом офисном здании, которое, кстати, уже виднелось за горизонтом. Противный дождь всё никак не хотел заканчиваться, поэтому, чтобы каплю передохнуть от нескончаемой мокроты и мерзлоты, Кобблпот мигом заскочил в первую попавшуюся кофейню под перезвон маленьких колокольчиков.       Его сразу же обдало теплым обволакивающим воздухом. Такой же тёплый, приглушённый свет, от хаотично подвешенных к потолку лампочек, разливался по всем предметам золотисто-жёлтым огнём. В помещении стоял едва различимый, приятный аромат пряностей и горечи кофе. Цветовая гамма, выдержанная в бежевых, тёмно-коричневых и сиреневых тонах создавала ощущение, будто вошедший оказывался в каком-то милом, тесном загородном домишке с камином и большими окнами. Три чёрных круглых столика, которые строились вдоль одной из стен, держали на себе стулья, обращённые деревянными ножками вверх. Напротив стоял длинный барный стол с высокими, спрятанными под него, табуретами.        Спустя пару секунд после того, как звонкие колокольчики закончили исполнять свою беспорядочную симфониетту, из скрытой от глаз Освальда комнаты, за прилавком, донёсся мелодичный и взволнованный мужской голос:

— Мисс Крингл, это вы? Вам не стоило приезжать так рано, я и сам со всем…— не закончил предложение выглянувший из-за угла высокий мужчина в очках и зелёном фартуке. Он бросил на Освальда растерянный взгляд, но в следующее мгновение неловко улыбнулся и сказал:       — Ох, простите, но мы ещё не открылись. Не могли бы вы подождать немного на улице?..— с этими словами взгляд мужчины переместился с мокрой и хмурой фигуры на точно такую же улицу. На его лице так и застыла кривая улыбка.       Бедный Эдвард был в таком предвкушении от встречи со своей обворожительной и ненаглядной мисс Крингл, что совсем не заметил ураган из капель и пыли, бушующий за окнами кофейни. Мокрый и злой посетитель, всё ещё стоящий на коврике у входа, испепеляюще посмотрел на человека напротив и с издёвкой произнёс:       — Простите сэр, но на ваше несчастье я не собираюсь возвращаться на улицу как минимум…полчаса, — прислушиваясь к дождю, забарабанившему по крыше с новой силой, поджав обветренные губы, ехидно улыбнулся Освальд. — Однако, если сейчас по счастливой случайности в моей руке нарисуется зонт, то поверьте, больше здесь и ноги моей не будет! — сорвался под конец жутко нервный клиент.       Со словами этого зелёного олуха, злоба, копившаяся всё утро, начала потихоньку переливаться через края, не находя себе иного выхода. Кобблпот раздражённо проковылял к ближайшему перевёрнутому стулу и, немного помучившись, с грохотом опустил его на паркет. Небрежно кинув на деревянную спинку пальто и шарф, он сам плюхнулся на тонкую сиреневую подушку и, скрестив ноги и руки, выжидающе посмотрел на застывшего человека в фартуке. Тот, впервые за свои несколько месяцев работы в этом милом месте встретил такого отвратительного клиента. Сдвинув брови к переносице и сделав вдох ртом, Нигма уже приготовился отчитывать горделиво поднявшего подбородок незнакомца за такое вызывающее поведение. Но тут, колокольчики объявили о прибытии постороннего. Стряхивая с зонта крупные капли и снимая с себя шарф, в кофейню зашла запыхавшаяся рыжая девушка в запотевших очках. Её появление сопровождалось тихим бормотанием про скверность погоды и загруженность на дорогах. Повесив зонт на крючок напольной вешалки, она протёрла очки и, кинув мутный взгляд на фигуру на стуле, сказала на выдохе:       — Эдвард, почему ты не успел расставить все стулья к открытию? Мы же говорили об этом уже несколько раз!..— Кристен распахнула глаза, привыкая к чёткой картинке и тому, что происходило на ней. Зрачки пробежались от одного лица к другому, но уже незнакомому. Извинившись перед сидевшим на стуле Освальдом, она поспешила к озадаченному Нигме, чтобы скрыться с ним за углом, ведущим в комнату для персонала. Эдвард начал тихо и поспешно оправдываться, но был уже не в силах вырваться из хватки Кристен, сцепившей их локти. Дверь с щелчком закрылась. Освальд, который всё это время наблюдал за происходящим не моргая, прислушался, тихо усмехнулся, взял пальто в руки и вышел из помещения.        Дождь кончился, и теперь в воздухе стоял противный запах мокрого асфальта. Как и обещали вышеупомянутые синоптики, в просветы между туч попадали редкие, но яркие и согревающие лучи солнца. Мужчина остановился на пороге, чтобы втянуть удушающе характерный аромат, и, поморщившись, с грустной улыбкой вспомнил, что это только начало нового отвратного дня. Время поджимало, и Кобблпот устало поплёлся в сторону скопленных в одном месте небоскрёбов. Уже недалеко от главного входа, в который бурным потоком стекали люди, в его голове пронеслась неожиданная мысль: «Я ещё обязательно наведаюсь туда»