___
Чего он не ожидал, когда отправил это электронное письмо, так это того, что он действительно проиграет вызов. — Для меня большая честь наконец лично встретиться с Верховным королём, — поприветствовала довольно высокая женщина, протягивая руку. Она была вербовщиком, который связался с ним первым, и она также была тем же человеком, который полностью уничтожил его во время их игры. Ю Джунхёк неохотно пожал ей руку. — Хотите ли что-нибудь выпить? Очевидно, расходы на мне. — Чего ты хочешь от меня? — Прямо к делу, мне это нравится, — она медленно отхлебнула кофе, прежде чем улыбнуться, — Меня зовут Намгун Минён, и я хочу, чтобы ты возглавил нашу первую киберспортивную команду. Во время разговора Ю Джунхёк узнал, что Намгун Минён была одним из соучредителей StarStream, и они нанимали многообещающих стримеров для представления своей компании. Она стремилась развить их таланты, прежде чем формировать команды, которые в конечном итоге будут участвовать как в национальных, так и в международных киберспортивных соревнованиях. Тем не менее, Намгун Минён всё ещё была недовольна, так как считала, что ни один из недавно нанятых стримеров не является «лидерским» материалом. Она уже собиралась сдаться, когда однажды субботним вечером наткнулась на один из стримов Ю Джунхёка. Но была ещё одна вещь, с которой Ю Джунхёк не мог смириться. — Почему я? Полно других стримеров. — Ты прав. Но если бы мне пришлось назвать тебе причину, — она поставила кружку, глядя на него с весёлым выражением лица, — то это была бы твоя внешность. Ю Джунхёк задавался вопросом, как он мог проиграть такому человеку. Они встречались ещё несколько раз в течение месяца, и в конце концов она взяла Ю Джунхёка, чтобы познакомить с компанией. Хотя это и была быстрорастущая компания, она была основана всего несколько лет назад, поэтому он был впечатлён, увидев её современное оборудование и помещения. — Что думаете? — Намгун Минён откинулась на спинку дивана, скрестив ноги. Она подтолкнула кожаную папку через журнальный столик к Ю Джунхёку, — Хотелось бы думать, что я сделала всё честно, насколько могла, так просто скажите мне всё, если вас что-то не устраивает. Она была права. Условия, которые они изложили, были действительно справедливыми, и ему была предложена удивительная степень свободы в определении того, чем он хочет заниматься. И, конечно же, доходы были, безусловно, заманчивыми. Цифра, которую Ю Джунхёк изначально не предполагал заработать, если когда-либо решит войти в игровую индустрию. Он даже не хотел в этом признаваться, но женщина также получала определённую выгоды от работы с ним. Несмотря на её неприятную привычку называть его «сопляком» в манере, которую она считала ласковой, если бы она была его боссом, он чувствовал, что не был бы против работать с ней. Однако, если бы он согласился, это была бы работа на полный рабочий день. По сути, он не сможет одновременно получать высшее образование. Хотя, если быть честным, он уже несколько месяцев сомневался по поводу поступления в институт. Это было то, что он всегда воспринимал как «следующий шаг», но он понимал, что это во многом связано с влиянием его родителей, и он не хотел ничего, кроме как порвать с этим. Но Ю Джунхёк также не был настолько глуп, чтобы вообще отказаться от идеи высшего образования исключительно для того, чтобы восстать против ценностей своих родителей без запасных планов, особенно если учесть осуществимость игровой карьеры. Он просто не мог себе представить, что такая возможность представится в такой идеальный момент. Наконец-то он мог стать финансово независимым. Тогда почему... — Я, — он опустил глаза, — думаю, мне нужно время, чтобы обдумать это. Она улыбнулась, словно ожидая такого ответа. — Конечно. Есть над чем подумать. Я даю вам две недели времени.***
Он обдумывал это около недели, прежде чем во всем признался сестре. Как и ожидалось, она поддерживала любой путь, который он выбирал. — Я думаю, это хорошая идея, — она отложила вилку и посмотрела на него, — Ты любишь игры, оппа. Единственная разница в том, что ты получаешь деньги за то, что тебе нравится делать. Разве это не хорошо? Он улыбнулся её чрезмерно упрощённому объяснению, но не мог отрицать, что в чём-то она была права. — Что тебя сдерживает? — спросила она. Ю Джунхёк плюхнулся на кровать, чего он обычно не делал. Он перевернулся на бок и оказался лицом к тумбочке, на которой стоял знакомый плюшевый осьминог, составлявший ему компанию последние полтора года. Он схватил его с поверхности и уставился на него, рассеянно дёргая за щупальца.***
— Что тебя больше всего волнует по поступлению? Нож остановился на полунарезанном огурце. Ю Джунхёк задумался на минуту, прежде чем честно ответить: — Не знаю. — Я уверен, что хоть что-то есть? — Нет. Ким Докча покачал головой. — Что насчёт тебя? — Ну, — Ким Докча украл кусочек огурца с разделочной доски и прожевал его, — я думаю, будет освежающе оказаться в новой обстановке. Ю Джунхёк уставился на его расслабленное выражение лица. Он возобновил нарезку овощей, никто из них ничего не сказал. Только когда он закончил нарезать все ингредиенты, то нарушил молчание. — Разве в университетах не много клубов для студентов? Ким Докча поднял голову от кастрюли с рисом, которую мыл. — Ты поступаешь, чтобы учиться, а не общаться. Ю Джунхёк, который смазывал скороводу маслом, уставился на него. — Что? — Ничего такого. Я просто подумал, что ты скажешь именно это, поэтому я проверил. Ю Джунхёк без особого изящества скинул овощи в посуду, некоторые отскочили от сковороды на плиту. Ким Докча, посмеиваясь, выключил кран. — И есть фестивали и другие общественные мероприятия, верно? Хотя это не совсем моя фишка. Ю Джунхёк, на этот раз, согласился. — Слишком многолюдно. Ким Докча поставил кастрюлю обратно в рисоварку. — Было бы неплохо, если бы мы пошли в один и тот же университет, — вытирая руки, он взглянул на Ю Джунхёка, его глаза сияли, — Не так ли?***
Ю Джунхёк держал синего плюшевого осьминога близко к груди, пока его мысли роились вокруг. По правде говоря, в глубине души он уже знал, что терзает его разум. Ю Джунхёк был не из тех, кто принимает опрометчивые решения — он всегда всё обдумывал логически, оценивая преимущества и недостатки, прежде чем принять окончательное решение. Тот же принцип он применил и на этот раз. И он знал, что даже если он поступит в универ, от этой степени будет мало толку, если он в любом случае попадёт в игровую индустрию, что сделает его четыре года пустой тратой времени и денег. При взвешивании «за» и «против» было очевидно, насколько он неуравновешен, в пользу того, что он воспользовался этой возможностью. И всё же, когда он подумал о Ким Докча, чаша весов ненадёжно склонилась в другую сторону. Следовательно, Ю Джунхёк ничего не говорил ему, пока всё не было решено. Но даже когда контракт уже был официально оформлен, он знал, что его решимость рухнет, если Ким Докча упомянет что-нибудь хоть отдалённо похожее на приглашение пойти с ним в университет.___
Но Ю Джунхёк также знал, что Ким Докча не из тех, кто делает это. Ким Докча сдвинул свою выпускную шапочку, чтобы поправить выбившиеся пряди. Заметив, что Ю Джунхёк по-прежнему хранит молчание, он продолжил: — Ну, не волнуйся. Даже если наши графики не совпадают, я всё равно буду приходить к тебе в квартиру, когда смогу. "Верно. Ты всегда так делал." Даже когда он, наконец, рассказал о своих планах Ким Докча, он молчал всего несколько секунд, прежде чем поздравить его и с ухмылкой и отругать за то, что он не сообщил ему эту потрясающую новость раньше. — Ким Докча. — Ага? Ю Джунхёк опустил глаза. Хотя иногда… — Ах да, ты скоро станешь знаменитостью. Если ты беспокоишься о том, чтобы оставаться в тени, то не беспокойся, потому что я могу купить кучу бейсболок и масок для лица. Он чувствовал, как пульсирует его вена на виске, как всегда, когда Ким Докча делал поспешные выводы. — Это не так, идиот. — И если ты когда-нибудь приедешь в мой кампус, я обязательно найду идеальное место для свиданий, куда не заглядывают другие студенты. — Ким Докча, — сердито посмотрел Ю Джунхёк, — заткнись. Ким Докча смеялся, растворяя любое раздражение, которое чувствовал Ю Джунхёк. Их выпускная церемония давно закончилась, но под ними большинство их одноклассников всё ещё собирались у главного входа, фотографируясь со своими друзьями и семьями, чтобы увековечить этот особенный момент. — Как думаешь, как долго люди собираются оставаться здесь? — размышлял Ким Докча, выглядывая из-за края и изучая сцену перед собой. — Ты хочешь спуститься? — Не-а. Слишком много людей, — он отошёл от уступа, впиваясь ботинками в цемент. С улыбкой он сказал, — Кроме того, там меня никто не ждёт. Ю Джунхёк открыл было рот, чтобы что-то сказать, но его прервал входящий телефонный звонок. — Да? — после нескольких минут молчания он ответил, — Хорошо, мы скоро спустимся. — Это кто? Ю Джунхёк спрятал свой телефон в карман, уже ведя их обоих к двери. — Просто несколько человек, которые ждут тебя внизу.___
— Докча! — Уриэль взволнованно подбежала к Ким Докча, крепко обнимая его. — Поздравляю с выпускным! Ошеломлённый, Ким Докча неловко ответил на её объятия, взглянув на пару позади неё. — Что вы все здесь делаете? — спросил он, с трудом находя голос, так как был слишком шокирован таким поворотом событий. Персефона вышла вперёд с букетом роз и хлопковых цветов. — Джунхёк упомянул, что сегодня у вас выпускной, поэтому мы все хотели прийти к тебе. — Ю Джунхёк что?... — он взглянул на Ю Джунхёка, который стоял в стороне с непроницаемым выражением лица. Уриэль отпустила Ким Докча, надувшись. — Вот так! Представь, если бы он не сказал нам... мы бы пропустили такой важный день! — Я… Теперь Ким Докча был в объятиях Персефоны, которая уткнулась головой в изгиб его шеи. Она погладила его по затылку, пробормотав: — Поздравляю, дорогой. Аид откашлялся, прежде чем сунуть в букет замысловатый конверт. Он быстро похлопал Ким Докча по плечу, пробормотав: — Поздравляю. Ты должен гордиться собой. — Аид, ты должен хотя бы смотреть на Докча, когда говоришь что-то важное, — игриво упрекнула Уриэль. Ким Докча уже знал, что было в конверте. — П-подожди, я не могу этого принять. — Бред какой то, — Персефона прижала его лицо к своей руке, — Это просто небольшой подарок от нас. Ким Докча колебался, его губы дрожали, когда он прошептал: — Спасибо. Пока Уриэль была занята Ким Докча, а Аид устанавливал камеру, Персефона подошла к Ю Джунхёку с другим букетом в руке, в котором также был денежный конверт. — А это для тебя, — её глаза сморщились, когда она протянула ему букет цветов, — Поздравляю с выпускным, Джунхёк. Ю Джунхёк посмотрел на букет, но не взял его. Невозмутимая холодноватой реакцией, она осторожно вложила цветы в его руки. — Я устала его держать. — Но почему?... — Ю Джунхёк часто посещал её кафе, даже когда Ким Докча не мог пойти с ним. И каждый раз она встречала его с одинаковой улыбкой и спрашивала, как прошёл день, предлагая пирожное. Когда она не была занята, то сидела с ним, пока он ел, расспрашивая о школе, его сестре, интересах… И каждый раз он задавался вопросом, почему она так добра к нему. — Ты разве не выпускаешься сегодня? — Нет, я имею ввиду… Вы здесь из-за Ким Докча, не так ли? — Да, и? — она заправила выбившуюся прядь волос ему за ухо, — Я здесь и ради тебя тоже, Джунхёк. В горле пересохло, грудь сдавило, а глаза резало от холодного воздуха. Несмотря на внутреннее смятение, он, наконец, набрался смелости произнести слова, которые собирался сказать ей уже очень, очень давно. Ю Джунхёк схватил букет, бумага шуршала в его руке. — Спасибо. Персефона понимающе улыбнулась. — Не за что, дорогой.___
После того, как они сделали несколько групповых фотографий, которые, честно говоря, можно было бы считать фотосессией, учитывая настойчивость Уриэль сделать большое количество фотографий в разных местах школы, они все отправились в ресторан на поздний обед. Единственное, что постоянно крутилось в голове Ю Джунхёка, это то, насколько это было шумно, что-то, с чем он не был знаком — когда он был моложе, семейные обеды часто больше походили на профессиональные деловые встречи. — Хорошо, Докча, камень, ножницы, бумага за последний кусочек! — Уриэль, пусть возьмет, — отругал Аид. — То, что сегодня твой выпускной, не означает, что к тебе должны относиться по-особенному! — Ты можешь съесть его, — уступил Ким Докча, не особо заботясь о судьбе этого пельменя. Она надулась, прежде чем повернуться к Ю Джунхёку. — Хорошо, тогда... Джунхёк! Было шумно и громко, а он не любил громких вещей. — Я не участвую. И всё же он тяготел именно к этой сцене. Уриэль драматично вздохнула. — Ну, я понимаю, если ты боишься проиграть. — Что? — Я имею в виду, что я побеждаю Докча примерно в 80% случаев. Так что я понимаю, если ты не хочешь смущаться, когда… — Кто сказал, что я боюсь проиграть? — он уже готовил кулак, который висел в воздухе. На её счёт они оба бросили руки вперёд, делая соответствующие выборы. Уриэль с торжествующей ухмылкой подняла палочками оставшиеся клёцки. — Думаю, сейчас 81%. Ю Джунхёк свирепо посмотрел на неё, его деревянные палочки для еды сломались пополам в результате его гнева. Персефона покачала головой, а Аид продолжал спокойно есть свою еду. Ким Докча сделал глоток воды, скрывая улыбку на губах. После еды они вернулись в кафе Персефоны и Аида, так как те настояли на том, чтобы отправить новоиспечённых выпускников домой с обильным ассортиментом десертов. — Персефона, я никогда не смогу съесть всё это. — Бред какой-то. Тут совсем чуть-чуть. — Это целый торт. Ким Докча и Ю Джунхёк вышли из магазина, их руки были отягощены пакетами с выпечкой. Даже не говоря друг другу об этом, они молча согласились отправиться в квартиру Ю Джунхёка, чтобы отдохнуть, потому что сегодняшних событий было достаточно, чтобы выполнить свою норму общения, вероятно, на следующий год. Но когда они открыли входную дверь, их засыпало конфетти. — Поздравляем! — закричали дети хором. Как обычно, Шин Юсунг и Ли Гильён цеплялись за талию Ким Докча, а Ю Мия держалась рядом с братом. Ким Докча вытащил из волос кусочек конфетти и вытянул его перед собой. — Что это? — Я сказала Юсунг и Гильёну прийти, чтобы мы все могли отпраздновать сегодня вечером. — Что ж, — Ким Докча с беспомощной улыбкой посмотрел на Ю Джунхёка, — хорошо, что вы пришли, потому что у нас как раз есть куча десертов. Ю Джунхёк погладил сестру по голове, внутренне вздохнув. Остаток ночи они наслаждались очередной домашней едой от Ю Джунхёка, а затем игрой в видеоигры в течение трёх часов подряд. Это продолжалось дольше из-за удивительной соревновательности, которой обладала Шин Юсунг. — Опять-таки, — она зажала кнопку на своём контроллере, — В прошлый раз я просто нажала не ту кнопку. — Признай это, — Ли Гильён бросил в рот немного попкорна, — Ты просто отстой в этой игре. Она прорычала, снова запуская игру. Ким Докча прикрыл свои глаза ладонью, тяжело вздохнув. — Оппа, ты не будешь играть? Ю Джунхёк открыл глаза, сонно уставившись на экран телевизора. Он глубже опустился на диван, прежде чем сказать: — Мне это неинтересно. Когда часы пробили полночь, Ким Докча вышел из комнаты Ю Мии, подтвердив, что все трое наконец крепко спят. — Я устал, — объявил Ким Докча, рухнув на диван лицом вниз. — Ты сейчас спать? — спросил Ю Джунхёк, убирая гостиную от зёрен попкорна и крошек от торта. — Наверное, — ответил он, подавляя зевок, — Уже поздно, — Понаблюдав за Ю Джунхёком несколько секунд, он с тихим стоном поднялся с дивана и опустился на колени рядом с ним. Ю Джунхёк оттолкнул его руку. — Всё нормально. Иди отдохни. — Мы сделаем это быстрее, если я помогу. — Но ты всегда делаешь ещё больший беспорядок, чем то, с чего мы начали. Ким Докча ударил его подушкой с дивана. — Придурок. Ю Джунхёк усмехнулся. Ким Докча застыл на мгновение, прежде чем перенаправить свой взгляд. — Тогда я помою посуду. — Ты ненавидишь мыть посуду, — заявил Ю Джунхёк, вставая, — Я всё сделаю. Можешь закончить уборку в гостиной. Они работали в уютной тишине, наполненной только звуками бегущей воды, звоном стеклянной посуды и шарканьем ног по ковровому полу. После того, как Ю Джунхёк закончил вытирать руки, он повернулся к гостиной, чтобы проверить, как продвигается работа Ким Докча, но обнаружил, что тот перебрался на балкон. Он осмотрел прибранную гостиную, прежде чем схватить что-то с дивана. Дверь балкона скользнула в сторону, и Ким Докча повернул голову, чтобы поприветствовать хозяина квартиры, но остановился, когда на его фигуру упало пушистое белое одеяло. — Я думал, ты хочешь спать? — Мм, ещё немного. Просто хотел подышать свежим воздухом, — Ким Докча взглянул на Ю Джунхёка, который теперь стоял рядом с ним, — Где твоё одеяло? — Мне не холодно. Он усмехнулся. — Почему ты никогда не простужаешься? — По крайней мере, потому что я не ношу футболку зимой. Ким Докча закатил глаза, но всё ещё плотнее закутывался в одеяло, глядя на созвездия, выглядывающие из-за одиноких полос облаков. Ю Джунхёк спокойно наблюдал за всем этим, прежде чем спросить: — О чём думаешь? — Может быть, потому, что сегодня у нас был выпускной, — мягко заметил он, — но я как раз думал об университете. Он наполовину ожидал, что Ким Докча ответит саркастическим ответом, как он всегда делал, поэтому, когда вместо этого получил этот откровенный ответ, он был слегка ошеломлён. — О чём именно? — Просто… обо всём. Все продолжают говорить, что в твоей жизни произойдут огромные перемены, и я не хочу думать об этом, но, — Ким Докча замолчал, глядя на Ю Джунхёка, — это легче сказать, чем сделать. Ю Джунхёк медленно выдохнул, наблюдая, как впереди появляется облако тумана. — Они не ошибаются. Это будет новая среда с людьми, которых вы никогда раньше не встречали, более сложные курсы, более высокие ожидания… — Ю Джунхёк, я не знаю, ты пытаешься заставить меня чувствовать себя хуже или… — …Все в одной лодке с самого начала. Все боятся, и это естественно — бояться перемен. Но, Ким Докча, — Ю Джунхёк уставился прямо на него, его взгляд смягчился, — не всё изменится. Ты по-прежнему можешь ходить в кафе, как всегда, когда скучаешь по близким или хочешь разбить лагерь в мини-библиотеке сзади, когда у тебя плохой день. Шин Юсунг и Ли Гильён, вероятно, захотят навещать тебя в кампусе каждый день, если смогут. И моя сестра по-прежнему будет хотеть, чтобы ты пробовал выпечку, которую она печёт каждые выходные. Ким Докча приоткрыл губы, широко раскрыв глаза. — Эй, с каких это пор ты стал таким красноречивым? — Я всегда был таким. — Долгое время твой словарный запас состоял только из слов «заткнись» и «я убью тебя, Ким Докча». — Интересно, почему. — Солнечный ублюдок. Ю Джунхёк равнодушно пожал плечами. — И? — И что? Ким Докча просканировал его взгляд, прежде чем уточнить: — Что насчет тебя? Ты упомянул всех, кроме себя, во время своей короткой речи. Кончики его рта изогнулись вверх. — Это очевидно, разве нет? Ким Докча моргнул в ответ. — Тогда ты поможешь мне переехать на новое место? — Я беру 100 000 вон в час. Ким Докча расширил глаза. — Но я дам тебе скидку для друзей в размере 99 000 вон в час. — Вау, — сказал он, делая шаг вперёд, — посмотри на эту солнечную рыбу, нагло плагиаторщую мои слова! Даже ты можешь вести себя мило время от времени? — Ким Докча ущипнул его за обе щёки, раздвинув их в стороны с игривой ухмылкой на лице. Подобно разъяренному шипящему коту, Ю Джунхёк отшвырнул его руки, прежде чем Ким Докча успел ощутить, как тепло быстро разлилось по его щекам. — Не называй меня милым. Ким Докча мог только рассмеяться в ответ. С одеялом, всё ещё плотно облегавшим его плечи, он пошёл дальше по балкону, пока передняя часть его тела не прижалась к бетонному уступу. Он наклонился, его скрещенные руки свисали с края. Он закрыл глаза, чувствуя, как прохладный воздух обдувает его волосы и щеки. Он положил голову на руки, глядя вниз на улицу. — Здесь так хорошо. — Это ненадолго. Становится холоднее, — Ю Джунхёк резко схватил Ким Докчу за шкирку, оттянув его от края, — Давай зайдем внутрь. Ким Докча поправил одеяло, которое спало с его плеч в результате этого действия. Он какое-то время смотрел на Ю Джунхёка, прежде чем улыбнулся, вернувшись в исходное положение на краю балкона. — Ты помнишь, когда мы впервые встретились? — Какое это имеет значение, — проворчал Ю Джунхёк, протягивая руку к Ким Докча, чтобы вернуть его в безопасное место. Ким Докча перехватил его, схватив за запястье. — Знаешь, в тот день я действительно прятался от Сон Мину и его банды. Я думал, что горизонт чист, так что можешь себе представить, как я был удивлен, когда чуть не ударил тебя дверью. Ю Джунхёк взглянул на своё запястье, всё ещё обхваченное чужими пальцами, гораздо более хрупкими, чем его собственные. — Я должен быть тем, кто это говорит. — А потом, когда ты поднялся на крышу, — Ким Докча поднял запястье Ю Джунхёка, ухмыляясь, — и вот так схватил меня за руку, я подумал, что ты пришёл отомстить. Ю Джунхёк нахмурился, его рука сжалась в кулак. — За кого ты меня принимаешь? За какого-то бандита? — Что я должен был думать об этом страшном лице? Неохотно Ю Джунхёк согласился с тем, что изначально у него не было самого сердечного расположения, поэтому его эго было лишь немного уязвлено его комментарием. — Но я не пытался отомстить. Я просто… — Я знаю, — Ким Докча отпустил руку Ю Джунхёка. Его локти упирались в бетонный край, а правая рука терлась о гладкую поверхность левого предплечья, под которой скрывались шрамы. Более тихим голосом, возможно больше для себя, он прошептал, — Я знаю. Ю Джунхёк взглянул на свою руку, вспомнив, как Ким Докча всегда носил одежду с длинными рукавами в первый год знакомства с ним. — Ю Джунхёк, — Ким Докча повернулся, чтобы посмотреть на него твёрдым взглядом, — есть история, о которой я хочу тебе рассказать. Ты выслушаешь меня? Ю Джунхёк подошёл к выступу и теперь стоял рядом с Ким Докча. — Если это что-то вроде веб-новеллы, которую ты читал на прошлой неделе, то нет. Ким Докча слегка расширил глаза, как будто не ожидал такой реакции, прежде чем смех непреднамеренно вырвался на поверхность. — Ты — грубый ублюдок, — он слегка ударил его по предплечью, склонив голову набок с весёлой ухмылкой, — У тебя просто нет вкуса. — Говорит человек с сомнительными интересами. — Я просто думаю, что у тебя серьёзный недостаток в хорошей литературе, если судить по твоим оценкам на уроках английского языка. — Буквально никакой корреляции. — Я позволю себе не согласиться, — сказал он, указывая на себя. Ю Джунхёк продолжал смотреть, его взгляд был пытливым. — И? О чём тогда эта история? — Эта история, — начал Ким Докча, глубоко вздохнув, — об одном мальчике. Единственном ребёнке. Он был довольно застенчивым мальчиком, который почти никогда не выходил из дома, но когда выходил, то часто заходил в библиотеку, потому что это было его любимым местом. Это было единственное место, где его мир ненадежно балансировал на грани между реальностью и его воображением, когда он жадно поглощал все истории, которые читал там. И, — он взглянул на Ю Джунхёка с расслабленной улыбкой, — постепенно оно стало его домом. Потому что для него дом — это место, где ты чувствуешь себя в большей безопасности. И, к несчастью для этого мальчика, в своём настоящем доме он чувствовал себя совсем не в безопасности. Ю Джунхёк, который наклонился в сторону, опершись подбородком на ладонь, выпрямил спину. — Он не сразу это заметил. Были дни, когда его отец приходил домой поздно. Сначала он не придавал этому большого значения, а его мать всегда говорила, что ему просто нужно работать дольше. И он ей верил, — он вздохнул, наблюдая, как пар материализуется в морозный туман и рассеивается так же быстро, как образовался, — Но потом он начал замечать, что его мать всегда носила одежду с длинными рукавами и брюки, даже когда летом у них ломался кондиционер. Он спросил её об этом, а она лишь улыбнулась ему, заверяя, что волноваться не о чем. Настоящую причину он узнал только тогда, когда однажды ночью в его комнату вошёл пьяный отец и начал его избивать. Выражение лица Ким Докча ничего не выражало, его пальцы бездумно ковырялись в волокнах одеяла. — В детстве он узнал, что алкоголь — это плохо и может заставить людей вести себя не так, как обычно. Он думал, что у его отца просто был очень плохой день, и он напился до забвения, чтобы справиться с ситуацией. Он никогда не делал этого раньше, поэтому мальчик думал, что это будет только один раз, но стало только хуже, — сказал он, его голос дрожал с каждым словом, почти уносимый ночным бризом, — Не только его отец, но и его сверстники. В начальной школе они были безобидны, но когда началась средняя школа, всё стало совсем по-другому. Он был лёгкой мишенью, на него легко было напасть, его легко использовать в качестве боксёрской груши — и никто не мог его защитить, да им и не было до этого дела. Ю Джунхёк молча смотрел на него. Ким Докча встретился с его взглядом, мельком взглянул вниз и весело фыркнул. Он коснулся руки Ю Джунхёка. — Я знаю, что ты должен думать, что ты непобедим, но ты только навредишь себе, если продолжишь делать это. Ю Джунхёк не осознавал, как сильно он сжимал челюсть. Он смотрел прямо перед собой, продолжая рассказ. — Он не знал, как, но некоторые слухи о его семейной жизни распространились, и издевательства стали более жестокими. Это был бесконечный цикл, в котором он пытался выстоять, потому что не видел выхода из него, — Ким Докча медленно вдохнул, прежде чем выдохнуть, заикаясь, о его грудь, — Но он не мог вынести слишком многого. Итак, однажды, когда он сидел в конце своего класса один, он, наконец, решил закончить цикл — потому что он хотел избежать этого раз и навсегда. Его слова беспощадно ранили чужое сердце вдоль и поперёк. — Банальная история, не так ли? Голосом чуть громче шёпота он сказал: — Ким Докча. Уголки чужих губ приподнялись вверх. — Как ты мог догадаться, его план с треском провалился. Итак, цикл возобновился, но у него по-прежнему не было сил и мотивации терпеть, поэтому он снова начал искать другие способы сбежать. Но где-то посреди своих планов он встретил одного парня в школе. Ю Джунхёк повернулся к Ким Докча, слегка приподняв брови. — Очень высокомерного парня, могу я добавить. Этот парень не терпел дерьма ни от кого, как от учеников, так и от учителей, и шёл в своём собственном темпе. Он не мог сказать, был ли этот переведенный студент просто откровенно самоуверенным или просто идиотски не обращал внимания на социальную динамику среди студентов, — он покачал головой от смеха, хотя постепенно он превратился в пустую улыбку, — Но он знал одно — он начал завидовать этому человеку. Ю Джунхёк продолжал слушать, его зрачки дрожали. Ким Докча ухмыльнулся ему. — Потому что тот человек воплощал в себе все качества, которыми он всегда хотел обладать. Его рука болела, желая дотянуться до печали, вытекающей из его слов. Вместо этого Ю Джунхёк сжал кулак, удерживая его рядом с собой. — Но потом он как-то подружился с этим наглым придурком, — Ким Докча схватился за уступ, что позволило ему одновременно вытянуть руки и ноги, — Честно говоря, начало их дружбы было довольно непростым, и мальчик думал, что у этого парня проблемы с управлением гнева в 99% случаев. Но потом он понял, что его друг просто обладал эмоциональной выразительностью камня. Ким Докча шёл вперёд, не обращая внимания на ядовитую ауру, исходившую справа от него. — И этот друг, несмотря на свою внешность, был ещё и самым ничтожным парнем во вселенной. Он неделями таил обиду, постоянно напоминая ему о маленькой ошибке, которую он совершил ровно тридцать семь дней назад. И однажды его друг подсунул самую ненавистную мальчику еду в мире к его обеду, и всё потому, что он был расстроен тем, что попался на его безобидную шутку. — Похоже, что его друг не единственный, кто держит обиду, — сказал Ю Джунхёк сквозь стиснутые зубы, — видя, как он помнит все эти детали. — У некоторых людей просто безупречная память. — Выборочная безупречная память. — Но, — продолжил он громко, — под всем этим дерьмом, этот друг всегда был рядом с ним, — Ким Докча снова скрестил руки на выступе, — Когда ему было скучно на работе во время ночной смены, и ему было нечего делать, его друг заходил со своей игровой приставкой, и они часами сидели вместе. Когда ему угрожала опасность завалить урок, этот друг решал одну и ту же задачу десять раз, пока тот не начинал понимать её. И он не сомневался, что сделал бы это сто раз, если бы потребовалось. И всякий раз, когда ему было грустно, даже когда он пытался скрыть это, его друг каким-то образом узнавал об этом, а затем делал всё возможное, чтобы подбодрить его своим глупым, милым способом. Звёзды мерцали вдали, очаровывая землю своим лучезарным великолепием. — И потом, он не был уверен, когда это произошло, но он понял, что больше не боится следующего дня. Это был первый раз, когда он подумал, что, может быть, только может быть, он сможет, наконец, вырваться из цепей, которые привязывали его к бесконечному циклу, от которого он так отчаянно пытался убежать.